Глава 18. Я пришла в себя и увидела, что лежу на траве

Я пришла в себя и увидела, что лежу на траве. Высоко в небе мерцали звезды.

– Рэйвен, ты в порядке? – Беки протянула мне руку.

Мир вокруг меня кружился.

– Где… что со мной? – спросила я, непроизвольно трогая шею.

Беки помогла мне подняться на ноги.

– Я-то думала, ты дурачилась, когда заявила, что они вампиры, но этот Джаггер, похоже, и вправду вообразил себя упырем. Он пытался тебя укусить.

Я ощупала шею в поисках ранки.

Память начала возвращаться. Вот уж не думала, что такое когда-либо может случиться. Мой заклятый враг и мой возлюбленный смотрели прямо на меня. Последние несколько дней я только и делала, что пыталась спасти Тревора от вампиров, а вышло так, что он, сам того не ведая, спас меня. Когда они налетели на Джаггера, я от толчка свалилась на землю.

Я поднялась, и мы с Беки живо преодолели несколько ярдов до могил, где собралась изрядная толпа. Александр стоял над корчившимся и кашлявшим Джаггером. Луна припала к гробу. Тревор понятия не имел о том, что уязвимыми вампиров сделали чесночные гранулы. Он приписывал успех своей браваде.

Пижоны-футболисты окружили Джаггера и Луну. Мэтт с Беки стояли рядом со мной.

– У Александра смертельная аллергия на чеснок, – предупредила я.

– Похоже, у Джаггера с Луной тоже, – заметила Беки. – На чеснок и на колотушки от Александра и Тревора.

– Я сказала Тревору, что чеснок служит афродизиаком, – шепнула я любимому, когда добралась до него.

– Ага, а он, видимо, сообщил об этом своим друзьям, – улыбнулся он. – Похоже, им запаслась вся футбольная команда.

Александр повернулся к Джаггеру и Луне.

– Вам пора вернуться в Румынию. Навсегда.

– Да, уматывайте в свою Румынию, придурки! – подхватил Тревор, потрясая кулаками.

Я обхватила Александра за талию, прижалась к нему, а потом повернулась к Тревору и похвалила его:

– Похоже, ты снова стал школьным хулиганом.

Тут наше внимание отвлекла залаявшая собака. Мы развернулись.

– Что тут происходит? – спросил старый Джим, направив на нас луч фонаря.

Призраки и гоблины попрыгали за ограду, ведьмы и оборотни попрятались за надгробиями. Пижон-футболист тоже нырнул за какое-то укрытие. Беки с Мэттом припустили бегом по кладбищенской дорожке.

– Что тут за безобразие? – ругался старый Джим. – Я сейчас полицию вызову!

Александр, Тревор и я снова обернулись к гробу. Там остался лишь мерцающий подсвечник. Джаггер и Луна исчезли.

Мы с Александром снова находились у него в мансарде. После нескольких недель приключений, связанных с вампирами-двойняшками, мы получили возможность остаться наедине и расслабиться.

Уж тут-то мы своего не упустили, целовались и обнимались в его уютном кресле, пока я не почувствовала, что у меня сейчас сердце выскочит из груди. Александр игриво покусывал мою шею, и я гадала, трудно ли это – воспротивиться своей смертной сути.

– В любое время, когда будешь готов, – предложила я. – До кладбища всего несколько миль.

– Ты нравишься мне такой, какая есть, – сказал он, убирая прядки волос с моего лица. – Тебе это известно.

– Но я могла бы понравиться тебе еще больше, – поддразнила я.

Он принялся меня щекотать, а я повизгивала, смеялась, увертывалась, подалась назад, к стене, случайно наткнулась на что-то твердое и увидела, что это была ручка двери, ведущей в его тайную чердачную комнату.

Это мигом вернуло меня к действительности.

– На минуточку! – взмолилась я.

Александр колебался.

– В конце концов, я должна пройти это. Мы должны. Для меня это станет целым миром.

