Россия.

Советские пресса, радио и телевидение официально именовались «средствами массовой информации и пропаганды», информационные и развлекательные передачи воспринимались под углом их пропагандистского предназначения. Роль вещания в СССР на последнем этапе его существования была сформулирована тогдашним главным идеологом Политбюро ЦК КПСС Е.К. Лигачевым: «Все телевизионные и радиопередачи должны быть подчинены одной цели – разъяснению и претворению политики партии». Тотальный политический контроль над вещанием оправдывался целью «повседневного политического, культурного и эстетического воспитания населения». Председателя Гостелерадио назначало Политбюро, руководство ЦК следило за кадровыми перемещениями на вершине вещательной пирамиды и за содержанием программ, особенно информационных и публицистических.
Еще в 1952 году установилась традиция: каждую субботу показывать киножурнал «Новости дня». Но поскольку кинохроника не могла заменить собой оперативной информации, с 1956 года Центральная студия телевидения нерегулярно, но обычно в конце вещательного дня стала повторять в дикторском исполнении «Последние известия», прозвучавшие по радио. Позднее эти новости стали дополняться двумя-тремя сюжетами, снятыми операторами специально для ТВ. Тем не менее вплоть до 1960 года первые пять минут «Последних известий» представляли собой сокращенный выпуск радионовостей в чтении теледиктора. Размежевание с радио заставило переименовать выпуски информации в «Телевизионные новости» («ТН»). В 1968-м их заменила программа «Время». Эта главная пропагандистская передача собирала рекордную аудиторию – до 150 млн. человек ежедневно – благодаря не столько каким-то своим достоинствам, сколько программированию. Она выходила в эфир в 21.00, и так как ее были обязаны дублировать все каналы, то у зрителей просто не было никакого выбора. Хотя к тому времени во многих странах уже был накоплен опыт представления информации звездами журналистики – ведущими, официальная стилистика передачи требовала присутствия в ней дикторов, которые поочередно зачитывали текст с листа, бесстрастно озвучивая агитационно-пропагандистские материалы. Существенную часть «Времени» занимала официальная некомментированная хроника: приезды и отъезды руководителей партии и государства, встречи на высшем уровне, многочисленные заседания. Порой слово предоставлялось передовикам производства, видным деятелям науки и культуры – в основном для того, чтобы они могли поблагодарить с экрана партию и правительство за «отеческую заботу» о них. Значительная часть программы посвящалась рассказу об успехах социалистического содружества и бедственному положению трудящихся в мире капитала. В зависимости от очередной пропагандистской кампании акцентировки могли меняться, но все материалы имели тенденциозную двухцветную окраску – «у них и у нас» и подавались сухим, казенным языком.

Использование ТВ с целью «воспитания советских людей», формирования «нужного» общественного мнения имело переменный успех. Зрители скептически относились к подслащенным сообщениям на внутренние темы: рапорты об успехах сельского хозяйства, например, вызывали недоумение у человека, отстоявшего очередь за продуктами. В меньшей степени этот скептицизм распространялся на официальные версии зарубежных событий: рядовой зритель редко пересекал «железный занавес», западные радиостанции глушились, в продажу из-за границы поступали только коммунистические газеты.

Идеологизация распространялась не только на информацию, но и на развлекательные и культурно-просветительные передачи. Партийные руководители не упускали случая подчеркнуть, что ТВ использовало еще не все резервы для «морального и эстетического воспитания трудящихся». В ответ на эти призывы «голубой экран» предлагал зрителям такие претенциозные эпопеи, как «Летопись полувека», «Правда о великом народе», циклы о Ленине. Телефильмы воспевали «человека труда» и подчеркивали преимущества советского образа жизни. На экране отсутствовали многие жанры, давно вошедшие в обиход мирового телевидения: мыльные оперы, ток-шоу, триллеры и т. п. Зритель был огражден от мирового кинопроцесса, в лучшем случае он мог составить некоторое представление о зарубежном кино по отрывкам из «Кинопанорамы». Интересные советские киноленты лежали на полке, предпочтение отдавалось фильмам о рабочем классе и историко-революционным, как бы топорно они ни были сработаны. На этом сером фоне демонстрация удачных отечественных сериалов («Семнадцать мгновений весны») или редких зарубежных постановок («Сага о Форсайтах») воспринималась как событие, о котором «все говорили».

