Рожденье Веры.

Фиэней.

В это утро небо над Фиэнеем выдалось свинцово-тяжелым, предгрозовым. Ветер срывался рваными бросками, словно кусая кроны вековых деревьев в необъяснимых приступах бешенства. Вездесущая, беззаботная, озорная птичья детвора попряталась по гнездам и дуплам, лишив столицу многоголосого щебечущего хора. Угрюмость нависала и давила, позабыв о лете и, казалось, презирала само светило.

Столь же безрадостными и тяжкими витали мысли первого заместителя главы совета сухощавого Владыки Энирала. Тяжелая поступь и неуверенный пристук посоха вели мага по переходам и лестницам центрального храма магии и мудрости Эндоры к кабинету главы совета.

Тысячи и миллионы лучистых дней были впечатаны радостью сердца многомудрого мага в ступени и коридоры этого величественного, грациозного, строгого, но выдержанно-изысканного здания. Впечатаны радостью познания, радостью дружбы и свершений, радостью побед… А сейчас он расстается со всем этим. Каждый взор запоминает мельчайшие детали увиденного и прощается. Прощается с резьбой перил, узорчатой занавесью на окне, закрученным в невыразимо медленном танце стебле вечнозеленого плюща на стене… Прощается с…

Энирал подошел к двери главы Магистрата Улира, и поднятая рука замерла на мгновенье, после чего решительно постучала.

Ответа не последовало. Энирал постучал еще раз. Никакой реакции. Маг плавно толкнул дверь. Она оказалась не заперта и послушно отошла в сторону.

То, что увидел сейчас эльф, всего несколько дней назад его бы повергло в шок, но ныне не удивило нисколько. Рано или поздно это должно было случиться. Он и очень незначительное меньшинство совета, магов и учеников, от лица которых теперь Владыка прибыл говорить, предвидели такой поворот событий, и увиденное подтвердило сердцу Энирала их правоту.

Круглый стол, что стоял по центру кабинета валялся отброшенным в сторону. На рисунке многоцветного, узорчатого деревянного пола топорщились обугленной коростой глубокие, прожженные магической вершиной посоха борозды, переплетенные в угловатые пугающие начертания.

По периметру и углам злонаполненного орнамента пульсировали свыше десятка кристаллов связи, явно передавая происходящее во все значимые земли Эндоры.

В центре узора, облаченный во все черное с перевязями красных лент на лбу, руках, поясе и ногах стоял на коленях Владыка Улир и, воздев руки к небу с полузакатившимися глазами, возносил молитву:

В бездонных небесах, в пучинах Внеземелья

Пронзая звезды в тлен, вершит пути миров

О Арл владыка наш хозяин пророжденья

К тебе стремим, господь, ничтожный мы свой зов.

Приди скорее к нам, мы жаждем погруженья

В благоволенья миг той царственной стези,

Что к нам ведет тебя, сквозь вечных звезд круженье,

Что дарит нас тебе, о Арл приди, приди!

Энирал сделал решительный шаг через порог. Улир тут же прервал вдохновенные песнопения и поднялся с колен. На Энирала смотрел не уверенный взор доброго друга, не взор многопознавшего лучшего из лучших Владык магии Эндоры, на него смотрели раскрасневшиеся глаза полоумного фанатика, готового на все и жаждущего лишь одного – немедленного исполнения воли господина, хозяина – Божества.

- Ты пришел, Энирал! Я знал, ты должен был прийти. Не могло быть иначе. Все должны вкусить, все должны приобщиться! Это надежда, это будущее, это спасение! Только ОН! Кроме НЕГО все ложь и пыль, мрак и обман! Я говорил с НИМ! О-о-о, как проникновенна ЕГО воля! Как безбрежно ЕГО могущество! Я своими глазами видел, на что способна ЕГО власть! Что делает Вселенский Повелитель одним краснооким взглядом с материей жизни! Это не детские игры Тирольских божков – это магия Вечных титанов, поднебесных титанов, звездных господ! – под конец речи Улир сорвался почти на верезжащий крик.

Глава совета пристукнул посохом об пол, и свечение кристаллов связи угасло. Его пламенная речь мессии передалась слушателям. Маг открыл врата приватной беседе.

