Состав и положение армий Юго-Западного фронта на 1 сентября. 6 страница

С.К. Тимошенко также не дал санкцию на перенос командного пункта фронта в Киев. Если бы основной задачей было маниакальное удержание Киева, то предложение перенести штаб в Киев было бы наверняка поддержано Б.М. Шапошниковым и С.К. Тимошенко. В Киеве и прилегающем к нему районе находились огромные запасы боеприпасов, горючесмазочных материалов, продовольствия, фуража, и, следовательно, войска, отошедшие к Киеву, получали возможность, базируясь на этих запасах, оказать длительное сопротивление противнику. Приказы не сдавать Киев связаны только с одним — стремлением удержать пехотные дивизии 6 армии немцев на Днепре. Когда Киев был оставлен, эти пехотные дивизии сравнительно быстро переправились на восточный берег реки и приняли активное участие в рассечении и уничтожении остатков 37-й армии. Сдача Киева несколькими днями раньше грозила открытием этого ящика Пандоры с густыми массами людей в униформе фельдграу.

Предвижу возражение: «А как же предложение Г.К. Жукова оставить Киев, за которое он был отправлен из Генштаба руководить Резервным фронтом?» Не следует преувеличивать радикальности предложений Георгия Константиновича. Откроем «Воспоминания и размышления» и послушаем, что же было предложено 29 июля:

«Я не ответил и продолжал:

— Юго-Западный фронт уже сейчас необходимо целиком отвести за Днепр. За стыком Центрального и Юго-Западного фронтов сосредоточить резервы не менее пяти усиленных дивизий.

— А как же Киев? — в упор смотря на меня, спросил И.В. Сталин. [597]

Я понимал, что означали два слова «сдать Киев» для всех советских людей и, конечно, для И.В. Сталина. Но я не мог поддаваться чувствам, а как начальник Генерального штаба обязан был предложить единственно возможное и правильное, по мнению Генштаба и на мой взгляд, стратегическое решение в сложившейся обстановке.

— Киев придется оставить, — твердо сказал я.

Наступило тяжелое молчание...»{653}

Отвод за Днепр означал, во-первых, отвод из Припятской области 5-й армии М.И. Потапова и 27-го стрелкового корпуса, во-вторых, оставление находившихся на правом берегу укреплений Киевского УРа и сдачу находившихся на правом берегу кварталов города с сохранением позиций в Дарнице. Но не более того. Проблемы защиты от «канн», создаваемых силами 1-й и 2-й танковых групп, предложение Г.К. Жукова решить не могло. Города Бахмач, Ромны, Лохвица, через которые проходил путь танков Гудериана, лежат намного восточнее предложенной Г.К. Жуковым линии отвода войск. Для ликвидации угрозы окружения Юго-Западного фронта в том виде, в котором она материализовалась в сентябре, нужно было отойти с рубежа Днепра за Сулу или Псел.

С оперативной точки зрения у предложения Г.К. Жукова есть как свои плюсы, так и свои существенные минусы. Отвод армии М.И. Потапова и корпуса П.Д. Артеменко высвобождал силы для обороны северного фаса киевского выступа от наступления армии Вейхса. Но вместе с тем такой отход высвобождал и немецкие соединения, которые были вынуждены вести невыгодные в тактическом плане бои в Припятской области. Потеря политического лица со сдачей Киева совершенно не стоила тех преимуществ, которые давала сдача КиУРа и построение обороны строго по рубежу Днепра. Дальнейшие предложения Г.К. Жукова, выдвинутые уже в качестве командующего Резервным фронтом, сводились к удержанию рубежа по реке Днепр и парированию угрозы окружения контрударом во фланг 2-й танковой группы. Этот вариант и был реализован на практике, более того, Г.К. Жуков принял в его осуществлении самое деятельное участие, сковав 43-й армией главные силы XXXXVI моторизованного корпуса немцев. [599]

