Юпитер. 1 страница. Он опять слушал голос брата сквозь туман усталости.

Он опять слушал голос брата сквозь туман усталости.

- И эти треугольники. Помнишь, как мы их обнаружили? На месте каждого неразгаданного убийства, всегда эти круги в треугольниках. Там я всю голову сломал, хотя и не говорил. А вот теперь – я тоже забыл упомянуть – я их нашел. Эти чертовы фигуры, они тут тоже есть. Ты знаешь, кому могло понадобиться рисовать круги и треугольники на месте преступления?

- Секте, поклоняющейся геометрии? – пробормотал Юпитер и открыл глаза.

Эспер радостно воскликнул. Он держал Юпитера за руку, положив палец на вену. Юноша улыбнулся. Маленький оплот.

Он привстал. Голова все еще кружилась, но жить можно.

- Что нового? – горло раздирала жажда.

Эспер протянул ему стакан воды.

- О, день просто насыщен событиями! – в голосе парня неприкрытый сарказм. – Официантка спускалась, Стефан болтал, а наверху, кажется, ночь. Вот где-то здесь новости и кончаются.

- Что за интересная жизнь! Настоящие приключения! – подхватил Юпитер.

Он осторожно приподнял повязку и поморщился. Выглядело печально.

- Ты как? – спросил его Эспер.

- Хотя бы жив.

- И то хорошо.

- А как Диана? И Изар?

- Не знаю. Но их тут нет, так что они дома. Наверняка пытаются составить план.

Они замолчали. Каждый о своем. Но что-то тревожное, помимо плена у каннибалов, легло обоим на душу.

- Эй, одноногий господин, а это кафе работает ночью? – спросил Юпитер у сонного Стефана.

- Нет, оно закрывается в час.

- Ага, значит, мы одни. Отлично, это ничем нам не поможет, но отлично.

Эспер хохотнул и зевнул. Слишком явно, и спрашивать не надо: он не спал все время, пока его брат был без сознания, и теперь страшно утомился.

- И как ты так улегся? – он постарался свернуться клубком, но не вышло. Поэтому он просто закинул ноги на перекладину.

- Просто заклубляешься и спишь.

- Я не кот, Юп. Я не сплю на шкафах, не сижу на столах и не сворачиваюсь калачиком при холодной погоде.

Юпитер задумался. Да, все это делал он. Надо уходить в кошачье племя, станет там предводителем, за счет интеллекта.

Он поделился мыслью с братом, но тот уже дремал.

Юноша встал, потянулся. Все тело затекло и просило движения. Он повис одной рукой на прутьях – может, хоть сломает. Но нет, они слишком крепкие.

Тогда вообще уж тупик. Скука. Скуууууука.

Хорошо, что Эспер рядом.

Хорошо, что свет горит.

Он промаялся так еще немного и, не найдя лучшего выхода, снова лег спать.

Но напоследок он пропел колыбельную про маленького барабанщика. Эспер улыбнулся во сне.

И ночь взяла свои права.
И там, и здесь.

«Идет он, прямой и тонкий,

Касаясь верхушек трав».

Юпитер проснулся резко, от громоподобного хлопка двери.

Эспер застыл в напряженной позе, будто в любую секунду готов был броситься на обидчика.

Но это всего лишь рыжая женщина, принесла подносы с завтраком. Хотя это и едой можно назвать с натяжкой: какая-то слизь в тарелках и сладкая вода цвета ржавчины. Официантка сказала, что это, вообще-то, овсяная каша и чай, и что раньше она этим кормила детей в школе, когда была учительницей. Все дружно посочувствовали детям.

- Эй, а мне обещали газету! – заныл Стефан.

Женщина спохватилась, достала из фартука сверток и передала его мужчине.

После того, как она ушла, а Эспер попытался слепить из каши что-нибудь стоящее, Стефан уткнулся в записи.

Юпитер уныло тыкал в кашу ложкой и кривился, а Эспер дотянулся и вывалил ему в тарелку дополнительную порцию.

