Глава 12. Позёмка волнами летела меж двух невысоких холмов, словно кто-то огромным веником подметал раскинувшееся за холмами поле

Битва добра со злом

П озёмка волнами летела меж двух невысоких холмов, словно кто-то огромным веником подметал раскинувшееся за холмами поле. Низкие, полузанесённые снегом кусты чернели забытой в ложбинках грязью. Снежный веник упрямо хлестал их голые верхушки, но кусты не хотели выметаться, жались к земле и чуть слышно скрипели промёрзшими ветвями.

Школьники тоже жались друг к другу, толпились пёстрой кучкой, разом позабыв все наказы и разработанные математическими гениями алгоритмы. Видно было, что их намного меньше, чем собравшейся поодаль шпаны.

Зато школьники не мёрзли, потому что одежда их была добротной и дорогой. Шпана же мёрзла, переступала с ноги на ногу, пряталась в воротники и капюшоны, ёжилась под холодным ветром. У многих из них не было ни варежек, ни шапок.

- Где девочка Аи? - крикнул, выступив вперёд, Косой. Разговаривать на крик было неудобно, саднило горло, но сближаться дальше обе группы не решались, опасаясь, что после этого никакого разговора не будет вообще...

- Она здесь, неподалёку, - крикнул в ответ Баобаб. - А где Марина? И брат Аи?

- Марина здесь, - Косой обернулся, указал пальцем на маленькую фигурку, молча застывшую между двумя рослыми пацанами. - Пусть Аи идёт сюда, мы вашу отпустим, как договаривались.

- Так не пойдёт! - закричал Баобаб, а Альберт удержал за ворот рванувшегося вперёд Варенца. - Вы соврали, что её брат у вас. Просто так мы Аи к вам не отпустим. Что вы с ней сделаете? Пусть её брат скажет.

- Придётся отпустить, - Косой издевательски засмеялся, отчего зрачки в его глазах, и так находящиеся вовсе не на своём месте, уплыли куда-то под веки. - Потому что иначе вашей мочалке будет плохо. О-ох, как плохо! Мы её покудова не трогали, но...

Альберт всего на секунду переглянулся с Баобабом, но этой секунды хватило, чтобы выпущенный из зоны его внимания Тарас Варенец бросился вперёд и разом повалил в снег щуплого Косого, который из-за особенностей зрения даже не уловил атаки.

- Я тебя раньше придушу, чем ты ей чего сделаешь! - прошипел Тарас прямо в уродливое лицо Косого с окончательно закатившимися под веки глазными яблоками.

Буряк и Мокрый бросились было на помощь Косому, но короткий Генкин окрик остановил их.

- Уберите своего придурка! - крикнул Генка, в то время как Альберт со Стасиком уже оттаскивали Тараса от скорчившегося на снегу Косого.

- Вы - малявки и слабаки, - сказал Генка, и голос его легко долетел до группки школьников. В голосе не было ни злости, ни упрёка. - И дела делать не умеете. Вы нам по жизни должны, потому что Вонючку подстрелили, а он от заражения крови копыта отбросил. Поняли? Умер он - вот что. («Чур, чур, чур!» - пробормотал в этом месте Мокрый и сплюнул через плечо. Он не особенно любил Вонючку, но смерти его не желал, потому что других корешей у него не было.) Так что на вас долг. По понятиям[84] мы могли бы вашу Марину замочить или иным образом использовать. Но мы вам предлагаем хороший вариант: Марину в обмен на девочку Аи. Девочке мы вреда не причиним. Брат её нам для дела нужен, а девочка - для брата. Всё ясно? Брата мы вам не покажем, потому что с ним у нас свой расчёт. Но он у нас - это все подтвердят. А Марина - вот она. Забирайте.

- Так не пойдёт! - ответил Баобаб, снова переглянувшись с Витьком и Альбертом. - Покажите Уи, и пусть Аи подтвердит, что это он. А там, как они сами решат. Если у Уи с вами дела, как ты говоришь, то... пусть тогда. А если нет...

- Если нет, то будет много совершенно ненужной драки, крови и всего такого... Ты этого хочешь, пацан? Ты же видишь, вас меньше, вы проиграете. Девочке Марине будет очень плохо. И другим тоже. На что вы надеетесь? Где спрятали девочку Аи? - Генка судорожно вздохнул и перевёл дух. Говорить на морозе, тем более громко, было тяжело. Почти сразу же что-то заныло за грудиной. Кружилась голова. Что здесь происходит? Зачем?

Всю жизнь Генка много читал. Сначала Валькины сказки, потом книжки из дома, потом - что попадётся. Не любил только детективы, от них тошнило так же, как от реального мира, который был вокруг. Последние годы читал много фантастики. Там в конце почти каждого романа случалась грандиозная битва, где на одной стороне собирались все силы Добра, а на другой - силы Зла.

«Вот и у нас так же, - внутренне усмехнувшись, подумал Генка. - Только где у нас Добро, где - Зло? Если посмотреть снаружи, то вроде бы зло - это мы, бригада, я лично. Я очень подхожу на роль зла, больше других. Но если посмотреть с другой стороны? За этих, случись что, родители заплатят деньги и всё сделают. А кто вступится за тех, кто со мной? Кто вылечит Косого, Ёську? Кто накормит, оденет других? Значит, Вилли - это по справедливости наш шанс. И тогда получается, что зло - это они, ведь они хотят его у нас отнять, увести с собой? Но ведь они-то не виноваты в том, что родились в приличной части мира... Нет, всё это чепуха. Только в книжках добро и зло делятся в пространстве. На самом деле граница проходит внутри. Внутри каждого человека. И каждый из людей сражается сам с собой... Я свою битву уже проиграл. Но есть ещё Валька и Ёська. И ради них я должен...»

- Это ещё неизвестно, кто проиграет, - набычившись, крикнул Баобаб. Похоже, ему кричать было совсем не трудно. - Вы тоже не всё про нас знаете (в этом месте расчёт шёл на то, чтобы посеять неуверенность в рядах противника). Но просто так Аи мы вам не отдадим.

- Вы сами решили... - Генка устало махнул рукой. Интересно, где они могли спрятать девчонку? Вон в тех кустах? Лишь бы пацаны окончательно не озверели. Потому что потом не расхлебать, не отлежаться, а у него ещё Валька с Ёськой на руках. Как глупо всё кончается...

Толпясь и мешая друг другу, группки начинают сближаться.

