Скальный охотник.

Горы Нрады.

- … Мама, - вздрогнул бриллиантовый дракончик и резко поднял голову. В его убежище-каземате было ослепительно светло. Яркие лучи, отражаясь от оплавленных округлых ледяных стен прожженного тоннеля, блестели солнечными зайчиками на заиндевелых внутренностях чрева погибшей Иррады.

В ледяном каземате зияла идеально круглая брешь.

Амдебаф нахмурился. Чешуйки на загривке встали дыбом. Он вспоминал. Слабый, замерзший, то ли во сне, то ли в обморочном кошмаре он помнил, что сегодня ночью к нему что-то тянулось. Что-то голубое, яркое, бурлящее силой… но не доброе, злое, желающее его смерти. Это нечто исчезло, будто его кто-то выдернул, освободив узника и подарив яркий свет дня…

Амдебаф поднялся и, покачиваясь на слабых лапках, принялся карабкаться по тоннелю на встречу своей свободе.

Яркое небо ослепляло, а ледяной морозный воздух щекотал ноздри.

- Мама учила – главное в жизни выбрать направление, - старательно рассуждал малыш, вспоминая уроки Иррады. – От него зависит все – и путь, и знания, и… - он никак не мог вспомнить третье. - … А! И любовь! Я вспомнил!

Дракончик повел головой из стороны в сторону. Он стоял на огромной ледяной глыбе, внутри которой, под десятиметровым панцирем лежала погибшая Иррада.

- Направление… - но чутье, предчувствие подсказывало ему всего одну тонкую, едва осязаемую линию. Ту, по которой кто-то незримый утащил нападающий ночной дух и спас его. Путеводная нить тянулась к северу в сторону далеких зеленых предгорий, но с каждым мигом Амдебаф чувствовал, что эта нить слабеет, растворяясь в волнах эфира.

- Направление! Заметить ориентиры… Призвать помощь Богов… и в путь! - Амдебаф оглянулся на дыру в леднике за спиной, грустно заурчал и закрыл глаза. – Прощай мама. Я буду навещать тебя. И да помогут мне… - что-то невнятное вертелось на языке, не знакомое, но почему-то очень близкое. – … И да помогут мне Духи Предков!

Облако пара от глубокого вздоха покинуло грудь Амдебафа, и лапы сделали первые шаги прочь в неизвестность.

Хотелось есть, слабость давала о себе знать, иногда коварно заплетая лапы и заставляя спотыкаться, но он шел. Настойчиво… Уверенно… Будто зная куда… Будто зная зачем… На самом деле прогоняя этим «знаю» страх перед неизвестностью.

Внезапно скалы оборвались…

Они просто обрушились вниз гигантской отвесной стеной, непреодолимой пропастью. Дороги вперед не было…

Перед этим дракончик полдня скользил по безбрежным крутым снежным полям и осыпям, радуясь, что не приходиться тратить силы на подъемы. А теперь, карабкаться назад? Справа, как раз там, куда нужно идти, вздымается огромный пик утеса, обходя который он, наверняка, просто умрет с голоду. Слева, сколько видел глаз, простиралась отвесная скала, а вот впереди, там внизу, далеко внизу шевелились зеленые деревья, журчала, искрясь, небольшая извилистая лента речушки и порхали стайки птиц.

Амдебаф стоял и переминался с лапы на лапу, нервно поигрывая хвостом. Вытянутая шея и голова то так, то эдак заглядывали в пропасть, пытаясь высмотреть хоть какие-то ориентиры на скале для спуска, но их не оказалось.

- Только вниз… Только лететь… - Амдебаф мотнул головой и гневно фыркнул, злясь на самого себя. – «Ну-ка не трусь! Как мама учила – крылья расправить, хвост ровно, шею вытянуть, голова смотрит вперед и…» Лапы словно приросли к карнизу.

- Недостойный, жалкий Шчир! - злился малыш. – Шчир? Интересно, а что это значит? Да какая разница! Прыгай!!!

Амдебаф рванулся, и твердь исчезла из-под ног.

- Не расставлять, поджать лапы, - повторял он наставления матери.

Воздух плавно покачивал его в своих волнах и нес, нес вперед.

- Я… У меня получается… получается!!! Мама, я лечу!!!

Хулиган ветер ударил в крыло. Дракончик содрогнулся от страха, но выровнялся, удержав равновесие. Что-то древнее, могучее пришло из недр груди. Уверенное, ритмичное, оно останавливало неистовое трепетание сердечка, превращая взволнованное биение в равномерный четкий пульс, полный взмахов. Крылья сами толкнулись и взмыли, толкнулись и взмыли…

- Здравствуй вовеки небесный океан! Прими своего сына в объятья. Обереги его крылья и возьми душу на сохранение.

Плоть и кровь от небес.

Взгляд и вздох от огня.

Ты покорился мне,

Я охраняю тебя…

Слова древней клятвы-заклинания врезались огненными завитками гулкого баса матери в память малыша, и сейчас он пел их небу. Пел как настоящий дракон…

Амдебаф чуть наклонился, опустив левое крыло и приподняв правое, изогнул хвост, и тело ввинтилось в пологий вираж. Земля внизу плавно плыла и покачивалась всеми своими красотами.

