Предатель.

Жгаг-Гер.

- Нам не пробиться! – кричал Ерртор во все горло.

- Не трусь! Прорвемся! – Иррада боролась изо всех сил, неистово, с остервенением, но снежный буран Тирольских скал был неизмеримо сильнее ее желания.

Липкие влажные хлопья снега, словно боевые снаряды, швырялись разгулявшимся хмельным ветром в натужные взмахи крыльев и вытянутую вперед, в попытке хоть что-нибудь разглядеть, голову Иррады. Он забивал глаза и ноздри, налипал тяжкой коростой на тонкую ткань крыльевых перепонок, тут же застывая коркой льда в морозном воздухе высокогорья.

- Не дури! Шею свернем, а не выберемся! Давай на посадку! Слышишь?! – Ерртор уже не успевал смахивать комья снега с прозрачного забрала шлема. Все латы обледенели толстой коркой.

- Хвост! – рявкнула Иррада.

- Что хвост?! – всадник попытался оглянуться, но сковавший ледяной панцирь, едва позволял шевелиться.

- Р-р-р-р! Он… мне… опять… мешает!!! Отяжелел, заледенел… вниз тянет и не рулит совсем!!! Не руль послушный, а бревно в зад вставленное!!!

Очертания скал уже почти не угадывались в набирающем силу буране.

- Я ударю воздушным вихрем! Корку льда должно снести! – Ерртор сделал усилие, и оковы льда с хрустом сорвались с доспехов, освобождая движение.

- Смотри там поосторожнее! А то снесешь мне хвост, все драконы Генара со смеху поукатываются! Ты слышал, как смеются драконы?

- Не-а… - Ерртор примерялся к магии, подбирая подходящие руны заклятия.

- Вот-вот, как раз и услышишь! Первый и последний раз! Я это тебе собственноклычно обещаю! – потуги Иррады побороть ветер и снег с каждым взмахом теряли силу.

- Может я лучше просто посижу, подожду маленько… Он и сам отвалится. Попробуй сама просто дыхнуть огоньком на него, он и потает…

- Хочешь, чтоб я сама себя до хрустящей корочки поджарила?! У тебя мозг обледенел? Дуй, ветродуй! Живо! Если он отвалиться, на тебя дракон навалится, и от эльфа-малыша даже лужи не останется! – выпалила Златоглавая.

- Да знаю, с тебя станется! Хм… грозная ледяная сосулька, - полуразвернувшись Ерртор протягивал правую руку в сторону хвоста подруги. На ладони плелись, мерцая, световые руны воздушной магии.

- Как ты меня назвал??? – злобный грудной рык драконихи передавался через седло всаднику мощной, дергающей вибрацией.

- Будешь так мурлыкать, точно промажу, пеняй на себя, - Ерртор прицелился.

- Как… ты… меня… назвал?!!!

Всадник спустил с ладони магию вихря, и турбулентность, точно скользнув вдоль тела крылатой, сдула обледенение с хвоста.

- Уф! Полегчало! Как тебе повезло, испытатель драконьего терпения! – Иррада взмахнула хвостом и резко метнулась влево.

- Ты куда?! – Ерртора удержала в седле только натянувшаяся привязь.

- Куда… куда… Сдаваться! - раздраженно буркнула Иррада. – Он сильнее. Пока сильнее…

- Это ты про буран? – удивился подруге Ерртор, понимая, что его Иррада затаила вызов в сердце и не упустит случая сунуть свою и его голову в следующую такую же передрягу.

- Там карниз и пещера. Снижаемся! - Златоглавая распластала крылья в планировании и, когда коснулась занесенного поколенным снегом карниза, не смогла сложить покрытые коркой льда концы крыльев.

- Я сейчас Иррадушка! Потерпи! – Ерртор быстро выпрыгнул из седла и несколькими слабыми огненными сферами освободил складки и упругие маховые хрящи от корки.

Один мощный выдох золотой драконьей груди и, врезавшийся в недра пещеры, огненный факел наполнил ее сухим теплом и потрескиванием перегретых камней. Дракониха и всадник, торопясь, нырнули в убежище.

Магический свет на ладони эльфа выхватил из темноты завораживающего ледяного монстра. Тысячами ледяных игл, извивающимися ледяными потеками, блистающими внутренним золотом, была украшена его спутница, словно сказочное, небывалое существо, пришедшее из мира вечных снегов.

