День второй

Мстить, играя жертву

Хартмут: Вчера ты как-то между делом сказал: «Верность препятствует жизни».

Б.Х.: Я этого не помню. Но для того, чтобы произнесенные мною слова не были опрометчиво обобщены, вот тебе еще одно выражение: «Практика препятствует теории». (Смех в группе.)

Хартмут: Мне не до смеха, потому что вчерашний день закончился для меня тем, что после того, как я рассказал о шантаже моей первой жены (ее угрозе самоубийства), ты сказал, что клиенты часто разделяют события или людей своей системы на «хороших» и «плохих», а в реальности бывает как раз наоборот. И может быть, это я должен был покончить с собой. Сначала эта мысль показалась мне неприемлемой, я долго размышлял, но не пришел ни к какому выводу. Более того, лично я никогда не играл с идеей о самоубийстве. Наоборот, меня всегда это шокировало в других.

Б.Х.: Это, кстати, то же самое.

Хартмут: Я понимаю. Но в течение примерно трех лет после развода с первой женой я видел кошмарные сны о самоубийстве. В этих снах я совершал самоубийство всеми возможными способами, но никогда не смог этого принять. В них всегда появлялась моя вторая дочь, с которой у меня очень сердечные отношения.

Б.Х.: Как бы то ни было, внутренне ты оказался связанным с этой проблемой. Сейчас ты можешь посмотреть на нее открыто. В ходе расстановки твоей семьи стало ясно, что ты избран на роль жертвы. Католики, которые изучают теологию... Ты католик или протестант? Хартмут: Протестант, но с ограничениями.

Б.Х.: Итак, те, кто изучают теологию, в большинстве случаев избраны на роль жертвы, особенно когда они позже становятся священниками. Это напоминает библейские жертвоприношения детей во благо семьи. У католиков этот принцип выражен сильнее, чем у протестантов.

Хартмут: Да, приношение в жертву первенца... Вчера для меня стало абсолютно ясным, что я внутренне принял роль жертвы, от которой очень трудно освободиться. Во всяком случае сейчас я знаю, что всегда интерпретировал события своей жизни с позиции жертвы.

Б.Х.: Позволь мне сообщить тебе одну важную истину: роль жертвы — вид мести в самой хитрой ее форме.

■ I -II

Р(Хартмут смеется.) Б.Х.: Ты смеешься? В борьбе за власть побеждают жертвы. Что-то еще? Хартмут: Сейчас у меня, по крайней мере, есть о чем подумать.

Уверение

Софи: Мне хочется сказать, что вчера вечером я рассказала мужу о том, что я здесь вчера чувствовала. Наш разговор был очень приятным, и он мне сказал, что я всегда должна думать о том, что он есть и всегда будет моим мужем.

Компенсация

Бригитта: Вчера вечером я была настолько уставшей, будто сама целую неделю проводила семинар с расстановками семей.

Б.Х.: Это от того, что ты была только наблюдателем.

Бригитта: Я все время думаю о своей старшей дочери, которая из протеста (против меня) переехала в другой город. Сначала она — тоже из протеста — не хотела учиться в университете, из протеста хотела иметь пятерых детей (у меня самой четверо), а потом все же начала изучать психологию, но сейчас не хочет работать. Она - единственная из моих дочерей, с которой я не могу найти общего языка.

Б.Х.: Поскольку ты отказываешься от расстановки своей семьи, я ничем не могу помочь. Вот сейчас я тебе отомстил!

Бригитта: Ах, вот как? Думаешь, я не работаю над своими проблемами!

Б.Х.: Правда? Здесь?

Бригитта: Да.

Б.Х.: Хорошо, позже мы займемся этим.

Неожиданное облегчение

Гертруда: Сегодня ночью первый раз за долгое время моя рука не затекла. Но я все же смогла думать о муже с любовью. Утром я очень удивилась тому, что ночью ни разу не проснулась.

Достижение миролюбивой позиции

Роберт: Я чувствую себя хорошо, очень хорошо, а еще чувствую рядом маленькую Адельхайд. Это прекрасное чувство. Я замечаю, что и по отношению к своей жене становлюсь более миролюбивым. Эта связь между умершей маленькой Адельхайд и моими чувствами к жене кажется мне просто удивительной.

Б.Х.: Логика работает по другим законам, чем душа или реальность. Ты узнаешь истину по ее воздействию.

Роберт: Такое воздействие удивительно, но в то же время оно очень хорошее.

Б.Х.: На всякий случай я расскажу тебе одну предостерегающую историю. Ты знаешь сказку о маленьких человечках? Некогда жизнь в Кельне была прекрасной. Люди ложились спать вечером, вставали утром, а вся работа была уже сделана. Это продолжалось до тех пор, пока кому-то не захотелось узнать, как же все это получается...

Распознать динамику двойного переноса

Кяаудия: У меня начались внутренние диалоги. Еще вчера мне было довольно легко сознаться в том, что это я испортила жизнь моему мужу так сильно, как только смогла. Сейчас же я начала упрекать его в том, что он тоже не без греха по отношению ко мне... И из-за этого прежние конфликты снова возродились.

Б.Х.: Это называется продлеванием процесса.

Клаудия: Вчера мы не успели заняться моим случаем. Сегодня я стояла в пробке на дороге и сильно злилась. А потом вспомнила, что в нашей семье была целая куча теток, старших сестер моего отца, которые были в бешенстве из-за того, что дедушка плохо занимался финансовыми делами семьи, поэтому они даже не смогли выйти замуж. Им пришлось очень тяжело работать по хозяйству, а выходить замуж им запретили. Дедушка превратил нашу семью из очень богатой в нищую.

Б.Х.: Это и есть те женщины, права которых ты стараешься отстоять в борьбе против собственного мужа, несмотря на то, что он здесь совершенно ни при чем.

Расстановка:

Исцеление двойного переноса

Лаура: Я страшно разгневана, но не знаю почему.

Б.Х.: Разгневана? Ты имеешь в виду, что ты действительно в ярости?

Лаура: Да. Ты смеешься?

Б.Х.: Ты бы предпочла, чтобы я плакал? Хорошо, расставим твою семью.

Рис. 8.1:

М - муж; Ж — жена (Лаура); Д - дочь,

Б.Х.: Эта расстановка указывает на то, что существует системное переплетение. Подобные отношения между мужем и женой невозможно представить себе даже в самых страшных снах.

(Лауре): Можешь ты себе это как-то объяснить? Лаура: Раньше у меня часто бывало такое впечатление, будто в на-, шей семье кто-то что-то скрывает. Стараясь раскрыть эту тайну и задавая вопросы, я всегда наталкиваюсь на неудовольствие родственников. Но все же у меня сильное подозрение, что моя мать что-то скрывает.

Б.Х.: Тогда это переплетение исходит из ее семьи. Лаура: У дедушки со стороны матери было семеро детей, и все дочки. Ему это совсем не нравилось. Он хотел сына и всегда настаивал на том, чтобы все его дочери имели детей, не выходя замуж. Он надеялся, что одна из них родит сына, который носил бы его имя и передал дальше по наследству. И все дочери поступили по его воле, кроме моей матери. Она вышла замуж, и у нее единственной родились сыновья. Все остальные родили дочерей.

Б.Х.: Итак, кого в твоей расстановке должен был замещать твой муж? Твоего деда! Если это верно, то ты в большом долгу перед своим мужем.

(Группе): Мне хотелось бы еще раз затронуть тему динамики двойного переноса. Как терапевт сначала я спрашиваю себя, какими должны были быть чувства этих дочерей по отношению к отцу. Они были в ярости, но эта ярость была обоснованной. И на кого спроецировалась эта ярость?

Лаура: На моего бывшего мужа.