- Не-е-т! Не-е-т! Жд-а-ать! Нет! - странный голос, словно говорит попугай или неисправный магнитофон. Высокий жилистый мальчишка сбегает с холма, размахивая руками и словно кутаясь в осыпающийся снег...

- Герасим?! - ахает остроглазый Костик.

«Вот и немой заговорил, - равнодушно думает Генка. - Настало, знать, время».

- Оська, Илли - там! - машет рукой Герасим, указывая на вершину холма. Все заворожённо смотрят в ту сторону. Генка морщится, как от сильной боли. Он уже всё понял. На вершине появляются две темные фигурки. Тоненькая поддерживает грузную, неловкую.

- Ёська, зачем?! Сёмка - убью! - шепчут посеревшие Генкины губы. - Он же сейчас уйдёт...

Мальчики подходят вплотную к своей группе. Ёська задыхается, выпучивает глаза, дышит тяжело, со свистом и бульканьем. Вилли, как всегда невозмутимый, с каким-то нелепым саквояжиком в руках, шагает вперёд, так, чтобы все могли его видеть.

- Вот Вилли, - глухо говорит Генка. Кричать уже нет смысла - слышно и так. - Он же Уи. Смотрите. Где девочка? Пусть она брата опознает, а он - её.

- Лис, учти, и ты, Вилли, учти тоже - мы его к ним не отпустим, - говорит Буряк, угрожающе пошевеливая широкими плечами. - Он нам по жизни... И ты, Лис, говорил... Мочалки пускай там, а Вилли у нас останется... А если он - туда, так мочалке лучше и на свет не рождаться, так и знай... И ты, Лис, нам тогда не указ...

- Генка, пусть девочку отпустят, к своим... - Ёська умоляюще складывает перед грудью пухлые, помороженные в пути руки.

- Нет! - резко возражает Косой. - Зачем ты его сюда притащил? Теперь девчонку отпустим, только если будем знать наверняка, что он к ним не уйдёт...

- Как же ты наверняка узнаешь? - резонно спрашивает Генка.

- А вот сестра его будет у нас - тогда, - вполне миролюбиво объясняет Косой. - Куда он от неё денется-то? Эй, вы! - кричит он в сторону школьников. - Вилли - вот он! Где же девчонка-то? Хватит резину тянуть, давайте меняться!

Вилли делает ещё пару шагов вперёд, стоит почти вплотную к школьникам.

- Аи у вас? - спрашивает он Витька. - С ней всё в порядке?

- Да, в порядке, наверное... - неуверенно отвечает Витёк. Всё происходящее кажется ему дурным затянувшимся сном.

Позёмка усиливается и продолжает заносить ложбину между холмами. Капризка, лёжа в кустах и стуча зубами от холода, сжимает обеими руками почти антикварное ружьё и боится, что не сможет как следует прицелиться. Тадеуш накрывает её своей курткой и растирает худенькие напряжённые плечи.

- Я не хочу стрелять, - едва слышно шепчет она. - Я никогда не хотела...

- Зачем же училась? - тихонько спрашивает Тадеуш, чтобы хоть что-то сказать.

- От страха. Я боюсь. Никого нет. Мама всегда говорила: не на кого рассчитывать. Я решила: буду рассчитывать на себя. Страшно... Вдруг я промахнусь и кого-нибудь убью...

Тадеуш протягивает руку и согнутым пальцем молча утирает холодные слёзы с Капризкиных глаз.

- А я - что? - хрипло говорит Верка. - Меня нету, что ли? Ты ж мне сестра. Я за тебя...

В полусотне километров ближе к Петербургу почти бесшумно мчатся по шоссе два темных джипа.

А в паре километров ближе к Озерску, на том же шоссе шофёр Саша вместе с молодым милиционером Андрюшей пытаются ручкой завести старенький, безнадёжно заглохший милицейский «козёл». Марфа Петровна и Виктор Трофимович, не стесняясь друг друга, во весь голос матерятся в кабине.

- Ты, Марфа, оставайся здесь, - наконец решает Виктор Трофимович. - Попробуйте завестись. Получится - подъезжайте. А мы с Андреем через холмы рванём, напрямки. Здесь близко совсем, буквально два шага... Пошли, Андрюша.

Вдоль кромки леса медленно, но неуклонно движется вперёд лыжник. Заячья шапка съехала на сторону, но лыжник не поправляет её, боясь потерять равновесие. Главное - это ритм, - вспоминает он, под ритм идти легче. Ритм - это песня. Лыжник вспоминает давно прошедшие времена и начинает сначала тихо, себе под нос, потом всё громче декламировать слова песни. Шаги и дыхание не сразу, но подстраиваются под вновь обретённый ритм, становятся увереннее, ровнее: «Последний раз. Сойдёмся завтра. В рукопашной. Последний раз. России сможем. Послужить. А за неё и помирать. Совсем не страшно. Хоть каждый все-таки. Надеется дожить...»[85]

- Так я не понял, - говорит Баобаб, обращаясь к Вилли. - Они тебя что, насильно держат?

- Нет, так сказать нельзя, - улыбается Вилли. - Не беспокойся обо мне. Я сам так решил. Но они, может быть, думают иначе.

- А твой Дом, или космический корабль, он уцелел? Тебе удалось его посадить? - не выдерживает Альберт. Баобаб смотрит на Альберта, как на умственно отсталого. Тут судьба людей решается, а он про какие-то железки...

- Я не уверен, что это моя заслуга, - говорит Вилли. - Но Дом удачно приземлился. Точнее - приводнился.

- А вся техника, которая в нём есть, она... - глаза Альберта светятся маленькими зелёными огоньками, как светодиоды на электронной аппаратуре.

- Вот! Я же говорил! Я же тебе говорил! - кричит Косой Генке. - Он же ихний! Он же сейчас с ними добазарится и уйдёт! И всё!

- Не уйдёт, - вкрадчиво и негромко говорит Братец Кролик. - Никуда он от меня не уйдёт. Я его лучше сам кончу. И девчонку. Чтоб неповадно было...

- Правильно, Кролик! - визжит Шатун, которому надоело, что никто никого не бьёт. Следить за происходящим в интеллектуальном плане Шатун не в состоянии. Ума не хватает. - Вилли-Вилли! Отло-вилли! Уда-вилли!

Все бригадные пацаны, включая самого Вилли, улыбаются или смеются.

- Как же вы мне все надоели, - шепчет Генка.

- Успокойтесь, - говорит Вилли Кролику и Шатуну. - Вашим планам относительно меня всё равно не суждено осуществиться...

