Глава 3. Резкий звонок телефона разбудил Рэйчел на следующее утро

Резкий звонок телефона разбудил Рэйчел на следующее утро. Полусонная, она зажмурилась от солнечного света, проникающего через цветные занавески спальни, и взглянула на будильник.

Семь часов. Кто мог звонить ей так рано в субботу? Не поднимая головы с подушки, она взяла трубку.

– Рэйчел, это Ник.

Она быстро села, в телефонной трубке был слышен громкий плач ребенка.

– Что случилось с Дженни? Я слышу ее плач.

– Она плачет с трех часов ночи. Я пытался сделать все возможное, чтобы успокоить ее, ничего не помогло. – Его голос был взволнованным. – Извини, что побеспокоил тебя, но я не знаю, что делать.

– Скажи, у нее нет температуры?

– Не думаю, но я в этом не разбираюсь. Она ужасно красная, но, возможно, потому, что так долго плачет.

– У тебя есть градусник?

– Нет. Но даже если бы и был, я бы не рискнул его поставить. Рэйчел, что мне делать? Ник был очень взволнован. Девочка плакала навзрыд.

– Хорошо, я скоро приеду.

Она откинула покрывало и встала. Возобновлять сейчас отношения с Ником было глупо, но ее сердце ликовало. Прошедшие два года она часто думала, почему он так неожиданно уехал. Вероятно, она не правильно истолковала его отношение к ней. Возможно, он не любил ее так, как она его. Может быть, просто считал, что лучше уехать, чем продолжать вместе работать.

Нет, она не права. Ник любил ее. Он не хотел причинять ей боль, однако остался честным по отношению к ней. В нем глубоко укоренилась антипатия к постоянству и браку. И прошлым вечером он опять повторил ей, что никогда не женится. Время прошло, а Ник не изменился.

Но Дженни! Мысль о бедной осиротевшей, безутешно плачущей девочке мгновенно заставила Рэйчел откинуть все сомнения.

Когда через тридцать минут она подъехала к дому Ника, он с Дженни на руках ждал ее у входа.

Увидев их, Рэйчел сама едва не заплакала. Ник выглядел плохо – небритый, с красными, воспаленными глазами, в мятых синих брюках и покрытой пятнами майке. Сейчас он был полной противоположностью тому Нику, которого она знала. Дженни между тем громко рыдала. Жалкое зрелище.

– Слава Богу, что ты здесь!

Рэйчел взяла девочку на руки и покачала ее.

– Ну что, моя сладкая, – мягко сказала она, что случилось?

– Ее опекун – неумеха, вот что случилось, печально улыбаясь, сказал Ник.

Рэйчел хотелось успокоить и Ника, и Дженни.

– Она ведь недавно потеряла родителей.

– А может быть, заболела? Рэйчел потрогала лоб ребенка.

– Нет, жара нет, но надо показать ее педиатру.

– А как найти его?

– Я позвоню Оливии. Она беременна и консультировалась почти у всех детских врачей Финикса, стараясь найти лучшего для будущего ребенка.

– Миллион благодарностей, Рэйчел.

– Я рада помочь тебе, – сухо ответила она. В душе Рэйчел была очень довольна, просто счастлива, что он в ней нуждается. Она снова с Ником и Дженни! Хотя многое тревожило ее. Она не хотела возврата переживаний, связанных с Ником, надеясь, что время, когда она не могла существовать без него, прошло. Однако сердце говорило обратное.

– Добрый день! Я доктор Джексон, – сказал седовласый мужчина, входя в медицинский кабинет. – Рад с вами познакомиться, мистер Делани. – Он приветливо кивнул Рэйчел, державшей Дженни на коленях. – Мое почтение, миссис Делани.

– О нет, – вырвалось у Рэйчел, – мы не женаты.

– Извините. – Он посмотрел на девочку. – Здравствуй, малышка! Ты, должно быть, Дженни.