На волне хрущевской оттепели в самом начале 60-х появились передачи, выпадавшие из этого общего ряда. Важной вехой в становлении экранной публицистики было еженедельное обозрение Ю. Фокина «Эстафета новостей». Это были неотрепетированные беседы известных людей с ведущим, иногда сопровождаемые специально снятыми кинокадрами. Зрителей подкупала именно импровизационность, спонтанность передачи. Рубрика выбивалась из общей стилистики, когда все, от генерального секретаря партии до передовика производства, говорили по бумажке. Разумеется, «живые» передачи с идеологической точки зрения таили опасность своей непредсказуемостью и по мере внедрения студийных видеомагнитофонов подвергались цензурной правке в записи. В 1961 году впервые вышла в эфир популярнейшая передача «Клуб веселых и находчивых», или «КВН». Это были построенные на импровизации состязания в эрудиции и остроумии команд, состоявших из студентов вуза или представителей какого-то предприятия или города. (Позднее такая же популярность выпала на долю игры эрудитов «Что? Где? Когда?»)

На застойном этапе отечественной истории наибольшего успеха достигли авторы передач, носивших образовательный уклон, – «Клуб кинопутешествий», «В мире животных», «Очевидное – невероятное», «Кинопанорама». Выбор зрителя был невелик, и любая рубрика, более или менее свободная от идеологической зашоренности, могла рассчитывать на гарантированную массовую аудиторию, особенно если ее создавали яркие талантливые личности.

Значительные перемены как в стране, так и на телевидении начались только после 1985 года. Новое руководство СССР во главе с М.С. Горбачевым использовало СМИ для поиска путей выхода из застоя, для того, чтобы сломить бюрократическое сопротивление реформам, для пропаганды «нового политического мышления» (отказ от образа врага, приоритет общечеловеческих ценностей, свобода выбора). Взятый горбачевским руководством курс на гласность означал постепенное снятие традиционного контроля над словом, переход от монолога и назидательности к дискуссии. ТВ постепенно переставало бояться инакомыслия и приучало себя к плюрализму мнений. После пяти лет необъявленной войны в Афганистане советские телезрители впервые увидели в новостях сцены, снятые на месте военных действий. Отсутствие в СССР широкой оппозиции той войне можно объяснить, в частности, тем, что она замалчивалась средствами массовой информации. И хотя с экрана поначалу все еще говорили, как и прежде, об «ограниченном контингенте», выполняющем в Афганистане свой «интернациональный долг», у тех, кто научился воспринимать официальные передачи «боковым зрением» и читать между строк, новые сюжеты создавали ощущение, что рассчитывать на скорое окончание войны не приходится и надо выводить армию из Афганистана.

На экране наметился поворот от производственных тем к проблемам социальной жизни. Преступность, наркомания, СПИД, личная жизнь советских руководителей перестали быть запретными темами, однако на руководящую роль партии, КГБ и Ленина прежние стереотипы все еще распространялись – полной свободы слова не было. В авангарде движения гласности на ТВ шла передача «Взгляд» с молодыми задорными ведущими, которые в своих репортажах-расследованиях затрагивали острые больные темы, нередко в сенсационной манере.

С ноября 1989 года по воскресеньям вместо программы «Время» пошло часовое аналитическое обозрение «Семь дней», автором которого был Э. Сагалаев, до этого принимавший участие в создании «Взгляда» и молодежной передачи «12-й этаж». Даже тяжеловесное «Время» не избежало инъекции «нового мышления»: в конце передачи стал выходить10-минутный отчет о недостатках и просчетах под названием «Прожектор перестройки».

Менялось само понятие «новость». Обычным делом стало освещение стихийных бедствий и катастроф. Авария на Чернобыльской АЭС стала подлинным испытанием новой политики советского ТВ и, несмотря на неуверенность и колебания первых дней, оно выдержало это испытание. В конце 80-х СССР прекратил глушение западных радиостанций, признал право своих граждан выбирать источники информации и свободно распространять информацию любого рода любым способом. В 1990 году был упразднен Главлит – орган государственной цензуры.