- Так нечестно! - возмутился Юпитер.

- Ешь, ты много крови потерял.

- Ну, это ж…

- Мне тебя с ложки кормить?

Юноша знал, что угроза имеет основания и перспективу, поэтому через силу проглотил скользкий комок.

- Можешь и мою порцию забрать, тебе пригодится, - предложил Стефан.

Юпитер энергично замотал головой:

- Читай лучше вслух, а то мы со скуки помрем!

- Ладно.

Мужчина прокашлялся и начал читать:

- Резня в Фиолетовом доме! Неужели инцидент с Синей Краской повторяется? Нет погибших, нет выживших, только один немой свидетель! Читайте на странице двадцать шесть. О, и черви в траве! Травяные черви, пожирающие воспоминания об отпусках! Пятая страница. Кхм, кхм, дальше… Ночные гости с небес! Они снова навестили нас,

заставляя все живое трепетать. Их шесть, но шесть ли? Может, они уфологи? Клянутся ли они Луне, остановятся ли они в гостинице? Шестнадцатая страница.

- Гости в небе? Дай посмотреть! – оживился Юпитер.

Он забрал у Стефана газету и уткнулся в нужную страницу. Смазанная черно-белая фотография световых пятен занимала пол разворота. Колонка, по сути, повторяла заголовок, только в более подробном виде. Но это не важно, информацию можно и найти.

- Эспер… - он повернул газету к брату, показывая фото.

- О, нет, фонарики!

- Эспер!

- Да шучу я! Найдем мы твоих инопланетян, вот только выберемся.

Юпитер сложил важный листок и убрал в карман штанов. Остальную газету расстелил на полу и читал вслух, но мысли были далеко – где-то там, в ночных небесах.

Надо поскорее выбираться, его ждут пришельцы!

Дверь наверх слегка приоткрылась. До пленников донеслась музыка – какая-то зловещая полька. В другое время им бы понравилось - братьям, не Стефану. Стефану нравились песни про осень, тюрьмы и любовь.

Юпитер оторвался от газеты, ничего интересного не увидел и снова уткнулся в статью.

Тихие шаги вниз, к ним.

- Черт, ты-то что тут делаешь? – спросил Эспер, и Юпитер поднял голову.

У Лебедь на лице был такой испуг, словно это она в клетку попала. Но она здесь, а значит, все образуется! Он постарался встать, вот только нога затекла, так что он просто прильнул к прутьям.

- Лебедь! Привет! – он улыбнулся. – А мы тут в плен попали, но я все равно рад, что ты пришла. Ты как? Слушай, не видела там Диану и Изара, мы их еще вчера потеряли? О, и Леди Галахад тоже потеряли, но она-то умная. И Диана умная. О, а ты не могла бы отрыть клетку, нам тут страшно скучно?

И тут Лебедь изменилась. Словно маска, с ее лица спала тревога, и рот исказился, стал хищным.

Секунда – и она со злобой ударила юношу сапожком в лицо.

Юпитер отшатнулся. Подошва ботинка рассекла ему губу и оставила после себя острую боль. Соленый вкус крови появился на языке.

Он машинально ощупал свое лицо: ему казалось, что после такого удара его голова должна была отлететь метра на три. Но нет, голова на месте. И то хорошо.
А опять же – больно.

Он встал, держась за прутья. Девушка буравила его взглядом.

- Какого черта ты делаешь?! – Это уже Эспер. Вцепился в прутья так, что набухли вены на ладонях.

Лебедь не удостоила его ответом, но благоразумно отшагнула подальше.

- Мне вот тоже интересно, - Юпитер вытер рот, оставив на коже длинный алый след.

Потрудитесь объяснить свое поведение, юная леди! Хах. Это уже истерика.

- Ты заслужил.

Лебедь прошлась по комнате, оглядывая инструменты и морща нос от неприятного запаха. Нервно дернула худым плечом и вернулась к клеткам. Ее кожа была бледнее, чем обычно, но розовые губы скривились в усмешке.