- Тебе идет, Златоглавая.

- Б-р-р-р! – Иррада встрепенулась, и лед с шумом осыпался с грациозного тела.

- Ну вот, все испортила! Такая была…

- Замерзшая, холодная, малоподвижная, побежденная… Какая? – зыркнула на всадника Иррада.

- Неповторимая! - по дружески улыбнулся эльф.

- Неповторимая! Ха! Высунь морду на воздух, как моргнуть не успеешь от неповторимости! Облепит, обморозит, обсвистит!

Буран весело и зло свистел ветром даже в пещере, ехидно радуясь, что загнал наглых гордецов в норку.

- Ладно. Давай вспомним все, что знаем про воздушную магию. Чему тебя учили, чему меня учили. Может, что подберем, чтобы поскорее выбраться и не торчать здесь до твоего посинения.

- Буран в предгорьях Тироля может неделями бузить и веселиться, - вздохнул Ерртор, садясь перед головой спутницы. – Ты права, давай что-то думать…

И эльф старательно принялся извлекать из памяти руны ветров, сложных вихрей и вращений, управление влагой небес и прочими атмосферными премудростями.

Иррада молчаливо слушала, кивая в такт рассказам и предположениям всадника. После очередной предъявленной руны Ерртор вдруг заметил, что расширенный зрачок Златоглавой на неуловимый миг блеснул внутренним белым свечением. Что-то далекое, злое и жадное промелькнуло в этой вспышке…

- Что? Что у тебя… - сердце вдруг пронзила игла негасимой, живущей в самом центре души, боли – «Иррада… Смерть… Иррада мертва… Мертва!!!» - Я… Я знаю… Ты… Ты не Иррада… ТЫ…

Дракониха удивленно подняла голову.

- Ты спятил, всадник? – недовольный рык зародился в груди Златоглавой.

Скулы Ерртора сжались, глаза сузились, а брови упали к переносице.

- Я чувствую твою вонь жажды, ТВАРЬ! ТЫ – ССЕНР!

- Как ты смеешь! – Иррада рывком поднялась на лапы, и внезапный взмах передней растопыренной пятерни раскроил когтями тело всадника напополам…

Тьма…

Вязкая… Неподвижная…

В ней что-то горело двумя яркими точками…

Какой-то шорох, шепот и шипение доносились непонятно откуда, блуждая со всех сторон…

Голова болела, будто уже тысячу и один раз попадала под, заставляющие лопаться череп, камнепады. Тяжелые веки поползли вверх.

- Ша-ша-ша! – кривая ухмылка и белозрачковый взор, опостылевшие до дергающего ненавидящего трепетания. – Ты просто находка, солнцеликий Бог-самозванец! Нет, великокровный дар самой Тьмы!!! Столько!!! Ты даже не представляешь, сколько полезного, тайного, недоступного нам прежде выдал твой разум!!! Ша-ша-ша! – Ссенр торжествовал.

Мерзкое брюхоногое жукообразное рывком выдернуло щупальца из висков и неба Ерртора, сворачивая и укладывая себе под створки панциря.

Пальцы Ерртора задрожали в бессмысленной, невозможной страсти вцепиться в тонкую шею Лорда тьмы и удавить немедля, радуясь его выпученным глазам и издыхающему хрипению.

Приступ рвоты подкатил к горлу, и изо рта хлынула густая пена.

- Трусливый кровосос-переросток, - прохрипел, давясь и сплевывая ее, Ерртор, - ты боишься схватки потому, что знаешь – я тебя сотру в прах невесомее песка! Ты обманом получил единство власти! Обманом хочешь и меня победить?! Но Боги увидят его и тебе не поздоровится!