На что же рассчитывало советское командование, принимая решение об удержании Киева и рубежа Днепра в августе? Уже с первых переговоров между начальником Генерального штаба Красной Армии и командующим Юго-Западным фронтом видны ледяное спокойствие Б.М. Шапошникова и достаточно нервная реакция на происходящее М.П. Кирпоноса. Прорыв дивизии Вальтера Моделя к Ромнам вызвал настоящую бурю эмоций. Сегодня, более чем 60 лет спустя, мы можем задать вопрос: «А что Ромны?» Если знать, что к Ромнам перебрасывается 100-я стрелковая дивизия, две танковые бригады и 2-й кавалерийский корпус, то вполне можно понять маршала Шапошникова, который достаточно спокойно отреагировал на прорыв немцев к городу. При условии того, что с кременчугского плацдарма наступает только пехота, сдержать или существенно замедлить продвижение 3 танковой дивизии XXIV моторизованного корпуса представляется вполне реальным. В худшем случае немцы могли бы выставить против указанных резервов две танковые и одну моторизованную дивизии, растянувшиеся на большом фронте к северу и югу от Ромн, да и к тому же ведущие борьбу на два фронта. При таком раскладе предотвратить смыкание за спиной армий Юго-Западного фронта наступающей с кременчугского плацдарма пехоты 17 армии и подвижных частей Гудериана было вполне достижимой целью. Но 12 сентября выяснилось, что стратегия советского командования строилась на ложном тезисе об использовании подвижных соединений Эвальда фон Клейста против Южного фронта. Танковые и моторизованные соединения, доселе скованные в полосе Южного фронта, были с фантастической скоростью рокированы на кременчугский плацдарм и без дня отдыха начали наступление на Хорол. Против двух танковых групп Юго-Западный фронт устоять уже не мог.

Главным итогом сражения на Юго-Западном фронте был выигрыш времени. Операция «Тайфун» началась в солнечные дни «бабьего лета», но буквально через два-три дня после ее начала пошли дожди и дороги превратились в «направления». Ведение наступления вдоль крупных магистралей делало действия немцев более предсказуемыми и тем самым облегчало задачу обороняющегося. Перешедшие от защиты сплошного фронта к обороне направлений советские войска под руководством вызванного из Ленинграда Г.К. Жукова смогли сначала остановить продвижение немцев, а затем и повернуть его вспять. [600]

«Военная литература» • Военная история

Глава 8.
Неизвестные успехи Красной Армии

Днепропетровск и Мелитополь

Одной из характерных особенностей истории войны является асимметрия в описании подвигов. События, которые преподносились как подвиги политической пропагандой, на деле оказывались явлениями вполне заурядными, а в худшем случае — вообще не имели под собой фактической основы. Напротив, действительно высоко оценивавшиеся противником действия советской стороны оказывались незаслуженно забытыми и малоисследованными. Одним из таких эпизодов была борьба за днепропетровский плацдарм в конце августа — начале сентября и наступление Южного фронта под Мелитополем в конце сентября 1941 г.

«Сталинград наоборот». Совершив бросок 25 августа по невзорванному наплавному мосту и захватив плацдарм в районе Ломовки, солдаты и офицеры 13 танковой дивизии теперь были вынуждены отражать отчаянные контратаки советских войск. Обороняющиеся на плацдарме части оказались в весьма сложном положении. Э. фон Маккензен писал об этих событиях:

«Между тем на следующий день удалось отремонтировать построенный русскими слабый и имевший повреждения наплавной мост на плотах, а также увеличить его грузоподъемность. По нему началось сначала слабое, а затем все более оживленное движение транспорта. [601] Также удалось проложить второй пешеходный мостик по остаткам взорванного железнодорожно-шоссейного моста. Достичь большего не позволяло материальное положение (несмотря на все упорные и отважные усилия немецких, венгерских и итальянских саперов), а особенно возрастающий с каждым днем и ведущийся с большой точностью артиллерийский огонь врага, усиленный ежедневными многократными налетами вражеских бомбардировщиков и истребителей. Напротив, потери в живой силе и износ материальной части от вражеского обстрела на всех участках переправ был так велик, что в конце концов транспортное сообщение стало возможным поддерживать лишь по ночам»{654}.