- Лебедь, а ты все-таки не хочешь нас выпустить? - предположил юноша.

- Нет, - она откинула назад серебряные волосы и повторила:

– Ты заслужил. Все это. Только твоя вина, понятно? Нечего было давать обещания. И теперь… Теперь ты станешь ужином для кучи лающих придурков, вообразивших себя оборотнями. Или для богатых выскочек, решивших попробовать что-то новое. Был мальчик, а станешь котлетой, - она рассмеялась.

- Если ты не будешь помогать, тогда заткнись и вали отсюда, - сказал ей Эспер.

- А самое лучшее, - продолжила альбиноска, игнорируя высказывание. – Самое лучшее, что не только ты теперь кусок мяса, ты и брата подставил. И теперь он умрет, второй раз умрет, и второй раз из-за тебя. Из-за того, что ты идиот. И тебя, и его будут есть по кусочкам, отрезая помаленьку, а не просто убьют.

Она резко просунула руку в клетку и вцепилась юноше в рану. И снова будто ножом. Юпитер вскрикнул и отшатнулся, но рану уже расковыряли. Все раны, которые только могли быть внутри и снаружи.

- Зачем же ты так? - он придерживал разрыв ладонью, но кровь, почуяв шанс, стала рваться на свободу.

- Ты же меня предал.

- Я не предавал.

- Ну-ну. И знаешь что? Я ни капли не жалею, что здесь оказался ты. Мне было сложно решиться, но теперь – нет. Это шанс. Я стану сильнее, так сказала Грета. И то, что ты, некогда бывший… - она запнулась. – То, что ты окажешься жертвой даже лучше.

Она продолжила тираду.

Юпитер не слушал, ему хватило. Глаза защипало от осознания, рана горела. И он почувствовал усталость, словно камень навалившуюся на его плечи. Как же это все паршиво. А единственная надежда смеется над ним и мечтает съесть. Кое-как он выпрямился.

- Кем станешь? – хохотала Лебедь. – Рагу? Котлетой? Пловом? Ростбифом? А как же мне тебя есть?

- Не знаю, - сказал он ей. – Как хочешь, только давай. Ты делай что хочешь, а Эсперу помоги выбраться.

Ох, ты ж. Какая жалкая попытка, даже он это понимал.

- Ты спятил?! – закричал его брат.

- Что за глупый героизм, я и так сделаю с тобой что захочу. Так всегда было, - ответила Лебедь.

И так же резко она дотронулась до его шеи. Ничего страшного, просто что-то кольнуло за ухом. Юпитер вздрогнул и ослаб. Тот самый камень упал и, больше не в силах стоять, говорить и сопротивляться, он сполз на бетон и прислонился спиной к грубой стали.

Щелкнул замок, скрипнули петли. У нее, все-таки, есть ключи! Но шанс упущен: встать юноша не мог.

Где-то там, за пределами клетки Эспер ругался такими словами, которые родители ему бы просто так не простили. Он обещал убить девушку, грозил разными вещами и просил о чем-то. Юпитер не понимал, белый шум стеной встал между ним и братом.
И между ним и мором тоже.

Это все просто сон, да? Слишком странно. Слишком неправильно.

Лебедь села на его колени и погладила по щеке. Ни малейшей нежности не было в ее глазах, только в движениях какая-то жестокая ласка. Когда она его поцеловала, вкус железа на языке усилился.

А затем она прильнула к его руке.

Слизала кровь с бледной кожи и вцепилась зубами в мясо.

Юпитер не выдержал, в голове снова щелкнуло, и он ушел.

Диана.

Кости превратились в лед. По крайней мере, ей так казалось. Кожа, мышцы, каждый сосуд, каждый сустав – все это было заморожено.

Преодолевая боль, она встала. Тело трясло, зубы стучали друг о друга. На щеках застыл соленый иней. Она обхватила себя руками, но это не помогло.

