Северная окраина Балтимора,. На северной окраине Балтимора множество пустырей

Штат Мэриленд

Декабря 1994, среда

18: 30

На северной окраине Балтимора множество пустырей. Этот, длинный, украшенный несколькими стихийными свалками, зажат между кварталом дешевой застройки и строящейся уже года три (и трижды за это время горевшей) муниципальной многоэтажкой. На пустыре с незапамятных времен уцелело несколько маленьких деревянных домиков, сдававшихся в наем за гроши.

Их трудно назвать комфортабельными, и главное их достоинство – не уют. Нет близких соседей – нет и слухов. Нет и желающих поправить свое материальное положение, сказав несколько пустячных фраз по телефону. Не надо вводить людей в искушение.

Человек с внешностью Джека Уиллиса долго смотрел сквозь дверное стекло. Никого. Он быстро обернул руку грубой тряпкой и ударил в стекло. Брызнули осколки. Человек сунулся внутрь, в образовавшуюся дыру, и осторожно, стараясь не порезаться об острые края, повернул дверную ручку. Изнутри дверь открылась легко. Лула иногда пеняла, что защелка замка не работает. Надо будет починить, хотя бы теперь…

– Есть здесь кто-нибудь? – человек спрашивал громко и уверенно, зная, что ему нечего бояться.

Три комнаты. Минимум мебели. Обшарпанные голубоватые обои. Распотрошенный шкаф. Холодильник остался включенным – это хорошо, потому что купить еды было бы не на что. Низко над домом с тяжелым гудением прошел самолет, и человек поднял голову, приветствуя привычный, почти домашний звук. Все остальное в доме теперь казалось чужим, даже стены, даже старенькая разбитая тахта…

– Малышка, малышка, малышка… – забормотал человек. В его голосе звучала тоска, неотличимая от боли.

Он опустился на колени у камина, запустил руку за фальшивую панель и долго шарил в занозистом пространстве тайника.

– Проклятье! – со злостью выругался он, когда понял, что поиски тщетны.

Руку вдруг нестерпимо засаднило. Человек поспешно задрал рукав и обнаружил на коже, повыше запястья, огромную ярко-алую опухоль удивительно знакомых очертаний.

Он смотрел на странное образование долго, но дотронуться не решался. Зуд постепенно стихал. Опухоль буквально на глазах уменьшалась. Она словно растворялась в теле Джека медленно просачиваясь сквозь кожу. Но полностью так и не исчезла.

Ее остатки осели на коже черно-красной татуировкой в виде извернувшегося дракона.

Штаб-квартира ФБР

Вашингтон, округ Колумбия

Декабря 1994, четверг

16: 10

– Этот отпечаток большого пальца левой руки, – указала Скалли на ярко освещенный увеличенный отпечаток.

Малдер глубокомысленно уставился на фотографию:

– Значит, тот, кто последним воспользовался этими ножницами, держал инструмент в левой руке.

– Что значит «тот, кто последним пользовался»? – возмутилась Скалли. – Я же тебе говорю, это Уиллис.

– Я проверял: Уиллис держал пистолет в правой.

– Мог бы и у меня спросить, – возмущение Скалли нарастало, – я бы тебе без всяких проверок сказала, что Уиллис – правша.

– Между тем, – гнул свое Малдер, – все видеокамеры в банке показывают одно и то же: Дюпре – как раз левша.

– Я не очень понимаю, куда ты клонишь, – встревожено проговорила Дана.

– Сколько Уиллис провел в коме, прежде чем вы его вытащили обратно?

– Чуть больше тридцати минут.

– Посмотри, пожалуйста, эту кардиограмму. Запись сердечной деятельности Уиллиса непосредственно после возобновления. Ты врач. Как по-твоему, на что это похоже.

Скалли развернула хрустящий лист линованной бумаги кардиографа.

– Да на что угодно, – пожала она плечами, – неполадки в приборе, перегрузка, скачок напряжения в сети, кусок старой записи…

– Но… – Малдер шумно выдохнул и продолжил, – похоже это на что?

Скалли смирилась. Тот ответ, которого добивался Малдер, был и впрямь очевидным, хотя и бредовым.

– На два сердца.

«Этого ты от меня добивался?»

– На два, а не на одно, – Призрак почувствовал, что слишком торопится. Для Скалли требовалась более подробная аргументация. – Ты ведь, наверное, знаешь: Дюпре и Уиллис впали в кому одновременно.

– Та-ак, – потянула она, – и что же?

– То есть формально оба человека какое-то время были мертвы.

– Формально – да. Но Уиллиса мы оживили.

– Вы оживили его тело, – поправил Призрак.

– Малдер! – начала Скалли.

Но он не позволил ей договорить, подскочил, навис над ее рыжей шевелюрой. Скалли пришлось вывернуть шею, чтобы смотреть напарнику в глаза.

– В палате интенсивной терапии одновременно умерли двое мужчин. Один из них в конце концов вернулся обратно. Мы его воскресили. Вопрос только в том: кто из них вернулся.

Скалли тяжело сглотнула и опустила взгляд.

На ее уставился с фотографии Уоррен Дюпре, молодой, безбородый, не убивший еще ни одного человека.