Б.Х.: Вот именно. Ты перенимаешь чувства этих женщин. Это проецирование в субъекте, то есть от твоих теток на тебя. Но ярость, вместо того чтобы быть направленной на деда, направлена на твоего мужа: это проецирование в объекте, то есть от твоего деда на мужа. Иными словами, ты в большом долгу перед своим мужем. В большинстве случаев, когда пациент считает себя правым (действительно правым — так, как ты прежде), тогда в системе происходит двойное проецирование. Когда речь идет о его собственном праве, пациент не так сильно вступается за него, как в случае, если это касается прав других.

Б.Х.: Сейчас мы выполним с тобой одно упражнение. Расставь всех своих теток и сама встань к ним.

(Лауре): Сейчас ты должна с любовью посмотреть на каждую из них и каждой сказать так, как маленькая девочка обратилась бы к любимой тете: «Дорогая тетя!»

Лаура: Я бы не сказала, что я их так уж люблю.

Б.Х.: Тогда повторяй эту фразу до тех пор, пока ты не сможешь сказать ее с любовью.

(Лаура повторяет фразу до тех пор, пока ей это, наконец, удается.)

Б.Х.: Сейчас встань на колени перед тетями, поклонись до самого пола, положи перед собой руки с обращенными кверху ладонями и скажи своим тетям: «Я вас уважаю!»

Рис. 8.2:

Т1 - первая тетя и т. д.

Рис. 8.3

Лаура: Я вас уважаю.

Б.Х.: «Дорогие тети, я вас уважаю».

Лаура: Дорогие тети, я вас уважаю.

Б.Х. (через некоторое время): Теперь поднимись, встань рядом со своими тетями и скажи каждой из них: «Дорогая тетя».

Лаура: Дорогая тетя, дорогая тетя.

(Лаура глубоко взволнована. Только сейчас ее любовь, боль и сочувствие могут течь к этим родственницам. Тогда Хеллингер возвращает мужа в поле ее зрения.)

Рис. 8.4

(Лаура подходит к мужу, обнимает его за шею и говорит, всхлипывая: «Прости, пожалуйста!»)

Б.Х.: Скажи только: «Мне жаль». Не больше. «Мне жаль».

Лаура: Мне жаль.

Б.Х.: Скажи ему: «Я не знала».

Лаура: Я не знала.

Б.Х. (после того, как Лаура успокоилась): Встань рядом с ним, а я поставлю вашу дочь к вам.

Рис. 8.5

Б.Х.: Как вы себя сейчас чувствуете?

(Все чувствуют себя хорошо.)

Б.Х.: Хорошо. Нашли решение проблемы.

(Группе): Сейчас мне хотелось бы более подробно рассказать о данном случае. При двойном переносе пациент больше не живет собственной жизнью. Он идентифицируется с другим членом семьи. Идентифицироваться — значит быть чуждым себе, быть как то лицо, с которым человек идентифицируется. Это лицо больше не является чужим «Я» для пациента. Он чувствует как тот другой человек, то есть его чувства — это чувства того чело-

века. Поэтому в данной расстановке было необходимо сначала расставить всех родственниц как пять индивидуальных «Я». Когда пациентка сказала каждой из них «Я тебя уважаю», она больше не смогла сохранять идентификацию, потому что тетки снова стали ее тетками, а она — самой собой. В тот момент шесть родственниц снова стали для нее взрослыми, ответственными за собственные достоинство и права, а она снова была маленькой и могла любить своих теток так, как любила в детстве.

Играющая роль одной из теток: В качестве тетки в этой расстановке для меня было очень важно чувствовать, как это хорошо, когда тебя кто-то уважает.

Б.Х.: Мы все видели красоту теток, когда они стояли здесь, полные собственного достоинства. Без этого ничего не получилось бы. При отсутствии уважения со стороны пациентки — уважения, которое предшествует любви, — «дезидентификация» не стало бы для нее возможной. Тот же самый принцип соблюдается в тех случаях, когда «ребенок» снова находит в себе способность любить своих родителей: прежде всего он должен уважать их, например, когда его проблема состоит в том, что он их презирал или чем-то обидел. Только когда уважение предшествует любви, между людьми могут складываться хорошие отношения. Иначе проблемы не решаются и отношения остаются пустыми.

Большинство серьезных трудностей в отношениях между мужем и женой базируется на двойном проецировании. Все усилия устранить подобные трудности окажутся напрасными, если терапевт не может распознать существующие в системе идентификации и лечить их. Только после этого возможно возобновление отношений. При идентификации один из членов системы живет как будто в другом мире, к нему никто не может проникнуть, так как он больше не является своим собственным «Я», а становится «Я» другого лица. Кроме того, такой человек не может по-настоящему видеть своего партнера, потому что и в нем он видит кого-то другого. Иными словами, в таких переплетениях все перепутано и фальшиво.

Лаура: Я в совершенном изумлении! Первый раз в жизни я чувствую странное спонтанное тепло в пояснице; для меня это совершенно новое чувство.

Играющий роль мужа: Меня очень тронули ее слова: «Мне жаль, я не знала».

Прощение не рекомендуется

Б.Х. (Лауре): Я не позволил тебе произнести: «Пожалуйста, прости меня!», потому что это неприемлемо. Нельзя просить о прощении. У человека нет права на то, чтобы прощать. Ни один человек не имеет такого права. Когда кто-то просит о прощении у другого, он перекладывает на

него ответственность за собственную вину. Некоторые пациенты каются своему терапевту в своих грехах. И если он им это позволяет, то берет все на себя. Однако он может защититься, ответив пациенту: «Я не хочу ничего об этом знать».

Тот, кто прощает, находится как будто на более высоком уровне по сравнению с тем, кого прощает, и из-за этой разницы нормальные равноценные отношения невозможны. Но если мы говорим другому человеку: «Мне жаль», два индивидуума оказываются на равных друг с другом. Тогда каждый из них сохраняет собственное достоинство и каждому будет гораздо легче иметь нормальные отношения друг с другом, чем в случае, когда кто-то просит о прощении.

Лаура: Точно так я и чувствовала. Я чувствовала эту огромную разницу! Сейчас я понимаю, что произнести слова «Мне жаль» — самое правильное.

Б.Х.: Твоя боль выражает уважение к мужу, и этого достаточно для решения твоей проблемы.

Последствия для ребенка

Лаура: Сначала мне хотелось с восторгом сказать тебе, как хорошо я себя чувствую. Но это продолжалось всего минут десять. Сейчас же я стою перед чем-то и мне нужен твой совет. Я не последовала за мужем в его семью, это он пришел со мной в нашу семью. После развода я вернула свою девичью фамилию, и моя дочь тоже носит ее. Во время бракоразводного процесса его родители постоянно вмешивались. Все мы очень сильно перессорились. После этого я запретила дочери встречаться с его родителями, но сейчас у меня такое чувство, что это была огромная глупость с моей стороны.

Б.Х.: Да, действительно, но эту глупость еще не поздно исправить.

Лаура: Мне хотелось бы еще кое-что добавить. Вот уже полгода, как моя дочь не имеет никакого контакта с моим бывшим мужем из-за того, что он совершил сексуальное посягательство. И я до сих пор не доверяю ему до такой степени, чтобы позволить им видеться. Но сейчас у меня такое чувство, будто моя дочь должна жить вместе с отцом у его родителей, несмотря на то, что у меня нет доверия к нему. Еще вчера я просто рассмеялась бы, если бы кто-то сказал мне что-нибудь подобное. У меня уже раньше было чувство, что я пожертвовала своим ребенком. Мне знакома подобная ситуация: в нашей семье это происходило из поколения в поколение, и мне хотелось положить этому конец. Но уверенности в том, что я своевременно защитила свою дочь, у меня больше нет. Сейчас же я просто не могу сказать ему: «Забери свою дочь и иди вместе с ней к своим родителям. Там ее место».