- Отнюдь, мой славный иссыхающий друг… - Ссенр ехидно скривился. – Да, пожалуй, я буду называть тебя «друг» и терпеть все твои в мой лик оскорбления. Ведь ты столько для меня сделал и столько поведал тайн! Ни одному Труну не выстонать и не одному лазутчику Шнейду не выведать! Ша-ша-ша!... Так вот. Боги поставили пред Зираидой, - он поднял вверх один палец, - одну, только одну цель – стереть с лица мира Эндору! Простую… Понятную цель… Они не говорили о средствах, и знаешь… они, как это ни странно… Ша-ша-ша!... Ничего не упоминали о тебе! Занятно, правда? Скажу больше. Я и мечтать не смел, собираясь в поход, младший из троевластия, получить в свои руки столько знаний о магии Фару – боевой, элитной магии, столько знаний об устройствах королевств и их боевых возможностях! Твой разум сдал мне все!!! Как только я обучусь всему, что узнал и повергну в пепел эти земли, Лорд Ссенр станет подобен творцам Тьмы, и они возвысят меня, призвав в чертоги Арла! - Ссенр кричал, воздев руки к сводам купола. Вдруг осекся. - …И этим всем, - почти шепотом, - я обязан тебе… тебе…тебе… мой… друг…

- Нет! Нет! Нет! - голова пленника бессильно поникла. – Я стал чудовищем! Предателем, преподнесшим все тайны, накопленные тысячелетиями исследований, врагу… вот так просто на блюде пыток! Один предал всех! … Всех! … Всех!!!

- Да, знаю, пока еще не во все глубины просунул свой нюх Цныр. Есть и тайна сокрытая очень могущественной магией о каком-то Призраке Дреле, есть тайна о детеныше, которого носила твоя крылатая бестия. Почему-то это было очень важно для вас обоих. Почему, а? Может, сам расскажешь? Раз уж мы так подружились… Ша-ша-ша! – Ссенр резко взмахнул серебряным стержнем Лгурдом и полоснул по диагонали длинной голубоватой молнией через все тело эльфа.

Ерртор глухо взвыл и только гневно сплюнул пену на пол.

- Не хочешь рассказывать, герой? Понимаю…

Пленник вновь уловил за спиной Зираидянина и двух Трунов перемещающийся сгусток пустоты.

- …Но это для меня и не важно. Подобный пустяк меня не заботит. Все идет, как по свежей крови, приправленной сладкой мукой, криками и болью! Ты доставляешь мне удовольствие! Детеныша твоей летающей змеи найдут. Я обещаю. Я приготовлю его собственноручно и съем здесь прямо у тебя на глазах. Даже великодушно, по-дружески, предложив пленнику разделить эту трапезу со своим господином. Ведь ты голоден? Не так ли? Ша-ша-ша!

- «Он жив! ЖИВ!!!» - тихая радость полыхнула тут же угасшим пламенем слабой свечи в омуте позора и грязи невольного предательства, заполонившего душу эльфа.

- Даже если Скраб и Бунж окажутся мне недоступны, - ухмылялся, торжественно прохаживаясь взад-вперед, долговязый, сухощавый Лорд в черных одеждах, - Ишь сам станет моим трофеем после твоей смерти, солнцеликий Лорд. Я, пожалуй, пойду, перекушу. Кубок крови да пара Чилинов на свежем воздухе – м-м-м, как хороши они после удачной пытки! – Ссенр резко повернулся и пошел к висящему на стене овалу черного зеркала. – Улж, накорми и его… да посытнее! Ша-ша-ша! Пусть вкусит вдоволь из твоего брюха! Понаслаждайся, Ерртор, понаслаждайся!... А после продолжим наше преприятнейшее общение.

- Слушаюсь, о кровеславный, - харкающий хриплый голос паука-тюремщика раздался из-за головы всадника.

Тело давно уже онемело и перестало беспокоить. Его почти не было. Оно растворилось в муках и истязаниях, лишь давая о себе знать ожогами и болью под разрядами молний Лгурда.

- «Я обязан скрыть то немногое, что еще осталось моим, не высосанным из головы мозгопытающим жуком Лорда… Я должен… Во имя всех… Во имя тебя Иррада и твоего малыша… Но КАК?»

Внезапно Ерртор вспомнил голову Лорда Чишира, пролежавшую семь тысячелетий в топях орков и сохранившую жизнь и силу господина в амулете Скраб. Ерртор уже жалел, что так торопился, спешил и сунулся к руинам Жгаг-Гера не изучив до конца могущества кинжала, амулета и перстня. Черный перстень все еще был на пальце, а душа того, кто его хранил после смерти хозяина и у кого наверняка есть ответы на вопросы, еще находится в тайниках Скраба.

Словно ледяное, пробирающее до пят прикосновение ветра коснулось лица Ерртора. Блуждающая безмолвно-безликая пустота вплотную приблизилась к узнику. От нее веяло смертью и покоем.