- Я тебе покажу - не суждено! - орёт Кролик прямо в лицо Вилли. Вилли улыбается, словно он в зоопарке и ему жалко сидящего в клетке Кролика. Эта улыбка заводит Кролика так, что у него даже кончик носа белеет.

Все понимают, что сейчас - начнётся. Витёк инстинктивно пятится назад, а Баобаб встаёт в боевую стойку.

- Здравствуй, Уи! Я так соскучилась! - лёгкая, узкая фигурка выныривает откуда-то из-за спин Альберта и Баобаба.

Девочка подходит к брату, и все присутствующие разом думают о том, что он, наверное, действительно её брат - они очень похожи, это бросается в глаза. Вилли счастливо улыбается, обнимает Аи, гладит рукой по спине, она легонько трётся щекой о его плечо. Потом оба встают спина к спине и разворачиваются в разные стороны - Уи лицом к школьникам, Аи - к бригаде Лисов.

Глаза Аи останавливаются на лице Старшего Лиса, и Генрих Лис впервые в жизни думает о том, что, сложись всё иначе, и он мог бы когда-нибудь кого-нибудь полюбить. Но этого уже не случится, потому что девочка с сиреневыми глазами сейчас уйдёт. Он не понимает, как и куда она могла бы уйти, но знает, что это произойдёт. Просто знает, и всё.

- Мы благодарны вам, - говорит Аи. - Вам всем и каждому в отдельности. Нам жаль, что мы - это не совсем то, на что вы, может быть, рассчитывали. Но ведь всегда бывает именно так - ждёшь одного, а получается другое...

- Чего ты несёшь, с-сука... - Кролик прыгает вперёд и протягивает руку к горлу Аи.

Огибая с двух сторон развалины сенного сарая, взметая снежную пыль и натужно ревя моторами, в ложбину вылетают два джипа, резко останавливаются, двери распахиваются сразу с обеих сторон.

- Стоять!

- С-суки! - Кролик рвёт на груди куртку.

- Отец?

- Максим Палыч?

- Папаня?

- Папа? - Витёк выглядит наиболее изумлённым из всех. Именно с его отцом как-то совсем не вяжется гонка на джипах, упёртые в бригаду Лисов стволы какого-то оружия... А с ним самим, с Витьком Савельевым, всё это вяжется? Со всем его гимназическим седьмым «А»?

Старший Яжембский цепко оглядывает сцену действия.

«Кажется, успели. Вот наши дети, вот Владек, и Стас, и маленький Витёк. Непонятно, где Тадеуш. Вон, у тех, в стороне, Марина. Вроде бы цела. Может быть, удастся закончить всё миром. Только бы Мезенцев и его боевики не психанули... А где же инопланетяне? Что-то не видно... Матка Боска! А это-то что такое?! Предводитель этих, озерских? Езус Мария! Да он же карлик, урод! И вон тот, рядом с ним, где у него зрачки-то? И другие... Какие тут, к чертям собачьим, космические монстры, какие инопланетяне! Вот они, монстры, здесь, рядом, вполне земные, нашим земным умом, точнее, безумьем, сотворённые... Холера ясна! А это-то кто такие?!»

Со стороны шоссе, размахивая бутылками, палками и каким-то ещё, столь же грозным оружием, приближалась толпа нетрезвых, небрежно одетых людей. Впереди всех уверенно шагал Василий. Увидев джипы и вышедших из них людей, он наставил на них указательный палец и пронзительно закричал:

- Вот! Видите! Что я вам говорил?! Они в наших детей стрелять собрались! Из пистолетов - в детей! Не смейте, сволочи! В меня стреляйте, раз так! Где мой Сёмка? Куда вы его, сволочи, дели?!

Все замерли, никто ничего не понимал, и только умный и злой Генка, которому как-никак уже исполнилось двадцать лет, сумел оценить юмор ситуации: алкаш впереди - это, по-видимому, отец нового Семёна. А приведённые им бомжи и пьяницы - обычные жертвы бригады Лисов - теперь пришли защищать их от питерских братков. Ха-ха-ха! Как странно устроен этот мир! В заключительном сражении Добра и Зла всё окончательно перепуталось. Вилли тоже оценит... А где, кстати, Вилли? Где чудесная девочка Аи, его сестра? Где они?!!

Генка зажмурился, потом снова открыл глаза и понял: их нет и не будет уже никогда. Внезапно он увидел у своих ног маленький саквояж, который до последних минут держал в руках Вилли. Почему-то это показалось необыкновенно важным. Не обращая ни на кого внимания, Генка присел, раскрыл саквояж. Увидел какие-то баночки, флакончики, ампулы... Поверх всего лежал свёрнутый листок бумаги. Генка достал его, развернул...

Явление толпы агрессивно орущих оборванцев вызвало оцепенение у большинства присутствующих в ложбине, но как-то разморозило старшего Мезенцева.

- Доча!!! - взревел он.

- Папа! - пискнула Марина, бросаясь вперёд. Один из стоящих рядом пацанов схватил её за воротник куртки, удержал.

- Ну всё, гады, вы попали! - заорал Мезенцев, выхватывая пистолет.

- Не стреляйте, не надо! - закричал Максим Палыч, бросаясь к Мезенцеву и пытаясь перехватить его руку.

- Задавим гадов! - качнулась вперёд толпа пьяниц, а однорукий Паша швырнул в джип пустую бутылку. Бутылка глухо звякнула по крыше, скатилась на капот.

Внезапно раздался выстрел, и посередине пустой площадки между группами людей фонтанчиком взлетел снег. За выстрелом последовал ещё один.

- Кто стреляет? Откуда? - старший Яжембский закрутился на месте, похожий на большую охотничью собаку, взявшую след.

Трофим Игнатьевич не успевал. Он понял это, взобравшись на вершину последнего холма. Что-что, а момент, когда разборка превращается в побоище, он чувствовал прекрасно. Это и произошло внизу, а он был ещё слишком далеко. Если бы он был на тридцать, хотя бы на двадцать лет моложе, можно было бы оттолкнуться палками и рвануть с холма круто вниз, по целине, так, чтобы очутиться как раз посередине действия. Но теперь ничего не выйдет. Не успеть. И крикнуть - дыхания не хватает. Он уже слышал выстрелы (правда, ему показалось, что стреляли не из боевого, а из охотничьего оружия), видел чернеющие внизу фигуры, преисполненные угрозы. Где-то там спровоцировавшие всё это безобразие шпионы, где-то там доверившийся ему Сёмка. Но где же ребята из органов? Не успели. Или не поверили Сёмке. И он не успел. Но нельзя сдаваться до последней минуты. Старая гвардия не сдаётся. Трофим Игнатьевич набрал в грудь побольше воздуха и из последних сил закричал тем самым звучным голосом, которого так страшилась когда-то озерская шпана:

- Всем стоять! Милиция! Арестуйте шпионов! Именем Закона Советского Союза!