Дженни уткнулась в плечо Рэйчел и захныкала.

– Какая ты стеснительная, – заметил доктор. – Вы мать ребенка?

– Нет. – Рэйчел покраснела. Доктор обернулся к Нику.

– А вы – отец ребенка?

– Она моя племянница, – поспешно объяснил Ник. – Мой брат и его жена погибли в автокатастрофе, я ее опекун. Проблема заключается в том, что всякий раз, когда я пытаюсь подойти к девочке, она начинает плакать. Она не подпускает к себе никого, кроме Рэйчел.

– Понимаю. – Доктор снова вопросительно посмотрел на Рэйчел.

Ник поспешил объяснить:

– Рэйчел мой старый друг, очень близкий друг. Дженни и я недавно приехали в Финикс, и Рэйчел помогает нам, пока я не найду няню.

– Хорошо. – Доктор улыбнулся. – Давайте выясним причины недомогания Дженни.

Рэйчел перенесла ребенка на стол. Как только доктор приблизился к Дженни, она громко заплакала. Доктор Джексон посмотрел на Рэйчел сквозь очки.

– Если вы не против, подержите девочку, пока я ее осмотрю.

– Конечно, пожалуйста.

Наблюдая за ними, Ник чувствовал себя здесь ненужным. Выполняя указания доктора, Рэйчел переворачивала ребенка на столе, нежно разговаривая с девочкой и давая возможность доктору обследовать ее.

Закончив осмотр, доктор передал плачущего ребенка Рэйчел, заметив, как сразу успокоилась Дженни, оказавшись на руках женщины.

– Все в порядке? – быстро спросил Ник.

– Да, девочка совершенно здорова. – Доктор Джексон поправил очки и внимательно посмотрел на Ника. – Я предполагаю, что она просто очень переживает потерю родителей.

Ник удивленно поднял брови.

– Неужели маленькие дети так чувствительны?

– О да, конечно. Они узнают голоса родителей, еще будучи в утробе матери. Маленькие дети, так же как и взрослые, по‑ разному переживают потери и изменения в их жизни. – Доктор взглянул на Ника, размышляя. – Иногда они волнуются, когда вид и запах незнакомого человека напоминают им потерянного родителя. Вероятно, Дженни отвергает вас потому, что вы напоминаете ей отца.

– Вы хотите сказать, что я, будучи похожим на ее отца, заставляю страдать девочку еще больше?

– Да, ее раздражает то, что вы похожи на ее отца.

– Что же мне делать?

Лицо доктора стало серьезным.

– Вы должны по возможности облегчить ее привыкание к новому дому, к новому окружению. Она должна постепенно привыкать к вам. Самое лучшее – сделать так, чтобы человек, которому она доверяет, например Рэйчел, ухаживал за ней, пока девочка не привыкнет ко всему, что ее окружает.

Ника такой совет не устраивал. Очень плохо, что ему уже дважды пришлось обратиться к Рэйчел. Он не хотел просить ее в дальнейшем.

– Я собираюсь как можно скорее нанять Дженни няню.

– Я не рекомендую вам сейчас нанимать для нее няню. Из того, что вы рассказали, я понял, что у ребенка тяжелый период привыкания. У нее нервное расстройство. Ясно, что лучше всего ей с Рэйчел, поэтому я бы посоветовал вам, чтобы она ухаживала за девочкой, пока Дженни не привыкнет к вам.

Никогда! Он не хочет помощи ни от кого, особенно от Рэйчел. Он не хочет чувствовать себя обязанным ей и зависимым от нее. А кроме того, она не должна знать, что он нуждается в ней.

Ник взглянул на Рэйчел. Ее лицо было бледнее, чем обычно.

– Я понимаю, что вам неудобно просить своего старого друга, – заметил доктор Джексон, – но это в интересах ребенка.

– Сколько времени мне надо побыть с девочкой? – спросила Рэйчел.