Показателем демократизации телеэфира стал рост объема прямых передач с ответами на телефонные вопросы зрителей в ходе передачи. На экране появились интервью с западными деятелями, в том числе политическими оппонентами, телемосты. Чаще стали идти зарубежные передачи и сериалы, такие как – «Спрут», «Шоу Фила Донахью», «Жизнь на Земле», «Джейн Эйр», «Рабыня Изаура» и др. В мае 1988 года была показана первая зарубежная реклама – пепси-колы с М. Джексоном, ставшая бестселлером на советском черном видеорынке. Зарубежные телекомпании активизировали свою деятельность по налаживанию долгосрочных контактов с Москвой. В 1986-м Т. Тернер и Гостелсрадио СССР подписали соглашение об обмене новостями, спортивными и развлекательными передачами. Исключительное значение для утверждения принципов плюрализма и гласности имели прямые трансляции с заседаний Первого съезда народных депутатов СССР. Буквально вся страна следила за полными драматизма и непредсказуемости баталиями между демократическими и консервативными силами, происходившими в Кремле. Все понимали, что в этой эмоционально насыщенной многосерийной драме решается будущее страны.

Августовский путч 1991 года, когда консервативные силы попытались вернуть страну к прежним порядкам и потерпели сокрушительное поражение, привел к окончательному краху КПСС и распаду Советского Союза. Старая структура Гостелерадио была разделена по республикам. В России на сузившемся информационном пространстве передачи вели две большие государственные компании. Первоначально предполагалось, что первый канал (в 1992-1995 – «Останкино») будет обслуживать Содружество Независимых Государств в качестве межгосударственной компании. Но эта идея не осуществилась, и он остался, по существу, программой России, принимаемой в СНГ. Эта ориентация канала до сих пор прослеживается в большом числе сообщений из ближнего зарубежья в новостях, а также в отборе развлекательных передач.

В мае 1991 года начал работать телеканал «Россия», принадлежащий Всероссийской государственной телерадиокомпании (ВГТРК). В советских условиях он стал рупором более демократически настроенного российского парламента во главе с Б.Н. Ельциным. Когда КПСС потеряла монополию на государственную власть и между различными политическими силами началась борьба за контроль над средствами массовой информации, главным яблоком раздора стало телевидение. В сложной обстановке российский канал пропагандировал реформы, курс президента Ельцина. Противостояние привело к попытке оппозиции силой взять власть, захватить телецентр в Останкине в ночь с 3 на 4 октября 1993-го. Отношение к тем октябрьским событиям раскололо общество. Через два с половиной месяца на выборах в Государственную думу на авансцену неожиданно выдвинулся лидер либерал-демократической партии В.В. Жириновский, наиболее изобретательно использовавший в этой кампании политическую рекламу на ТВ. Однако, проголосовав за КПРФ и ЛДПР, большинство населения тем не менее поддержало новую конституцию, наделявшую президента самыми широкими полномочиями. Государственное телевидение оказалось под полным контролем исполнительной власти.

Со сменой политического климата телеканал «Россия» утратил свою оппозиционность, смелость и объективность. Раздираемый внутренними противоречиями, лишенный стабильного руководства, он страдал от постоянного недофинансирования. Реклама не покрывала и десятой доли затрат. В центре и на местах аудитория государственного телевидения сокращалась под напором коммерческих конкурентов. Весной 1998 года на долю государственного сектора приходилось не более 20 процентов эфира.

Для проведения единой линии в сфере информации с перспективой на очередные парламентские и президентские выборы указом президента в мае 1998 года все государственные электронные СМИ были объединены в холдинг, куда вошли телеканал «Россия» и созданный годом раньше канал «Культура», «Радио России», «Маяк», иновещание, Останкинский технический телецентр и все государственные региональные телерадиокомпании. Для последних вскоре был изменен «режим кормления»: центр получил право назначать их руководителей без согласования с местными властями, что позволяло региональному вещанию избавиться от репутации рупора местной администрации и способствовать проведению единой государственной информационной политики на основе новых принципов федерализма. В 1999-2000 годах было улучшено финансирование РТР, модернизирована главная новостная передача «Вести», усилен журналистский персонал, изменен кинорепертуар – и российскому каналу, таким образом, удалось остановить падение роста своей аудитории.