Николай Яжембский почувствовал, что волосы на его непокрытой голове медленно встают. Какие шпионы? Почему - именем несуществующего Советского Союза? Кто этот нелепый дед в валенках и заячьей ушанке? Ещё один пьяница? Совершенно не похоже. У него голос человека, который привык командовать и имеет на это право. Но кого он велит арестовать?

«Теперь всё нормально, теперь разберутся. Сёмка объяснит», - подумал Трофим Игнатьевич. Последнее дело сделано. Старый милиционер покачнулся, сделал два неверных шага и рухнул лицом в снег. Снег был белым и холодным, но Трофиму Игнатьевичу в последний миг его жизни показалось, что он летит прямо в тёплую и пряную темноту.

- От-е-ец! - разнеслось над холмами, и ещё один человек пробежал по склону холма, упал на колени рядом со стариком, склонился над ним.

«Всё! - подумал Николай Яжембский. - Если сейчас здесь появится ещё кто-нибудь, то я, пожалуй, поверю даже в инопланетян».

Молодой милиционер в форме медленно и торжественно, скрывая растерянность, шагал по склону холма. Виктор Трофимович бросился к отцу, это естественно. Что здесь делал старик? Неизвестно. Что делают здесь все эти люди? Тоже неизвестно. Вон те, бандитского вида, приехавшие на джипах, явно собираются стрелять в детей. А эти, нетвёрдо стоящие на ногах, - вообще непонятно кто. Всё время были одни дети - откуда же взялось столько взрослых? И что делать в этой ситуации ему, лейтенанту Андрею Петухову?

Поколебавшись, Андрюша поднял ракетницу, прихваченную им на всякий случай, выстрелил вверх и крикнул звенящим, срывающимся на фальцет голосом:

- Всем стоять! Милиция! Именем Закона Российской Федерации!

Николай Яжембский обхватил голову руками и засмеялся.

Кто-то из алкашей крикнул:

- Да здравствует наша родная милиция! - и отхлебнул из бутылки, которую держал в руках.

Маринка, которую больше никто не удерживал, подбежала к отцу и прижалась к нему. Он, обхватив её руками, шептал: «Доча, доча!» Пистолет мешал ему, и он бросил его в снег.

Генрих Лис сидел прямо на снегу и перечитывал записку, написанную четким, без наклона почерком Вилли. Строчки скакали и расплывались у него перед глазами, и Генка - никак не мог понять отчего. На самом деле глаза его застилали слёзы, но Генка плакал последний раз так давно, что просто забыл, как это бывает.

«...после первого курса обязательно диализ. Не бойся, он уже будет возможен и не принесёт вреда. Второй курс в капельницах. Третий - внутривенно. Там всё подписано и пронумеровано... Потом ещё два года жёсткой диеты (ты проследишь), и функция почек полностью восстановится. К совершеннолетию Иоганн будет здоровым человеком. Прости, что не сумел помочь тебе и Вальтеру. Но у Вальтера возможен существенный прогресс. Вплоть до социализации. Тяните его. Прощай и не поминай лихом. Твой Вилли».

Странные, совершенно неуместные на заснеженном лугу звуки привлекли внимание Генки. Он поднял голову и увидел, что ровно посередине всего происходящего чернявый носатый мальчик настраивает скрипку.

- Не надо стрелять, - бормотал Лёвушка Райтерштерн, приседая от ужаса. - Совсем не надо стрелять.

Появляющиеся из ниоткуда всё новые и новые действующие лица и их странные слова и поступки пугали Лёвушку до полусмерти. Вместе с тем всё происходящее очень напоминало ему важную сцену из сказки «Золотой Ключик», где куклы как бы сражаются с Карабасом, Пьеро читает гадкие стихи, Мальвина хохочет, Буратино кривляется. Всё это было очень смешно и совсем не страшно. Лёвушка Райтерштерн умел испытывать противоположные чувства одновременно и считал это важным признаком творческого человека. Увы! Чернявый, вертлявый, носатый Лёвушка всегда, во всех детских спектаклях играл Буратино. Но ощущал себя Пьеро. Всегда Пьеро. Но ведь Пьеро тоже сражался с Карабасом. Как умел.

- Не надо стрелять, надо наоборот, - сам себе сказал Лёвушка. - Как наоборот? Что наоборот - стрелять? - руки у Лёвушки тряслись от страха. - Красота спасёт мир[86]! - громко подбодрил себя Лёвушка. Где-то он слышал эту фразу и она ему понравилась своей звучностью. - Красота - это наоборот от «стрелять», - решил он и распахнул футляр. Скрипка лежала в нём, как уснувший щенок.

Никогда в жизни Лёвушке не приходилось играть на морозе, под снегом. И звук на отрытом воздухе был другой - более резкий, короткий. Лёвушка подстроил скрипку, огляделся. Встретил изумлённый взгляд Владека Яжембского, подмигнул ему и заиграл полонез Огинского[87].

«Та... Та-ра-та-та, та-тата-та. Та-та-та-та-а, та-та, та-та...»

Музыка великого поляка стелилась вместе с позёмкой, сметала всё ненужное. Витёк Савельев, тихо улыбаясь, поднял скрипичный футляр и держал его на весу, чтобы внутрь не попадал снег. Задача, которую он не мог решить уже два месяца, вдруг как-то решилась сама собой.

Со стороны кустов, смущённо улыбаясь отцу, широкоплечий и красивый, шёл в одном свитере Тадеуш Яжембский. Он нёс на руках девочку, завёрнутую в его куртку. Другая девочка, постарше, шла рядом, волоча по снегу длинноствольное ружьё. Сбоку подпрыгивал и вилял хвостом нескладный большелапый щенок.

Над лежащим Трофимом Игнатьевичем склонились Виктор Трофимович и папа Витьк а, когда-то в молодости окончивший фельдшерские курсы. Виктор Трофимович держал тяжёлую лысую голову отца у себя на коленях и быстро, путанно рассказывал незнакомому щуплому мужчине с серьёзным близоруким взглядом, каким человеком был его отец, какую жизнь он прожил, как он, мент до мозга костей, боялся умереть где-нибудь на грядке, как он в последние свои дни ловил каких-то шпионов и связывался со службой безопасности и они прислали ему благодарность... Отец Витьк а внимательно слушал. Он уже знал, что сделает, вернувшись домой.