Александр помедлил. Его полуночные глаза не могли скрыть той борьбы, которая происходила в его сумрачной душе. Через миг он поднялся с кресла и предложил мне руку. Меня переполнило возбуждение, словно Веруку Солт на пороге шоколадной фабрики Уилли Вонка.^[21]

Александр достал из кармана ключ, отодвинул удобное кресло, отпер, а потом медленно открыл дверь в свой тайный мир.

Там, как я уже видела это несколько дней назад, находился простой черный открытый гроб, вокруг которого были разбросаны комья кладбищенской земли. Рядом стоял деревянный столик, на нем – незажженная, наполовину оплывшая свеча и мой портрет, выполненный нежными мазками. Я вошла внутрь. Александр проследовал за мной и зажег свечу. В каморке, на удивление, не было подростковых прибамбасов, футбольной атрибутики, как у Тревора, или спортивных афиш, как у моего брата Билли.

Зато в гробу, на который я уставилась, поверх черной подушки и простыней валялось скомканное одеяло.

– Это мне нравится. Вижу, ты свой гроб не застилаешь, совсем как любой нормальный тинейджер.

Я взглянула в его сверкавшие, но такие одинокие глаза, а потом заметила, как свет свечей отразился от чего-то блестящего, лежавшего на подушке. Я наклонилась и подняла свои ониксовые бусы, те самые, который Александр снял с моей шеи, когда одарил меня вампирским поцелуем. Мое сердце таяло, словно я держала его в ладони.

– Мне лучше спится, когда я чувствую рядом с собой частичку тебя.

Никто и никогда не значил для меня так много, как Александр. Всю жизнь я ощущала себя аутсайдером, понимала, что он чувствует себя в своем мире таким же одиноким, как я в своем. Это вызывало у мечтательной девушки-гота такие сильные чувства, что впору было усомниться, под силу ли мне все это вынести.

В моих глазах стояли слезы.

– Можно мне? – спросила я, не отрывая взгляда от гроба.

Александр наморщил лоб, но потом на его лице появилась улыбка. Он словно испытал облегчение, решившись разделить со мной то, что должен был хранить в тайне от мира.

Я расшнуровала высокие ботинки и держалась за чердачную дверь, когда Александр помог мне стянуть их. Потом он поддержал меня под руку, я ступила в гроб, почувствовав под носками мягкий матрас, легла на спину и накрылась черным стеганым одеялом.

Пламя свечи наполняло комнату мягким светом, рассыпая вокруг тени, танцующие, как маленькие летучие мыши. От подушки исходил пленительный запах мужского одеколона. Теснота гроба порождала волнующую клаустрофобию, его стенки охватили меня со всех сторон, заставляя почувствовать себя восставшей из мертвых.

– Круто! – восторженно взвизгнула я и улыбнулась своему парню, с гордостью взиравшему на меня сверху вниз. – Я готова.

– Не думаю.

– Но я должна… Мне нужно узнать, каково это.

Изнутри к крышке гроба была прибита маленькая ручка, с которой свисала цепь. Я вытянула руку, взялась за цепь, глубоко вздохнула и мягко потянула цепь на себя. Тяжелая крышка стала медленно опускаться. Сначала из виду пропало улыбающееся лицо Александра, потом его плечи. Последним, что я увидела, была пряжка ремня. Свет в гробу постепенно сменялся сгущавшейся тьмой.

Я уже не видела цепь, за которую тянула, потом не смогла разглядеть и собственную руку. Чувство было такое, будто меня погребают заживо. Крышка гроба откинулась, и меня чуть не ослепил свет.

– Александр! – услышала я слабый голос, зовущий из соседнего помещения.

Я присела, щурясь и стараясь приспособиться к свету свечей. Он протянул руку и вытащил меня наружу.

– Но я еще не… – заканючила я голосом капризного дитяти.

– Нам надо идти.