Б.Х.: Что касается сексуального посягательства, ты должна сказать дочери: «Ты сделала это для меня».

Лаура: Мне действительно необходимо ей это сказать!

Б.Х.: Да, ты должна сказать ей: «Ты сделала это для меня, но сейчас мы можем это исправить». Кроме того, ты можешь еще сказать ей: «Дети никогда не виноваты». Таким образом ты примешь ответственность за случившиеся в прошлом события на себя и своего мужа, а дочь станет свободной, сразу же. (Вероятно, в данном случае воздействует еще идентификация с бабушкой, которая предоставила своих беззащитных дочерей своему мужу и его планам.)

Расстановка:

Умершие в детстве братья

Утэ: С тех пор, как мы говорили с тобой о могиле, я поняла, что в моей семье смерть являлась в необычайно разнообразных и трагических видах.

Б.Х.: Об этом я не хочу ничего знать.

Утэ: Мне тоже не хотелось говорить об этом подробнее, у меня только вчера возникла одна идея. Кроме моего родного старшего брата, у меня был еще сводный брат, который являлся внебрачным ребенком моего отца. Старший брат умер через полгода после моего рождения: у него был поражен мозг. А о внебрачном сыне моего отца, который тоже умер в детстве, я даже никогда и не думала. Только после того, как ты упомянул других членов моей семьи, я в первый раз вспомнила о нем.

Б.Х.: Этот сводный брат — самый старший ребенок в семье?

Утэ: Нет, мой родной брат — самый старший. После него родился этот сводный брат, а потом я. Я самая младшая.

Б.Х.: А что с матерью твоего сводного брата?

Утэ: Я почти ничего не знаю о ней. Знаю только, что она была секретаршей у моего отца, потом она вышла замуж и жизнь у нее сложилась нормально. Обо всем этом я узнала после смерти отца.

Б.Х.: В подобном случае порядком, отражающим отношения в системе, было бы то, если бы твой отец развелся с твоей матерью и женился на этой женщине, у которой от него был ребенок. Тот факт, что твоя мать сохранила для себя старшинство и муж остался с ней, представляет собой несправедливость по отношению к другой женщине.

Утэ: Моя мать хотела забрать этого ребенка к себе.

Б.Х.: Нет, нет, это невозможно! У нее просто нет никакого права на это.

Утэ: Да.

Б.Х.: Расставь сейчас свою родительскую семью. Мы посмотрим на ситуацию.

(Утэ начинает расстановку.)

Б.Х.: Кто-то из твоих родителей прежде состоял в браке или был помолвлен?

Утэ: Да, мой отец. Отец был женат. Обо всем этом я услышала только после его смерти.

Б.Х.: У них были дети?,

Утэ: Нет. Но и у моей матери были очень серьезные отношения с кем-то до брака с моим отцом. Тот мужчина был на 25 лет старше матери.

Б.Х.: Эти люди также нужны нам для расстановки.

Обвинял ли кто-либо из родителей другого в том, что ребенок родился инвалидом?

Утэ: Я думаю, моя мать чувствовала себя виноватой из-за успокаивающих таблеток, которые по ее просьбе ей дала повитуха.

Б.Х. (участникам курса): Что думают медики по этому поводу? Могли такие таблетки послужить причиной поражения мозга?

Врач: Если рождение ребенка было таким образом задержано, то да.

Утэ: Ребенок, можно сказать, застрял, попросту застрял, а она это позже отрицала!

Рис. 9.1:

О - отец; М - мать; +1 — первый ребенок, рано умерший сын-инвалид; +2 — второй ребенок отца, рано умерший внебрачный сын; 3 — третий ребенок, дочь (Утэ); М2 — мать умершего внебрачного ребенка; 1ЖО — первая жена отца; БДМ — бывший друг матери.

Утэ: Неожиданно я вижу так много людей, а всегда чувствовала себя такой одинокой.

Б.Х.: Как чувствует себя отец?

Отец: Мне просто плохо. У меня плохое настроение, и ситуация как будто безвыходная. Мне кажется, что я застрял и не могу двинуться ни вперед, ни назад.

Б.Х.: Как чувствует себя мать?

Мать: Ужасно. Просто ужасно. Совершенно ужасно.

Б.Х. (играющему роль умершего старшего сына): Как чувствует себя умерший старший сын?

Первый ребенок: Хорошо. Я чувствую себя уютно и тепло между ними. Мне ничего больше не нужно.

Б.Х.: Как чувствует себя мать внебрачного сына?

Мать второго ребенка: Как будто меня бросили с ребенком. У меня сейчас очень большая ответственность.

Б.Х. (играющему роль умершего внебрачного сына): Как чувствует себя умерший внебрачный сын?

Второй ребенок: Я чувствую ужасную подавленность. У меня слезы на глазах. Все это нехорошо.

Б.Х.: Как чувствует себя первая жена отца?

Первая жена отца: Странно. С одной стороны, я предпочла бы не иметь ничего общего со всем этим, абсолютно ничего. Но с другой стороны, если уж мое присутствие здесь так необходимо, то мне бы хотелось быть бабушкой всех этих людей.

Б.Х.: Как чувствует себя бывший друг матери?

Бывший друг матери: С правой стороны от меня приходит много тепла, как будто кто-то ласково гладит меня или я кого-то глажу. Я чувствую, что меня как будто что-то тянет к этой женщине. Все остальное для меня неважно.

Б.Х. (играющей роль Утэ): Как чувствует себя дочь?

Третий ребенок: Мне кажется, что я как будто расщеплена пополам. Одна половина меня, Правая, — теплая и спереди и сзади. Вторая — ледяная, и я чувствую себя совершенно бессильной.

(Б.Х. ставит первую жену отца напротив остальных.)

Рис. 9.2 122

Б.Х: Как чувствует себя сейчас отец?

Отец: Мне нравится, что она сейчас находится в поле моего зрения. Когда она стояла позади меня, мне это совсем не нравилось.

Мать: Мне на этом месте все еще плохо, но все же лучше, чем прежде.

Третий ребенок: Я рада, что могу направить свой взгляд на кого-то.

Б.Х.: Как чувствует себя сейчас первая жена?

Первая жена отца: Когда я стояла позади всех, мне было холодно, а когда ты поставил меня сюда, сразу стало тепло. Сейчас я могу интересоваться всем, что происходит. Между нами возникли какие-то отношения.

(Б.Х. ставит мать рядом с первой женой отца.)

Рис. 9.3

Отец: Так лучше. Сейчас я могу первый раз за все время по-настоящему видеть мою вторую жену. Прежде я не понимал, зачем она здесь. Но сейчас я ничего не имею против нее, но и особой привязанности к ней я тоже не чувствую.

Третий ребенок: Сейчас я могу свободнее дышать.

Первый ребенок: Мне все безразлично.

(Б.Х. изменяет констелляцию, посадив умершего старшего сына на пол перед родителями и прислонив его к ним спиной.)

Б.Х.: Как чувствует себя сейчас старший сын?

Первый ребенок: Эта позиция мне подходит.

Б.Х.: А как чувствует себя мать?

Мать: Мне грустно.

(Б.Х. ставит умершего внебрачного сына рядом с его отцом, а дочь -рядом с ее матерью.)

Рис. 9.4

Рис. 9.5

Б.Х.: Как чувствует себя отец сейчас?