- Ты пришел преклонить колено и принять нашего звездного учителя! Да, ты поступаешь верно! Миллион раз верно! Ты молодец, Энирал! Молодец! – Улиру хотелось говорить и говорить.

Кто же знал, что решение, с таким трудом принятое его сердцем принесет избавление всей Эндоре от гнева Божьего, от его всесметающей длани, от его вездесущего ока. Бог хочет видеть «Игру». Игру своего народа с народом Зираиды. Пусть будет так! Эндора сыграет, споет кровавый дуэт войны с образом красногривой кометы на новом, черном, усеянном серебряными звездами стяге. Под этими знаменами, с молитвами и честью, с благоволением Жизнедателя, Вселенского странника Арла, они сокрушат Зираиду и вознесут славу Богу-Богов…

- Нет!

Резкое «нет» Энирала вырвало Улира из блаженно-свободных грез будущего.

- Нет. Не за этим я пришел, Владыка Улир, - выдержанно-спокойным, ровным голосом продолжил Энирал. – Вижу, воля нового божества действительно проникновенна. Она проникла и оплела твою душу, превратила в кость твое сердце и гложет ядом тщеславия разум. Постой, не говори ничего, - видя открывшийся было рот Улира, жестом остановил его Энирал. – Не для спора я пришел сюда, не для философской полемики, и тем более не для вступления в твою новую веру. Я пришел к тебе от имени тех немногих, что не разделили стремлений совета и не приняли сердцем «Одну жертву» ради спасения. Вижу путь, прочерченный решением, вижу дань наложенную небесами за намерение… и не разделяю твоей воли…

Улир выставил посох перед собой, взяв его двумя руками, напротив по-петушиному выпяченной груди, высоко поднял подбородок и слушал слова Энирала, надменно ухмыляясь.

- … мы не разделяем. А посему, глава совета, согласно кодексу и канонов Магистрата, по своей воле мы покидаем ряды ордена магов. Нам нет места в вашей новой красноокой совести и нам не по пути с начертаниями твоего Бога, - Энирал протянул Улиру свиток с недлинным перечнем имен. Глава совета принял и быстро пробежал лист глазами.

- Да пребудет с тобой Мудрость и свет солнечных дней! – Энирал поклонился. - Прощай, старый друг, - с горечью в голосе произнес маг и повернулся, намереваясь выйти.

- Стоять! – по-звериному рявкнул Улир. – Я не позволил тебе идти!

Энирал замер, вздохнул, тяжело опершись о посох, и, поворачиваясь, незаметно извлек из кармана мантии маленький стеклянный шарик.

- Да, Владыка? – совершенно невозмутимым голосом откликнулся Энирал. Лицо мага не выражало никаких эмоций.

- Выйдешь из моего кабинета, когда я тебе прикажу! – вершина посоха Улира начала поигрывать острыми лучами света. – А будешь перечить – не выйдешь вовсе!

Седые брови Энирала медленно сдвинулись к переносице.

- Я так не думаю, - морозная стужа прошелестела в тихом, уверенном голосе мага, озарив вершину его посоха светом.

- Просто хотел поблагодарить. За список спасибо, - улыбнулся Улир, - проще будет отыскивать… отступников для справедливого суда Арла, а теперь прощай, старый… «друг», - и с посоха главы совета прямиком в грудь Энирала метнулся рваный, изогнутый росчерк алой молнии.

Энирал был готов. Он чувствовал темное средоточие хищной силы в кабинете Улира еще двумя этажами ниже. Теперь же его тело охватила плотная сияющая бирюзовая оболочка защитного барьера. Молния Улира бесилась и скалилась, пытаясь пробить брешь.

Короткий бросок почти одной кистью и тонкое стекло маленького шарика разлетелось пылью осколков под ногами нападающего Улира, выбрасывая в воздух легкий, быстрый, сжатый малиновый газ. В мгновенье ока он окутал божественного глашатая снизу до верху.

Улир явно не ожидал такого примитивного ответа и, не успев сделать и полувздоха, рухнул без чувств на пол, как раз в центр демонического узора.

- Поспи, верховный мессия. Поспи…

Энирал наклонился и поднял с пола свиток. Еще до визита к Улиру он принял средство, блокирующее усыпляющее действие газа.