На первом канале из-за частой смены руководства, творческих конфликтов и ожесточенной борьбы различных групп за контроль над рекламой положение было таким же неблагополучным, как и на РТР. Указом президента с 1 апреля 1995 года частоты «Останкино» передавались акционерному обществу закрытого типа «Общественное российское телевидение» (ОРТ). 51 процент акций в нем принадлежали государству (Госкомимуществу и ИТАР-ТАСС), а остальные – частному капиталу (концерну «ЛогоВАЗ» и группе банков). По существу создавался смешанный частно-государственный канал проправительственной ориентации, весьма далекий от того, что в мировой практике называют общественным ТВ. Государство покрывало не более одной пятой расходов ОРТ, банки-соучредители, поняв, что отечественное телевидение слишком рискованный бизнес, перестали его финансировать. Основные деньги поступали от структур, контролируемых предпринимателем Б.А. Березовским, получившим пост первого заместителя председателя совета директоров ОРТ. Березовский в 1996-1999 годах был близок к властным кругам и активно занимался политикой. Когда же с победой В.В. Путина на президентских выборах 2000 года началось его преследование по обвинению в финансовых махинациях, долг ОРТ перед государством достигал 170 млн. долларов.

Как бы то ни было, в отличие от РТР, первому каналу удалось сохранить лидирующее положение в эфире благодаря доставшемуся ему богатому наследству – наибольший охват территории, лучшие передачи советского периода, коллекции популярных отечественных фильмов и сериалов, – а также ориентации на ностальгические чувства в основном пожилых и сельских зрителей. Зарубежные сериалы типа «Богатые тоже плачут» и талантливые стилизации вроде «Старых песен о главном» закладывали основу новой «утешительной» мифологии, охотно воспринимаемой населением, 40 процентов которого оказалось за чертой бедности. Открывший когда-то перестройку на ТВ «Взгляд», в начале такой искренний и свежий, принял новые правила игры и коммерциализировался, а его команда оказалась на ключевых постах в «Останкино». А. Любимов в качестве директора новостей ОРТ проводил политику «новых государственников», которые вполне удовлетворены результатами первой волны реформ и приватизации и ждут от телевидения «пропаганды стабильности».

На Москву и область в начале и середине 90-х годов передачи вел канал, состоявший из трех частей – Московской телерадиовещательной компании (МТК), каналов «2x2» и «Подмосковье». МТК занимал нишу новостей города, его социальной проблематики (раскрываемой «по-домашнему», с прицелом на массового зрителя), а также «престижного развлечения» (американский «шикарный» сериал «Даллас»). Канал «2x2» предлагал дешевые сериалы, рекламные блоки, передачи на «магические» и «торговые» темы, а его ежечасовые новости рвали любую передачу. Коммерческая ориентация обусловливала динамичную манеру подачи материала: именно здесь телевидение освоило свою служебную, «фоновую» роль и здоровый цинизм в подходе к аудитории. Дешевизна вещания не резала глаза, поскольку конкуренция в эфире тогда еще не вполне сложилась.

По мере роста авторитета московского мэра Юрия Лужкова все яснее становился официальный характер МТК. В 1997 году третий канал был реорганизован в компанию «ТВ-центр», ставшую полноценным столичным вещателем с выходом на регионы. Согласно концепции, утвержденной Ю. Лужковым, «ТВ-центр» должен был способствовать национальной консолидации российского общества, утверждать патриотизм и – учитывая растущее разочарование политикой Б. Ельцина – отделять образ столицы от образа Кремля. Московское правительство модернизировало техническую базу канала. Его профессиональный костяк составили «беженцы» с РТР, возникла новая команда опытных прагматиков, осторожная в отношении к радикальным идеям. Программа «Московия», сменившая «Подмосковье», стоит на «почвенных» позициях и в целом выпадает из имиджа канала, но объем ее передач невелик. Необходимо также отметить, что еще в 1994 году столичное правительство объединило оказавшиеся в бедственном финансовом положении разрозненные кабельные студии и стало патронировать единую кабельную программу «Столица».