Отец: Странно. То, что мой внебрачный сын здесь, рядом со мной, для меня скорее тягостно. А сын, лежащий на полу, не представляет для меня никакой проблемы. Целью моих отношений с женой является главным образом забота о ребенке. Я чувствую симпатию к ней, но все же у меня такое впечатление, что между нами что-то ненормально, но что именно— не знаю.

Б.Х.: С точки зрения семейной системы между вами все кончено. (Играющей роль Утэ): Как чувствует себя дочь? Третий ребенок: Плохо.

(Б.Х. расставляет членов семьи в решающую проблему констелляцию.)

Рис. 9.6

Б.Х.: Как чувствует себя дочь?

Третий ребенок: Лучше.

Мать: Мне тоже лучше.

Б.Х.: Как чувствует себя умерший внебрачный сын?

Второй ребенок: Я рад, что снова могу быть возле матери. Там, рядом с отцом, я чувствовал себя очень одиноким.

Третий ребенок: То чувство разделения пополам у меня исчезло.

Б.Х.: Как чувствует себя мать внебрачного ребенка?

Мать второго ребенка: Неплохо. Прежде мне было грустно, потому что мой сын так далеко от меня. Но сейчас лучше.

Мать: Это наводит на меня грусть.

Б.Х.: Как чувствует себя первая жена отца?

Первая жена отца: Все это меня больше не касается.

Б.Х.: Динамика событий, которые происходили в этой семье после первого брака отца, так сильна, что связь отца с его первой женой больше не играет никакой роли.

(Бывшему другу матери): А для тебя это еще играет какую-то роль?

Бывший друг матери: У меня теплые чувства, я могу взглянуть на нее, но между нами все кончено.

Б.Х. (к Утэ): Стань на свое место в расстановке, пожалуйста.

(Утэ становится на свое место в расстановке и долго смотрит на всех.)

Утэ: Мне приятно, что есть возможность контакта с членами семьи, стоящими слева и справа от меня. И приятно стоять между мужчинами. Моя мать оказала на меня большое влияние и очень ограничила в самовыражении. Я думаю, что если бы мать могла занять место рядом с отцом, для нее это было бы лучше, чем заботиться обо мне. Меня потрясло то, что участница, игравшая мою роль, испытывала то же чувство расщепления, что и я. У меня и в самом деле очень часто возникало чувство, будто я расщеплена или поперек, или вдоль туловища. Но в данный момент ничего подобного я не чувствую. А то, что у меня сейчас есть брат, тот, слева, — совершенно новая ситуация для меня. Я осознаю это в первый раз. Я по-прежнему нахожу это грустным, но в данный момент меня это не очень волнует.

Б.Х.: В систему пришел покой.

(Утэ осторожно гладит по щекам отца и обоих братьев.)

Утэ: Сейчас все в порядке.

Б.Х. (группе): Сейчас я расскажу вам еще одну историю. В ней говорится о полноте времени.

Полнота времени

Спросил юнец у старика: «Что различает нас: тебя, что век свой прожил, и меня, чей день лишь настает?»

Старик ответил: «Я был больше.

Хоть нам и кажется в час предрассветный, что больше юный день, раз прежний позади. Но этот день грядущий, пусть он лишь настает, лишь тем становится, чем был вчерашний, и чем богаче тот был, тем богаче этот будет.

Как день когда-то прошлый, он сначала наверх, к полудню держит путь. До зноя он зенита достигает, и там на время в вышине, нам кажется, он тихо замирает, пока, отяжелев, не покатит к закату — и вот он весь такой же как вчера был старый.

Но то, что было, не прошло. Оно осталось, потому что было. Оно живет, хотя и позади, и, наполняясь вслед идущим новым, растет. Так капля, что из облака упала, уже была ведь, но упала в море, которое осталось.

И только то, чему не суждено было стать чем-то, что мы все упустили, не узнав, подумали, не сделав, растратили не в плату за свой выбор, — то миновало: от него и следа не осталось.

Бог верного момента поэтому для нас двулик — он юноша с лица кудрявый, а со спины — старик. И руку протянув вперед, его за локон схватишь, а сзади подойдешь и схватишь пустоту».

И юноша спросил: «Что ж делать мне, чтобы стать тем, кем был ты?»

Старик ответил: «Будь!»

Б.Х.. -Хорошо, Утэ?

Утэ: Из этой истории я узнала нечто важное для себя.

Напрасная борьба

Улла: Я чувствую себя хорошо. Как будто очнулась после расстановки моей родительской семьи. Но кое-что я еще не поняла. До того, как я расставила участников, играющих роли членов семьи, ты сказал, что мое внутреннее сопротивление против превращения бывшей невесты отца в мой идеал является напрасным усилием. Этого я не понимаю; но саму констелляцию я поняла.

Б.Х.: Этого уже достаточно. Я только хотел обратить внимание на то, что некоторые считают, что они могут избавиться от нежелательных фактов, просто отрицая их.

Улла: Мне приятно видеть бывшую невесту отца и то, что она получила подобающее место.

Б.Х.: Вам, вероятно, известна библейская история о Якове. Целую ночь он боролся с ангелом на берегу реки.

Улла: Это был архангел Гавриил?

Б.Х.: Нет, не думаю, что это был Гавриил. Имя этого существа не указывается. Точнее сказать, ангел здесь — только образ Бога.

Ангел сказал Якову: «Отпусти меня!» А Яков ответил: «Я не отпущу тебя до тех пор, пока ты меня не благословишь». Только тогда они смогли разойтись. Понимаешь?

Перенятый траур ослабляет

Улла: В моей жизни сейчас переломный период, и вот уже некоторое время меня преследует грусть. После «пробуждения», о котором я уже говорила, у меня было намного больше энергии, и я пришла сюда полной сил. Но при расстановке семьи Утэ, в которой я играла роль ее матери, мне стало очень грустно - ведь ее история действительно очень грустная, - и я сразу же начала использовать это для работы над собственной грустью. Но при этом вся моя новая энергия исчезла, а сейчас я снова чувствую ее.

Б.Х.: Это как в случае с чужой виной. Обоснованная собственная грусть делает человека сильным. Она всегда полна энергии. Чужая же грусть ни к чему не ведет. Например, когда кто-то один плачет, а другие плачут вместе с ним, они становятся слабыми. Только тот, кто плачет, потому что у него есть веская личная причина для этого, приобретает силу.

Проблему можно решить, если не зацикливаться на ней

Франк: Когда я играл роль отца в расстановке семьи Утэ, у меня закружилась голова, стало очень неприятно. Такое чувство мне знакомо.

Б.Х.: Оставь это чувство тому, кого ты замещал в этой расстановке. Это очень важно. Одним из принципов семейно-системной терапии является то, что при расстановке семьи участники группы, играющие роли членов семьи, не должны принимать на себя чувства ее членов. Даже если есть какая-то аналогия, необходимость защищать собственную душу от негативных влияний не позволяет участникам группы, играющим роли членов семьи, поддерживать эту связь. Мы должны работать с чувством грусти, только когда оно возникает само по себе и никогда не заниматься чувствами, приходящими к нам извне. Ты должен сохранить полную внутреннюю нейтральность, иначе будут открыты все двери собственным фантазиям и иллюзиям.

Это важное предостережение.

Франк: Ты хочешь сказать, что я не должен присваивать себе чужие чувства, которые находятся в резонансе с моими собственными?

Б.Х.: Да, верно. Однако весь значимый человеческий опыт находит отзвук во всех людях, и то, что становится очевидным в наших расстановках, всегда значимо с точки зрения человеческой жизни. Присваивая себе эти чувства, ты ведешь себя так, словно у тебя особый талант абсорбирования чужих эмоций.

Франк (смеется): Спасибо большое!

Б.Х.: Нет, я не приписываю тебе такого таланта. Я привел этот пример только в качестве предостережения. Мы не должны позволять чужим эмоциям возникнуть в нас; нам необходимо отграничиться от них.

