Северная окраина Балтимора,. К дому, служившему «влюбленным» убежищем, они добрались уже в сумерках

Штат Мэриленд

Декабря 1994, понедельник

Вечер

К дому, служившему «влюбленным» убежищем, они добрались уже в сумерках. Уиллис бросил угнанную машину, не доезжая до места примерно два квартала, и оставил ключи в замке зажигания. Он был уверен, что не пройдет и часа, как бесхозный «форд» приберет к рукам местная шпана.

Женщины, не сопротивляясь, пошли пешком. Не тот это был район, где приходят на помощи сопротивляющимся женщинам.

В доме Джек приковал Скалли к батарее парового отопления, завесил окно тряпьем и ненадолго забыл о существовании заложницы. У него были куда более сложные проблемы: Лула по-прежнему не желала ему верить.

– Ты говоришь, это сумасшествие! Ты думаешь, я сам не знаю, что это сумасшествие? – орал он, бегая за ней по всему дому, а она зло отмахивалась, растирая запястья, сбитые наручниками. – Это не мое лицо! Это не мои руки! Н внутри-то – именно я! И я знаю тебя, – он перешел на шепот.

Страстный шепот. Он едва доносился до соседней комнаты, отведенной для пленницы. Скалли не разбирала слов, но ей вполне хватило интонации – таких, казалось, забытых и таких знакомых… Спокойно, Старбак. Она съежилась на полу и уткнулась лбом в батарею. Слава богу, в этом полузаброшенном доме топили спустя рукава.

– Я знаю про тебя все. Спроси меня. Спроси меня о чем угодно!

Теперь он снова кричал, и это было к лучшему. Слова, которые он произносил, причиняли Дане боль, но лучше слышать, чем угадывать.

– Твой день рождения – седьмое апреля. Любимый цвет – красный.

Лула яростно сверкнула глазами и сорвала с себя красный свитер. Швырнула в угол. Не выбирая, схватила первую попавшуюся – не красную – тряпку, черное платье, и натянула через голову.

– Ну давай, спроси меня еще что-нибудь, ну спроси!

«Это истерика, – размеренно повторяла про себя Скалли. – Он перевозбужден. И даже когда перевозбуждение пройдет, он все равно будет думать, что он – Дюпре. Если мне не удастся его переубедить. А как?»

Лула Филипс не могла поверить в бредни, которые плел спятивший коп, но одно она поняла: ей ничто не грозит. Кроме того, у них в заложниках – агент ФБР. С женщиной можно разобраться потом. Сначала – с мужчиной. Если этому психу так уж хочется, она найдет о чем спросить. Есть вещи, о которых знал только Дюпре и которые никак не могли попасть в полицейское досье.

– Что мы сделали после того, как поженились?

Он смущенно засмеялся:

– Сразу же после того?

– Нет. После этого, – холодно отрезала она.

Смех утих. Глаза мужчины лихорадочно заблестели. Голос стал тихим и вкрадчивым, дрожащим от волнения.

Скалли у своей батареи зажмурилась и приоткрыла рот, стараясь различить слова, слившиеся в неясное бормотание.

– Мы пошли на пляж. Была уже ночь. Никого. Мы вошли в полосу прибоя, прямо в одежде, но босиком. Вода такая теплая и ласковая, помнишь? Я вытащил свой охотничий нож и разрезал себе ладонь. А потом я разрезал ладонь тебе. – Он схватил ошеломленную женщину за руки и прижал неженски сильные пальцы к своей груди. – Наша кровь смешалась и полилась в воду. И мы вместе накапали нашей крови в воду. Кровь срывалась с нашей кожи большими алыми шариками и разбивалась о волны. Тебе было больно, но ты ничего не говорила, моя маленькая.

Мужчина присел на диван, заставив женщину пристроиться напротив, на углу низкого столика.

Лула почти поверила в невозможное. И все-таки – безумный свадебный обряд, изобретенный и исполненный сумасшедшим влюбленным Дюпре, можно было подсмотреть.

– А что ты сказал мне потом? – тихо спросила она.

– Я сказал: «Это чтобы о нашем с тобой союзе узнали все океаны на свете».

Он всхлипнул и припал губами к ее ладони, на которой все еще виднелся длинный светлый шрам.

– А потом я торжественно поклялся тебе, – он привстал, вытащил из кармана обручальное кольцо и поднес к ее глазам, – никогда, до самой смерти, не снимать это кольцо. До самой смерти! – Он на секунду вложил кольцо в дрожащую женскую руку, затем надел на безымянный палец своего нового тела. – Так вот, я свое обещание сдержал.

Она зажмурилась, затрясла головой, вырвалась, вскочила и отошла в сторону. Слова не шли на язык. Мгновенное прикосновение кусочка металла ожгло ладонь. Женщине хотелось подуть на руку, но она сдержалась. Это невозможно! Мертвые не возвращаются!

В конце концов ей удалось выговорить:

– Как-то все слишком невероятно. Я все еще не могу поверить, что это на самом деле ты.

Человек с внешностью Джека Уиллиса нервно рассмеялся. Он смог это сделать, он убедил ее! Он так боялся, что потерпит поражение… Мысль, что Лула, не поверив окончательно в его рассказ, уступила бы ему как чужаку, была нестерпима.

– Ты не волнуйся, малышка, – хрипло зашептал он, позволив себе наконец обнять ее, – в темноте особой разницы не будет.

Лица женщины искривилось – словно она едва сдерживала злые слезы – когда курчавый черноволосый мужчина прижался жадным ртом к ее коже.