До 1997 года статус общегосударственной телепрограммы имел «Петербург-5». Он принимался преимущественно в северных и восточных районах страны, пока его частоты не были переданы новому каналу «Культура». Последний заполнил нишу, возникшую после распада учебной программы и просуществовавших несколько лет при РТР «Российских университетов». По нему идут передачи о музыке, живописи, театре и литературе, старые классические кинофильмы, новости культурной жизни. Административное управление каналом поручено ВГТРК, персонал насчитывает около трехсот человек, усилиями которых создается до трети всей его продукции. К сожалению, канал «Культура» принимается не на всей территории России и, подобно своим зарубежным аналогам («Артэ» в Европе или Пи-би-эс в США), привлекает прежде всего наиболее образованную аудиторию.

Таким образом, за годы реформ в России сложилась система государственного телевидения с сильной централизацией, оправдываемой потребностью в «наведении порядка» и обеспечения «национальной сплоченности». Эта система все еще далека от европейской модели общественного телевидения, формально и фактически не зависимого от опеки исполнительной власти, не являющегося ни правительственным, ни президентским, ни парламентским. Слишком тесная связь телевидения с государственными структурами вызывает в обществе опасения за беспристрастность и объективность информации и прямые обвинения в попытках превратить ТВ в инструмент пропаганды политической элиты, находящейся в данный момент у власти.

Переход России к рыночным отношениям совершенно естественно пробудил основные механизмы регуляции рынка, в том числе и рекламу. В условиях административно-командной экономики она оставалась рекламой без выбора, без конкуренции, без товара, а на телевидении практически отсутствовала. Первенцем российского рекламного бизнеса в стране стала компания «2x2», делившая третий канал с Московской программой в 1989-1997 годах. С началом рыночных реформ реклама появилась и на общероссийских каналах. Она казалась экзотикой, пришедшей из другого мира, и раздражала зрителей, поскольку была бесконечно далека от его нужд: преобладала реклама различных, только что созданных банков и финансовых пирамид, таких как МММ, «Хопер-инвест», «Гермес», «Русский дом Селенга». Редакции без зазрения совести допускали «джинсу», т. е. скрытую рекламу под видом информации. Одним словом, при своем рождении российский рекламный рынок был диким и вороватым. Принятый в 1991 году закон «О средствах массовой информации» легализовал рекламу, щедро разрешив отводить под нее до 25 процентов эфира. Этот же лимит был подтвержден и законом «О рекламе», в спешном порядке принятом в 1995-м после скандального краха финансовых пирамид. Закон содержал требования, предъявляемые к рекламе, и вносил определенный порядок в рекламный процесс.
В середине 90-х годов в России наряду с сотнями рекламных агентств возникают и специализированные службы, занимающиеся рекламным мониторингом, т. е. отслеживанием прохождения рекламных роликов в эфире, и медиаметрированием, т. е. измерением аудитории путем анкетирования или телефонных опросов, а в столице – и с помощью электронных счетчиков («ТВ-метров» в НИСПИ, «пиплметров» в «Гэллап-медиа»). Под размещение рекламы в прессе, на радио и телевидении (медиапланирование) подводится, таким образом, некая научная основа по западным методикам. Рейтинг, т. е. процент собранной аудитории, становится базой для расчетов с рекламодателями, основой программирования, барометром настроений зрителей. Телепрограммирование все сильнее ориентируется на рейтинги, коммерциализируется.

В условиях экономического спада присутствие в российском эфире зарубежной рекламы обеспечивало телевидению значительную финансовую поддержку (на иностранных заказчиков приходилось до 70-80 процентов рекламы). Наши рекламисты получили возможность, ежедневно знакомясь с продукцией зарубежных специалистов, успешно учиться, хотя реклама «с чужого плеча» все еще слабо учитывала психологию отечественного массового потребителя, только что вырвавшегося из тисков товарного дефицита.

Разразившийся в августе 1998-го финансовый кризис привел к падению рекламных поступлений в два-три раза. Телекомпании и рекламные агентства ввели строгий режим экономии, отказались от дорогостоящих проектов, увеличили число повторов, сократили персонал. Однако начавшееся после кризиса оживление отечественной экономики позволило поднять удельный вес рекламы российских товаров и услуг и постепенно вернуть утраченные позиции. Стоимость одной рекламной минуты на ОРТ, например, составлявшая в главное смотровое время 12 тыс. долл. в 1994 году, достигла в 1999-м 40 тысяч. К 2001 году российская реклама вновь имела докризисные показатели, когда ежегодные вложения в нее составляли около 2 млрд. долларов. На телевидение приходится примерно треть этой суммы, как рекламоноситель оно занимает второе место после прессы.