Франк: В связи с этим меня беспокоит, что в течение последних лет во время ходьбы у меня часто и совершенно внезапно возникает головокружение, и я должен где-нибудь присесть. Меня это беспокоит, так как причины не могут быть физическими. Мне бы хотелось узнать, почему это так.

Б.Х.: Ты просто не должен на этом зацикливаться. Говоря о «незацикливании», мне пришло на ум следующее выражение. Оно очень действенное, потому что проникает в самую душу и, возможно, поможет тебе:

«Не зацикливаться на проблеме — значит продолжать свой путь новым человеком».

Когда мы перегружены счастьем

Франк: Со вчерашнего дня меня волнуют разные чувства, связанные с расстановкой моей родительской семьи. Но я сознательно старался избегать мыслей о них, потому что они слишком тяжелы для меня психологически. Я заметил, что со мной часто случается нечто подобное: когда психологические ситуации слишком тяжелы для меня, я сразу начинаю читать запоем, стараясь найти спасение.

Б.Х.: Подобное может произойти и тогда, когда мы переполнены счастьем.

Франк (смеется): Это, конечно, тоже возможно. Могу сказать, что когда я нахожусь в большом кругу людей, я все время пытаюсь их пересчитывать. Но сегодня на семинаре я этим не занимаюсь.

Б.Х.: А это было бы хорошо — отвлекло бы твои мысли от нахлынувшего на тебя чувства счастья. Я расскажу тебе сейчас одну небольшую историю о Насреддине. Ты когда-нибудь слышал о нем?

Он был восточным мудрецом. Однажды ему приснилось, что кто-то отсчитывает ему десять золотых монет прямо в руку. Но когда тот человек остановился на девятой, Насреддин громко закричал: «Я хочу все десять!» Из-за этого он проснулся, но сразу же быстро закрыл глаза и прошептал: «Ладно, хватит и девяти».

Еще, что-нибудь, Франк?

Развод и вина

Франк: Ах, да! Когда я играл роль отца Утэ в ее расстановке, мне пришло в голову, что я точно не знаю, как чувствуют себя мои собственные дети в связи с тем, что мы развелись с их матерью. Мне трудно говорить с ними об этом.

Б.Х.: Это совершенно их не касается.

Франк: Но все же мне хотелось бы узнать, как они себя чувствуют!

Б.Х.: Ты можешь спросить их о том, как они чувствуют себя, но не должен спрашивать, что они чувствуют относительно вашего развода. Развод — всегда дело исключительно родителей. Родителям нельзя оправдываться перед детьми в случае развода.

Мне хотелось бы уточнить один важный аспект этой проблемы. В случае развода всегда присутствует чувство вины. Если ты спросишь своих детей, чувствуют ли они себя хорошо, ожидая, что они ответят положительно, то это значит, что ты пытаешься снять с себя вину с помощью детей, что не является их делом. Это им не по силам и недопустимо.

9—1463

Франк: Это и не входило в мои намерения. Но что-то меня все-таки беспокоит, я только точно не знаю, что.

При легкомысленном разводе родителей дети наказывают самих себя

Б.Х.: Говоря о разводах, следует обратить внимание еще вот на что. Если один из партнеров легкомысленно покидает другого, рассуждая примерно так: «Я делаю это во имя собственного самовыражения и то, что будет с вами, — ваше дело, это меня не касается», в результате часто бывает, что один из их детей кончает жизнь самоубийством. При легкомысленном уходе одного из партнеров остальные члены семьи переживают это как тяжкое преступление в семейной системе, за которое кто-то из них должен подвергнуться наказанию.

Франк: Наказанию за легкомыслие?

Б.Х.: Да, наказанию за легкомыслие. Это нужно принимать во внимание. Ребенок, подвергающийся- опасности самоубийства, может быть освобожден от груза ответственности тем, что уходящий из семьи партнер обратится к другому, для того чтобы по-дружески вместе разрешить оставшиеся между ними проблемы. «По-дружески» значит, что каждый партнер принимает на себя ответственность за то, что не получилось, в соответствии со своей виной. Кроме того, дети должны знать о том, что родители действительно приняли на себя ответственность. Только в таких случаях ни от кого не требуется никакого искупления.

Инстинктивное уравновешивание посредством искупления

Б.Х.: Искупление является одним из видов уравновешивания, более того - слепого уравновешивания. Существует закон природы, согласно которому при перепаде энергий требуется уравновешивание. Этот закон применим и к психике, в которой тоже наблюдается стремление к уравновешиванию. Таким образом, искупление представляет собой попытку что-то уравновесить, но эта попытка исключительно инстинктивна и часто не связана со стремлением управлять. Но существует возможность освободиться из сети инстинктивных сил и перейти к уравновешиванию с помощью принципов высшего порядка. Я называю это порядком любви. На этом уровне происходит уравновешивание, которое делает искупление излишним. Значит, когда родители принимают на себя ответственность за то, что не получилось, и каждый из них полностью принимает последствия разрушения связи, а также ответственность за собственную вину (не только в моральном смысле), тогда дети больше не испытывают необходимости искупления.

Вина как средство отрицания реальности

Но когда партнеры отказываются от ответственности за свои действия, их вина принимает форму отрицания реальности в том смысле, что человек не допускает факта своей вины и ведет себя так, будто он обладает полнейшей свободой и вовсе не входит в семейную систему. Если человек ведет себя так, будто он свободен, несмотря на то, что связан семейно-системными отношениями, это и есть отрицание реальности. Связь между партнерами по своей природе принадлежит реальности.

Франк: То же самое происходило и со мной. Я помню, как с гневом отрицал факт моей несвободы.

Б.Х.: У тебя еще есть возможность это исправить: ты должен признать, что связь между тобой и твоей бывшей женой существовала и продолжает существовать, и только при условии признания этой связи ты сможешь начать новую связь, которая, однако, будет иметь уже другое качество.

Гертруда: Играет ли какую-то роль возраст детей при разводе родителей?

Б.Х.: Конечно. Когда дети уже взрослые и больше не живут с родителями, те являются более свободными, чем когда дети еще маленькие.

Дагмар: А кому принадлежит право решать, был ли уход партнера проявлением легкомыслия?

Б.Х.: Это решение не принадлежит никому, потому что легкомыслие просто чувствуется; в подобной ситуации все члены семьи знают, был ли уход партнера проявлением легкомыслия. Что касается тебя, ты действительно действовал легкомысленно.

Дагмар: Нет.

(Тишина в группе.)

Б.Х.: Хорошо. Не моя задача это решать. Просто у меня сложилось подобное впечатление. У Гельдерлина есть одно стихотворение, лучше сказать, изречение:

Расстаться задумав, уверены были

Мы в правоте и мудрости своей.

Час расставанья позади.

Но почему поступок этот

Страшней убийства кажется теперь?

Ах! Как себя мы мало знаем,

В нас некий Бог царит.

Как бы мы ни толковали это стихотворение, оно отражает тот опыт, который я имел в виду.

Значение сексуальных отношений при создании системных связей

Реальная связь между мужчиной и женщиной возникает посредством сексуальных отношений и оказывает более сильное воздействие, чем кровная связь между детьми и их родителями. Это сильнейшая из всех связей. Разлука детей с родителями не причиняет так много боли и не вызывает такого сильного чувства вины, как расставание с партнером, с которым у нас была связь. Многие вступают в половые отношения как в какой-то кружок, в который можно легко войти и так же легко выйти из него, то есть без каких-либо серьезных обязанностей или ответственности. Но это не так. Тот, кто состоит в связи с кем-либо, действительно связан. Он уже больше не может выйти из этой связи без боли и вины. Интенсивность боли и глубина чувства вины показывает, как сильна эта связь.

