Глава 11. На следующий вечер я пришла к особняку на встречу с Александром и обнаружила на крыльце броский красный конверт с четкой черной надписью: «Для Рэйвен»

На следующий вечер я пришла к особняку на встречу с Александром и обнаружила на крыльце броский красный конверт с четкой черной надписью: «Для Рэйвен». Внутри лежал листок красной бумаги, на котором черными буквами было напечатано:

Жду тебя в Окли-парке.

С любовью, Александр.

«Как это мило, – подумала я. – Вот так неожиданно, ни с того ни с сего, назначить романтическое свидание в парке! Кто, кроме Александра Стерлинга, может устраивать такие таинственные, чудесные, многозначительные свидания?»

Он зазвал меня на пикник на городском кладбище, организовал готические рок-танцы на площадке для гольфа в загородном клубе, подобрал в заброшенном сарае мою кошечку Кошмарку.

Я представила себе парк, журчание фонтана, пузырящуюся воду, в которую погружены наши с Александром босые ноги, нежно соприкасающиеся губы.

Затем у меня возникло сомнение. А вправду ли эта записка от моего возлюбленного-вампира? К сожалению, после встречи с Джаггером в ресторане меня не оставляли подозрения. Максвелл попадался мне на глаза в Хипарьвилле, появлялся на моем дворе и прятался в бельведере особняка. Он запросто мог бы объявиться и у меня дома.

Как была, в черном кружевном платье по колено, я вскочила на велосипед и со всей мочи погнала в дубовый парк, к качелям. Но ни возле них, ни у фонтана любимого не оказалось. Я слезла и за руль повела велик к скамейкам для пикников.

– Александр? – позвала я.

Но и там ничего, кроме светлячков, видно не было. Я повела свой велосипед дальше, к крытой парковой эстраде, куда родители таскали меня с Билли воскресными вечерами слушать игру городского симфонического оркестра. Помнится, мы попали под грозу. Оркестр наяривал «Звезды и полосы», ^[15] родители прятались под деревом, а я ловила кайф, сидя на мокрой траве.

Приблизившись к сцене, я увидела расстеленное черное одеяло, отделанное кружевами, а на нем – зажженную свечу в подсвечнике и корзинку для пикника. Я прислонила велосипед к бетонной скамейке, обежала вокруг оркестровой ямы и взобралась на эстраду.

– Александр?

Ответа не последовало.

Я огляделась, но не увидела ничего, кроме пустых сидений и пюпитров; не зная, что делать, присела на одеяло и открыла корзинку для пикника, полагая, что обнаружу там другую записку, с указанием нового места романтического свидания, но корзинка была пуста. Что-то тут было не так. Сверчки смолкли. Я встала и осмотрелась. Александра по-прежнему не было.

Тут прямо напротив меня вдруг нарисовалась Луна в облегающем черном платье с сетчатыми рукавами и в розовых митенках. На ее шее висел светло-розовый амулет.

Я охнула, попятилась, потом совладала с первой растерянностью и спросила:

– Ты-то что здесь делаешь? Я ожидала увидеть Александра.

– Ага, он тоже получил писульку, – злобно усмехнулась она.

«Встретимся на кладбище. Рэйвен».

Я оглядела эстраду и ряды пустых сидений. Джаггер мог появиться откуда угодно.

– Я здесь одна, – заверила Луна, словно прочитав мои мысли.

– Мне нужно идти, – начала я, но она встала передо мной и чуть не наступила мне на ногу своим крепким черным ботинком.

– Александр может подождать. В конце концов, мне пришлось ждать его с самого рождения, и все понапрасну.

– Не имею к этому никакого отношения, – сказала я, имея в виду церемонию «обручения» в Румынии, на которой, как предполагалось, Александр должен был превратить ее в вампира. – Александр тоже. Он никогда не давал такого обещания.

– Нечего его защищать, – буркнула Луна. – Да и вообще, я здесь не для этого.

– А для чего?

– Я хочу, чтобы ты перестала вязаться к Тревору, – потребовала она.

– Не понимаю, что ты гонишь?

– Не прикидывайся дурочкой. Я знаю, что ты была у него вечером, и подслушала ваш разговор. Ты говорила, чтобы он остерегался меня, словно я какая-то ненормальная.

