Новый закон о постоянстве. Сравнение с вероятностными константами

Когда искусный оратор произносит одно и то же слово с различными эмоциями, то изменению подвергается лишь мелодический облик этого слова, а совокупность его различительных признаков остается неизменной. Таким образом, в речевом общении наблюдается постоянство различительных признаков при изменчивости мелодического облика слов. С этим положением должен согласиться всякий, кто знаком с современными исследованиями механизмов восприятия. Сходные законы о постоянстве действуют и во многих других областях; например, постоянство размеров видимого объекта при изменении расстояния, постоянство цветовых характеристик видимого объекта при изменении освещения, а также и то, что мы сами обнаружили и экспериментально подтвердили в речевом общении: постоянство громкости звучащего текста при изменении расстояния (см. об этом выше). Остается лишь выяснить, Во-первых, исчерпывающим ли образом отражает новый закон о постоянстве те явления, которые мы имели в виду, говоря о противопоставлении мелодического облика и отдельных «примет» слов, и, Во-вторых, во всех ли отношениях постоянство «особых примет» сходно, например, с постоянством цветовой характеристики видимого объекта при изменении освещения.

На оба вопроса следует ответить отрицательно. Дело в том, что, Во-первых, в языке (по крайней мере в немецком) существуют и такие аспекты звукового гештальта, которые должны оставаться постоянными при нормальном речевом общении: я имею в виду прежде всего акцентный облик слов (в том случае, если он подчиняется германским акцентным законам). Если мы еще раз сравним распознавание слов с распознаванием людей, то постоянное (во многих случаях) ударение в немецких словах будет соответствовать, по-видимому, тем физиогномическим постоянным чертам человеческого лица, которые не подвергаются изменениям ни при вспышке гнева, ни при приступах страха и т.п.; а если уж и эти черты оказываются изменены, то узнать человека становится существенно более сложно. Так, если в немецком тексте сместить все ударения на конечные слоги, то прозвучит нечто совершенно чуждое и с трудом доступное анализу даже для искушенного носителя языка. Важной, хотя и не решенной задачей является исследование того, в какой степени различные языки сохраняют постоянство отдельных аспектов звукового гештальта слова, так же как это имеет место с немецким словесным ударением. Во-вторых, фонемы, составляющие постоянную совокупность различительных признаков слова при изменении его звукового облика, в психологическом отношении не могут быть приравнены к цветовым характеристикам, сохраняющим свое постоянство при изменении освещения. Дело в том, что фонемы с точки зрения детального психологического анализа даже в процессе восприятия находятся ближе к понятийным моментам, чем к чувственным характеристикам; ограничусь пока лишь констатацией этого факта, позволив себе не входить в подробные обоснования. Эксперименты в области психологии детей и животных позволяют глубже исследовать эту проблему: говорящие попугаи, очевидно, не пользуются признаковой характеристикой ни при производстве, ни при восприятии словесных образов.

Примечание. Трубецкой упоминает о своем «Учебнике фонологии», который, по-видимому, включает все изложенные им ранее положения и много новых[225]. Также можно отослать читателя к упоминавшемуся выше тому TCLP (см. с. 000, прим.) и к материалам фонологического конгресса в Амстердаме (1933). См. также: Sapir E. La realite psychologique des phonemes. — «Psychologie du langage (Journal de psychologie)», 1933, p. 247-265; De Groot. De wetten der Phonologieen lum betekenis voor de Studie van het Nederlands. — «De Nieuwe Taalgids», 25, 1931. Весьма содержательны также точные исследования Джемелли и Пастори в «Psychologische Forschungen», 18, 1933.