– Я не могу сказать точно, но думаю, около недели.

– Я не хочу возлагать на Рэйчел такую ношу. – Ник покачал головой. – Какие есть другие варианты?

– Хорошо, вы можете попытаться найти няню, но поскольку девочка очень чувствительная, то может сложиться ситуация, когда она будет отвергать вас обоих. – Доктор поправил очки. – Несколько лет назад у меня был похожий случай с усыновленным ребенком, который отказывался есть и пить, и в конце концов его пришлось госпитализировать.

– О Ник, мы не должны допустить, чтобы такое произошло с Дженни, – тихо сказала Рэйчел.

– В любом случае, – продолжал доктор, кто бы ни ухаживал за ребенком, вам, мистер Делани, придется постоянно быть рядом для того, чтобы девочка привыкла к вам.

– Вы имеете в виду, что я должен быть все время дома с ребенком? Доктор мягко улыбнулся.

– Можете брать ребенка на работу, если…

– Я уверена, что Рекс не будет против, учитывая обстоятельства, – сказала Рэйчел. – Многие сотрудники приносят детей на работу, когда возникают какие‑ либо трудности с няней. Разрешение дает вице‑ президент. В данном случае это ты.

Доктор посмотрел на них с любопытством.

– Как я понимаю, вы работаете вместе? Ник кивнул.

– Тогда ситуация просто идеальная. – Доктор улыбнулся и поднялся. – Через две недели я бы хотел увидеть Дженни снова. – Он направился к двери, но, заколебавшись, остановился. – Ради здоровья ребенка я попросил бы вас, Рэйчел, ухаживать за девочкой. Ситуация была очень серьезная.

– Мы не должны позволить, чтобы что‑ то случилось с Дженни, – твердо сказала Рэйчел, посмотрев на девочку. – Я останусь в твоем доме и позабочусь о ней.

Что ты говоришь? – ужаснулся ее внутренний голос. Если после одного вечера с Ником ты так сильно переживала, то что будет после недели, проведенной в его доме? Но Рэйчел старалась не думать об этом, она только знала, что Дженни нуждается в ней.

Ник стиснул руки в карманах, он всегда так делал, когда у него было плохое настроение.

– Послушай, я не хочу злоупотреблять твоей добротой. Ты и так достаточно мне помогла.

Рэйчел подумала, что Нику сейчас очень тяжело. После смерти брата и его жены ему пришлось заменить родителей этой осиротевшей маленькой девочке. Он сделал многое для ребенка, а теперь ему придется всю неделю сидеть с ним дома, вместо того чтобы приступить к новой работе. Это уже слишком! – думала Рэйчел.

Ник не хотел соглашаться на ее помощь. Она чувствовала это по его лицу. Может быть, его тоже волновало, что придется проводить много времени с ней наедине?

– Ты была очень добра и помогла сколько смогла, – подтвердил ее предположения Ник.

– Я не предлагаю помощь тебе. Я предлагаю помощь Дженни. – Рэйчел твердо посмотрела ему в глаза. – Доктор сказал, что я должна поступить так ради девочки. Ты отказываешься выполнять указания доктора, не хочешь принять мою помощь только потому, что слишком гордый и упрямый. – Она видела, что он борется с собой. – Я люблю маленьких детей. Разреши мне помочь Дженни. Ник медленно кивнул.

– Спасибо тебе, Рэйчел, – сказал он мягко.

В комнате для гостей Рэйчел распаковывала чемодан. Она медленно доставала вещи, не решаясь спуститься в гостиную. Ее нервировало, когда она оставалась с Ником в комнате, где не было Дженни. Сейчас девочка спала, значит, они будут вдвоем. Это неизбежно, потому что теперь она живет в его доме. Но она сама выразила желание переехать к нему и ухаживать за Дженни.

Неожиданно раздался стук в дверь. Рэйчел положила сложенные джинсы в пустой ящик комода и открыла дверь. Перед ней стоял Ник, весело улыбаясь.

