Северная окраина Балтимора,. Дана попыталась распрямить спину

Штат Мэриленд

Декабря 1994, вторник

08: 45

Дана попыталась распрямить спину. Бесполезно, ее приковали так, что сидеть можно только в одном положении. Она устало пробормотала:

– Ничего у вас не выйдет, Джек.

– Ты так думаешь? Почему?

– Политика ФБР в отношении заложников неизменна: никаких переговоров с похитителями. Ты ведь и сам это знаешь, Джек.

– Прекрати меня так называть! – рявкнул он.

–Тебя зовут Джек Уиллис, – тихо и настойчиво заговорила она, – ты родился двадцать третьего февраля тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года, живешь по адресу…

– Мое имя – Уоррен Джеймс Дюпре! – выкрикнул он и выпрямился. – Мне тридцать четыре, я родился в Клемент-Форсе, штат Орегон, в год Крысы.

– Три года назад мы ездили с тобой на уик-энд в Плайн-Беррис, – Скалли пришлось повысить голос, но спокойствия она не утратила. Джек должен был вспомнить! – Ты научил меня смотреть сквозь лед. Это был домик твоих родителей. Джек, постарайся вспомнить, пожалуйста!

Мужчина в растерянности застыл посреди комнаты. Голова его кружилась, перед глазами плыли круги.

– Мы ехали с тобой сквозь снежную бурю. Ну же! Я прошу тебя. Давай, Джек! Выкарабкивайся!

Мужчина зажмурился. В глаза резанул несуществующий яркий свет – свет противоположных фар. Ха рулем был он сам. Машину слегка заносило. Мимо медленно ползли высоченные заснеженные ели, плохо различимые в темноте. Слева мелькнул поворот на Уоррик, там была школа, в которой он проучился целых два года, первый и второй класс. Потом видимость перекрыл блестящим красным боком двухэтажный туристический автобус…

Мужчина метнулся обратно к прикованной женщине, его глубоко запавшие глаза блестели совершенно по-волчьи.

– Только не думай, что я ничего не видел! Это сделала ты! Ты меня застрелила! И это ты подмахнула бумажку в больнице, которая все и решила!

– О чем ты говоришь, Джек?

– Ты оставила меня умирать на столе, рядом с твоим другом, которого ты пыталась спасти.

–Ты и есть мой друг!

– Очень жаль, что он уже умер и я больше не могу до него добраться. Я видел, как он умирал – постепенно. Я смотрел, как он все дальше и дальше уходит по черному тоннелю.

–Нет! Тебя воскресили.

– Но застрелила меня ты, – он ткнул ей пистолет в подбородок. – Ты меня убила. И ты бросила меня умирать.

– Нет! – с усилием произнесла Скалли. Она медленно и упрямо качала головой. – Ты меня не убьешь, Джек.

– Еще только раз назови меня Джеком, – яростно прошипел безумец, – и я превращу тебя в труп, холодный как камень.

Дана смолчала, но глаз не отвела. Она смотрела прямо в раскрасневшееся лицо Уиллиса, не пытаясь отстраниться от пистолета. Уиллис был невменяем. И был способен нажать на курок в любой момент. Спровоцировать его могло что угодно.

Напряжение разрядила Филипс:

– Спокойней, спокойней, малыш. Помни: она – наш залог. Она – это много денег. Наших денег.

Уиллис-Дюпре, еле сдержавшись, ткнул Дану пистолетом в лицо и встал. Прошлая вспышка ярости сопровождалась подобной же выходкой и закончилась для Скалли синяком на скуле. А вчера, когда Уиллис тащил обеих женщин к дому, он рассек ей губу. Психоз имел вполне определенные черты, но Скалли никак не могла определить, что ей это напоминает. Что-то очень знакомое…

Раздражение все еще требовало выхода. Мужчина выхватил у Лулы банку с кока-колой и одним судорожным глотком шумно втянул в себя остатки воды.

– А еще газировка есть? – пробурчал он.

– Ты только что выпил последнюю банку.

– Сладкая вода? – в тревоге переспросила Скалли. Элементы головоломки наконец заняли свои места. – Сколько ты уже выпил?

– А тебе какое дело? – резко бросил Джек.

Скалли заговорила медленно и внятно, тщательно подбирая слова:

– Джек Уиллис – диабетик. Это значит: ты тоже диабетик. При диабете сахар не усваивается, – она старалась говорить как можно понятнее. – Когда его становится слишком много, это может привести к диабетической коме. Тебе сейчас трудно дышать, у тебя сильное сердцебиение, пересохло в горле и постоянно хочется пить и постоянно приходится бегать в туалет, правда? И неприятный запах изо рта, запах ацетона. Все это – симптомы надвигающегося гипергликемического криза. Ты не помнишь таких слов? Еще один признак приближающейся комы – боль в желудке. Тебе нужен инсулин.

Мужчина неосознанно схватился за живот. Все, что говорила рыжеволосая женщина, соответствовало действительности. Расплющенная банка с дребезгом покатилась по полу.

Скалли бессильно откинулась к стене. Он ничего не помнит! Он не помнит даже про диабет. Все признаки близкого криза налицо, она не назвала только повышенную раздражительность. Джек сейчас в таком состоянии, что мог бы неправильно истолковать ее слова. И если он ей все-таки не поверил, он может умереть в течение нескольких часов.