Как она могла заснуть здесь? Ди подняла голову наверх. Солнце уже встала, кольцо дымовой трубы окружил кусок голубого неба.

Она вчера смогла спуститься, смогла задохнуться в слезах и смогла заснуть. И все же она отказывалась верить в смерть.

Не здесь.

Но надо найти его тело. Другая сторона, реальная.

Он летел вниз, не по своей воле, не так, как мечтал, но летел.

Надо выбраться отсюда. Она не знала, как об этом сказать Юпитеру.

И Эсперу. Он же с ума сойдет, что не уберег. Потому что он такой, на самом-то деле, ко всем.

Изар тоже его.
А как сказать, если…

За один день она, возможно, потеряла всех друзей.

Разряд прошел по ее телу.

И снова ледяные пальцы скрутили душу, когда она подумала об Эспере.
Она не хотела выделять, но слишком его любила.

Простите.

Кое-как она прошла вперед. Живительное тепло разогрело ее конечности. Быстрее, еще быстрее – и вот она уже бежит, пока по кругу (не провалиться в дыры!), ведь дальше коридор, в котором темно.

А если темно, то надо с этим что-то делать. Она снова открыла рюкзак и, откинув все эмоции в сторону, начала перебирать вещи.

Сначала выбраться, что-то сделать, а переживать – потом.

Сигареты высохли. Фотоапарат безнадежно испорчен, но батарейки остались. Нитки с иголкой, бумага, жвачка, пудреница, карандаш, маникюрные ножницы, лак для ногтей, жидкость для снятия лака, зеркальце и пара пакетиков.

Диана задумчиво перебирала все эти предметы. Осмотрела трубу, заглянула в самое начало коридорчика, где лежали только обломки корней. Она подобрала один и вернулась к распотрошенному рюкзаку.

Луч солнца, как светлая мысль, упал на голову девушки. Ответ очевиден, только рюкзак жалко, но ничего не попишешь. Спасибо большое, энциклопедии прошлого, которые она штудировала бессонными ночами!

А теперь время, как говорил Юпитер еще в прошлой жизни, «диванной инженерии»!

Диана достала ножницы и распотрошила сумку на полосы. Примотала их к палке нитками, подумала немного и пожертвовала одну полосу на закрепление. Вылила жидкость для лака на всю конструкцию.

Так, а теперь самое сложное. Жвачка! Вытащить фольгу (а жвачку сунуть в рот, не пропадать же добру) и сделать небольшой надрез – перемычку. Потом она взяла батарейку, приложила один конец фольги к железному боку, поднесла это к тряпке.

Осторожно, надеясь на все лучшее и молясь на физику, она приложила вторую сторону фольги к противоположному боку батареи.

Мгновенный разряд, искра, и тряпка, пропитанная горючей жидкостью, вспыхнула, как спичка.

У Дианы получился довольно неплохой самодельный факел. Она взяла тяжелую деревяшку в ладонь и осветила себе коридор. Отлично, лучше всякого фонаря.

Подобрав с земли пачку, достала просохшую сигарету и закурила от яркого пламени.

Намного лучше фонаря.

Попрощавшись с ненужным хламом, она забрала с собой только ножницы, они-то никогда лишними не будут.

Она вошла в затхлый холод тоннеля, вдохнув запах глины и сырой земли. Огонь заиграл на темных стенах, выхватывая скрюченные тени из пространства.

А Диана шла вперед с мыслями о своих друзьях.

Развилка. И как ей теперь знать, куда идти без интуиции Изара?

(Вообще без Изара. Не думай. Живи!)

Как удобно быть во всем уверенной, когда знаешь, как работает система.

Немного помедлив, она свернула налево, надеясь, что круговой путь приведет ее под дымовую трубу.

Протяжный свист оглушил коридор, и девушка увидела новое окно.