– Я приготовил ланч. Пойдем поедим. Рэйчел хотела отказаться, но передумала. Утром она так спешила, что не успела позавтракать, и сейчас уже проголодалась. И кроме того, не может же она целую неделю, которую будет жить здесь, прятаться от него в этой комнате. Надо как‑ то приспосабливаться. Улыбаясь, она прикрепила к своему карману портативный приемник «Дитя‑ мать», микрофон которого лежал у кроватки Дженни.

– Прекрасно. Я просто умираю от голода. Рэйчел спустилась за ним по лестнице. На столе был накрыт ланч на двоих.

– Извольте кушать! Повар приготовил только сандвичи и картофельные чипсы, – громко объявил Ник.

– Я уверена, что этот повар мог бы добавить к своему меню горошек со сливками и морковное пюре.

– Будет исполнено, шеф! Я уже работаю над созданием особого блюда для весьма придирчивого патрона. – Широко улыбаясь. Ник отодвинул стул для Рэйчел. Ей нравились его безупречные манеры. Было приятно ощущать себя женщиной, за которой так красиво ухаживает мужчина. Рядом с Ником она чувствовала себя сексуальной и привлекательной.

– Индейка! Мои любимые сандвичи.

– Я помню, поэтому добавил майонез и горчицу – словом, так, как ты любишь.

Рэйчел взволновало, что он помнит такие мелочи.

– Интересно, почему доктор Джексон сказал, что ты напоминаешь Дженни ее отца? Вы с братом были похожи?

– Да, пожалуй, хотя между нами было много и различий.

– Что ты имеешь в виду?

– Бен был спокойным исполнителем, а я своенравным бунтовщиком.

– Против кого же ты бунтовал?

– Больше всего против отца.

– Почему? Он был строгим?

– Строгий – это мягко сказано. – Лицо Ника приняло удрученное выражение. – Отец был властным, деспотичным человеком. Я не хочу об этом говорить.

– А я хочу. – Рэйчел отпила чаю со льдом. – Ты никогда не рассказывал мне о своем детстве.

– Нечего рассказывать.

– Как это?

– Бен и я с детства работали на ферме, отец не позволял нам даже думать о каком‑ либо другом пути в жизни.

– Почему? – Рэйчел удивленно подняла брови.

Ник пожал плечами, его лицо стало суровым.

– Думаю, он не хотел, чтобы мы уезжали с фермы.

– Но почему?

– Отец во что бы то ни стало хотел оставить нам ферму. А я с раннего детства не желал становиться фермером. Он и слышать об этом не мог. Поскольку я старший сын, значит, должен управлять фермой. Когда я был подростком, он даже силой заставлял меня оставаться дома.

– А как?

– Запрещал мне любые развлечения: не разрешил играть в школьной футбольной команде, участвовать в дискуссиях. Он говорил, что у меня слишком много работы. – Ник с тоской посмотрел в сторону ухоженного сада и глубоко вздохнул. Рэйчел было интересно, продолжит ли он свой рассказ. – Когда я учился в старших классах, то выиграл бесплатную поездку в Вашингтон, – заговорил он наконец. – Я должен был представлять нашу школу на конкурсе по математике, но отец не разрешил мне поехать. Он сказал, что не надо иметь особых знаний по математике, чтобы управлять фермой.

– О Ник, – сочувственно вздохнула Рэйчел.

– Мама старалась переубедить его, но он оставался непреклонен.

Рэйчел хотелось подбодрить его.

– Твоя мама была добрым человеком.

– Да, пока не начала прикладываться к бутылке. Выйдя замуж за отца, она не стала художницей и очень сожалела об этом всю жизнь.

– Твои родители хорошо жили друг с другом?