«И если Витя захочет взять себе этого щенка, я ему разрешу», - решил он.

Тарас Варенец стоял в снегу, в стороне от всех, и смотрел на Марину, которую отец не отпускал от себя ни на шаг. Он думал о том, что завтра, нет, сегодня вечером он скажет ей, что, пока её не было и неизвестно было, что с ней, он, Варенец, чуть не умер и не мог ни есть, ни спать... И пусть Альберт над ним смеётся, если хочет. А завтра он скажет математичке и директору Ксюше, что самый способный математик класса - Витёк Савельев и если она этого не видит, то это её сложности, но на олимпиаду должен идти именно он...

Маленький Костик подошёл к Никит е и осторожно потрогал ружьё.

- Оно настоящее? - спросил он.

- А то нет! - обиделся Никит а. - Вот смотри, сюда патроны кладут, это приклад, это курок, это вот мушка. А вот здесь дарственная надпись - моему деду...

- Здорово, - искренне восхитился Костик. - А можно мне стрельнуть?

- В другой раз, - сказал Никит а и смягчил отказ улыбкой. Впрочем, Костик не обиделся...

Ёська присел на корточки возле щенка и обнял его за шею. Щенок, недолго думая, облизал Ёськино лицо.

- Какой хороший щенок! - сказал Ёська. - Хочешь - бери, - предложил Тадеуш. - Он пока ничей. Мы его на дороге нашли.

- А можно мне? - обрадовался Ёська.

- Конечно, можно, - улыбнулся Тадеуш.

- Ты ему сразу понравился, - добавила стоящая рядом Капризка.

- Спасибо. Я его Чуркам съесть ни за что не дам! - непонятно сказал Ёська и поцеловал щенка в холодный чёрный нос. Щенок фыркнул и почесал лапой за ухом.

Баобаб подошёл к брату и встал рядом с ним.

- Тодька, я из гимназии уйду, - сказал он. - Я так решил.

- Чего так?

- Мне математика по сараю. Не въезжаю я в неё - и всё.

- И чего ж ты решил?

- В спортшколу пойду. Штангу тягать. У меня пойдёт.

- Верно, брат. Ты медленный, но упорный. Только курить бросай. Для спорта это нельзя.

- Уже бросил. Вот сейчас.

Стас Орлов решительно подошёл к Мокрому, которого узнал по зелёным соплям, пузырящимся под носом.

- Слушай, а тот, Вонючка, взаправду, что ли, помер? Что ж в больницу-то?

- Да не, - Мокрый примирительно махнул рукой. - Не взаправду. Это Лис вас пугал. Живой он. На базе лежит.

- На какой базе?

- Живём мы там.

- Как же живёте-то? Одни, без взрослых? - с любопытством спросил Стас.

- А чего нам взрослые? - Мокрый гордо выпрямился, шмыгнул носом.

- А деньги, жратва?

- Промышляем помаленьку...

- А родители чего ж, померли, что ли?

- По-разному, - уклончиво ответил Мокрый, уловил во взгляде Стаса удивление и даже, пожалуй, уважение и довольно улыбнулся.

Альберт, каким-то неведомым чутьём угадавший интеллектуального лидера бригады, разговаривал с Косым.

- А что, этот Вилли, ни разу про корабль не проговорился?

- Да нет вроде, мы про него и не знали ничего. Знали бы, так проследили бы, пошарились там...

- Нам Аи рассказывала.

- Надули они и вас, и нас - вот что я тебе скажу. Гляди - чуть все всех не перестреляли...

- Да нет, тут сложнее. Понимаешь... Как тебя зовут-то?

- Косой.

- А по-нормальному?

- По-нормальному - Матвей, но я уж и забыл про это...

- А что у тебя с глазами - всегда так было?

- Вроде всегда. Меня потому и в интернат сдали. Там получше стало. Сейчас вот очки разбились...

- А другие купить?

- Они у меня сложные очень, на заказ надо делать... Да и в них тоже. Операцию если бы сделать...

- Верно, сейчас, я слышал, ещё лазерная коррекция есть.

- Этого я не знаю, но ведь всё равно - большие тыщи нужны...

- Можно спонсора поискать, - рассудительно предложил Альберт. - Сейчас так многие делают. Не безнадёжное дело. Только вот через кого... Вы чего же - совсем отдельно? Взрослые-то у вас есть?

- Нет. Генрих - старший.

- Карлик? Ну надо же! А чего ж вас взрослые бандиты под себя не подгребут?

- Да я сам не знаю. Генрих платит кому-то, и ещё дружки отца, может, прикрывают. У них отец крутой был, пока не убили. Не знаю.

- Тем более. Ты подумай, насчёт спонсора-то. Я могу через интернет прокрутить...

Сёмка Болотников выполз из кустов, в которых хоронился почти с самого начала действия, и, с трудом разминая затёкшие и замёрзшие ноги, пошёл к отцу. Василий, увидев сына, как-то бестолково засуетился, зачем-то расстегнул и снова застегнул куртку.

- Шёл бы ты, Сёмка, домой, - сказал он. - Мать извелась. Чего тебе с этими? Я понимаю - во всём моя вина. Но я это... другой настрой возьму. На работу, вон, устроюсь. Я уж договорился - каменщиком в бригаду, которые коттеджи на берегу строят. Я же могу каменщиком, ты не думай - я в армии в Казахстане дома строил. И насчёт выпивки там строго, так что дисциплину блюсти... Ты, Сёмка, не серчай на меня...

- Да я же не из-за тебя, батя, - слушать отца было стыдно и непривычно. - Я этих испугался... шпионов или ещё кого... которые в озере. Теперь чего уж... теперь я вернусь... обязательно...

Генка сидел на снегу и слушал скрипку чернявого мальчика. Дышалось непривычно легко. Генка думал о том, что чудо в его жизни, о котором говорил Ёська, уже произошло. Одно чудо на всю жизнь.

«Но это же Еськино чудо! - сам себе сказал Генка и тут же возразил: - Нет, моё! Ёська ещё маленький, он не понимал, что должен был умереть в этом или следующем году, он вообще о смерти не думал. Это я знал, я думал, поэтому и чудо - моё. Ну, и Ёськино немножко. И всех других тоже, - неожиданно подумал Генка, оглядев ложбинку и всё, что в ней происходило. - Одно чудо на всех. Жалко мне, что ли?»