Паук Улж что-то замешкался в своем каменном гнездилище над головой всадника.

И не прийти на встречу,

И не услышать ветра

Во тьме пустоликой Бездны

Задувшей надежды свечи…

И горек дурман наважденья,

Ползучий в безмолвной песне.

Беззвучен стон истязанья

В пещере на дне Бесчестья…

Строки сами полыхнули черным бархатным шлейфом Ануши в воспаленном истерзанном сердце всадника.

Тому не найти ответов

Не рдеть тайною Воли

Кому барьеры Запретов

Страшнее мучительной доли.

Во Тьме и бездонном Мраке

Рождается Света причина.

Идти непосильной стезею

Достоин лишь дух ИСПОЛИНА…

Слова звучали медленно, уверенно, весомо… Расколотый, раздробленный пыткой разум уже не понимал откуда они пришли – из своих глубин, из разума разговорчивого паука Улжа, или из невнятной необъяснимой пустоты, присутствие которой, судя по-всему чувствовал он один.

- «Может это моя Смерть висит предо мной и ждет… Один ласковый укус, один поцелуй и душа Ерртора отправится… Хорошо бы знать куда… Нет! Я еще не сдался! Ему не сломать меня! Мы еще посмотрим, чей клинок пронзит чье сердце!!!»

- Не сопротивляйся, золотой Лорд, - Улж спускался по голове и лицу эльфа. Мохнатые лапы аккуратно раздвинули губы и ухватились за стиснутые зубы всадника. – А то придется тебя уж-ж-жалить два раза… Один раз чтобы отключить волю, второй чтобы привести в чувство. Яд Цныра и так слишком быстро разрушает сосуд твоей плоти. Пойми меня правильно. Если ты опустеешь до срока не успеет взрасти на тебе мое потомство, а это такая редкость, взращивать наследников на благородной крови Лорда. По одной этой причине их будущее уже будет благополучным в слоях управляющих током крови…

- Их будущее было бы еще более благоприятным, - шипел сквозь зубы, сопротивляясь, Ерртор, - если бы ты присягнул мне на верность и освободил!

Улж занес мохнатое брюхо над лицом Ерртора.

- Что ты можешь предложить, Лорд? Сделка в чести у Зираиды, но сделка резонная, выполнимая. Давай подумаем, что есть у тебя? – Улж немного отодвинулся и Ерртор стал видеть его крупные, глянцево-черные немигающие глаза, расположенные ровной окружностью по периметру головы. Цепкие челюсти, испещренные тонкими зубами шевелились в такт словам. - …Итак, у достойного Лорда есть три вещи Зираиды, двумя из которых, как видно, он совершенно не умеет пользоваться…

- Почему? – возмутился Ерртор.

- Иначе Лорд Ссенр и прикоснуться к тебе не смог бы. Продолжим… И кроме забытой, запретной во всех народностях легенды, которую конечно же все знают, но никто не осмелится произнести в слух, за ним ничего… не стоит… ни одного последователя!!!

- Будешь первым и самым верным! И легенда есть древняя, таинственная, обещающая другую жизнь… По-моему неплохо для начала… - Ерртор не терял надежды переубедить стражника.

- Ты щедрый Лорд. Это льстит нам, но продолжим мою мысль… Кто же такой кровеславный Ссенр? Я не ошибусь если скажу, что миллионы существ Зираиды, не задумываясь, вскроют себе артерии и почтут за высший Музр, честь, наполнить своим предсмертным стоном ее глоток для Лорда Лордов! Понимаешь о чем я? Что может заставить их начать верить и думать по-другому? Ты знаешь?

Ерртор отрицательно качнул головой.

- Как раз то, чего в тебе нет… - Улж раздвинул челюсти пленника, и железа на конце его брюха впрыснула в самую глотку эльфа омерзительную, вонючую жижу. - … Это Божественной НЕПРИКАСАЕМОСТИ… Понимаешь? Никто не смеет прикасаться к высшему Лорду, не будучи тут же уничтоженным! Идеальная непобедимость, неуязвимость и всезнание, могут поколебать веру всех! Только они! Но где же их взять, когда даже такой Хрум как Улж может кормить тебя своей Чурой?...