Создания торопились на работу. Суетились, надевали форму, перекидывались фразами. Девушка сидела не так уж далеко, она видела обожженные усталые лица, варикозные руки и фанатизм в глазах.
Вот и лодка, еще волокут по земле, пыхтя и отдуваясь.
А вот и…

Да, так она и думала. Знакомая фигура: рост под два метра, лохматая борода и опухшее, но доброе лицо.

Что ж, он выглядит счастливым. Хотя бы старается, но взгляд-то стеклянный.

Бедный Корот! Жалко его, был хорошим человеком, а стал пустым, под руководством сектантов.
И к чему это все?

Мелкое создание бегало вдоль конвеера и простукивало круглые камни.

- Душа, Вина, Душа, Вина, – повизгивало оно, указывая на отдельные экземпляры и рабочие убирали их в соответствие с классификацией. – Их можно смешать! Смешайте для первой партии, отделите от второй!

- Ценность, - оно ткнуло в точно такой же камень.

Его понесли бережней, чем остальные.

- Время! Время! – это уже хор, приветствует человека в капюшоне. И он снова начал петь ту же самую песню.

- Да ну вас, - махнула рукой Диана и пошла дальше.

Песня ей уже надоела, хоть бы что-нибудь новенькое придумали.

А то, что они делают свои мистические продукты питания из целой души или составляющих – это понятно, не надо быть семи пядей во лбу. Должно быть что-то еще, это ведь целая подземная цивилизация, но с этим тоже потом. У нее, между прочим, другие дела.

Она шла дальше, факел трещал и искрился. Хоть бы не погас.

И снова разветвление! Здесь хоть кто-нибудь умеет строить прямые коридоры? Брали бы пример с верхнего города.

Она пошла направо, а там дверь, да еще и закрытая.

Ди вернулась к развилке и отправилась налево, уткнувшись в тупик – еще одна дверь.

Правда, эта зеленая, что внушало некоторую абстрактную надежду.

Диана воткнула факел в расселину и дернула изо всех сил за ручку. Глухо. Толкнула вперед, пошатала из стороны в сторону. И пнула коленом так, что ошметки краски отлетели от стали.

Посмотрев на дверь еще раз, она поняла, что давать выход злобе – не всегда плохой вариант. Достала маникюрные ножницы (хорошо, что оставила) и начала соскабливать засохшую краску с двери.

Очистить ее от зелени заняло минут пятнадцать, но сейчас она видела три круга, вырезанных на железе.

Вот это головоломка, просто детский сад!

- Вы серьезно? – она устало ухмыльнулась, уперев руки в бока. – Не могли посложнее пароль придумать?

Она ткнула пальцем в первый круг, он ответил тоненьким звуком.

- Душа.

Второй круг.

- Вина.

Третий круг.

- Ценность.

Замок щелкнул, и Ди смогла открыть дверь.

Подобрала факел, хотя теперь он был не нужен: там, где она оказалась, и так было достаточно светло.

Она никогда (даже на картинках в энциклопедии) не видела пещеры больше, чем эта. Она даже усомнилась в принадлежности этого помещения к пещерам, поскольку противоположной стены не видела. Лишь каменный потолок, и то с озером, сквозь которое проглядывало солнце, намекал на замкнутость пространства.

Голубой свет бил сквозь воду, и белые ленты играли на крыльях, носах, веслах и мачтах мертвых кораблей и самолетов. Целое кладбище погибшего транспорта уместилось в кратере. Старая деревянная балка возвышалась над девушкой – видимо, когда-то этот корабль был настоящим великаном, а теперь покоится под землей.

Вокруг этого монумента каменные выступы, дорожки, лебедки, веревки.
Внизу шум.

Диана опустилась на колени и посмотрела на основание братской могилы, откуда рабочие по очереди выносили ценные вещи.

Ди огляделась: а вот и табличка с инструкцией.

Она вгляделась в каракули.