Область влияния матери

Ида: Все, что здесь происходит, меня очень волнует. Когда мы занимались проблемой с моими умершими братьями и сестрами, у меня начался определенный внутренний процесс. Я сейчас в таком состоянии, что могу ответить себе на некоторые вопросы, которые до сих пор приводили меня в замешательство. Моя мать всегда заботилась о нас. Она была тем человеком, который зарабатывал деньги в семье. Мы жили за ее счет. Из-за этого у меня неясная картина, какую роль выполняет мужчина в семье и какую — женщина.

Б.Х.: А что с твоим отцом?

Ида: Мой отец был просто прикован к своей родительской семье. Еще я могу добавить, что он очень часто сидел в тюрьме.

Б.Х.: По какой причине?

Ида: Из-за своих политических взглядов, но все-таки это не было настоящей причиной.

Б.Х.: А какая же настоящая?

Ида: Моя бабушка, то есть его мать, родила ребенка от мужа своей сестры, и этого ребенка убили.

Б.Х.: Кто?

Ида: Вероятнее всего, его собственная мать. Бабушка родила этого ребенка, а потом одни говорили, что он умер сам, а другие, что его убили. В этом и состоит причина семейно-системного переплетения моего отца.

Б.Х.: Он пытается искупить вину, но это не имеет ничего общего с твоим вопросом о разделении ролей мужчины и женщины в семье. Решение твоей проблемы состоит в следующем: ты должна позволить отцу возвратиться в его семью, а тебе самой следует примкнуть к матери. В области ее влияния ты находишься в безопасности. Этого достаточно.

Ида: Вчера у меня было ясное представление о моей ситуации, а также о моем стремлении делать карьеру. Обо мне говорят, что я очень честолюбива.

Б.Х.: В твоем случае хорошо, что ты берешь пример с матери.

Ида: Я тоже так думаю. Ты прав. Это у меня не от отца.

Б.Х.: Многие были бы рады иметь такой образец, как у тебя.

Ида: Да. Это и было до сих пор моей проблемой. Я думала, что прикована к отцу, но это не так. Я — в области влияния матери.

Различные способы «давать» другим и «брать» от других в семье

Ида: У меня еще один вопрос. Ты сказал, что дети «берут» от своих родителей. А если я получаю что-то от моей сестры, словно она для меня мать? Брать что-то от родителей для меня естественно. А если я беру что-то и от сестры?

Б.Х.: Родители отдают своим детям только то, чем они являются. Они не могут ничего ни добавить, ни отнять от того, что дают детям. Поэтому дети могут принимать своих родителей только такими, какие они есть, и тоже не могут ни добавить, ни отнять ничего из того, что получают от родителей — таких, какие они есть. Этот факт представляет собой процесс совершенно другого качества, чем когда мы просто делаем кому-либо подарок. Иначе говоря, мы должны принимать наших родителей такими, какие они есть. Если мы согласны с этим принципом, то наши родители как будто являются составляющей частью нас самих. И только безоговорочно принимая этот факт, мы внутренне становимся цельными индивидуумами.

Родители, кроме жизни, в течение многих лет дают детям заботу, и дети берут ее. Все это создает такую разницу между тем, что родители отдают, и тем, что дети берут от них, что дети никогда не смогут ее уравновесить и возместить. Под действием этой разницы дети позже отделяются от родителей, не выдерживая такого давления. А равновесия они достигают тем, что в дальнейшем передают то, что получили от родителей, собственным детям или каким-то другим лицам.

И все-таки у родителей есть то, что принадлежит только им и никак не касается их детей. Например, какая-то личная вина или личное се-мейно-системное переплетение, как в случае с твоим отцом, или же личная заслуга. Этого ребенок не должен и не может брать от родителей просто потому, что не имеет на это никакого права. Иными словами, ребенок не должен принимать на себя ни вину родителей или ее последствия, ни их заслуги. В случае заслуг родителей ребенок, естественно, имеет определенные преимущества, но только тогда, когда это передается ему как дар от родителей, точно так же, как и жизнь. Ребенок, не умеющий рисовать, не может сказать: «Я великий художник!» — только потому, что

его отец был известным мастером. В таких случаях ребенок должен от этого отграничиться. Такое отграничение — одно из проявлений уважения к родителям. С другой стороны, когда ребенок использует то, что получил от родителей, для создания чего-то нового, то это его личная заслуга. Если же он сам в чем-то виноват, то это только его собственная вина.

Кроме того, между родителями и детьми существует нечто общее просто потому, что семья функционирует подобно предприятию, в котором каждый сотрудник играет определенную роль и имеет определенные обязанности. Поэтому и дети в семье тоже должны «отдавать» в соответствии с возникающими ситуациями, то есть родители имеют право потребовать от детей вносить свой вклад в пользу семьи. В этом смысле твоя сестра приняла на себя миссию заботиться о тебе, когда мать отсутствовала, а у тебя было право и обязанность «брать» от нее.

Наоборот, когда родители требуют от детей чего-то, что превосходит их обязанности (например, утешения), тогда дети становятся как будто родителями собственных родителей, а родители - детьми собственных детей. Это искажает отношения между родителями и детьми. Дети не могут защищаться от подобного поведения родителей. Они оказываются втянутыми в определенное переплетение и вынуждены совершить то, на что у них нет права с семейно-системной точки зрения. Позже они начинают наказывать самих себя за это, например, не позволяя себе быть счастливыми в личной жизни или успешными в карьере. Иногда самонаказание может обернуться даже гибелью. Только когда ребенок становится взрослым и понимает, что в его жизни что-то не в порядке, он может попробовать избавиться от такого переплетения, например, с помощью психотерапии. Тебе это ясно?

Ида: Да.

Любовь к проблемам

Вильгельм: Меня зовут Вильгельм, я муж Иды. У нас один ребенок — маленькая дочь. По профессии я инженер. У нас собственное предприятие по производству измерительных приборов для компьютерной техники. Сейчас я работаю по 12-14 часов в день. Мне это очень не нравится, но я осознаю, что ситуация требует. Я не могу все так просто оставить, хотя и сам себе начальник.

Б.Х.: Все это не так просто. Существует внутренняя ориентация на правильное, и ты не можешь отступить от этого принципа, не навредив себе, если то, что ты оставил, было единственно правильным. Когда мы отвечаем за какую-то фирму, даже если она наша собственная, мы не свободны.

Вильгельм: Но когда я открыл собственное дело, то надеялся быть свободным в решениях, касающихся работы фирмы.

Б.Х.: Это было ошибкой с твоей стороны. Предприниматель, имеющий собственное дело, не до конца свободен. У тебя обязательства перед

своей фирмой, семьей и перед самим собой. Проблема состоит в том, что необходимо найти равновесие между этими важными областями...

Вильгельм: Я уже довольно давно так занят, что думаю, мне следует разделить мои задачи на небольшие «порции»...

Б.Х.: Ты прервал меня в тот момент, когда я собрался сообщить тебе решение твоей проблемы, и снова стал анализировать свои возможности. Я вижу, что ты счастлив со своими проблемами, и не отваживаюсь нарушить это счастье.

Принять на себя роль жертвы

Вильгельм: Я думаю, что просто перевозбужден.

(Он всхлипывает и, кажется, вот-вот заплачет.)

Б.Х.: Посмотри-ка на меня и попытайся улыбнуться!

(Группе): Мысленно он здесь отсутствует. Вам заметили? Когда человек не в состоянии посмотреть на меня, значит, он в этот момент чувствует то, что не имеет ничего общего с настоящим.

Вильгельм: Ты прав.