- Не хорошо мы с тобой распрощались, старина… Не хорошо… Жаль…

Маг повернулся и быстро вышел из кабинета, плотно закрыв за собой двери. Дела обстояли много хуже, чем могли себе представить несогласные. Фиэней становился для них смертельно опасен.

Сегодня же несогласные маги и их семьи оставят его зеленые родные обители…

Подари мне два крыла…

Окрестности Илуны.

Дрел крепко оплел зелеными жгутами-щупальцами силового свечения шипастую спину белокрылой драконихи Синирры.

Он и Нианна благополучно ускользнули пространственным прыжком из Илуны. Выйдя из него в пяти километрах севернее, Великая тут же облачилась в форму драконихи и взмыла в небеса.

Друзья искали заветную пещеру. Пещеру надежд, чаяний и мечтаний Дрела. Пещеру способную даровать новую плоть. Скальные пропасти и клыкастые пасти утесов, плато и осыпи, зеленые всплески оазисов и быстрозвучные ленты торопливых горных рек – все проносилось величавой симфонией тверди под неутомимыми, стремительными взмахами крыльев Синирры.

Уже около часа дарительница и страждущий бороздили скалы в поисках означенного места и вот, наконец, дракониха радостно выдохнула грудным басовитым голосом:

- Нашла! – и, заложив крутой вираж, бешеной спиралью устремилась к земле.

Ветер взвыл от радости ощущения такой чешуйчатой силы в небесах и зашелся протяжным нарастающим свистом восхищения.

Крылья подняли серые облака пыли при посадке, охватившие всю белоликую дракониху, и всего через миг, блистая серебряной звездой, из них походкой тигрицы выходила черноволосая воительница в сопровождении, плывущего над поверхностью, зелено-золотого сияющего сгустка света.

Огромный, около пятнадцати метров в поперечнике, плоский валун, изъеденный ветрами, ливнями, опаленный солнечным зноем и закаленный снежной стужей, давший множество трещин и поросший по бокам бородатым мхом, надежно хранил вверенную ему в незапамятные времена тайну. Тайну творения, святую тайну жизни.

- Вот мы и пришли, - Ниа пристально окинула взглядом камень, прикидывая, каким бы наименее безопасным способом отворить эту дверцу.

- Слушай, меня, честно говоря, гложут сомнения. Ты тут никаких ловушек насторожить не додумалась? Заклятий там разных охранных, демонически подлых огненных сфер с потаенными озерцами, какой-нибудь разъедающей мерзости? Ведь тогда все же война была, когда ты своих полосатеньких зубастиков творила. Всякое ведь могло случиться…

- Думаешь, я помню? Тигров – помню, ловушки – не помню, - пожала плечами Ниа.

- Веселенько! Помню – не помню… Ой! Попала! Смотри в оба! Я призрак – мне все равно…

- Ой, ли? – резко обернулась на докучливого болтуна девушка, и черные волосы, собранные в тугой сноп трехсапфировой тиарой, залетели через плечо ей на грудь.

- Ну, почти все равно… А вот тебе нет. Нежную, голубую, девственную плоть можно и попортить ненароком.

- Не каркай! – раздраженно вспылила Ниа. – А то подарю тебе тело вороны, вот тогда накаркаешься до не хочу и не могу тоже! Уяснил?

- Молчание – залог здоровья! Моего будущего здоровья! Яснее не придумаешь! Только…

- Еще одно «кар» и длинный, болтливый клюв начнет расти прямо сейчас! – изогнутые брови и серьезно-поджатые алые губы не давали повода воспринимать сказанное как шутку.

- Угу, - басовито буркнул Дрел. – «Она еще и в Тироле с выбрыками была. Так это когда везде тишь, гладь с покоем тешились, да никто за ней не гонялся, чтоб пришибить… А сейчас… Не так посмотришь и в «курицу»… Ой! В курицу не надо!!!» - испугался своих же мыслей Дрел.

- Точно в курицу не надо? – совершенно серьезным тоном переспросила, между прочим, не оборачиваясь, Нианна.

- Да!!! – твердо, коротко и решительно отчеканил призрак, не решаясь давать пояснений.