«Братья, Сестры, Остальные! Соблюдайте правила безопасности: не прыгайте вниз с уступа, древесина, как и железо, не мягкая. Не забирайтесь на мачты без страховки – дерево прогнило и может быть то же самое, что и с прыжком.
Пойте громко и вовремя. Если вы не слышали сигнала – ваши проблемы.
Не курите у лодок. Если надо покурить – идите в левый выход по веревочному мосту.

Если сверху упало что-то – вы услышите характерное бульканье. Если вы услышали характерное бульканье – бегите и кричите, к вам подъедет бригада. Если характерного бульканья вы не услышали – значит, кто-то нарушил правило номер один.

Если вы забыли восславить Бермуда – ваши проблемы. Нас не волнует. Все славим Бермуда!
Если вы обнаружили ценность (душу, вину) – несите ее в головной офис. Не пытайтесь ее скрыть – помните о Бермуда.

В случае пожара не забывайте - мы под гребанным озером.
И помните.
Душа – не ценность, а все ценности – вина, что лежит на душе.

Слава Бермуда!»

На этом послание заканчивалось, но Диана уже знала достаточно: знала, где выход, знала, что они тут делают, и знала ответ на одну из величайших загадок ее родного мира.

Так вот и Бермуда.

Подробности, ей нужны будут подробности! Как много предстоит сделать.

И вот только вина. Она тряхнула головой, отгоняя мысли о чувстве вины Изара, которое все и испортило.

Девушка пошла вдоль ямы. Факел тушить она не стала: мало ли, пригодится.

Колоссальное сооружение из лодок и самолетов скрипело и опасно покачивалось. Чаще всего здесь попадались более современные модели, видимо, старые почти все разобрали.

А какая красота, так-то! Было бы время.

Тропинка стала совсем узкой. Какой-то метр отделял стену от пропасти. Шла медленно, аккуратно, проверяя каждый новый шаг. Спасительный факел теперь стал обузой, но она не решалась от него избавиться.

Вот впереди веревочный мост, а внизу – головокружительная высота.

Она ступила на доску, которая тут же опасно закряхтела и просела.

Диана огляделась, но не нашла ничего, что можно было бы использовать. Здесь только она, камень и мост.

Она наступила еще раз, теперь ближе к основанию, где веревка крепко обхватывала дерево. Вроде, так держит. Она с сожалением оставила факел на надежном граните, вцепилась обеими руками в перила и медленно пошла вперед. Мост раскачивался, стонал и угрожал, но держался.

Шаг, еще, еще.

Каждая доска кряхтела, но держалась.

И рывок вперед!

И вот, без потерь (не считая факела) она добралась до надежной земли. Обернулась: мост все еще держался, но на последнем издыхании. Тяжело же будет кому-то выйти покурить!
Она достала маркер из кармана и написала на каменной стене: «План #1 - отремонтировать мост. Осторожно, он умирает и скоро полетит вниз! Ходить ближе к основанию!»

Ну, это максимум её возможностей, дальше уж они сами.

Ди обогнула лебедку с прицепленным ведром, перебралась через склад досок. Все больше и больше хлама.

Ловко поднырнула под свисающие сети и железные крюки, отодвинула старый пыльный шкаф, прошибла ногой холст на картине, неумело изображавшей, видимо, Бермуда (а человек ведь, занятный, пусть и помешанный на символике треугольника). И, наконец, перевалившись через кучу коробок, Диана увидела дверь.

Опять двери! Хоть бы где люк, например, а то какой-то дверной лабиринт выходит.

И все же робко, почти с опаской, она ее открыла. Запах леса выманил ее наружу, прекрасная, сочная зелень окружила кольцом. Солнце, воздух и озеро, плескавшееся позади, дарили свободу.

Ди обернулась. Она вышла из холма, где на двери (!) была прицеплена еще одна табличка.

«Бомбоубежище. В одну сторону».

Изар.

Он чувствовал, как ломаются его кости. Как череп раскалывается, и кровь, вся, что у него есть, утекает прочь.
Он задохнулся. Он разбился. Он утонул.
И он проснулся.