Б.Х.: Я знаю. Если бы ты только взглянул на меня, у тебя сразу же возникло бы другое чувство.

(Группе): Он не смотрит на меня. Видите? И даже когда смотрит, он меня не видит. Если бы он посмотрел на меня, то не смог бы больше сохранять владеющего им чувства.

Вильгельм: Теперь я тебя вижу.

Б.Х.: Нет, еще нет.

Вильгельм: Неправда!

(Он делает движение рукой, как бы стараясь отвести какой-то туман от лица.)

Б.Х. (группе): Он все еще меня не видит. Вам заметно, что он меня не видит? Он все еще находится в своей внутренней картине.

Б.Х. (Вильгельму): Ида, например, стоит рядом с тобой и может меня видеть. Это заметно. Но ты меня не видишь.

Вильгельм: Я пришел сюда сегодня в хорошем настроении. Но то, что произошло сегодня утром... Я имею в виду историю с Хартмутом... Вчера меня все это еще не так волновало, но когда сегодня я услышал слово «жертва», оно меня задело.

(Продолжительная тишина.)

Б.Х: Ты считаешь себя жертвой?

Вильгельм: Да.

Б.Х.: Во имя чего или кого?

Вильгельм: Думаю, я создал такую технику, при которой так комбинирую жизненные ситуации, что всегда в конце остаюсь жертвой.

Б.Х.: Жертва служит искуплению. Вопрос в том, искупаешь ли ты собственную вину или вину какого-то другого члена твоей системы. Чув-

ствуешь ли ты себя в чем-то виноватым? Кто-то погиб по твоей вине? В автокатастрофе, например?

Вильгельм: Нет. Но мой отец был внебрачным ребенком, а о моем дедушке в семье было запрещено даже упоминать. Я его никогда не видел. Недавно мне сообщили, что у него была собственная семья и один из его сыновей покончил жизнь самоубийством.

Б.Х.: Видишь, в твоей системе что-то не в порядке. Поэтому сейчас мы рассмотрим ее поближе.

Расстановка:

Отец — внебрачный ребенок,

отец отца - запрещенная тема в семье

Вильгельм: Кого я должен расставить?

Б.Х: Отца, мать, детей. Состоял ли кто-то из твоих родителей в другом браке или был помолвлен с кем-то другим до брака друг с другом? Были ли в вашей семье дети, умершие в раннем детстве?

Вильгельм: Нет.

Б.Х.: Кого-то еще не хватает?

Вильгельм: Я только знаю, что мой дед со стороны отца являлся запрещенной темой в семье.

Б.Х.: Лучше подождем результатов расстановки. Сначала расставим основных членов семьи.

(В начале расстановки Вильгельм помещает участника группы, который играет его роль, напротив отца, а потом удаляет его на некоторое расстояние от других и ставит позади отца.)

Рис. 10.1:

О - отец; М - мать; 1 — первый ребенок, дочь; 2 — второй ребенок, сын (Вильгельм).

Б.Х.: Твои родители разведены?

Вильгельм: Нет.

Б.Х.: В родительской семьей матери происходили какие-то необычные события? Например, смерть при необычных обстоятельствах?

Вильгельм: Первая жена моего деда умерла при родах первого ребенка, сына. После этого дед женился снова, и у них было трое детей: моя мать и еще две дочери.

Б.Х.: Первая жена деда — самое важное лицо здесь. Ее необходимо сразу же добавить в расстановку.

Рис. 10.2:

+1Ж0М — первая жена отца матери Вильгельма, умершая при родах.

Б.Х.: Как чувствует себя отец?

Отец: Каким-то потерянным.

Б.Х. (группе): Если бы кто-то захотел отделить членов семьи друг от друга, он не смог бы сделать этого лучше, чем мы видим в данной расстановке.

Как чувствует себя мать?

Мать: Поначалу я чувствовала себя как мертвая.

Б.Х.: Это идентификация с первой женой деда.

Мать: У меня еще остается контакт с мужем, а после того, как сына поставили сюда, напротив меня, у меня наконец возникло чувство связи с одним из членов этой семьи.

Б.Х.: Как чувствует себя дочь?

Первый ребенок: Не особенно хорошо, но и не совсем плохо.

Б.Х. (играющему роль Вильгельма): Как чувствует себя сын?

Второй ребенок (играющий роль Вильгельма): Пока здесь не появилась первая жена деда, я даже не мог понять, жив я или нет. Я не чувствовал никакой связи ни с кем из членов семьи. С того же момента, как она пришла сюда, я чувствую приятную и теплую связь с ней.

Первая жена отца матери Вильгельма: Я чувствую гнев. А еще как будто повисла на этой женщине. Я чувствую себя важной.

Отец: Вначале, когда система только выстраивалась, у меня были теплые губы, и мне хотелось к моей жене. Но потом это чувство стало постепенно уходить, пока полностью не исчезло.

Б.Х. (Вильгельму): Сейчас мы добавим в расстановку деда Вильгельма с отцовской стороны.

(Б.Х. переставляет членов семьи и добавляет к ним деда Вильгельма со стороны отца.)

Рис. 10.3:

00 — отец отца Вильгельма

Отец: Сейчас мне лучше. Констелляция стала более гармоничной. Б.Х.: Точно.

(Дочери): У тебя что-то изменилось?

Первый ребенок: Да. Сейчас ситуация нравится мне больше. Б.Х.: Как себя чувствует мать? Мать: Как будто я воскресла из мертвых. Б.Х. (играющему роль Вильгельма): Как ты себя чувствуешь? Второй ребенок: Хорошо.

Первая жена отца матери Вильгельма: Вначале я могла согласиться с тем, что эта женщина повернется в другую сторону, но большего я не могу

ей позволить. (Смеется.) Мне хорошо. Эта женщина важна для меня, а все остальное не имеет значения.

Б.Х.: Как сейчас чувствует себя мать?

Мать: Существенно лучше, но я все еще отдалена от других и одинока.

Отец: Эта дистанция по отношению к жене мне нравится. Для меня важно то, что сейчас она смотрит в правильном направлении.

Отец отца Вильгельма: Мне нравятся те двое впереди — мой сын и внук. И особенно приятна моя внучка слева от меня. Однако я больше всего сосредоточен на сыне и внуке.

Второй ребенок (играющий роль Вильгельма): Я думаю, мне не нужно стоять так близко к отцу, как сейчас. Дед же очень важен для меня. Когда он сюда пришел, я сразу смог ориентироваться.

Б.Х. (Вильгельму): Он наилучший пример для тебя.

Ида (жена Вильгельма): Он был деловым человеком!

Б.Х.: В самом деле? Прекрасно!

(Смех в зале.)

Рис. 10.4

Отец: Прежде мне было теплее. Теперь мой сын стоит напротив меня, и я должен с этим согласиться. Кроме того, я что-то утратил.

Второй ребенок: Я снова почувствовал дрожь в теле, и у меня такое впечатление, что это хорошо. Здесь намного лучше, чем рядом с отцом.

Б.Х. (Вильгельму): Ты парентифицирован, то есть замещаешь отца для своего отца. Поэтому ваши позиции в семье были взаимозаменяемы.

(Матери): У тебя что-то изменилось?

Мать: Мне очень нравится, что сейчас я могу видеть моих детей.

Отец: Я не привык к тому, что моя жена так близко от меня. Но я могу принять эту ситуацию.

Рис. 10.5:

ОМ — отец матери Вильгельма; ММ — мать матери Вильгельма.

Б.Х. (участникам, играющим роли членов семьи Вильгельма): Как вы все себя сейчас чувствуете?

Мать: Хорошо.

Отец: Хорошо. Я совершенно доволен. Сейчас все сбалансировано: мне приятно чувствовать, что моя жена рядом со мной. Раньше между нами отношения были не в порядке.