Уже к исходу 26 августа в результате контратаки 275-й стрелковой дивизии во взаимодействии с 8-й танковой дивизией и отрядом днепропетровского артучилища части дивизии Вальтера Дюверта были прижаты вплотную к Днепру. С утра 27 августа и в ночь на 28 августа части 275-й стрелковой дивизии, несколько танков 8-й и 12-й танковых дивизий, 28-я кавалерийская дивизия, 255-я стрелковая дивизия, отряд артиллерийского училища и сводный полк Полтавского военного училища во взаимодействии с авиацией продолжали атаковать плацдарм в районе Ломовки, стремясь сбросить немцев в воду. В свою очередь, командование III моторизованного корпуса стремилось расширить плацдарм и высвободить из уличных боев 13 танковую дивизию. 26 августа на плацдарм была постепенно переброшена 60 моторизованная дивизия. Одновременно в распоряжение Э. фон Маккензена на автомашинах была переброшена 198 пехотная дивизия, которая уже к 30 августа практически полностью переправилась на левый берег Днепра. 13 танковая дивизия была выведена с плацдарма и вместе с 14 танковой дивизией приводила себя в порядок в тыловом районе III моторизованного корпуса.

6-я армия Р.Я. Малиновского вступила в полосу ожесточенных боев на днепропетровском плацдарме. Диспозиция советских войск у плацдарма была следующей.

273-я стрелковая дивизия занимала оборону на правом фланге армии по Днепру, на широком фронте от Кишеньки до Фрунзенского и активных боевых действий, кроме перестрелки, не вела. [602]

Непосредственно перед плацдармом вели борьбу 275, 226, 255-я стрелковые дивизии, 8-я танковая дивизия, 26 и 28-я кавалерийские дивизии. Это был самый горячий участок боевых действий армии.

230-я стрелковая дивизия занимала оборону на левом фланге армии по Днепру от Любимовки до Марьевки и так же, как 273-я стрелковая дивизия, активных боевых действий не вела.

С 1 по 8 сентября немцы наступали, захватив местность на восток до реки Самара, а на север до песчаных дюн; наши войска оборонялись и контратаковали. На плацдарм в этот период была переброшена моторизованная дивизия СС «Викинг», и построение соединений III моторизованного корпуса выглядело следующим образом: в центре 60 моторизованная, справа 198 пехотная дивизия и слева дивизия СС «Викинг». Однако главную задачу — выйти из-под удара советской артиллерии — немцы решить не смогли. Был даже выявлен наблюдательный пункт советских артиллерийских наводчиков, здание артиллерийского училища, но ничего сделать с ним немецким войскам не удалось. С 9 сентября наши части наступали, немцы оборонялись, уступив нам небольшие участки позиций. Таким образом, до 10 сентября бои на фронте проходили с переменным успехом. 226-я и 169-я стрелковые дивизии в ночь на 11 сентября из состава 6-й армии убыли во фронтовой резерв для доукомплектования, погрузки и следования на Юго-Западный фронт; они были сменены частями 261-й стрелковой дивизии, прибывшей в армию Р.Я. Малиновского 9 сентября. К 14 сентября, по свидетельству Э. фон Маккензена, немцы вынуждены были полностью прекратить дневное движение по Днепру. Захваченный плацдарм был с одной стороны расширен, с другой стороны не имел практической ценности вследствие затрудненного советской артиллерией подвоза по Днепру. Развитие событий прекратилось. Скованными на плацдарме остались два моторизованных соединения корпуса Э. фон Маккензена, которые не приняли участия в окружении советских войск под Киевом. Причины успеха были в эффективном использовании условий местности для работы артиллерии:

«Мощное течение Днепра (здесь — шириной свыше 1000 м) принимало на восточной окраине города втекавшую с северо-востока реку Самара (шириной в устье около 200 м), образуя вследствие и благодаря этой реке и местности плацдарм с господствующими высотами восточнее Самары свой почти прямоугольный поворот на юг. Таким образом, русские получили идеальную возможность ведения фланкирующего огня вдоль Днепра, которую они умело и во все возрастающем объеме использовали»{655}. [603]

Южнее Днепропетровска 12-я армия И.В. Галанина, имевшая в своем составе всего две дивизии (270-ю и 274-ю) и отряд Гудкова силою в полк, активных действий не вела. Армия занимала оборону по восточному берегу Днепра, от Марьевки до Чагарника, имея против себя венгерские части. События развивались вокруг тактических по своему значению боев за очистку от противника острова Хортица, поисков разведчиков и перестрелки.

Берислав. Образование каховского плацдарма. Поскольку по всем немецким источникам плацдарм под Каховкой проходит под названием «плацдарм у Берислава» (находившегося на правом берегу Днепра), позволим себе употреблять оба названия.

Положение 9-й и 18-й армий после отхода за Днепр было достаточно характерным для советских войск в 1941 г. Дивизии 18-й армии имели фронт обороны протяженностью в среднем от 30 до 50 км каждая и занимали оборону по левому берегу Днепра: 30-я кавалерийская дивизия — к югу от Никополя, 164-я стрелковая дивизия — Нижний Рогачик, Малая Лепетиха; 130-я стрелковая дивизия — Большая Лепетиха — Горностаевка. Наконец, 96-я стрелковая дивизия располагалась во втором эшелоне за правым флангом армии. Дивизии 9-й армии имели несколько более узкий фронт обороны, ширина фронта дивизий, оборонявшихся на главных направлениях, не превышала (за исключением 150-й стрелковой дивизии) 20–25 км. Но во всех случаях фронт был выше уставного норматива для устойчивой обороны. Усиливало оборону обеих армий только расположение за крупной водной преградой.

Но избежать захвата плацдарма не удалось. Как он был образован, описывается в истории 22 пехотной дивизии:

«Лишь после трехдневной подготовки дивизия в неотразимой атаке в ранние утренние часы 30.8 сумела перейти через Днепр у Берислава. Несмотря на сильные контратаки, это смелое предприятие удалось. Оно считается одним из самых значительных переправ через реку в последней войне. [604] В последующие дни это привело к образованию плацдарма, с которого можно было вести дальнейшее наступление 11 армии в направлении полуострова Крым. Дивизии противостояли две полные русские дивизии, существенно усиленные корпусной артиллерией. До 2.9 русское командование подтянуло и бросило в бой еще пять дивизий, артиллерию и танки. Несмотря на то что маршал Буденный приказал держать позиции на Днепре до последнего патрона, наступление 46 пехотной дивизии сумело 5.9 прорвать на правом фланге плацдарма сопротивление противника. Такой большой успех на Южном фронте был тем более примечателен, что здесь не предусматривалось направления сосредоточения основных усилий как такового, а при подготовке речь шла только о «попытке». Такие же попытки у Херсона и Никополя к успеху не привели. В передовой линии 16 пехотный полк и 47 пехотный полк (в последовательности III, II, I батальоны) переправились через широкую реку. 16 пехотный полк переправился с практически непроходимого острова, разведка которого была облегчена показаниями одного старого рыбака, 47 пехотный полк переправился с подножия виноградного склона, расположение на котором без каких-либо укрытий представляло собой довольно рискованное предприятие. Однако противник был настолько ошарашен ранним началом атаки, что в первые часы удалось захватить небольшую полосу берега и создать возможность для высадки других частей. Еще во второй половине дня 30.08 65 пехотный полк был перемещен между соседними полками, чтобы связать оба плацдарма. 2 рота 16 пехотного полка, которая была подключена к зачистке болотистого леса Великого Лимана, была высвобождена. К исходу дня была достигнута линия Каховка — Малая Каховка. Вечером произошел первый кризис: противник разведал наши позиции и намерения и перешел с превосходящими силами в контрнаступление. За пехотой оставалась полоса земли шириной не более 300 метров до реки, вид на возвышенности на северном берегу в тылу, погруженный в темноту, радиосвязь, как всегда в ночное время и через реку, очень плохая, то есть роты были предоставлены самим себе. С криком «Ура» русские проникли на позиции, и в течение трех часов продолжался ожесточенный рукопашный бой. После этого противник отступил, но разведка продолжилась, с тем чтобы отойти при начале ожидаемой в утренние часы артиллерийской атаке противника. Ночью удалось переправить противотанковые пушки и тяжелые пехотные орудия, а в течение 31.8, несмотря на оживленный огонь в местах переправы, — уже первые САУ «Штурмгешюц». Совместно с 46 пехотной дивизией удалось расширить плацдарм»{656}. [605]