– Он имеет право знать, кто ты на самом деле.

– Я была ненормальной, пока не обратилась. А сейчас я как раз самая нормальная.

– Но ты же совсем не знаешь настоящего Тревора. Уж кто ненормальный, так это он.

– Не припоминаю, чтобы меня интересовало твое мнение.

– Джаггер не больно-то печалится на твой счет, вовсе не заботится о том, чтобы найти тебе настоящего сердечного друга. У него на уме лишь одно – как бы подложить свинью Александру.

– Не смей так говорить о моем брате! Ты ничего не знаешь о нем и обо мне.

– Зато я хорошо знаю Тревора.

Глаза Луны расширились, она сжала руки в перчатках без пальцев в кулаки и уперла их в несуществующие бедра.

– Тревор прав, ты ревнуешь! – прозвучало обвинение. – Он считает, что ты в него влюблена. Я тоже так думаю.

– Значит, ты такая же чокнутая, как и он. Вы друг друга стоите.

– Ты уже заполучила Александра. Я тоже имею право на свой приз.

– Это не состязание. Речь идет о людях, а не о призах.

В ее голубых глазах вспыхнули багровые огни. Она подступила ко мне так близко, что я чуяла запах «Сахарной ваты» – ее блеска для губ:

– Я хочу, чтобы ты отвалила! – бросила она мне в лицо.

– Я хочу, чтобы ты отвалила! – бросила я ей в лицо.

Если она вздумала бы меня толкнуть, то я толкнула бы ее еще сильнее.

– Я тебя не боюсь, – заявила Луна.

– Я не боюсь никого, – последовал мой ответ.

Ощущение было такое, что еще миг, и мы сцепимся как кошки или, в нашем случае, как летучие мыши.

– Если ты заикнешься Тревору насчет меня, то я расскажу ему насчет тебя, – пригрозила Луна.

– Что именно?

– Что ты тоже вампирша. Что мы обе вампирши!

Она сделала шаг назад, сложила руки на груди и торжествующе взглянула на меня. У меня поначалу от неожиданности просто не было слов.

– Так иди к нему и скажи это, – проговорила я наконец. – Так он тебе и поверил!

Луна отступила и подняла взгляд к небу.

– Наверное, ты права, – смягчилась она. – Мне показалось, что я видела твое отражение в зеркальном зале, но Джаггер убедил меня в том, что это был фокус, оптическая иллюзия. Наверное, мне не хотелось верить в то, что Александр обратил тебя. Он ведь странный малый, ни на кого не похож, верно?

– Да, – согласилась я.

Настроение Луны изменилось, напряжение спало, плечи расслабились, гнев в голубых глазах сменился выражением одиночества и потерянности.

– Забавно, как много у нас с тобой общего, – продолжила она. – И это при всех наших различиях. Я, например, росла среди настоящих вампиров, рожденных для потустороннего мира. Среди всех моих знакомых я была единственной обращенной, пока не повстречалась с тобой.

В глазах Луны я видела искреннюю жажду задушевного общения. Она до боли напоминала мне кое-какое одинокое существо, отвергнутое той жизнью, к которой ему так хотелось бы принадлежать, то есть себя.

– Мало радости быть отверженной, – сказала я.

Луна улыбнулась и порозовела, словно мои слова слегка согрели ее темную душу. Она взяла меня за руку и устроилась рядом с корзинкой.

– Присядь на минутку.

– Мне правда надо идти, – сказала я, сопротивляясь.

– Только минуточку, – попросила она, и я неохотно села на одеяло.

– Расскажи мне, что ты почувствовала, когда обратилась, – попросила она, придвинувшись ко мне, словно мы были закадычными подружками.

– Когда почувствовала? – не поняла я.

– Когда Александр укусил тебя.

Я замешкалась. Ответить неправильно означало бы разоблачить себя. Ведь я была одна, общалась с вампиршей, не имея ни чеснока, ни кола, ни возможности выскочить на солнечный свет. Александр дожидался меня в нескольких милях отсюда, на городском кладбище.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты почувствовала? – повторила она.