Эпилог

- Послушайте, господа, нам тут ответ пришёл, - греческий нос внимательно разглядывал экран компьютера.

- Какой ответ?

- Зачитываю:

«В отдел внешних воздействий, полковнику Иванову Сергею Петровичу от капитана Воронцова Трофима Игнатьевича. Текст: СЛУЖУ РОССИИ!»

- Я же говорил, нехорошо получится, - поморщился зеленоглазый. - Заварили кашу. А теперь? Ну что там в этом Озерске думают?

- А мы сейчас позвоним и спросим, - бодро предложил блондин с носом-картошкой. - Где у нас там телефоны отделений? Ага, вот они... Так, так, так... Сейчас и проясним ситуацию...

- Здравствуйте, с кем я разговариваю? ГБ, отдел внешних воздействий, подполковник Канаичев. Я насчёт капитана Воронцова, он у вас в Озерске заслуженный участковый в отставке. Хочу объяснить... Что? Как?!.. Спасибо. Всего доброго.

Положив трубку, подполковник Канаичев потёр лицо сложенной в горсть ладонью и хрипло сказал:

- Капитан Воронцов вчера погиб на боевом посту...

- Вот это хохма вышла... - протянул греческий нос. - Кто ж мог подумать...

- Как же он в восемьдесят пять-то лет? - удивился младший блондин. - И письмо-то про «служу России» - как же? Оно же сегодня?..

- Он ей с сорокового года служил, - задумчиво сказал Канаичев. - До последнего дня. Чего ему оттуда письмо прислать...

Зеленоглазый и лысый обвёл сослуживцев тяжёлым взглядом:

- Хватит болтать! Почтим память капитана Воронцова. Земля ему пухом.

Уложив младших, мать Сёмки вытряхнула на крыльце половики, сложила их и присела на получившуюся стопку. Несильный мороз приятно пощипывал разгорячённые в протопленной избе щёки. К вечеру позёмка улеглась, вызвездило. На крыльцо вышла Люша, остановилась за спиной у сестры, положила ей на плечо большую тёплую ладонь. Огромный тёмный шар бесшумно пронёсся по небу наискосок, на мгновение заслонил звёзды.

- Чего это? - шёпотом спросила Люша.

- Не знаю, - ответила мать Сёмки. - Может, НЛО. Помнишь, по телевизору говорили - неопознанный летающий объект. Космонавты с других планет прилетали, теперь обратно вертаются. Хоть кто-то домой полетел. Хорошо. Наши-то все из дома. Когда вернутся-то, как думаешь, Люша?

- Скоро вернутся, я чую, скоро. Может, сегодня даже.

- Так ты чуешь? Хорошо бы. Пойду тогда горох замочу, вернутся, так голодные, небось, будут. Покормить надо.

[1] См. примечания в конце книги.

[2] Стр. 19. Хариус - пресноводная рыба семейства лососей. У нас он водится в северной северо-восточной части Европейской России (бассейнах Белого моря и Ледовитого океана), в бассейне Балтийского моря.

[3] Стр. 19. Вуокса - (фин. Vuoksi), река в Финляндии и Российской Федерации, вытекает из озера Сайма, впадает в Ладожское озеро.

[4] Стр. 22. Краснотал - красная верба, шелюга (Salix acutifolia), кустарник или деревце (высота до семи метров) семейства ивовых с красно-бурыми побегами, покрытыми сизым налётом.

[5] Стр. 24. Заполошно - тревожно, беспокойно.

[6] Стр. 43. Черемша - дикорастущий чеснок.

[7] Стр. 44. Кавторанг - капитан 2 ранга.

[8] Стр. 47. Перельман Яков Исидорович (1882-1942, блокадный Ленинград) - выдающийся популяризатор науки, который умел захватывающе интересно рассказывать о сухих научных истинах. Книга «Занимательная математика» впервые вышла в 1927 году.

[9] Стр. 47. Остер Григорий Бенционович (род. 1947) - известный российский писатель, автор знаменитых «Вредных советов», юмористических «учебников» для детей и многих других произведений, сценарист нескольких популярных мультсериалов - в том числе про Мартышку, Попугая, Слонёнка и Удава.

[10] Стр. 48. Самураи - военно-феодальное сословие, возникло в Японии в VII-VIII веках нашей эры. Самурайский кодекс чести Бусидо (Путь воина) сложился в IX-XI веках на основе конфуцианства, синтоизма и буддизма.

[11] Стр. 49. Матеша - школьный предмет «математика»; учительница по математике.

[12] Стр. 50. ...крылышками «бяк-бяк-бяк»... -слова из куплетов Андрея Миронова (1941-1987) из кинофильма «Обыкновенное чудо» (1978) - «А бабочка крылышками бяк-бяк-бяк...».

[13] Стр. 51. ...раздухарившийся... - духарить - проказничать, шутить, острословить, веселиться.

[14] Стр. 54. Шкирятник - шкирка, шиворот - ворот, воротник.

[15] Стр. 55. Полоска - здесь: песочное пирожное с прослойкой из повидла и шоколадной глазурью из школьного буфета.

[16] Стр. 60. Калевала (финск. Kalevala) - карело-финский поэтический эпос, своего рода энциклопедия народной жизни. Состоит из 50 рун (эпических песен). Обработан Элиасом Лённротом (1802-1884) и впервые опубликована в 1835 году.

[17] Стр. 61. «Тройка» - обиходное название училища № 3.

[18] Стр. 62. Международники - здесь: бандиты, действующие в нескольких странах.

[19] Стр. 65. «Подснежник» - то же, что подсадная утка, наседка, подсада - на уголовно-милицейском сленге - агент, которого органы подсаживают в группировку или камеру, где он наблюдает и копит информацию, а в нужный момент выступает в роли «пятой колонны».

[20] Стр. 69. Наталия Орейро (род. 1977) - уругвайская актриса и певица, звезда латиноамериканских сериалов.

[21] Стр. 70. Чинара (Платан восточный, Platanus orientalis) - дерево с густой широкой кроной, светло-зелёной корой и большими, похожими на кленовые, листьями. На чинаре растут орешки со съедобными ядрами - «чинариками».

[22] Стр. 70. Арык (ответвление) - небольшой проток, отходящий от реки или речки, берущей начало в горах, часть вырытой человеком сети снабжения проточной водой в Средней Азии, Закавказье и других странах. Арыки насчитывают три тысячи лет истории, без них было невозможно поливное земледелие.