Сжатые пауком челюсти и чуть сдавленное горло заставили эльфа сглотнуть.

- …Так что, сделка, предложенная тобой, пахнет скорее безумием и смертью, чем торжеством и победой. Я вынужден ее отвергнуть, - заключил плетущуюся речь Улж.

- Спасибо за прямоту, - борясь с обжигающей вонью во рту, пробубнил эльф.

- Есть, правда, в тебе качество, которое с одной стороны выказывает слабость по традиции нашего общества, с другой сильно располагает, - Улж опустился к ногам пленника и сел так, чтобы его было видно.

Ерртору стало занятно. Он чувствовал в этом создании нечто не от мира крови.

- Какое же? – заинтригованно спросил всадник.

- Ты можешь общаться на равных, без унижения других и прославления себя в каждом слове. Для Лорда, имеющего такую черту, открылись бы крови многих и многих мудрецов, скорбящих о унылом токе крови по одному и тому же руслу, закрученному в кольцо безысходности.

- Так вам все же не нравится ваша жизнь? – уловил нотки неудовлетворенности в голосе тюремщика эльф.

- Нравится или не нравится - вопрос праздный… Есть данность. Кто спрашивает паука после рождения, хотел ли он быть быстрокрылым Шгулла, что походит на бабочку в вашем мире? Ответ очевиден – никто. Я рожден и я - Улж. Что мне остается махать лапами и ждать пока на них вырастут крылья? Глупо. Тоже и с Зираидой… Ярость, охота и кровь вложены в ее сотворенную суть Богами, которые наставили и подарили знания. Боги с нами. Они ведут и направляют, часто являясь народам, и правят в почете свой праведный гнев над непокорными. Так что я доволен, что я Улж, Цныр от того, что Цныр… Хотя ни кто не исключает мечты, что хотел бы стать Шгулла или Звуриалом.

- Значит надо свергнуть ваших Богов! – резко хватил Ерртор, и висевшая все это время пред ним невидимая пустота в мгновенье ока оказалась в другом конце пещеры, словно собираясь растворится, но что-то ее задержало. – «Это точно не моя Смерть… Смерть даже Богов не страшиться… Кто же это или что же это?»

- Ты видимо сильно ослаб разумом, пленник-Лорд, раз говоришь такие дерзости. Они - Боги! Неприкасаемые, могучие, как раз такие, которым ты не стал, придя сюда - неуязвимые… Ты понимаешь, о чем я?

Внезапно полумрак в каземате осветился ярче, и овал черного зеркала на стене явил Лорда Ссенра в сопровождении двух Трунов, волочащих на себе некое подобие кресла. За ними плелся Цныр.

Улж ловко прыгнул на стену на прежнее место.

- Улж вдоволь поразвлекал тебя своей философией? Занятный Хрум, правда? Я и держу его за наглое вольнодумство, правда, подальше от остальных… поглубже… Ша-ша-ша! – Ссенр хохотал с ядовитым сарказмом.

Труны поставили за спиной Лорда кресло, и тот надменно медленно в него погрузился.

- Ну-ка, Цныр, давай послюнявим мозги золотого самозванца сегодня еще разок. Он стал хорошо поддаваться. Разговорчивый… Покладистый…

- Ты умеешь уговаривать, ничтожный трус, - выдавил из себя Ерртор, сопротивляясь всеми фибрами души предстоящей пытке.

Он опять вспомнит… Увидит Златоглавую живой… Будет говорить с ней… не помня где он в реальности… опять будет предавать…

- Ну почему он меня оскорбляет! – с серебряного стержня в ладони Ссенра рванулся пучок разрядов и вспорол грудь Ерртора десятком дымящихся, почерневших, обугленных ожогов.

Потом пришел еще… еще… и еще один удар…

Боль словно вскипятили, раскаляя до белого текучего железа, и не торопясь заливали через надорванное, безмолвно кричащее сердце во все тело. Медленно, капля по капле, боль прожигала, растворяла его в чудовищном истязании…

… Хозяин позвал, и Скраб с послушной готовностью протянул сквозь засасывающую бездну черную нить спасения, втянув борющееся сознание повелителя в свои магические древние просторы, покрытые фосфоресцирующим мхом забытых глубин времени…

Пленник сбежал…

Сам в себя…

В свою тайну…

В свое неминуемое предназначение…