– Нет, плохо. Отец сделал ее несчастной, а она делала все возможное, чтобы сохранить семью. – Ник слегка улыбнулся. – Как‑ то я спросил маму, почему она не ушла. Она сказала, что дала священный брачный обет и не имеет права его нарушать.

Вот почему Ник так относится к браку и семейной жизни, подумала Рэйчел.

– Мама не хотела, чтобы я, как и она, провел всю жизнь на ферме. Она советовала мне осуществить свои мечты и одобряла мое решение поступить в колледж. Когда я сообщил отцу о колледже, он так разозлился, что, казалось, ударит меня. И тогда он сказал: если ты уедешь, то не возвращайся никогда. – Рэйчел прикрыла его руку своей. Их пальцы переплелись. – Он выставил меня, не дав даже собрать вещи. Я провел ночь в канаве рядом с домом.

– Как ужасно!

– Но это еще не самое ужасное. Он запретил маме и брату общаться со мной, заявив, что в противном случае также выгонит их из дома. – Рэйчел не могла вымолвить ни слова. – Да, вот так. – Ник тяжело вздохнул. – Мама умерла через год. Она скрывала от отца, что писала мне, а я звонил ей в то время, когда отец работал в поле, но больше я никогда не видел ее.

– А что случилось с твоим братом?

– Бен остался на ферме. – Ник сжал руку Рэйчел. – Мы часто мечтали с ним о морских путешествиях или о восхождении на Гималаи… Но ему никогда не удалось побывать где‑ либо и заниматься чем‑ либо другим, кроме работы на ферме. – Он отвел глаза и нервно стиснул зубы. – Если бы я остался, то, может, у Бена была бы другая жизнь.

– Но у него была своя жизнь, – мягко сказала Рэйчел. – Он был женат, и у него была Дженни.

– Да, но он не осуществил свои мечты.

– А может быть, его мечты изменились. Рэйчел почувствовала, что Ник не верит в это. Да, теперь понятно, печально подумала она. Ник считает, что брак – это нечто похожее на пожизненное тюремное заключение.

Внезапно в его лице появилась решимость.

– Но я сделаю жизнь Дженни счастливой и предоставлю ей возможность стать тем, кем она захочет.

– Уверена, так и будет. – Рэйчел улыбнулась с одобрением.

– Да, точно. Но сейчас наши отношения далеки от идеальных.

Рэйчел захотелось подбодрить его.

– Ты просто потрясающий! Ты сердечный, нежный и заботливый человек с большим чувством юмора. Только ты умеешь играючи составлять все эти головоломные отчеты. – Она крепко стиснула ему руку и улыбнулась. – Дженни просто счастливая, что у нее есть ты. У тебя дар наслаждаться жизнью, и твое жизнелюбие захватывает и других.

Ник посмотрел на нее взглядом человека, которого не удалось убедить.

– Похоже на клоуна, а не на воспитателя ребенка.

– Совсем не так, – мягко сказала Рэйчел. – Я хотела сказать, что ты научишь Дженни любви к жизни.

Ник дотронулся до ее щеки и улыбнулся.

– Ты всегда стараешься помочь мне почувствовать себя счастливым.

Глядя на Рэйчел, Ник был просто восхищен ею. Бархатная кожа, соблазнительные, слегка приоткрытые губы, он даже помнил вкус этих губ.

Ник крепко сжал ее руку, и она ответила ему тем же. Он поклялся себе оставаться настоящим джентльменом, пока она будет жить в его доме. Но его так сильно влекло к ней, что он не мог справиться со своими чувствами. Он обнял ее и провел пальцами по волосам. Она, не отрываясь, смотрела ему в глаза. У Ника перехватило дыхание, когда ее губы оказались почти рядом.

Внезапно в детском приемнике послышался знакомый громкий плач.

Рэйчел порывисто отпрянула от него. Ник с неохотой выпустил ее.

– Я… пожалуй, пойду проверю, что случилось с Дженни. – Она встала и быстро вышла из комнаты.