– Александр! – крикнул Джеймсон и тихонько постучал в дверь спальни. – Я собираюсь отлучиться на вечер и хотел бы пожелать мисс Рэйвен доброй ночи.

Если бы он появился на несколько минут позже, то я узнала бы, каково это.

Этой ночью я лежала в собственной постели, на широкой двуспальной кровати без всяких там стенок и крышки, и гадала, как чувствовала бы себя в закрытом гробу Александра, в полном мраке, без тончайшего лучика наружного света.

Я представляла себе, как это, наверное, трудно для Александра, допустить кого-то, даже меня, в его затемненный мир за тайной чердачной дверью, и улыбнулась, понимая, что должна значить для него, если он решился разделить со мной такую тайну.

Я закрыла глаза и представила себе своего возлюбленного, проводящего дневные часы в гробу, в уединении своего убежища, огражденного от всех признаков жизни – птичьего пения, дождей или надоедливых людей. Мир, который Александр считал холодным, темным и одиноким, как раз таким и являлся.

Сердце мое разбилось, рассыпавшись на миллионы осколков. По моим щекам заструились слезы при мысли о том, что, пока я нахожусь в школе, среди учителей и учеников, мой любимый заключен во тьме, в полном одиночестве, лишенный возможности услышать доброе слово, ощутить ласковое прикосновение или поцелуй. Мне начинало казаться, что этот мир, романтизированный мною, на самом деле не так уж романтичен. Александр много раз говорил мне об этом.

Город Занудвилль вернулся к нормальной жизни. Конечно, некоторое время ученики городской средней школы судачили о кладбищенском празднике и странных близнецах из Румынии. Мои одноклассники так и не поняли, кем же на самом деле были Джаггер и Луна – призраками, вампирами или просто готами вроде меня. Но чудных двойняшек в Занудвилле больше не замечали ни на футбольных матчах, ни в заведении у Хэтси, ни на кладбище. Очень скоро в разговорах школьников эту тему вытеснили предстоящие экзамены и вечер в честь окончания учебного года.

Тревор восстановил свою популярность как на футбольном поле, так и вне его. Меня прямо с души воротило при мысли о том, что этот хлыщ стал теперь, пожалуй, еще популярнее, чем раньше.

Однако от меня не укрылось, что в поведении моего заклятого врага по отношению ко мне произошла некая перемена. Нет, он не приглашал меня на вечеринки, не подвозил в школу и не таскал мои учебники, но я стала время от времени ловить на себе его взгляды.

Однажды, когда мы стояли в кафетерии в очереди за ланчем, он поманил нас с Беки и предложил встать перед ним, а в другой раз, уронив случайно на перемене тетрадку по английскому, я с удивлением услышала его оклик:

– Рэйвен, ты тетрадь уронила.

Прикиньте, не чудовище, не готическая цыпочка – Рэйвен! Но и при этом я сильно удивилась, когда в один прекрасный день он остановил меня у фонтанчика с питьевой водой и сказал:

– Интересно, что было бы, если бы вместо Стерлингов в особняк въехала бы моя семья?

– Тогда сейчас вместо тебя со мной бы разговаривал Александр, – отрезала я и удалилась.

Я не могла удержаться от того, чтобы лишний раз не уесть закадычного врага. Пижону-футболисту вовсе не повредит как следует прочувствовать горечь собственного лекарства, пусть знает, каково это – быть отверженным. Хороший урок пойдет ему только на пользу.

Мы с Беки теперь устраивали еженедельные девичьи посиделки с закусками у Хэтси, а все остальное время она крутила с Мэттом.

Весеннее солнце опаляло мою бледную кожу. Я чувствовала лишь облегчение, когда оно наконец заходило и у меня снова появлялась возможность видеться с Александром. По вечерам мы с ним прокрадывались на кладбище, где собирали в мусорные мешки бутылки и консервные банки, пока с ног не начинали валиться. Попутно выяснилось, что гробы, гвозди и прочие готические реликвии таинственно исчезли из древесного домика Генри, скорее всего, вместе с Джаггером и Луной, покинувшими Занудвилль.