Технология переправы была следующей:

«Первые ряды пехоты были переправлены 1 и 2 ротами 22 саперного батальона на штурмовых катерах; саперы дивизии пошли дальше для зачистки препятствий, их действия имели решающее значение для всей операции»{657}.

Уже на второй день операции плацдарм был соединен с правым берегом наплавным мостом.

«Несмотря на многочисленные бомбардировки и постоянный артиллерийский огонь, понтонный мост длиной 450 метров был установлен к утру 1.9»{658}.

На плацдарм были переброшены 138 артиллерийский корпус со II батальоном 54 артиллерийского полка, IV батальоном 79 горно-артиллерийского полка, 114 артиллерийским полком, 190 дивизион САУ «Штурмгешюц», батарея зениток 25 полка для борьбы с наземными целями. После переправы на левый берег артиллерии и самоходок шансы сбросить немцев в Днепр становились уже весьма призрачными.

Важная особенность обороны 9-й армии, которую нельзя не отметить как промах командующего армией, заключалась также в том, что 296-я и 176-я дивизии, непосредственно противостоящие каховскому плацдарму немцев, имели стык против Каховки, а так как они оборонялись на сравнительно широком фронте, то, очевидно, такое положение их стыка и обусловило, как будет видно по ходу событий, неприятные последствия для обороны 9-й армии в целом.

К началу боев под Каховкой дивизии 9-й армии занимали: 30-я стрелковая дивизия — Горностаевку, Владимировку; 296-я стрелковая дивизия — Владимировку, Каховку; 176-я стрелковая дивизия — Каховку, Бритены; 74-я стрелковая дивизия — Брите-ны, Кринки; 150-я стрелковая дивизия — Кринки, Голую Пристань. 51-я стрелковая дивизия находилась в резерве в районе Маячков. [606]

В составе 296-й и 176-й стрелковых дивизий, действующих в районе Каховки, имелось 40 орудий (76–122-мм), 26 минометов и в двух корпусных артиллерийских полках 64 орудия; итого 130 стволов (не считая 21 орудие калибра 37–45-мм). Всего же 9-я армия имела орудий и минометов (калибра 76 мм и выше) 373 ствола.

Очевидно, эта артиллерия представляла собой внушительную силу, которая не зря была упомянута в вышеприведенном тексте истории немецкой дивизии. При маневре колесами даже половина ее могла бы сделать оборону под Каховкой недоступной для противника.

Войскам 9-й и 18-й армий помогала Дунайская военная флотилия в составе мониторов «Ударный» и «Мартынов», канонерских лодок «Днепр» и «Буг» 1-го отряда бронекатеров (8 единиц), минного заградителя «Колхозник» и около 1, 5 батальона морской пехоты. Пользуясь рукавами и притоками Днепра, бронекатера подходили вплотную к немецким переправам у Каховки и обстреливали их. Монитор «Мартынов» и часть бронекатеров находились в Никополе, помогая 18-й армии. Канонерские лодки оперировали в Днепровско-Бугском лимане.