Жаркие, обжигающие сумерки стояли над городом. Алое небо разрезали черные птицы и кричали о своих проблемах.

Что ему дело до птичьих проблем, когда он погиб? Он ненавидел птиц. Особенно белых. Особенно теперь.

Изар пошевелил рукой, конечность послушалась. Рука, нога, еще рука. И вот, он уже сел. Соленые волны океана лизали его ноги, розоватовый песок обнимал тело.

Это то место, то самое, где они погибли. Но теперь он один. Ни Юпитера, ни Дианы, ни этих. Изар поднялся, гранулы песка посыпались с волос.

Он посмотрел наверх и чуть не ослеп. Такое яркое небо, такое зловещее небесное тело.

Юноша поднялся на пристань. Все то же самое, как когда-то. Только тишина сильнее, ярче, тогда такой не было.

Он ударил себя по голове, и рядом не было друга, который мог бы его остановить, поэтому он бил, бил и бил, желая ранить себя.

И поранил, но не так, как Лебедь – лишь оставил ссадину на лбу.

Он взвыл, рухнул на колени. Так не должно было произойти.

Все так неправильно! Неверно! Нереально!

Он-не-хотел!

Умирать.

В полном бессилии что-либо с собой сейчас сделать, он побрел по Зеленой улице вверх, на холм, по знакомой дороге, ощущая под пальцами горячую атмосферу.

И упущенные возможности.

Воздух гудел. Иногда на Изара находила слепая ярость, и он начинал бить горячий асфальт, сбивая костяшки пальцев. Затем он успокаивался, но потом начинал по новой.

Тоже волны. Вот опять.

Сделать больнее, еще, еще! К чему кожа, кости, к..? К чему?

- Перестань! – сказали ему во время очередного приступа, когда он попытался разбить свой собственный череп об забор.

Он повернулся на голос. Сквозь мутную пелену он не сразу увидел человека, а, смахнув слезы с глаз, разглядел.

Нельзя было понять, мужчина это или женщина. Короткие темные волосы, тонкое и одновременно грубоватое лицо. Худая, но крупная фигура, штаны, свитер, и даже голос – ничего не выдавало в этом существе принадлежность к определенному полу.

Но ни с чем не сравнимая красота этого создания делала это неважным.

Оно хмурилось и слега осуждающе смотрела на парня. В руках у него дымилось блюдо, наполненное румяными блинами.

- Что ты делаешь? – спросило оно.

Изар побледнел. Но он боялся ответить.

- Что. Ты. Делаешь?

Зачем отвечать? Что ему надо? Он не знает, что он делает, понятно?

Создание вздохнуло.

- Ладно, пойдем.

Он покорно пошел за проводником, который ступал на траву так, что не оставлял следов.

Блины балансировали на тарелке и дымились. Живот Изара скрутило.

- Потерпи, если блины без чая – кощунство! – откликнулся на его мысли проводник.

Оно вошло в красный дом, тот самый, который приютил Изара в другой жизни. Знакомая дорожка, уютный коридор и кухня, уже ставшая родной.

Цветы давно превратились в засохшие палочки; на полках с посудой скопились сантиметры пыли; желтые стены потускнели, но чайник все равно сверкал полированным боком и шипел.

- Здесь еще осталась энергия, - объяснило создание. – Правда, пришлось немного прибраться, побросали все, как есть. Ты садись.

Изар послушно примостился на стул, перед ним тут же выставили тарелки и мед. Чайник достиг пика и утих. Создание бросило пакетики в чашки и залило кипятком. Село напротив Изара.

Он с опаской переводил взгляд с блинов на нового знакомого. Его раздирали желания убежать и остаться.

- Давай, ешь! Я знаю, ты теперь можешь.

Изар послушно откусил кусок. Как ни странно, он даже сумел его проглотить.

- Вот, - удовлетворенно кивнул его собеседник и взял себе порцию.

Так они и сидели.