Одна из главных тенденций развития отечественного вещания 90-х годов состояла в разгосударствлении эфира и его коммерциализации: в центре и на местах создавались независимые частные компании, в которых реклама становилась основным источником финансирования.

1 января 1993 года в эфире впервые прозвучали позывные «ТВ-6 Москва» – первого в России независимого телеканала, который возглавил известный публицист Э. Сагалаев. Убежденный в том, что «государственного телевидения будет все меньше, а независимого все больше и больше», он упорно формировал сеть нового типа. Первые полтора года канал опирался на поддержку американской «Тернер бродкастинг компании». Между ними до лета 1994-го существовал договор о создании акционерного общества на паритетных началах, что позволяло Э. Сагалаеву ежедневно включать в свою программу новости Си-эн-эн, американские кинофильмы и сериалы.

Активно используя спутниковую связь, ТВ-6 создает общенациональную телесеть, предоставляя новым частным компаниям в других городах специальные антенны и право бесплатной трансляции своей программы вместе с включенной в нее рекламой. Одновременно наращиваются объемы вещания и собственное производство передач. Руководство канала, считая его прежде всего коммерческим предприятием, не стремится втягиваться в большую политику. Канал замышлялся как многожанровый – для семьи, однако рост конкуренции заставил изменить концепцию его программирования. Лицо канала начинают определять непродолжительные, имеющие быстрый темп развлекательные передачи для молодежи, своего рода телевизионный поп-арт. Сменивший Сагалаева генеральный директор ТВ-6 И. Демидов, по выражению одного из критиков, создает большой «кукольный дом» с инфантильными новостями и попсовыми шоу, напоминающими по своему оформлению аляповатые цветные открытки. Некоторые наблюдатели считают подобную специализацию ошибочной и говорят о творческом кризисе канала. Как бы то ни было, по размерам аудитории он сильно отстает от ОРТ, РТР и своего основного коммерческого соперника – канала НТВ.

Независимый канал НТВ («Н» предлагалось расшифровывать как «негосударственное», «новое», «независимое») вышел в эфир 10 октября 1993 года, имея солидную основу: среди его учредителей были банк «Столичный» и финансовая группа «Мост». Сначала передачи шли с 6 вечера до полуночи, а в 1996-м компания НТВ открыла и дневные передачи, заняв весь четвертый метровый канал. НТВ сразу и убедительно заявило о себе сильными новостями в западном стиле, забрав из «Останкино» известных журналистов Е. Киселева, Т. Миткову, М. Осокина, а позднее из РТР – С. Сорокину. Именно новости, а также отличный репертуар из лучших американских и европейских фильмов позволили НТВ быстро создать себе лояльную аудиторию, ориентированную на западные ценности и имеющую более высокий уровень образования. Компания наращивала объем собственных передач, среди которых еженедельные аналитические «Итоги» Е. Киселева, новаторские для своего времени «Впрок» и «Времечко», сатирические «Куклы» и «ИтогО», публицистические расследования и сериалы.

В сентябре 1996 года компания открывает спутниковое ответвление – «НТВ-плюс». Сегодня владельцы спутниковых антенн могут принимать благодаря «НТВ-плюс» свыше 40 тематических каналов (с февраля 1999 –в цифровом формате). К сожалению, из-за низкого жизненного уровня населения на услуги «НТВ-плюс» смогли подписаться лишь один-два процента зрителей (и только 6 млн. человек используют Интернет).

Начиная с 1997 года компания НТВ входит в частный холдинг «Медиа-мост» – наряду с радиостанцией «Эхо Москвы» и издательским домом «7 дней» (газета того же названия, журналы «Итоги» и «Караван историй»). Возглавивший «Медиа-мост» предприниматель В.А. Гусинский вряд ли рассчитывал на быстрое приращение капитала, но расширял холдинг и оснащал его самым современным оборудованием в расчете на будущие доходы, которые позволили бы ему расплатиться с кредиторами. В преддверии выборов-99 в Государственную думу Гусинский поддержал блок Лужкова-Примакова, который, по его мнению, лучше других политических сил был способен обеспечить в России свободу слова и развитие цивилизованного медиабизнеса. В информационной войне во время парламентских выборов на одной стороне находились финансируемое Березовским ОРТ и государственный канал РТР, откровенно поддержавшие движение «Единство», на другой – НТВ и ТВЦ. симпатизировавшие блоку «Отечество – Вся Россия». Победило, как известно, «Единство», для поддержки которого Кремль использовал все административные и пропагандистские ресурсы. «Война с олигархами», начатая новой властью, привела к тому, что Гусинский был обвинен в финансовых злоупотреблениях. Руководителям НТВ пришлось в счет погашения долга передать часть акций «Газпрому», за которым стоят государственные структуры.

