Ущербная арифметика

— Не противоречите ли вы сами себе, —спросите вы, — относя к главным достоинствам Человека разумно­го его способность не приспосабливаться к среде обита­ния, а приспосабливать ее к своим потребностям, и тут же ограничивая его право брать из живой и неживой природы Земли все, что необходимо ему для обеспечения своего существования?

Это далеко не простой и не праздный вопрос, поэто­му, наверное, единого мнения здесь до сих пор нет. Многое зависит от того, какой смысл мы вкладываем в понятия «приспособление среды обитания к потреб­ностям человека» и «потребности Человека разумного».

Прежде чем начать разговор о смысле первого поня­тия, вспомним, что значит в нашей с вами жизни планета Земля. Мы нередко называем ее нашим родным домом, не особенно вдумываясь в реальное значение этих слов. А означают они прежде всего то, что Земля — это един­ственное место во Вселенной, где нам не надо строить герметичные жилища с искусственным освещением, искус­ственно регулировать в них состав вдыхаемого нами воз­духа, получать воду путем извлечения ее из выделений нашего организма, питаться выращенными на искусствен­ном грунте растениями. Говоря другими словами, только здесь, на нашей очень небольшой планете среда обитания полностью соответствует нашим потребностям.

Поэтому речь может и должна идти не о ее приспособ­лении к нашим потребностям, а, напротив, о соотнесении потребностей человека и способов их удовлетворения с возможностями природы. В отношениях с ней нам еще предстоит овладеть всеми четырьмя действиями ариф­метики: помимо вычитания из живой и неживой природы Земли и деления вычтенного между членами человеческо­го сообщества следует научиться умножать ее возмож­ности путем сложения мудрости природы и человеческо­го разума.

Чтобы завершить обсуждение проблемы приспособле­ния среды обитания к нашим потребностям, попробуем разобраться, каковы они и все ли из них можно считать действительными потребностям Человека разумного. Индивидуальные физиологические обусловленные по­требности нашего организма чрезвычайно скромны: воз­дух, пища, вода, одежда для обеспечения постоянства температурного режима нашего физического тела, жили­ще для защиты от внешних воздействий.

Если бы речь шла об удовлетворении естественных потребностей всех шести миллиардов людей, то можно с полной уверенностью сказать, что ресурсов земной природы более чем достаточно для решения этой пробле­мы. Необходимые нам кислород и азот в избытке содер­жатся в атмосфере, запасы пресной воды на планете в расчете на каждую человеческую душу позволяют обес­печить ею все население Земли. Продуктов питания про­изводится столько, что если отказаться от искусственно завышенных сегодня норм их потребления, рекоменду­емых теоретиками сбалансированного питания, их, этих продуктов, хватило бы для пропитания не шести, а два­дцати шести миллиардов человек. А перейди человечест­во на здоровое, предписанное нам природой питание растительной пищей, перестань оно расходовать часть продукции наших полей на откорм скота, то эта цифра возросла бы еще больше.

Достаточно у нас сил и средств и для обеспечения каждого человека добротной, красивой одеждой, благо­устроенной квартирой или собственным домом. Неволь­но возникает вопрос, кто же или что мешает нам решить все эти проблемы? Причину, на мой взгляд, следует ис­кать в первобытном эгоизме, первоисточником которого был инстинкт самосохранения, присущий каждому жи­вотному, в том числе и человеку, стремление выжить во что бы то ни стало. Именно этот инстинкт когда-то подталкивал людей к объединению, чтобы сообща проти­востоять врагам, добывать все необходимое для продол­жения существования. Но он же и разъединял их, когда приходило время делить добытое: сильным доставалось больше, слабым—меньше. В те далекие времена, отде­ленные от наших дней сотнями тысяч лет, такой порядок был биологически оправдан: он помогал сохранять силь­ных, чтобы те могли защитить и накормить слабых— женщин и детей, обеспечить непрерывность линии жизни человечества.

Сегодня, когда могущество разума избавило человека от внешних врагов, которые могли бы реально угрожать его существованию, первобытный эгоизм, лишенный его биологически целесообразной первоосновы—инстинкта самосохранения, превратился в изощренный, гипертро­фированный эгоизм—одно из худших свойств человечес­кой натуры. С его проявлениями в жизни людей, госу­дарств и человеческого сообщества в целом мы сталкива­емся ежедневно, поскольку именно он определяет мысли, действия и поступки громадного большинства из нас. Только гипертрофированному эгоизму мы обязаны та­ким постыднейшим явлением, как престижное потребле­ние, которое не имеет ничего общего с реальными по­требностями нашего организма и призвано лишь под­черкнуть богатство и власть того или иного человека, рассматриваемые без всяких на то оснований как показа­тель его ума, свидетельство его высокой нравственности. Можно еще долго вспоминать, в каких безобразных ли­чинах выступает ныне гипертрофированный эгоизм, но, право, было бы напрасной тратой времени заниматься этой бесполезной работой, поскольку для нас важны не его конкретные проявления, а связанный с ним невоспол­нимый ущерб для нашего здоровья. Чтобы определить размер этого ущерба, достаточно четырех слов: эгоизм и здоровье несовместимы.