Острое зрение дракона присмотрело в стоячей речной заводи косячок рыб, а рядом в траве копошащееся медлительное существо, вполне подходящее по размеру для ужина. Живот обрадовано заурчал.

- Есть, надо поесть. Надо выбрать направление, ветер, учесть тень, чтоб она не спугнула… Как ты мудра, мама Иррада! Сейчас… Я все сделаю правильно…

До земли оставалась всего пара десятков метров, когда Амдебаф почувствовал жажду. Не свою… Чужую… Хищную… Стремительную и уверенную… Она падала сверху.

Не успел он повернуть головы, как чудовищный удар обрушился на его спину. Шея изогнулась, и перед глазами мелькнул огромный клюв, белые перья и два горящие голодом желтые глаза.

Всего через мгновение, второй обжигающий болью все тело удар впечатал его в липкую грязь на берегу реки. Кости левого крыла расслоились и лопнули в одночасье, пробив и разорвав тонкую мембрану крыла. В глазах полыхнула кровавая пелена, но сквозь нее Амдебаф различил замах мощного с потертостями клюва. Малыш рванулся, пытаясь увернуться и удар, предназначавшийся его груди, угодил в переднюю лапу.

Сустав лопнул, выворачиваясь в противоположную сторону. Клюв хищника ухватил за лапу. Его желтые глаза горели, казалось ярче солнца. Голова с белыми перьями рванула добычу вверх, ударила о землю и отшвырнула в сторону.

Земля и небо слились в бешеном вращении. Кувыркаясь, Амдебаф пролетел метров двадцать и врезался в густую траву. Она, как добрая подруга, приняла в себя большую часть удара, сохранив дракону сознание. Амдебаф дернулся, превозмогая нестерпимую боль, и приподнялся на трех лапах.

Белый грифон… Большой… Старый… Опытный…

Четыре мощные, когтистые лапы. Длинный, мохнатый, извивающийся с веером перьев на конце хвост. Огромные крылья и смертоносный клюв… Он приближался. Он играл теперь уже с беспомощной добычей.

Амдебаф изогнул шею и, обнажив тонкие иглы клыков, пытаясь хоть чем-нибудь защититься, зашипел.

Сложив крылья на спине, грифон презрительно фыркнул, присел на все четыре лапы, по-кошачьи готовясь к атаке, и прыгнул…

Амдебаф ясно видел острые белые выпущенные когти на всех четырех лапах, видел могучую мохнатую грудь и брюхо – его последнее и окончательное пристанище, видел разинутый клюв, на отточенном загнутом конце которого восседала его смерть. Время, будто нарочно, замедлило свой бег, позволяя разглядеть каждую шерстинку на теле неминуемой кончины…

- Друн баррум! – вырвалось заклятье откуда-то из недр почти остановившегося от ужаса драконьего сердца, и ослепительная вспышка белого света заполонила все вокруг.

Что-то тяжелое навалилось сверху, повергнув разум во тьму.

- Вот и все… - проваливаясь в забытье, успел подумать Амдебаф.

Запах… Запах позвал… Запах требовал и пригласил вернуться…

Тяжело дышать… Что-то массивное лежит сверху. Вернулась боль в переломанных левом крыле и передней правой лапе.

Амдебаф открыл глаза и замер. Прямо перед ним лежал открытый клюв грифона, а на него смотрели в упор два не мигающих желтых глаза.

Запах жаренного и даже подгоревшего мяса взбунтовал нутро и требовал немедленной еды. Голова кружилась и болела. Амдебаф сделал усилие, напрягся, толкнулся со всей силы и выполз из-под скрещенных передних лап скального охотника.

Грудь грифона зияла рассечением до самых внутренностей. Сам он весь дымился. Перья и шерсть на звере сгорели дотла. Мягкое белое мясо, еще исходящее свежим соком крови манило и дурманило.

Не задумываясь ни мгновения, Амдебаф жадно набросился на неизвестно как поверженного противника и вгрызся в его плоть.

Смерть прислала за ним, но вместо того чтоб убить, досыта накормила сына Иррады.

Плотно, даже чересчур, насытившись, дракончик поковылял к реке. Прохладная влага, едва коснувшись губ, принесла облегчение. Тенета боли отступили, возвращая ясность мысли. Переломанная лапа опухла и непереносимо ныла. Волочащееся по земле безжизненное крыло дергало болью при каждом даже маленьком шаге.

- Он меня увидел. Я был слишком заметен. Блеск выдает. Я должен… - Амдебаф опустился в грязь на берегу и долго в ней качался, покрывая себя толстым слоем черной глинистой жижи.

- Теперь идти. Пока хватит сил. Идти… Там помогут…. Помогут… - ребенок, хоть и Великий надеялся на помощь.

Направление не исчезло. Даже напротив стало немного ярче, четче, словно кто-то сознательно тянул его на север…

Но всего через несколько шагов, сытость, горячий летний воздух низин, боль и усталость свалили с ног маленького победителя. Амдебаф рухнул в траву и уснул…