Боевые действия 9-й армии. До 3 сентября немецкие войска расширяли каховский плацдарм, увеличив его до 5 км в глубину и до 20 км по фронту. С нашей стороны в бой последовательно вводились, кроме 296-й и 176-й стрелковых дивизий, крайние фланговые полки, справа — 30-й стрелковой дивизии и слева — 74-й стрелковой дивизии, а затем в бой был введен резерв командующего армией — 51-я стрелковая дивизия. 4 сентября наши дивизии пытались наступать и сбросить немцев с плацдарма, но цели не достигли.

На усиление 9-й армии прибыли танковая рота и два танковых батальона.

6 сентября к участию в боях под Каховкой была привлечена 150-я стрелковая дивизия, ей ставилась задача нанести контрудар по правому флангу противника в районе Чернянки. Наступление 150-й стрелковой дивизии состоялось, но было безуспешным. 7 сентября включилась в бой 130-я стрелковая дивизия, переданная из 18-й в 9-ю армию. Эта дивизия вводилась в бой в районе Владимировки. 8 сентября боевые действия временно затихли, немцы закреплялись, наши войска готовились к контрудару. [607]

9 сентября бои разгорелись с новой силой, 10 сентября с нашей стороны в них принимали участие из состава 18-й и 9-й армий семь дивизий: 296, 130, 30, 176, 150, 51 и 74-я стрелковые дивизии; со стороны немцев шесть дивизий (1 горно-стрел-ковая, 170, 22, 46, 73 пехотные, часть моторизованной бригады СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер»); кроме того, готовилась к переправе 4 горно-стрелковая дивизия, главные силы мотодивизии «Адольф Гитлер» и румынские части. В резерве командующего 9-й армией войск к 9 сентября уже не было. Только к 13 сентября ожидалось прибытие переформируемой в стрелковую 218-й моторизованной дивизии из фронтового резерва с выгрузкой в районе Мелитополя.

Для сдерживания все прибывающих на каховский плацдарм немецких и румынских соединений требовались свежие идеи, подобные артиллерийскому флангировалию переправы у Днепропетровска. К сожалению, штаб Я.Т. Черевиченко таких нестандартных решений не нашел.

К исходу 10 сентября фронт 9-й армии проходил по дугообразной линии: Владимировка — Константиновка — Дмитриевка — Черноморский — Новая Каменка — Большая Маячка — Клинки (Казачьи Лагери).

В результате неудачных боев войска 9-й армии под прикрытием арьергардов отходили на промежуточный рубеж Рубановка — Новая Торгаевка — Агайман — Отрадовка. Для усиления армии перебрасывалась 4-я противотанковая артиллерийская бригада из состава 6-й армии.

Потери 9-й армии в боях за каховский плацдарм с 1 по 11 сентября составили 24 700 человек, из них около 50% убитых и раненых, остальные пропали без вести. Одновременно с 1 по 15 сентября части армии получили пополнение в составе 13 354 человек.

Ставка ВГК, внимательно следившая за ходом боев под Каховкой, была недовольна результатом этих боев и 7 сентября приказом за № 001741 по представлению Военного Совета фронта отстранила Я.Т. Черевиченко от командования армией. Правда, при последующем разбирательстве Ставка признала Я.Т. Черевиченко невиновным в неудачах 9-й армии под Каховкой.