- Ладненько. Приступим. Отойди на всякий случай подальше и приготовься. Вдруг кто выскочит с недобрыми намерениями. Ты яркий, светящийся, за тобой гоняться веселее, - Нианна повернулась, на ее лице цвела предовольнейшая улыбка. Добро так, открыто улыбаясь.

- Наживка для приманки готова! – чеканным воинским басом рапортовал призрак. – Или приманка для наживки? Жертва короче…

- Приготовились… жертва… - озорно прищурилась девушка и присела на корточки, положив ладони на горячий камень.

Внезапно контур глыбы охватила черная глянцевая жидкость, проступившая казалось сквозь саму твердь, и, вытягиваясь сотней толстых щупалец, аккуратно потянула камень от скалы. С гулким ударом и выдохом откупоренного сосуда валун отошел от стены и черные щупальца осторожно, растянувшись меж крышкой и тайником, положили его наземь.

Выдох пещеры наполнил сухой, скудный скальный воздух чарующими ароматами цветов, маслянистым настоем трав и переливами фруктовых нот. Грудь Нианны нервно вздымалась то ли от волнения, то ли от этой сказочной симфонии растительных грез.

- Запах очаровательный, хоть призраки и едва их различают. Но одно скажу наверняка, он много приятнее аромата гниющей требухи в вечно сыром тоннеле, - силуэт Дрела подплыл вплотную к входу в пещеру. – Вот только если этим наполнено все содержимое пещеры, то мы… точнее ты, Творительница, туда даже ползком не проберешься, - призрак указал на безумное плетение корней, корневищ и корешочков, заполонившее весь скальный проем входа. – Прорубить или, скажем, прожечь конечно можно…

Увидев сжатый кулак Нианны возле своего лица, Дрел решил попридержать несуществующий язык.

Прорехи в сплошной растительной стене, образованные оторванным камнем, были чрезвычайно узки. Ниа подошла поближе и осторожно припала к одной из них глазом.

Девичье сердце зашлось и… остановилось в восхищении.

Свет… свет… свет… Не яркий… мерцающий, бродящий волнами и лентами, но безумно, безумно красочный и многообразный…

Извилистый проход, ведущий в потаенные недра пещеры, оказался свободен. Лишь стены, потолок и пол оказались затянуты густым растительным покровом.

Ниа подняла правую руку и, повинуясь воле Богини, корни расступились в стороны волокнистым занавесом.

- Идем, Зеленый, идем. Нас там ждет добрый мир, - почти прошептала девушка.

Друзья переступили порог, и занавес за ними закрылся. Живой свет, окутавший их со всех сторон, зашевелился. Из-под широких резных листьев красивейших цветов стали вспархивать стайки удивительных бабочек и садиться на глянцевое серебро одежды-доспеха Великой, преумножая свой подвижный свет в его отражении. Вокруг сгустка света призрака бабочки и мотыльки закружили неторопливые, дрожащие фосфоресцирующим многоцветьем хороводы.

По стенам, с потолка, медленно заструились подвижные ленты. Сияющие, довольно большие сороконожки спустились к ногам Великой и, едва их коснувшись, одновременно развернулись и поползли дружной стайкой вниз по тоннелю, беззвучно приглашая припозднившуюся госпожу в недра древних владений.

- Нас приглашают, Дрел, - улыбнулась Ниа. Голубое лицо девушки мерцало в красочном полумраке колыбели жизни, как органичная часть этой всеобщей сказочной целостности.

- Красота! Какая красота! – Дрел ответил мысленно, боясь потревожить глубоким басом чарующую идиллию цветовых растительных гармоник.

Спуск оказался довольно крутым, но не долгим. Метров через сто он вывел в просторный зал, устланный все тем же поразительным цветочно-утонченным, даже чересчур вычурным светоносным великолепием.

В центре пещеры в небольшой купели мерцала, переливаясь пурпурными и бирюзовыми сполохами пламени, зелено-желтая, перламутровая, пластичная масса – основа жизни, основа природы – сокровище древних Богов-Созидателей.

Нианна знала, что нужно делать. Она знала как, но все же заметно нервничала. Самоотверженная, умелая, дерзкая Богиня – Творительница погибла семь тысячелетий назад, а здесь, сейчас, стоит двенадцатилетняя девчушка в теле девушки, пусть столь же решительная и целеустремленная, но все же неопытная.