На следующие выходные родители Генри выказали признательность за проявленную о нем заботу. Они устроили у себя на участке барбекю для семьи Мэдисон и предложили нам пригласить нескольких друзей.

На заднем дворе пахло жаренными на гриле сосисками и гамбургерами, свежеиспеченными булочками и всеми мыслимыми приправами. На ясном небе мерцала россыпь бесчисленных звезд.

Генри с братцем Билли ныряли в бассейн с подогревом. Матушка Генри устроила для моей мамы экскурсию по их скромному домику на пять спален, а их мужья увлеченно отрабатывали удары клюшками для гольфа. Нина, домашняя работница, накрывала столик для пикника с закусками и напитками, на который уже поглядывали Руби и Джеймсон. Дворецкий выглядел донельзя довольным тем, что в кои-то веки обслуживает не он, а его. Мэтт с Беки отирались возле цветника. Мы с Александром сидели на качелях, стоявших на заднем дворе.

– Сон становится явью, – сказал он, легонько раскачиваясь взад и вперед. – Мы можем наконец сосредоточиться на себе. Продолжить традиционное: «Вот встретил парень девушку, понравился которой. Такая вот обычная вампирская история».

Я рассмеялась, и Александр сжал мою руку. Мне казалось, что он испытывал такое же облегчение, как и я. Наконец-то Джаггер и Луна убрались из Занудвилля.

– Я собираюсь расстаться со своей вампирской жизнью, – тихо призналась я. – Это ведь действительно стало моей привычкой. Я пряталась от дневного света и искала приключений в ночи, отиралась в компании вампирши. По правде говоря, в каком-то смысле я отчасти воспринимала уход Луны как утрату, может быть, потому, что она вела ту самую жизнь, о которой я всегда мечтала, возможно, потому, что она принимала меня. Более того, где-то в глубине души я с пониманием относилась и к Джаггеру. Не в плане его мстительности, конечно, а имея в виду его категорическую приверженность собственной вампирской сути.

– Это нормально, что у тебя к ним смешанные чувства, – заверил меня Александр. – Они ведь не похожи ни на кого, с кем ты имела дело прежде. Это напоминает то, что возникло у меня к тебе.

– Я почувствовала, что нашла себе наконец подходящую компанию, а уж среди смертных или нет, это дело десятое.

– То же самое почувствовал и я по отношению к тебе. Мы с тобой созданы друг для друга, – промолвил Александр, и в его грустных глазах поубавилось печали. – А уж где нам быть вместе, это без разницы.

Мне вспомнилось, как одиноко мне было, когда мы разлучались. Пусть даже его темный мир вовсе не такой романтичный, каким я его себе воображала, но как может он быть плохим, если мы будем в нем вместе?

– Может быть, когда-нибудь, желательно поскорее, мы сможем осуществить мою мечту? – предположила я.

Забавно, что находились вампиры, принимавшие меня за одну из них. Их было два, сейчас мне нужно было только убедить кое в чем третьего. Впрочем, может быть, прав был Джаггер, утверждавший, что я больше похожа на настоящего вампира, чем Александр? Если я превращусь в вампира, то в какого именно? Такого, как Александр, или вроде Джаггера с Луной?

Я смотрела на любимого, ожидая его ответа. Между тем Билли выбрался из воды, подбежал ко мне и затряс мокрыми волосами, словно промокший щенок.

– Совсем спятил, придурок? – закричала я, прикрываясь от брызг руками.

Чертов братец заржал. Я приметила, что и Александр тихонько рассмеялся, стряхивая воду с бледной руки. Билли между тем помчался к шезлонгу, где и развалился, прежде чем я успела свернуть ему шею.

– Может быть, мы могли бы ночевать в твоем древесном домике, раз уж твои предки вернулись? – спросил братец у Генри, ухватив свое полотенце.