С появлением ТВ-6 и НТВ завершается раздел метрового диапазона. Поэтому во второй половине 90-х осваиваются дециметровые частоты. В 1996 году на дециметровых каналах открывают вещание общеразвлекательные «РенТВ» Ирены и Дмитрия Лесневских и СТС («Содружество телевизионных станций»), созданное на деньги американской телекоммуникационной корпорации «Стори Ферст», в 1998-м стартовала созданная «Медиа-мостом» сеть ТНТ («Твое новое телевидение»). Позднее к числу дециметровых каналов в столице добавились М-1 (бывший 31-й, постоянно менявший своих владельцев) и «Дарьял-ТВ», а также два музыкальных канала, один из которых специализируется на зарубежных, а другой – на отечественных видеоклипах. Одновременно происходит объединение новых региональных станций в сети: местные компании по договору ретранслируют столичные каналы, вставляя в отведенные им эфирные окна передачи собственного производства и свою рекламу.

Согласно данным медиамониторинга НИСПИ, в 1999 году по объему потенциальной телеаудитории лидировал телеканал ОРТ: его программы имели возможность принимать 98% жителей России. Второе место занимал РТР – 95%; третье – НТВ – 72%; далее шли ТВ-6 – 58% и ТВЦ -39%. Несколько иную картину давал рейтинг предпочтения каналов: ОРТ - 41%, НТВ – 25%, РТР – 13%, ТВ-6 – 4%. По показателям реального просмотра ТВЦ уступал СТС.

Благодаря коммерческому телевидению выбор российской аудитории неизмеримо возрос. За десять лет число каналов, доступных, например, московскому зрителю, возросло с пяти до 15, не считая спутниковых программ «НТВ-плюс». Типичный российский зритель проводит у домашнего экрана три – три с половиной часа в день, что превышает средний показатель по Европе в полтора раза. Стоит, пожалуй, отметить и изменение совокупного телерепертуара. Политизация отечественного телевидения привела к чрезмерному увеличению информационно-новостной тематики, а коммерциализация – к резкому увеличению чисто развлекательных передач. Доминирующее положение в телерепертуаре заняла триада: новости – кинопоказ (фильмы и сериалы) – шоу. Просветительная и воспитательная функции телевидения сильно деградировали. Не спасает положения и канал «Культура», созданный для показа передач, посвященных «вечным ценностям»: его смотрит «образовательное меньшинство».

В советский период развитие телевидения определялось пятилетними планами, постановлениями ЦК КПСС и Совета Министров СССР, указаниями высокопоставленных чиновников. Переход от государственной монополии на эфир к смешанной системе, предполагающей разнообразие форм собственности и свободу творчества, потребовал совершенно новой правовой основы. Принятый в 1991 году закон «О средствах массовой информации» провозгласил право граждан на свободную информацию и недопустимость цензуры, легализовал рекламу и в общих чертах наметил порядок учреждения газет, журналов, радио- и телестанций. Но для страны, где деятельность вещания десятилетиями регулировалась телефонными звонками «сверху», были необходимы и другие законы, которые обеспечили бы уверенную работу телеорганизаций и их сотрудников. Однако разработка этих законов затянулась из-за борьбы исполнительной и законодательной властей за преимущественное право управлять государственным вещанием.

Принятая 12 декабря 1993 года Конституция РФ гарантировала свободу мысли и слова, подтвердив запрещение цензуры и «пропаганды и агитации, возбуждающей социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть». В 1995-м был принят упомянутый выше закон «О рекламе», а в 1996-м – новый Уголовный кодекс. В нем (статья 144) вводилась ответственность за воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов: отказ должностных лиц предоставить информацию наказывается штрафом от 50 до 100 минимальных зарплат или тюремным заключением от одного года до трех лет.