- У тебя все получится, Повелительница Жизни. Я всецело доверяю тебе, - Дрел приблизился и по-дружески взял ее за хрупкие плечи, заглянув в глаза. – Получится и не может быть иначе… Ты справишься… Иррада, будучи простой драконихой, совершила недоступное для Богов и призвала Амдебафа. Думаю, что с таким пустяком, как живой костюм для давнего друга Великая Нианна справится шутя и играючи, - на размытом овале лица Дрела проступила улыбка. – Смелее… Я верю в тебя…

- Спасибо, - прошептала девушка. – Становись в купель. Я буду творить! – последнюю фразу Ниа произнесла с такой уверенностью, что Дрелу показалось – вся природа Эндоры склонилась в поклоне готовности безропотно повиноваться ее воле в этот миг.

Призрак вошел в пластичную жидкость, и та разошлась в стороны под силовыми линиями его энергетического тела.

Ниа подняла руки, готовясь призвать магию…

- Постой! - внезапно прервал Нианну Дрел. – Позволь мне просьбу…

Великая кивнула.

- Подари мне два крыла… как у Чари. Я хочу быть с ней рядом не только на земле, но и в небесах… Всегда рядом…

- У тебя будут крылья… будут… - Ниа улыбнулась.

Она от чистого сердца радовалась счастью Чари и Дрела. Великая свято верила, что трепетная любовь Дрела вырвет Чари из омута безумства, и их души вновь сольются в мелодичном дуэте блаженства и близости. Глядя на них девушка грезила и своим будущим, своим почти нереальным счастьем…

Хрупкие руки Великой поднялись вверх. С тонких пальцев под свод пещеры устремились сложные вязи трехмерных рун, и зелено-желтая основа жизни принялась оплетать, проникая внутрь, призрачную плоть Дрела…

Они… совсем… рядом…

Предместья Илуны.

Ррагор мчался, что есть духу. Гигантские прыжки саблезубого исполина стелили к земле густые травы и отшвыривали в стороны сочную зелень кустистых зарослей воздушными вихрями.

Он не сбрасывал шкуры невидимости. Он охотился. Останавливаясь принюхивался, вслушивался и снова прыгал. Тигр охотился не на жизнь, как обычно. Ррагор охотился на Смерть. Хищник тропил и выслеживал хищника. Не здешнего… не лесного… не знакомого… Того, на кого он охотится не существовало в законах природы. О нем не слагали сказания и не хранили записи скрижали древних Богов…

Илуна осталась далеко позади. Тигр бежал на юг, таясь и хоронясь временами, вдоль единственной дороги, проброшенной извилистой нитью по границе Великого леса и каменно-скальных россыпей тирольских предгорий.

Ррагора не оставляла и пугала мысль, что его братья и сестры смогли упустить свою цель. Как почти две сотни Дремов с охраной, магами сопровождения и лошадьми просто исчезли? Без следа, без останков. Не сквозь землю же они провалились? Хотя и этот вариант тигр не исключал.

Боль утраты брата, могучего Ррагура, еще вылизывала его сердце широким колючим языком и Ррагор жаждал отмщения. Он жаждал справедливой кары, осознавая невозможность поквитаться с Богом-Богов.

Пусть он не сможет сам. Пусть сила тигра не больше силы клопа пред разъяренным драконом, но носитель полосатой шкуры и саблезубых клыков поможет Великим Изгоям, и те приобщат его усилия к победе…

Ррагор прыгнул и замер как вкопанный. Уши инстинктивно дернулись в разные стороны, и шерсть на загривке сама собой медленно стала вставать дыбом. Что-то неясное, отдаленное, как поочередный шелест листьев на разбросанных по округе деревьях… Что-то довольно быстро приближалось…

Шелест нарастал, полнился, а за ним, за этим неслышным простому уху звуком, вальяжно следовал тихий УЖАС! Смерть, зашедшаяся в экстатическом дурмане разложенья… невидимая… Смерть…

Глаза лгали тигру. Они видели лишь ясное солнечное небо с редкими облаками, мирный лес, да вечно умиротворенные, философские громады скал.