– Да, – сказал тот, выбираясь из воды. – Но мне надо будет навести там порядок до того, как тот тип придет на смотрины.

– А что, кто-нибудь планирует купить твой домик? – подколола я.

– Пока идут только разговоры.

– Мы с Генри подслушали, как в библиотеке какой-то чувак расспрашивал библиотекаршу про здешние древесные домики, – горделиво добавил Билли. – Круче, чем у Генри, в округе нет ни у кого. Так я этому малому и сказал.

– С незнакомцами нужно быть поосторожнее, – предостерегла я его назидательным тоном, подражая маме.

– Да ну! – отмахнулся Билли. – Ему ведь всего одиннадцать, к тому же он еще более тощий, чем я.

– Но он чудной малый, – заметил Генри.

Билли рассмеялся, вытирая волосы полотенцем.

– Что есть, то есть. Я бы сказал, очень странный малый. Ему больше пошло бы быть твоим братом, чем мне. Прикинь, кожа бледная, уши проткнуты, ногти черные.

Я перестала раскачиваться.

– А имя у него есть?

Билли кивнул.

– Как его звать? – требовательно спросила я, глядя брату в глаза.

– Это тебе дорого будет стоить, – заявил он.

– Если не скажешь, то тебе это будет стоить куда дороже, – прошипела я, схватив его полотенце и угрожая хлестнуть поганца по ногам.

– Ладно, – процедил братец сквозь стиснутые зубы. – Валентин. – Он вырвал у меня свое полотенце. – Валентин Максвелл, довольна?

Валентин? Так звали младшего брата Луны, одиннадцатилетнего вампиреныша. Я посмотрела на Александра, он ответил понимающим взглядом. Меня сковало ужасом, кровь застыла в жилах, сердце замерло. О, мой гот! Одно дело – встретить бесчестного мстительного вампира-подростка и разозлить его новообращенную сестрицу, и совсем другое – что вампир-ребенок втайне отирается где-то возле той самой библиотеки и древесного домика, что и мой младший брат.

При этом мне трудно было даже представить себе одиннадцатилетнего вампира, его мотивы, голод, который он может испытывать, и силы, которыми может располагать. Если Джаггер с Луной исчезли в ночь кладбищенского праздника, то что делал в Занудвилле их младший брат Валентин?

Я четко поняла, что мне придется это выяснить.

^[1] Психологический триллер Р. Келли. (Здесь и далее прим. перев.).

^[2] Линия управляемых моделей автомобилей.

^[3] Персонажи комиксов и фильмов, один из которых называется «Бэтмен и Робин».

^[4] Персонажи «Семейки Аддамс».

^[5] Альбом «Битлз», 1967 г.

^[6] Средство для мытья стеклянных поверхностей.

^[7] Линия обуви и аксессуаров.

^[8] «Древесный домик ужасов» – название ряда пронумерованных серий из сериала «Симпсоны». Существует и соответствующая линия игрушек.

^[9] Персонаж одноименного сериала, маньяк-судмедэксперт.

^[10] Лабораторные сосуды для выращивания микроорганизмов.

^[11] Вымышленный минерал из комиксов о Супермене.

^[12] Выпечка и мюсли.

^[13] Персонаж сериала «Воображляндия», пародия на графа Дракулу, а также марка сухого завтрака.

^[14] «Love Me Tender» – хит Элвиса Пресли.

^[15] Патриотический марш Дж. Сузу в честь американского флага.

^[16] Намек на культовый мультфильм.

^[17] Семейство монстров, персонажи телесериала, снятого в шестидесятых годах.

^[18] Так называемая говорящая доска, атрибут столоверчения.

^[19] Героиня комедии ужасов «Эльвира – повелительница тьмы».

^[20] Персонаж триллеров «Хеллоуин-1, 2, 3».

^[21] Герои комического триллера «Шоколадная фабрика».