Действия ВВС Южного фронта. Основные принципы действий ВВС Южного фронта оставались неизменными, авиадивизии действовали, будучи рассредоточенными по армиям. Армиям были приданы: 6-й армии — 44-я и 64-я истребительные авиационные дивизии и 1-я школьная авиадивизия (два полка); 18-й армии — 45-я авиадивизия; 9 армии — 20-я авиадивизия. Непосредственно подчинялись фронту: 21-я авиадивизия, 66-я истребительная авиадивизия и НСБП (ночной скоростной бомбардировочный полк). [608]

Кроме того, ЮФ до 5 сентября поддерживала авиация РВГК дальнего действия: 22-я и 50-я авиадивизии, авиация 51-й армии (с крымских аэродромов) и периодически ВВС Северо-Кавказского военного округа и Черноморского флота.

При благоприятных условиях среднее число самолето-вылетов составляло в сутки около 200, из них на удары по живой силе противника приходилось в среднем около 50%, а остальные — на прикрытие и разведку.

Зоны боевого применения авиации находились преимущественно в ближайшей к переднему краю полосе местности: для 6-й армии — район Днепропетровска, для 18-й армии — Никополь, для 9-й армии — Бернслав, Каховка. На эти районы была нацелена, в сущности, вся авиация, поэтому такие важные цели, как районы перегруппировки крупных сил противника, выпадали из зоны авиаударов. По-видимому, это объяснялось тем, что об осуществлении перегруппировок узнавали с опозданием, а также потому, что они производились в глубине расположения противника.

Выше уже цитировался Э. фон Маккензен, высоко оценивавший активность советских ВВС на переправах. Но справедливости ради нужно отметить, что удары по узким целям (переправам) также не были достаточно эффективны ввиду отсутствия пикировщиков.

От плацдарма к прорыву. Сосредоточив на каховском плацдарме XXXXIX горный корпус Кюблера, 11 немецкая армия перешла в наступление. В результате прорыва 11 сентября силами 73, 46 пехотных дивизий в районе Новая Каменка фронт 9-й армии оказался прорванным и части 55-й и особенно 74-й стрелковых дивизий оказались отрезанными. Неся большие потери, войска 9-й армии начали отходить на промежуточный рубеж Новая Торгаевка — Агайман — Отрада, который и заняли к исходу 15 сентября силами 30, 176, 51 и 150-й стрелковых дивизий. Для усиления армии распоряжением фронта с 15 сентября взамен 130-й стрелковой дивизии передавалась из 18-й армии 30-я стрелковая дивизия с танковым батальоном. 18-я армия силами 164, 96 и 130-й стрелковых дивизий оборонялась против 4 и 1 горно-стрелковых дивизий XXXXIX горного корпуса на фронте Горностаевка — Благовещенка — Новая Торгаевка. [609]

Резервы командующего 9-й армией к началу немецкого наступления были исчерпаны. Достигнутый XXX и XXXXIX корпусами численный перевес (семь дивизий против шести плюс румынские части) парировать было уже нечем. На чашу весов пришлось бросить последнее:

— 218-я стрелковая дивизия — к 12 сентября заканчивала перевозку из фронтового резерва в 9-ю армию;

— 4-я противотанковая артиллерийская дивизия — 12 сентября приступила к перевозке из 6-й армии в 9-ю.

Остальные перемещения войск на Южном фронте действующую против каховского плацдарма 9-ю армию не затрагивали.

Во-первых, одновременно из состава Южного фронта откачивались соединения с целью парирования глубокого кризиса на Юго-Западном фронте. 226-я и 169-я стрелковые дивизии из состава 6-й армии убыли 15 сентября в состав Юго-Западного фронта (в 38-ю армию). Вместо этих дивизий в 6-ю армию 10 сентября прибывала 261-я стрелковая дивизия из 9-й армии. Во-вторых, 16–17 сентября в 18-ю армию прибывали 136-я и 4-я стрелковые дивизии и 2-я танковая бригада.

В итоге к 16 сентября в 18-ю и 9-ю армии прибывали только 218, 4, 136-я стрелковые дивизии, 4-я противотанковая артиллерийская бригада, 2-я танковая бригада. Этих сил для ликвидации немецкого наступления было недостаточно.