[23] Стр. 71. Генкин отец из немцев Поволжья. В конце XVIII - начале XIX века императрица Екатерина Вторая (1729-1796) пригласила немецкую бедноту переселиться в Россию. Она выделила им земли на нижней Волге, освободила от воинской обязанности, разрешила свободу вероисповедания. При советской власти республика немцев Поволжья существовала с 1918 по 1941 год. После начала войны с Германией (1941-1945) немцы Поволжья в августе 1941 года были обвинены в сотрудничестве с германскими властями и выселены в Казахстан и соседние с ним районы - так старшее поколение семьи Лисов оказалось в Джамбуле.

[24] Стр. 72. С началом перестройки из Советского Союза в Германию уехали полтора миллиона российских немцев, семьсот тысяч из них - из Казахстана.

[25] Стр. 76. Холера ясна - первое по распространённости из приличных польских ругательств.

[26] Стр. 78. Флибустьеры (франц. flibustier от голл. vrybuiter - пират) - морские разбойники XVII - начала XVIII века, которых Англия и Франция нанимали для борьбы с Испанией за колонии.

[27] Стр. 78. Ушкуйники (от древнерусского ушкуй - морское или речное парусно-гребное судно) - в Новгородской и Вятской землях в XIV-XV веках члены вооружённых дружин, которые собирали для захвата земель на Севере и торгово-разбойничьих набегов на Волгу и Каму.

[28] Стр. 78. Гайдуки - так у южных славян назывались люди, уходившие в горы и леса, чтобы мстить туркам за притеснения.

[29] Стр. 78. Чайные клипера - быстроходные парусные суда XIX века с острыми обводами и большой площадью парусов, которые доставляли в Англию чай из Китая.

[30] Стр. 78. Весёлый Роджер (англ. Jolly Roger) - пиратский чёрный флаг с черепом и костями.

[31] Стр. 78. Опиумные войны - англо-китайская война 1840-42 годов, англо-франко-китайская война 1856-60 годов, их причиной стал запрет на ввоз опиума в Китай.

[32] Стр. 89. Витёк вспоминает кадры из кинофильма «Ленин в Октябре» Михаила Ромма (1901 - 1971), Мосфильм, 1937.

[33] Стр. 89. ...батьки Махно - Махно Нестор Иванович (1888-1934), украинский военный и политический деятель, один из вождей анархистского движения в годы Гражданской войны в России (1918-1920).

[34] Стр. 90. Александрийский столп - Александровская колонна (её нередко называют Александрийский столп, по стихотворению А. С. Пушкина «Памятник») - один из известнейших памятников Санкт-Петербурга. Воздвигнут в 1834 году в центре Дворцовой площади архитектором О. Монферраном (1786-1858) по указу императора Николая I в память о победе его старшего брата Александра I над Наполеоном.

[35] Стр. 90. Капелла - Государственная академическая капелла им. М.И. Глинки - старейшее отечественное музыкальное учреждение, начало которому было положено основанием в 1479 году Хора Государевых певчих дьяков, переименованного в 1763 году в Императорскую придворную певческую капеллу.

[36] Стр. 93. Время «Ч» - начало каких-то серьёзных действий или испытаний.

[37] Стр. 96. Названия городов Типпиёкки и Озерск вымышленные.

[38] Стр. 96. Речь идёт о советско-финской или Зимней войне 1939-1940 годов, которая началась 30 ноября 1939 года вторжением советских войск в Финляндию и завершилась 13 марта 1940 года подписанием за день до этого Московского мирного договора между Финляндией и СССР.

[39] Стр. 97. Григорий Иванович Котовский (1881-1925) - красный командир, легендарный герой Гражданской войны в России (1918-1920).

[40] Стр. 100. Египетский Сфинкс - Большой Сфинкс на западном берегу Нила в Гизе - древнейшая сохранившаяся на Земле монументальная скульптура. Высечена из монолитной известковой скалы в виде лежащего на песке льва с человеческим лицом. Длина статуи - 73 метра, высота - 20 метров.

[41] Стр. 101. Калифорнийский красный червь - новая порода дождевого червя Eisenia foetida, полученная в 1959 году в университете штата Калифорния, в результате гибридизации различных пород дождевого червя.

[42] Стр. 106. И одну заморской - баклажанной?! - Намёк на знаменитую фразу «Икра заморская, баклажанная!» из очень популярного фильма Леонида Гайдая (1923-1993) «Иван Васильевич меняет профессию» (Мосфильм, 1973).

[43] Стр. 112. Шаверма (или шаурма) - ближневосточное блюдо из питы или лаваша, начинённого рубленным жареным мясом со специями, соусом и салатом из свежих овощей.

[44] Стр. 112. Кавголово - железнодорожная платформа, бывшая станция, в посёлке Токсово близ восточного побережья Кавголовского озера.

[45] Стр. 120. Кличка «Братец Кролик» напоминает о замечательной детской книжке Джоэля Харриса (1848-1908) «Сказки дядюшки Римуса» (1880), главный герой которой, умный, хитрый, сильный Братец Кролик может обвести вокруг пальца любого хищного зверя.

[46] Стр. 120. На кармане - с собой.

[47] Стр. 121. Оле-Лукойе (буквально «Оле закрой глазки») - герой сказки Х.К. Андерсена «Оле-Лукойе», навевающий детям сны.

[48] Стр. 126. Выход - слово бытовало в Питере в 90-е годы XX века, им пользовались, когда обратиться по делу к конкретному человеку всем вместе было рискованно.

[49] Стр. 126. Манкий - заманчивый, соблазнительный, так говорят о деле или о вещи, но не о человеке.

[50] Стр. 135. Хряпа - еда, от «хряпать» - есть, кушать.

[51] Стр. 140. Шерлок Холмс (англ. Sherlock Holmes) - литературный персонаж, созданный английским писателем Артуром Конан Дойлем (1859-1930). Рассказы и романы о приключениях знаменитого лондонского частного сыщика - классика детективного жанра.

[52] Стр. 141. Речь идёт о героине французского боевика «Её звали Никит а» (1990) режиссера Люка Бессона (род. 1959). Никит а была приговорена к пожизненному заключению за убийство полицейского и якобы умерла в тюремной больнице. После смерти, устроенной спецслужбами, она проходит подготовку и становится профессиональным агентом-убийцей.