– Это было как волшебство, – прошептала я.

– Да, – с энтузиазмом кивнула она.

– Как будто жизненная сила, подобной которой я никогда не знала, наполнила мою кровь и хлынула, пульсируя, прямо в сердце.

– Продолжай.

– Я почувствовала, что у меня сердце замерло, словно взорвалось от любви, а потом заколотилось снова, да так, как никогда раньше, – сказала я, почти веря в собственный вымысел.

– У меня получилось похоже, но у тебя-то была настоящая любовь.

– Да, ведь я полюбила Александра с первого взгляда.

На сей раз я сказала правду.

– Да, он парень видный, – кивнула Луна, а потом, словно поверяя мне сердечную тайну, перешла на шепот: – А на меня, можно сказать, один тип просто напал.

– Что за тип?

– Так, знакомый Джаггера, я его почти не знала. Но он был с волевым подбородком, мускулистой грудью, голубыми глазами и огненно-рыжими волосами. Ну вот, завел он меня на склад, мы стали целоваться. Губы у него были как бархат. Я и не заметила, как он меня укусил.

– Bay!

Я ловила каждое ее слово.

– Мы не находились на освященной земле, поэтому вечной связи между нами не установилось. Я его больше не видела.

– Печальная история, – произнесла я с искренним сочувствием.

– Тебе-то повезло, ты встретила Александра, поэтому должна понимать, как важен для меня Тревор. Когда Джаггер нас познакомил, я заглянула в его небесно-зеленые глаза и мигом ощутила влечение. Он симпатичный и спортивный. Насколько я поняла и почувствовала, ему не хватает только одного – истинной любви. Вот что привлекло меня к нему. Я ищу кого-нибудь, чтобы утолять мою жажду целую вечность. – Она потеребила пальцами розовый амулет. – У Джаггера иные потребности, чем у меня. Он охотник, постоянно испытывает голод. Ему нужна новая добыча. Он приходит в экстаз, когда очередной смертный, сам того не желая, преображается в кровожадного вампира. Но я – другое дело, охота меня не интересует. Текущая кровь – вот что меня по-настоящему возбуждает. Ее сладкий вкус, смешанный с солоноватым, вид того, как она растекается разводами по коже моего возлюбленного. Осознание того, что кто-то жаждет меня так же сильно, как и я его, стремление вечно насыщаться и насыщать друг друга. Мне нужен кто-то, способный навеки удовлетворить мой голод.

– Но Тревор тебя недостоин! – пылко заявила я. – Ты заслуживаешь лучшего! – (Луна недоверчиво воззрилась на меня.) – Тебе нужен кто-то умный, чувствительный, зрелый, смелый.

– Он как раз такой. Ты не знаешь его так, как я.

Я понимала, что мне пора уходить. Ведь Александр ждал меня на кладбище и наверняка удивлялся моему отсутствию. Но мне хотелось побольше узнать о Луне, о том, как она обратилась. Каково это, стать в наше время вампиром? Мне хотелось узнать многое, что напрямую касалось меня. Неизвестно было, представится ли другая подобная возможность.

– Тебе нравится вампирская жизнь? – спросила я с неподдельным интересом.

– Я ждала этого с нетерпением. В моей семье все поголовно вампиры. Когда родился мой младший братишка Валентин, я мечтала, что хоть он будет смертным, как я, но не тут-то было. Я прокляла тот день, когда он появился на свет. Последней смертной в моей семье была прапрабабушка. Я ее даже не знала. Моя жизнь протекала при дневном свете, когда все мои родичи спали. Я не принадлежала к их миру.

– Как же ты справлялась с одиночеством? – подивилась я.

– Я пыталась замаскировать это, старалась быть во всем первой, самой популярной девчонкой в школе, но это делало напряженными наши отношения с Джаггером. Я завидовала ему, а он – мне.

Мне трудно было представить, чтобы Джаггер кому-то завидовал.

– Я видела это на его лице всякий раз, когда он поднимался из гроба. Мы могли провести вместе совсем немного времени. Ведь к ночи мне надо было отправляться спать. Мы сидели с ним в моей ярко-розовой спальне, и я рассказывала ему во всех подробностях, что произошло за день в школе.

