Парный композит

Как пример перехода от u-соединений к разным видам и нюансам индоевропейского (слова-) композита, обладающего способностью к более тонкой символизации, можно привести числительное dreizehn «тринадцать» и аналогичные ему слова, являющиеся результатом простого объединения, которые вовсе не должны быть счетными словами. Однажды, занимаясь подобными образованиями в немецком языке, я пришел на свою академическую лекцию с бедным запасом примеров из слов типа die Schwarzweiß kunst «графика», букв. черно-белое искусство», die Hamburgamerikalinie «линия Гамбург — Америка», der westö stliche (Diwan) «западно-восточный (диван)'[247]. Я обратился к слушателям с просьбой подобрать для меня побольше примеров из немецкого и других языков и почти тут же, к своему стыду, понял, что теоретически ожидаемые, но не обнаруженные мною факты уже давно были на слуху профессионалов и в необычайном разнообразии были известны из индоевропейских языков. Вплоть до того, что ими занимались еще индийские языковеды, подобравшие для этого явления подходящее название «композиты двандва» (парные композиты)[248].

Примеры: латинской usus fructus означает: извлечение доходов.» В греческом встречаются образования типа ariokreaV «хлеб и мясо», nucuhmeron «день и ночь». Особенно часто, судя по наблюдениям д-ра Локкера, о которых он сообщил мне, этот способ встречается в новогреческом: macairoperona «нож и вилка», gunaikopaida «женщины и дети», androguno «мужчина и женцина, супружеская пара», sabbatokuriako «суббота и воскресенье, уик-энд». Из немецкого языка можно было бы привести в качестве характерного примера оборот bittersü ß «горько-сладкий»; много параллельных примеров из области кулинарии обнаруживается в романских языках. Кулинария и одежда — это такие области, где как в жизни, так и в языке, создаются парные композиты типа Hemdhose «комбинезон, букв. рубашка-штаны», а «творцом» их выступает Мода — хитроумнейший Одиссей наших дней.

Еще раз подчеркнем, что парный композит весьма близок (соединительным) u-объединениям; в понимании Амезедера, он дает возможность выразить реальное объединение двух называемых объектов. Достаточно будет лишь вскользь упомянуть, что эти объединения концептуально различны: муж и жена образуют супружескую пару иначе, чем нож и вилка образуют столовый прибор, вкусовые качества фрукта объединяются в свойство, которое называется горько-сладким, иначе, чем суббота и воскресенье объединяются в понятие «уик-энд». Языковое выражение ничего не сохраняет в себе от этой дифференциации; только по внешнему виду сказать ничего нельзя. Мы снова оказываемся здесь перед важнейшим явлением: естественный язык лишь подсказывает способ, как и что мы должны делать, но оставляет открытым поле деятельности для контекстных указаний и материальных опор. Это никогда нельзя упускать из виду при обращении с (подлинным) композитом.