Второй ребенок: Мне очень странно видеть моих родителей, стоящих так близко друг к другу. Я к такому еще не привык.

Отец отца Вильгельма: Мне нравится то, что я так ясно могу видеть моих внуков, и то, что я не только чувствую сына, но и могу так ясно воспринимать его присутствие. А все эти женщины не имеют для меня никакого значения. У меня даже возникает какой-то страх при взгляде на них.

Б.Х. (Вильгельму): Ты хочешь занять свое место в расстановке?

Вильгельм: С удовольствием.

Б.Х. (группе): Мне хочется сказать несколько слов о действующей здесь динамике. Когда женщина умирает при родах, члены ее семейной системы переживают это как убийство, которое требует искупления. Из-за этого, как правило, один из представителей последующего поколения данной системы умирает. В данном случае это Вильгельм. Это и есть причина его чувства самопожертвования, и он будет в смертельной опасности до тех пор, пока члены его семьи не выразят уважение к этой женщине.

(Вильгельму): Ты будешь в большей безопасности, если покинешь область влияния матери и перейдешь в область влияния отца. Твой дед со стороны отца как бы вытягивает тебя из этого вредного переплетения и обеспечивает твою безопасность. Осознание этого и является решением твоей проблемы.

Парентифицирование:

ребенок принимает на себя роль родителя

по отношению к собственным родителям

Ида: Что ты имеешь в виду под парентифицированием? Правильно я услышала это слово?

£.ЛГ.: Да. Скажем, например, что отцу Вильгельма не хватает собственного отца. Тогда сын, Вильгельм, замещает отца для своего собственного отца и как бы становится одним из его родителей, вместо того чтобы выполнять свои функции сына. Это и называется парентифицированием*. Такой процесс всегда наблюдается в тех случаях, когда у одного из родителей не было нормальных отношений с их собственными родителями, как, например, у отца Вильгельма.

I Искупление за смерть при родах Франк: А ребенок этой женщины, умершей при родах, не имеет для •ильгельма никакого значения? Б.Х.: Нет, не в данном контексте. Эта женщина, умершая при родах, казывает слишком сильное влияние в системе. Георг: За исключением того, если ребенок тоже умирает. Б.Х.: Правильно. Но даже в таких случаях умерший ребенок отступа-г на задний план на фоне своей умершей матери. (Вильгельму): А ребенок тоже умер? Вильгельм: Нет. Он — мой самый старший дядя со стороны матери. Франк (Вильгельму): И что с ним? Вильгельм: Ничего особенного. Франк: Странно, что не он, а другой член этой семьи чувствует себя плохо. Вильгельм: Да, он натворил сумасшедших вещей, но тем не менее у его не возникло никаких проблем. Он здоров. Б.Х. (группе): «Творить сумасшедшие вещи» в данном случае, конеч-о, означает, что он делает это, рискуя собственной жизнью. Это всегда аблюдается в подобных случаях. В такой системе создается определенное системно-динамическое «за-асывание», поэтому мужчины и сыновья в этой семье принимают на себя скупление за смерть женщины. Подобная динамика коренится в опреде-* От лат. parentes - родители. — Примеч. переводчика.

ленных извращенных фантазиях. Эти представления всегда враждебны по отношению к женщине и унижают ее. Удивительно, что они так распространены в нашей культуре! Возможно, это происходит потому, что сам акт зачатия рассматривается как что-то неприличное и грязное, хотя это действие является самым великим из человеческих действий вообще. Не существует более великого человеческого акта, чем этот, а также более рискованного! Все пары, собирающиеся стать родителями, знают об этом риске. Совершая акт зачатия, они сознательно идут на него. Обоим партнерам известен риск, что и придает этому акту определенное величие. Иными словами, женщина тоже осознает этот риск и соглашается с ним. В том же случае, когда все действительно приходит к страшному результату, его последствия ужасны именно для женщины, так как это ей придется умереть. Если же в контексте культуры считается, что мужчина, подчинившись природному инстинкту, убил женщину, то есть принес ее в жертву своим сексуальным инстинктам, то тогда смерть женщины рассматривается как несправедливость по отношению к ней и преступление против ее достоинства. Конечно, это является преступлением и против достоинства мужчины, потому что при этом не признается факт его любви к женщине. Иначе говоря, возникает широко распространенная фантазия, что женщина была убита мужчиной. Однако в расстановках семей всегда становится ясным, что умершие при родах женщины осознают собственное достоинство; они ни в чем не обвиняют партнера. С другой стороны, они обвиняют тех, кто не уважает их судьбу из-за страха перед смертью. Этот страх остальных членов семьи оказывает воздействие и искупается из поколения в поколение зачастую очень странным образом.

В связи с этим мне хотелось бы сказать несколько слов об одной из возможных причин гомосексуализма. Один из моих пациентов расставил свою родительскую семью — отца, мать и троих братьев. Участники группы, игравшие роли братьев, во время расстановки проявили очень сильное беспокойство и были по-настоящему возбуждены. Мы долго искали причину и в конце концов нашли свидетельство того, что первая жена прадеда умерла при родах. Тогда я поставил эту женщину позади трех братьев, и они сразу успокоились. Все трое были гомосексуалистами, и один из них покончил жизнь самоубийством. Этот пример показывает одну из возможных динамик, являющихся причиной гомосексуализма: когда в семье нет дочерей, которых система могла бы использовать для идентификации с умершей, происходит идентификация со стороны детей противоположного пола. Тогда мальчик часто идентифицируется с умершей и действует в качестве ее заместителя. В таком случае он становится гомосексуалистом. Можно сказать, что за смерть женщины, умершей при родах, приносят себя в жертву во имя искупления другие члены системы, вплоть до внуков и правнуков. То есть во всех тех случаях, когда женщина умирает при родах, ее смерть будет искуплена представителями последующих поколе-

ний ее семьи: потомками мужского пола, которые наказывают сами себя за предполагаемую сексуальную инстинктивность мужа умершей, или женского, идентифицирующимися с умершей. При отсутствии дочерей или внучек сыновья или внуки могут стать гомосексуалистами.

(Вильгельму): Поэтому я и посоветовал тебе перейти из области влияния матери в область влияния отца и деда, талантливого в финансовых делах. Там ты сможешь избежать своего переплетения и избавиться от чувства самопожертвования и необходимости искупить чужую вину.

Вильгельм: Собственно, я узнал об этом таланте дедушки совсем недавно.

Б.Х.: Я только знаю, что семейно-системные переплетения не образуются на основе устных сообщений, но у всех членов семьи существует «прямое знание» о причинах таких переплетений. Иначе мы не смогли бы осуществлять расстановок семей вообще; расстановки функционируют исключительно благодаря этому «прямому знанию».

Франк: У меня еще один вопрос о предполагаемой вине в случае таких переплетений. Ты говоришь, что потомок, с одной стороны, идентифицируется с умершей, а с другой - с предполагаемой виной мужчины. То есть с двумя лицами?

Б.Х.: По-моему, невозможно определить, идентифицируется ли потомок с одним или с двумя лицами. Я рассматриваю все это как единое целое. В системе подобной семьи существуют следующие извращенные представления: это дедушка должен был покончить жизнь самоубийством, но так как он этого не сделал, другой член системы вынужден сделать это вместо него. Но дело в том, что дедушка, то есть мужчина, жена которого умерла при родах, не разделяет таких представлений. Он осознает, что он не виноват. Действующие вредные фантазии наблюдаются только у других потомков.

Но на заднем плане таких фантазий действует еще одно представление: в случае потери одного из членов семьи какой-то другой ее член должен, в пользу равновесия, тоже исчезнуть.