– Что интересного может произойти в школе? – фыркнула я.

– Джаггер особенно увлекался спортом. В Европе он очень популярен, и брат мечтал быть тем, кем не мог, – звездой футбола. Он следил за всеми матчами, знал игроков и тренеров, но ведь ему хотелось самому быть звездой, а не болельщиком. К тому же сверстникам он казался странным. Что это за малый, который в школу не ходит, бледный как смерть, тощий и одевается как последний придурок? Никто не брал его в свою компанию. Даже сейчас, наблюдая за тем, как Тревор гоняет мяч, брат втайне ему завидует. Может быть, именно поэтому он и присмотрел Тревора для меня.

На какой-то миг Джаггер и Луна показались мне не вампирами, а просто тинейджерами вроде меня, которым надоело быть аутсайдерами.

– Как тебе нравится быть вампиром? – спросила она.

– Я… я балдею! – нашлась я с ответом.

– Но ведь теперь ты не такая, как твои родные.

– Увидела бы ты мою семью и сразу все поняла бы, – рассмеялась я.

Луна подхватила мой смех, словно мы были знакомы много лет, а не всего несколько минут.

– Мой младший братишка – полный тупица, – заявила я, испытывая желание поделиться с ней насущным.

– Сколько ему лет?

– Одиннадцать.

– Как и Валентину. Я так рада новому знакомству. Мне не хватало кого-нибудь вроде тебя. Ты способна понять, каково жить в обоих мирах, но тяготеть к темному.

Луна вытащила из-за корзинки сумочку «Розовый псих».

– Хочешь сладенького? – спросила она и протянула мне мятную конфетку.

Я кивнула, и, пока разворачивала угощение, она выудила еще и расческу.

– Расскажи мне про Александра, – попросила Луна, придвинулась ко мне и вдруг как ни в чем не бывало принялась расчесывать мне волосы, словно мы с ней сестры или давние сердечные подруги.

Я растерялась, поскольку такая раскованность у нас в Занудвилле была не в чести. Наши девчонки никогда вот так не расчесывали одна другую. Однако Луна вообще была существом нездешним, она походила на фею гораздо больше, чем любая девушка, когда-либо виденная мною. Когда она поглаживала мои волосы, я расслабилась, почти как под гипнозом. Ощущение было как в детстве, когда мама аккуратно расчесывала мягким гребнем мои спутавшиеся космы.

– Александр такой милый. У него глаза как молочный шоколад. В его мансарде полно рисунков. Он рисовал меня и своих родных. – Я глупо захихикала. – Но есть, признаюсь, и неприятные моменты. Лучше бы мы могли отражаться. Я хотела бы, чтобы на прикроватной тумбочке стояло наше совместное фото.

– Да, это неудобство, но не слишком высокая цена за возможность провести вместе вечность. – Луна приподняла мои волосы с плеч и начала заплетать косу. – А где ранка от укуса Александра? – с любопытством спросила она.

Я быстро прикрыла шею ладошкой. Она отпустила мои волосы, подняла свои великолепные светлые локоны и показала две пурпурные отметины на бледной худой шее.

– Говорят, они сходят только за год. Но мне хотелось бы, чтобы они остались навеки.

– Ага, а на моей шее их нет, – поддразнила ее я.

– Ах ты злюка! – усмехнулась она, но тут же сделалась серьезной. – Клянусь тебе, Джаггер сказал, что сам видел, как Александр укусил тебя в шею.

– Мне правда пора, – сказала я, поднимаясь. – Александр будет беспокоиться.

Я направилась к велосипеду. Луна последовала за мной.

– Давай встретимся завтра на закате, – предложила она.

– На завтра у нас с Александром уже есть планы, – ответила я, идя по парковой дорожке.

– А послезавтра?

– Посмотрим, – сказала я и взялась за руль.

– Зачем ты едешь, если можно лететь?

– Чтобы не выдать себя.

– Хорошая мысль, – сказала она и подмигнула мне. – Пока.

– Пока, – откликнулась я, вспрыгивая на велосипед.

Крутя педали, я оглянулась, чтобы помахать рукой, но амфитеатр был уже пуст.