Гносеологические, онтологические и аксиологические особенности экзистенциальных концепций права (В.Майхофер, Э.Фехнер, Г.Кон, К.Коссио)

В экзистенциализме подлинное существование человека (экзистенция), " бытие-в-мире", противопоставляется его неподлинному существованию в мире объективации (в сфере сложившейся культуры, общества, государства, закона и т. д.). При этом экзистенция трактуется как исходное (дорациональное и дорефлективное) переживание и постижение человеком своего бытия в мире. Человек, согласно экзистенциализму, —- существо одинокое, уникальное и конечное (смертное), которое " заброшено" судьбой в эту ситуацию (ситуации) бытия, озабочено ею, обречено считаться с ней, найти в ней свое место и сделать свой выбор.

С точки зрения такой философии, основная задача философии права состоит в понимании и трактовке права как экзистенциального явления в его различении и соотношении с официальным законом (позитивным правом). В этом контексте экзистенциальное право выступает как подлинное право (как выражение " подлинного существования", экзистенции), а закон (позитивное право) — как нечто неподлинное, отчужденное от человека и противостоящее его экзистенциальной сути, как обезличенная объективированная форма выражения " неподлинного существования".

Немецкий юрист В.Майхофер: В различных конкретных ситуациях своей экзистенции человек, выступает в различных экзистенциально обусловленных социальных ролях (отца или сына, мужа или жены, покупателя или продавца, кредитора или должника и т. д.). В этих ролевых проявлениях человеческой экзистенции " самобытие" одного индивида реализуется в отношениях с " самобытием" других индивидов в общем контексте социального " со-бытия" людей.

Такие конкретные ситуации ролевых проявлений человеческой экзистенции и есть " конкретное естественное право", под которым по сути дела имеется в виду экзистенциалистская интерпретация традиционной естественно-правовой категории " природа вещей". При этом смысл такого " конкретного естественного права " он раскрывает как конкретизацию " золотого правила" (" поступай по отношению к другим так, как ты хотел бы, чтобы они поступали с тобой") в виде максим ролевого поведения людей в экзистенциально обусловленных конкретных ситуациях их бытия в мире.

Прежде всего он понимает природу вещей как источник и критерий справедливости. Здесь абстрактные императивные права согласуются с нормами поведения, природа вещей является первым условием выведения должного из бытия, предпосылкой и масштабом материальной справедливости, конкретным естественным правом.

Задача " естественного права как права экзистенции", по Майхоферу, состоит в том, чтобы дать соответствующий достоинству человека и ценностям человеческой жизни образец существования индивидов и их взаимоотношений. При этом традиционное естественноправовое положение о человеческом достоинстве он трактует как требование порядка максимально возможной свободы всех людей при соблюдении их безопасности, удовлетворении их потребностей и развитии их способностей. Такой естественноправовой порядок, соответствующий достоинству человека, лежит в основе и его концепции правового государства.

В целом в философско-правовом учении Майхофера под правом (в его различении с законом) имеется в виду экзистенциальное право (право экзистенции), трактуемое как конкретно- ситуационное проявление требований рационалистического естественного права. Соотношение же такого экзистенциального права с законом (позитивным правом) в принципе остается в пределах традиционной модели соотношения естественного и позитивного права

Э.Фехнер резко критикует юридический позитивизм, который, по его словам, признает лишь " эмпирические", " реальные" факты и игнорирует " идеальные", " метафизические" факторы, что приводит к трактовке права в виде " одностороннего эмпирического социологизма", " биологизма", " экономизма" (марксизма) или к отождествлению права с " произвольными установлениями государственной власти".

Человек попадает в «пограничную ситуацию», когда «встречается» в правом, т.е. когда необходимо принять определенное решение, выбрать одно из многих решений. Эта ситуация актуализирует экзистенцию и содействует " извлечению бытия из его сокрытости". Искомое и принятое индивидом в такой ситуации истинное решение (т. е. экзистенциальное право в данной ситуации) Фехнер рассматривает как вытекающее из человеческой экзистенции живое, естественное право со становящимся содержанием".

Такое живое, естественное право, порождаемое экзистенцией, — в отличие от позитивного права с его механическими, мертвыми нормами, не поддается, согласно Фехнеру, нормативному охвату и выражению.

Экзистенциальное правовое решение индивида, законодателя, правоприменителя — это, по Фехнеру, всегда субъективно-волевое.решение, рассчитанное на порождение экзистенцией в " пограничной ситуации" ожидаемого живого, естественного права с адекватным данной правовой ситуации (данной правовой коллизии, конфликту и т. д.) содержанием. Только такое (т. е. экзистенциальное по своим основаниям) правовое решение может быть, согласно Фехнеру, истинным. Это означает, что истинное право — это всегда и только экзистенциальное право. Но Фехнер признает, что подобное экзистенциальное решение может оказаться неправильным и сопряжено с риском принятия неверного решения. Но без такого риска и вообще не может быть истинного правового решения и подлинного права.

Проблема соотношения права и закона (позитивного права) в трактовке Фехнера: Экзистенциальное право как истинное право (т. е. живое, естественное право со становящимся содержанием) Фехнер резко противопоставляет механическому и мертвому позитивному праву. Для того чтобы закон (позитивное право) и его применение соответствовали требованиям права (т. е. экзистенциально порождаемому естественному праву), законодатель и правоприменитель должны, по Фехнеру, принимать правовые решения (т. е. творить право и применять его) так, как это делает экзистенциально озабоченный индивид в " пограничной ситуации".

Экзистенциалистское правопонимание, апеллирующее к индивидуальной экзистенции и приуроченное к конкретной ситуации, исходно отвергает ту всеобщность и общезначимость правового начала (правового принципа, правовой формы, нормы и т. д.), без чего вообще нет права, и по существу подменяет право произвольными правилами индивидуально-ситуационного характера.

Это отчетливо проявляется и в экзистенциалистском подходе швейцарского юриста Г.Кона. " Согласно нашей концепции, — утверждает он, — центр тяжести находится в конкретной ситуации. В ней смысл и право. Именно она придает закону и другим источникам права значимость и само существоварие. Это она притягивает их к себе и, наоборот, оставляет бездеятельными, когда не нуждается в них".

Как " индивидуальную норму поведения" трактует экзистенциальное право (интуитивное переживание индивидом своего свободного акта в качестве " экзистенциально должного") аргентинский философ права К. Коссио.

Существенный недостаток различных экзистенциалистских концепций философии права состоит, в частности, в том, что проводимое в них различение права и закона (позитивного права) и произвольное конкретно-ситуационное (" экзистенциальное") правопо-нимание по сути дела отвергают саму идею правового закона. В этих концепциях правопонимания разрыв между ситуационным правом и общим законом в принципе исключает возможность сколько-нибудь внутренне последовательной концепции их взаимной связи и соответствия.

Антивсеобщность, антиуниверсальность, конкретно-ситуационная природа " экзистенциального права" по существу свидетельствуют о его неправовом характере. Поэтому соответствующая экзистенциалистская свобода, т. е.свобода вне и без всеобщих требований права, представляет по сути своей произвол. Так же обстоит дело и с экзистенциалистскими представлениями о справедливости, которая вне и без правовой всеобщности неизбежно оказывается привилегией, в лучшем случае — ситуационной.