Прокоммунистическая Госдума стремилась получить свою долю подконтрольного ей эфирного времени на втором канале и принять закон о совете по нравственности на телевидении. Парламентские комитеты рассмотрели свыше десятка различных законопроектов об организации радио и телевидения в России, но ни один из них не стал законом. Последний из этих законопроектов «О теле- и радиовещании» был даже одобрен в первом чтении в 1997 году. Он определял условия лицензирования, ограничивал допуск на наши экраны продукции зарубежного происхождения, намечал структуру управления вещанием, но содержал ряд спорных положений – таких как учреждение наблюдательных советов при телерадиокомпаниях или запрет на производство и распространение рекламы государственными вещателями. Как заявил в 1999 году первый заместитель министра печати М. Сеславинский, даже в случае принятия этого закона Госдумой его вряд ли подписал бы президент: «Телевидение и так политизировано, и в дурном сне нельзя представить себе, каким оно будет, когда на него возникнет дополнительное давление всех представленных в парламенте политических интересов... Наша страна должна выйти из нынешнего кризиса, должна пережить острые годы смены политической элиты. В 2002-2003 годах закону, конечно, «да», но в 1999-м – «нет».

Начиная с 1992 года основной формой контроля над вещанием в России, как и в других странах, является лицензирование. Сначала министерство печати, а в 1994-1999 годах Федеральная служба по телевидению и радиовещанию выдали государственным и негосударственным телерадиовещательным организациям, кабельным и спутниковым сетям свыше двух с половиной тысяч лицензий (обычный срок их действия – пять лет). Осенью 2000-го передачи вели свыше 1300 радио- и телестанций. Созданное в 1999 году министерство по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций ужесточило правила лицензирования, введя дифференцированную «единовременную плату за получение права на вещание». Федеральная конкурсная комиссия по телерадиовещанию во главе с министром М. Левиным рассмотрела программные концепции конкурсантов первой партии и продала из 18 лицензий одиннадцать по цене от 15 тыс. долларов (Вологда) до 350 тысяч (Москва). Столь высокие цены в нынешних условиях исключают получение прибыли на много лет вперед. Понятно, что собственное вещание могут открыть лишь те компании, за спиной которых стоят мощные промышленно-финансовые или политические силы.

Важной нерешенной проблемой остаются отношения телекомпаний с министерством связи. Практически вся материально-техническая база вещания (частотные ресурсы, вышки и антенны, передатчики, линии дальней связи – кабельные, радиорелейные, спутниковые) по-прежнему находится в монопольном владении государства. Повышая тарифы связи для коммерческих компаний, министерство может вытеснить любую из них из эфира. Иными словами, государственные органы располагают широкими возможностями неправового регулирования вещания – через льготы, цены, инструкции и нормативы, через подбор кадров и т. п.

Помимо законов, отечественное вещание нуждается и в определенных правилах, которыми в повседневной деятельности могли бы руководствоваться журналисты и другие работники радио и телевидения, т. е. в этических кодексах. С упразднением цензуры телевидение в погоне за высоким рейтингом начало эксплуатировать в своих передачах насилие и секс. Журналисты, как показали информационные войны конца 90-х годов, часто ставят во главу угла интересы не многомиллионной аудитории, а отдельных властных кланов или промышленно-финансовых групп. Объективность и беспристрастность приносятся в жертву возрождаемой пропагандистской функции телевидения. Ангажированность журналистов, добровольная или вынужденная, подрывает доверие к телеинформации. Крайне необходимые в этих условиях этические кодексы разработаны, однако их принятие все еще затягивается.

Тем не менее в России складывается определенная правовая база функционирования средств массовой информации. Так, Доктрина информационной безопасности Российской Федерации, подписанная президентом в сентябре 2000 года, содержит целый перечень мер по сохранению национального суверенитета в эфире в современных условиях глобализации экономики и интернационализации информационного пространства. Разработаны проект развития спутникового вещания и программа «Телевизионная деревня». Открытость намерений власти, ее предсказуемая и не дискриминационная политика должны создать почву для принятия своевременных и взвешенных решений, позволяющих совместить осуществление государственной линии в телевещании с подлинной свободой слова.