[53] Стр. 142. «...о чём им дружить?» - в то время довольно обычное среди подростков сочетание слов, чтобы усилить мысль: «против кого дружат?».

[54] Стр. 148. Слова из песни «Старинные часы» в исполнении Аллы Пугачёвой. Музыка Раймонда Паулса, слова Ильи Резника.

[55] Стр. 150. Летний сад - памятник садово-паркового искусства первой трети XVIII века в центре Санкт-Петербурга, заложен по повелению и первоначальному плану Петра I в 1704 году и украшен различными статуями.

[56] Стр. 152. Вагонка - шпана, промышляющая в электричках.

[57] Стр. 152. Яко тать в нощи (книжное) - неожиданно, внезапно. Выражение восходит к церковно-славянскому тексту первого послания апостола Павла к фессалоникийцам (глава 5, стих 2). Тать - устаревшее «вор».

[58] Стр. 153. Кануть в Лету - бесследно исчезнуть из памяти людей. Лета - река забвения в древнегреческой мифологии.

[59] Стр. 167. Уфология - сбор сообщений о наблюдении НЛО, установление их достоверности, попытки дать им научное или паранаучное объяснение. Термин «уфология» появился в 1959 году - от аббревиатуры «UFO» - Unidentified Flying Object - русский аналог «НЛО» - Неопознанный Летающий Объект.

[60] Стр. 167. Ролевик - создатель и участник ролевых игр. Ролевые игры - интеллектуальное и творческое хобби множества людей по всему миру. Это игры со свободным сюжетом, где игрок действует за вымышленного или реального персонажа и может участвовать в фантастических, исторических, детективных, политических и прочих событиях, которые разыгрываются в свободном выборе действий каждым участником.

[61] Стр. 170. Сканави Марк Иванович (1912- 1972) - советский математик, редактор знаменитого «Сборника задач по математике для поступающих в вузы», был блестящим преподавателем.

[62] Стр. 179. Макинтош (англ, mackintosh) - плащ из непромокаемой прорезиненной ткани. Назван по имени изобретателя ткани - шотландского химика Ч. Макинтоша (1823).

[63] Стр. 179. Лапсердак - (нем. Lappe тряпка и слова сюртук) - верхнее длиннополое платье польских и галицийских евреев, сюртук особого покроя

[64] Cmp. 181. Мутотень -чушь, ерунда, дрянь.

[65] Стр. 186. Сказка - здесь: разговор.

[66] Стр. 200. Ленинград - так в 1924-1991 годах назывался Санкт-Петербург.

[67] Стр. 201. «...в тринадцать мальчишеских лет...» - Трофим Игнатьевич невольно переиначивает слова из некогда широко известной песни «Орлёнок» (1936) на стихи Якова Шведова (1905-1985): «...не хочется думать о смерти, поверь мне, в шестнадцать мальчишеских лет...».

[68] Стр. 216. Петродворец (до 1944 года Петергоф (нидерл. Peterhof) - город на южном берегу Финского залива в 29 км от Санкт-Петербурга - дворцово-парковый музей-заповедник, наукоград с 2005 года. Основан Петром I в 1709 году, был загородной резиденцией российских императоров.

[69] Стр. 219. Личко Андрей Евгеньевич (1926-1996) - заслуженный деятель науки РФ, доктор медицинских наук. Одно из основных направлений его научных исследований - диагностика и лечение психических расстройств в подростковом возрасте. Возможно, здесь идёт речь о книге «Психопатии и акцентуации характера у подростков».

[70] Стр. 220. Снобизм - поведение, образ мыслей, манеры человека, который преклоняется перед всем высококлассным и считает себя элитой - одним из немногих.

[71] Стр. 222. Петерсон Людмила Георгиевна - доктор педагогических наук, современный автор учебников по математике, ориентированных на развитие мышления и творческих способностей школьников.

[72] Стр. 225. «Мы - кузнецы! И дух наш молод! Куём мы...» - популярная в советское время песня «Мы - кузнецы», в основе которой лежит стихотворение Филиппа Шкулёва (1868-1930), написанное в декабре 1905 или в 1906 году по следам баррикадных боев на Пресне в первую русскую революцию.

[73] Стр. 226. «Я был слесарь шестого разряда! Я получку на ветер кидал!..» - песня Владимира Высоцкого (1938-1980), написана в 1964 году.

[74] Стр. 226. «Вздымайся выше, наш тяжкий молот...» - продолжение песни на стихи Филиппа Шкулёва.

[75] Стр. 227. Армия спасения - международное движение в евангелической ветви христианской Церкви, основана в Лондоне в 1865 году пастором методистской церкви Уильямом Бутом (1829-1912). В России появилась в 1913 году.

[76] Стр. 234. Выражение - здесь: совокупность знаков, формула, выражающая какое-либо математическое отношение.

[77] Стр. 252. Машина - здесь: пистолет.

[78] Стр. 291. Шпанскими - здесь: относящимися к шпане.

[79] Стр. 298. Кипешиться - поднимать шум, устраивать кому-либо крупную головомойку.

[80] Стр. 299. Колёса - здесь: машина, автомобиль.

[81] Стр. 301. Поребрик - здесь: жестяной бортик вдоль края крыши.

[82] Стр. 303. Церетели, Зураб Константинович (род. 1934) - известный скульптор и художник, участвовал в сооружении мемориального комплекса на Поклонной горе в Москве (открыт в 1995) и в других архитектурно-монументальных проектах в Москве конца XX века, в том числе оформлении Манежной площади. Ему принадлежит и памятник Петру I на Москве-реке (1997).

[83] Стр. 313. Афган - Афганистан. Речь идет об Афганской войне 1979-1989 годов - так в советской и российской историографии называется один из этапов гражданской войны в Афганистане (1978-2001), когда в ней принимали участие советские войска.

[84] Стр. 323. По понятиям - по воровским законам.

[85] Стр. 329. «Последний раз сойдёмся завтра в рукопашной» - песня «Последний бой» на слова и музыку Михаила Ножкина (род. 1937) из фильма «Последний штурм» (1971) киноэпопеи Юрия Озерова (1921-2001) «Освобождение» (1969-1972, Мосфильм).

[86] Стр. 339. «Красота спасёт мир» - фраза из романа «Идиот» (1868) Ф. М. Достоевского (1821-1881), ставшая крылатым выражением.

[87] Стр. 339. Полонез Огинского - полонез «Прощание с Родиной» польского композитора и политического деятеля Михаила Огинского (1765-1833), написан в конце XVIII века.