- Мне не хватает музыки, - заявило создание и достало магнитофон.

Изар вздрогнул: это тот самый! Создание ухмыльнулось, заметив его реакцию, и нажало на кнопку «пуск».

Заиграло «Ничего нет прекраснее смерти».

- Какой ты разговорчивый…

Изар сжался в комок и судорожно проглотил кусок блинчика. Он хотел пойти наверх, лечь в его кровать и заснуть, желательно, навсегда.

- Нет, так не пойдет, - снова отклик на его мысли. – Лучше расскажи, как тебя так угораздило.

Ему придется ответить, не так ли?

- Как? – прошелестел юноша.

- Не полететь.

Будто влепили пощечину. Он посмотрел в глаза незнакомца – какого они цвета? Черного? Орехового? Голубого? Серого? Перевел взгляд – пейзаж за окном смазался, стал хаотическим, но все равно можно было разглядеть построенный плот.

- Хотел, - пересохшие губы еле разомкнулись. – Почувствовать рядом. Винил за все. Слишком. Думал, это все исправит. И стоял, и чувствовал, и мечтал. А потом понял, что все, что говорит птица - правда. Правда. И хотел пойти вниз, хотел полететь вниз, а потому передумал, но не успел.

Он поднял заплаканные глаза на собеседница. Лицо его, словно лицо куклы.

- Хочешь назад? – спросило оно.

Изар кивнул. Вцепился пальцами в сиденье стула и смотрел в колени.

Ошибка.

Теперь в магнитофоне заиграл «Призрачный гость».

Очень не вовремя и так плохо, паршиво, погано.

А оно играет, улыбается.

Непонятная энергия шла от этого создания, слишком смутная, противоречивая, будто чувства тысячи существ.

- Почему ты хочешь назад?

- Обрел жизнь…

- Скажи «я».

- Что? – удивился Изар.

Какой «я»?

Создание сидело и смотрело на него из-под полуопущенных век. Нога на ногу, одна рука закинута за спинку кресла, вторая держит дымящуюся чашку.

- Скажи: «Я обрел жизнь». Это тебя очеловечит.

- Я обрел жизнь, - сказал Изар. Лучше слушаться.

Лучше, как лучше.

- Молодец. И?

- И дом. И друзей. Семью. Полюбил, а думал, что могу только ненавидеть. И что заслуживаю только ненависть, но это не так.

- А ты не думал, что это можно найти здесь? В этом мире?

- Но те люди там. И как можно заменить одного человека другим, раз любишь того?

- А твой враг? Он тоже там.

И снова. Подставь другую щеку.

- Справлюсь.

- «Я»!
Он сглотнул.

- Я справлюсь. Мы справимся. Это не страшно. Это нормальная плата за жизнь. А после того, что он делал, я справлюсь с удовольствием.

По его телу прошла сладкая дрожь от этой мысли. Его это не испугало: раньше он слишком часто мечтал перерезать Гериону горло, и вот, когда все начало затихать, огонь снова распалился.

Создание смотрело на него сочувственно и с какой-то потусторонней нежностью.

- Так будет правильно, каждый должен быть на своем месте, - оно обмакнуло блин в варенье. – Герион проник туда обманом. Точнее, беднягу обманули, а он, вследствие, обманул остальных. Но когда этот остров умрет, - оно наклонилось к Изару. Запахло малиной. – Когда остров умрет, уже ни у кого не будет такого шанса, как у тебя. Он больше не примет. Больше не отдаст. И тот мир тоже не примет, особенно чужих. Так что у тебя аж два шанса.

- Снова? – голос юноши упал.

Создание кивнуло.

- Мне жаль наблюдать, как это все уйдет. Жаль все истории, что шепчут мне предметы здесь. Жаль все тропинки, по которым больше не пройдут. Жаль влюбленного мальчика, который поддался порыву. И жаль одну глупую ведьму, которая продала всю себя за призрачную надежду. Это все так глупо.