По соседству с рухнувшим фронтом. Во второй половине сентября одной из забот командования Южного фронта стало сохранение равновесия на правом фланге. 20 сентября, когда фронт боевых действий 38-й армии Юго-Западного фонта отодвинулся на линию Полтава — Красноград, положение 6-й армии было признано опасным и командующий фронтом генерал-лейтенант Д. И. Рябышев и командующий 6-й армией генерал-майор Р.Я. Малиновский стали принимать экстренные меры по ликвидации возникшей угрозы обхода. 21 сентября было установлено, что противник основные силы выдвигает не на реку Орель в районе Нехвороща, а гораздо восточнее, в район Краснограда. [610]

С 21 сентября штабом Южного фронта и штабом 6-й армии была развита исключительная энергия в деле переброски резервов в целях удлинения (наращивания) линии фронта по реке Орель. На помощь 28-й кавалерийской дивизии была двинута 26-я кавалерийская дивизия. Затем на автотранспорте и пешим порядком были переброшены в кратчайший срок:

а) артучилище — в район Краснограда к 23 сентября, расстояние в 180 км училищем пройдено за сутки (!);

б) 270-я стрелковая дивизия (из 12-й армии) — в район Краснограда автотранспортом к 23 сентября; расстояние более 200 км пройдено за двое суток;

в) 275-я стрелковая дивизия — в район Зачепиловка, расстояние в 150 км преодолено за двое суток;

г) 255-я стрелковая дивизия — походом и на автомашинах, в район Губиниха, дистанция около 100 км пройдена за 1–1, 5 суток.

Так был осуществлен контрманевр 6-й армии против наступательной группировки 17 немецкой армии, выдвинувшейся в район Краснограда.

23 сентября командарм-6 получил ориентировку от командующего фронтом о предстоящей задаче — силами 270, 275 и 255-й стрелковых дивизий, 26-й, 28-й кавалерийских дивизий, артучилища и 12-й танковой бригады овладеть Красноградом — и выехал со своей опергруппой (в район Нового Павловска, 12 км юго-восточнее Краснограда) для подготовки этого наступления.

В связи с подготовкой к наступлению на Красноград командующий Южным фронтом освободил командарма-6 от забот по руководству остальными дивизиями армии (273, 261, 15 и 230-й), занимавшими оборону на Днепре, передав их 23 сентября в состав 12-й армии.

Разграничительная линия между 12-й и 6-й армиями была назначена через следующие пункты: Варваровка, Губиниха, Капнистовка; к сожалению, как мы увидим дальше, эта линия стыка совпадала с направлением главного удара 1-й танковой группы немцев, начавшей наступление 25 сентября с исходного положения на реке Орель в районе Нехвороща.

26 сентября 6-я армия готовилась к наступлению на Красноград силами 270-й и 275-й стрелковых дивизий, а в это время ее левофланговые дивизии, 255-я стрелковая дивизия, 26-я и 28-я кавалерийские дивизии, отходили с большими потерями в юго-восточном направлении через Губиниху. Вечером 26 сентября 6-я армия получила предварительное распоряжение о переходе из состава Южного фронта в состав Юго-Западного фронта. [612]

Несостоявшийся «Ростов» и репетиция Сталинграда. Поворот основных сил 11 армии в направлении Крыма создал благоприятную обстановку для нанесения контрудара во фланг. В связи с этим в штабе Южного фронта сложился план ликвидации прорвавшейся с каховского плацдарма немецкой группировки под Мелитополем.

18 сентября командующий фронтом в порядке реализации своего замысла о наступлении в полосе 18-й и 9-й армий решил передать 270-ю стрелковую дивизию из 12-й армии в 18-ю; дивизия эта приступила к сосредоточению в районе Лев-шино — Михайловка, имея в виду в дальнейшем следовать в Янчекрак (30 км южнее Запорожья). В этот же день комфронтом решил вывести в свой резерв 255-ю стрелковую дивизию.