Теперь все стало на свои места. Его братья и сестры не могли видеть и не могли слышать. Безмолвный ужас и страх невидимого естества был настолько оглушительным и ослепительным, что сам разум отказывался верить в существование чего-то с такими, доведенными до титанического величия, омерзительными качествами.

Мысленный шелест приближался, и вдруг Ррагор уловил… Этот звук, это слово восхищало, наполняя грудь благоговейным трепетом и благодарностью рода. За него он не задумываясь пожертвовал бы жизнью…

Отчетливее… Ближе… Скоро, совсем рядом…

- Нианна… Нианна… Нианна…

Мысленный шепот нарастал и приближался. Он доносился с разных сторон. Ррагор залег и почти перестал дышать. Лишь самый кончик его хвоста изредка нервно вздрагивал.

Минута… другая…

Мышцы тигра наливались звенящим напряжением.

Засада… Терпение… Выдержка…

Вот-вот… Сейчас…

- Нианна, - полыхнуло имя почти у самого уха отчаянного лазутчика, и перед прищуренными глазами тигра промелькнула крупная размашистая тень, быстро и бесшумно перемещаясь в сторону Илуны.

- «Тени приманивают Дремов ее именем! Они ведут их в Илуну!» - внезапная догадка отдала приказ, и напряженные до предела мышцы рванули тело тигра в погоню. Бугры могучих мускулов вздулись на груди и на лапах, уши прижались, ноздри едва улавливали тонкий аромат магии…

В три прыжка Ррагор нагнал тень, а четвертый выбросил вперед длинные кинжалы когтей на передних лапах.

Бросок… Когти и сабли клыков погрузились во что-то теплое и мягкое…

Удар… Тигр потерял равновесие и завалился на бок в падении.

Молниеносный рывок и Ррагор, издав утробный рык, стоит, широко расставив лапы, чуть прижавшись к земле. Рядом бьется и вздрагивает, распластавшись на земле, большая, волокнистая, серо-черная тень. Мгновение, другое и клубящийся сумрак, распадаясь, улетучивается, обнажая на ковре из пожухших прошлогодних листьев сначала длинные кровяные потеки, потом очертания лошади и в конце… бьющегося в агонии эльфийского юноши.

Лошадь погибла сразу. Когти Ррагора перерубили ей позвоночник, вскрыв ребра и вывалив нутро.

Эльф зашелся в предсмертной лежачей пляске. Один из выставленных вперед клыков-сабель тигра угодил ему точно в бок, под руку, пробив на вылет грудную клетку и вырвав ребра с выворотом внутренностей наружу при падении.

Коротким прыжком тигр оказался рядом.

Жизненно важно было каждое мгновение смерти эльфа. Мощная мысль Ррагора вонзилась в еще теплящийся разум отходящего юноши, и беззвучный вопрос лесного лазутчика заполонил последние искры сознания исходящего духа.

- Кто?! Кто тебя послал?! Говори! – Ррагор придавил передней лапой с выпущенными когтями бьющееся тело к земле.

- Во имя Владыки Харула! Во имя мира Эндоры!... – прошептали посиневшие губы на белом как мел красивом молодом лице.

- Кто послал?! Ответь во имя Богов!

- …По воле Арла… По тайному велению короля Аниэра и Владыки Улира… - боль мучительной смерти лишила молодого эльфа воли, и он выдал тайну ордена.

- Аниэр… Улир! Они предали Великую!

Эльф в последний раз дернулся и затих. Тигр убрал лапу с его груди. На черных латных доспехах поблескивала серебряная, свернутая кольцами змея с высоко поднятой головой – символ «Темного наследия».

Ррагор помнил герб магов тьмы по схватке Великой на древнем ристалище с магами Магистрата. В тот день наставник «Темного наследия», маг по имени Харул, лишился головы, а три его ученика в таких же точно одеяниях, посланные для подлого убийства Нианны, пали поверженные щитом Великой.

- Нианна… Нианна… Нианна, - шуршащий шепот доносился уже со всех сторон. Он был оглушительным, шипящим, словно тигр попал в свору ползучих, торопящихся к верной добыче змей.

Ррагор прыгнул в сторону, уходя вглубь леса. Его путь пересекся с еще одной тенью, и он, не задумываясь, пустил в ход клыки и когти, уже четко представляя с кем имеет дело, куда и как нужно бить для мгновенной смерти. Два взмаха лапами и рывок головой. Лесной охотник, сгруппировавшись, приземлился, а тень за его спиной рухнула в листву и затихла.

Саблезубый исполин оглянулся на мгновенье и метнулся в чащу.

- «Срочно! Сейчас! Надо сообщить Нианне, надо предупредить!» - Ррагор сбросил с себя шкуру невидимости, не позволяющую общаться мыслью на больших расстояниях.

- Сестра, Нианна! – устремил он в пространство мысль, ища узор разума Великой в картинах мира. Ррагор знал, что Дремы и тренированные маги наверняка его услышат, и торопился, но отклика девушки пушистый брат не услышал.

- Сестра! Опасность! Беги из Илуны! – и опять в пустую. Мир не дарил ее ответного голоса.

- Братья, сестры! Отыщите мне синекрылого Саприла и всадника Анари! Немедля! – тигр обратился за помощью к роду и всего через пару мгновений услышал глубокий бас могучего Саприла, переданный через разумы саблезубого народа.

- Ты звал нас, Ррагор, - голос дракона звучал безмятежно и сыто. Охота по-всему удалась на славу.

- Дремы спущены с цепи! – без прелюдий выпалил Ррагор. – Их ведут именем Великой эльфы, последователи Харула!... Ведут в Илуну! Приказ отдал король Аниэр и верховный маг Улир!...

- Лжешь!!! Они поклялись кровью!!! – взорвался ревом даже мысленный голос дракона.

- Ложь неведома тайным созерцателям, дракон! – взревел в ответ тигр. – Я поверг одну из ведущих теней и проник в его разум в последние мгновенья! Эльф с гербом серебряной змеи на груди сам это сказал! Не веришь?! Лети и проверь! Они…

Легкий свист иглой проколол воздух, и что-то едва ощутимо укололо Ррагора за ухом. Внезапная тяжесть крупными черными кляксами брызнула на голубые небеса.

- … Они… совсем… рядом… - прохрипел тигр и, бешеным усилием вернув тело в шкуру невидимости, прыгнул…

- Ррагор! Ррагор! Ррагор!!! – звал, нет, скорее требовал разъяренный дракон ответа лесного лазутчика, но тот молчал…

- Мы потеряли его, крылатый странник, - пришел другой тигриный мысленный голос. – Братья и сестры отправляются на поиски…

- Ищите, ищите! Вы должны найти! – Анари слышал весь разговор. Он предполагал, что это рано или поздно должно произойти, но все же надеялся, что у Магистрата не хватит духу покуситься на жизнь Богини.

- Я обращу их в прах! – ревел Саприл, налегая на крылья. – В мелкий, невесомый прах! Всех Дремов! Всех до единого! В такой прах, что даже ветер будет брезговать носить его в своих струях! И Дремов и прихвостней Магистрата! – неистовствовал дракон.

- Мы обязаны сберечь Великую! – поддержал друга Анари. – Главное не лезть на рожон! Нам еще ни разу не доводилось сталкиваться с их силой!

- Милюзговые искры в хлипких телах! Да пусть их будут хоть тысячи! Я спалю их один, дотла! – ослепленный гневом на клятвопреступников бесновался крылатый Властелин.

- Летим к Илуне! Там видно будет. Ррагор ничего не успел сказать о Дремах… - неопределенность врага терзала разум всадника…

… Ррагор сделал еще два прыжка, прежде чем мир окончательно отказался касаться его взора. Могучие лапы обмякли, подкосились, и он сорвался со склона небольшого распадка, скатившись беспорядочным кубарем в каменное нагромождение.

Яд… Тигра поразил отравленный дротик выследившей его тени… Холод сковал лапы, сдавил горло, иссушил пасть и медленно, но неуклонно подбирался к сердцу. Каждый вздох давался груди все с большим усилием. Если бы он был эльфом или орком, то умер бы на месте мгновенно, но саблезубый носил плоть в шесть раз крупнее двуногих, и яд отбирал его жизнь медленно по каплям, по вздохам, по ударам сердца…

- Великая найдет меня. Она придет к моим костям и вспомнит друга теплым словом… - разум медленно угасал в безмерной тяжести непроглядной тьмы…