Предыстория. Человечество с тех пор, как оно осознало себя, размышляет о сущности языка, и научная теория языка столь же стара

Человечество с тех пор, как оно осознало себя, размышляет о сущности языка, и научная теория языка столь же стара, как другие ветви европейской науки. Источник идей этой книги следует искать у Платона и греческих грамматистов, а также в трудах фон Вундта; столь же трудно обойтись без В. фон Гумбольдта, Кассирера, Гомперца, школы Мейнонга и без Марти. Вновь обратиться к объективному взгляду древних на язык меня заставило понимание недостаточности желанной и некоторое время восхвалявшейся субъективности новаторов; просто и удобно именно эту идею опоры на прошлое представить как необходимость настоящего и тем самым сформулировать первый тезис. Наше прошлое — это девятнадцатое столетие.

Если бы кто-нибудь захотел поставить памятник поразительным сочинениям по исследованию языка в XIX в., то в надписи на нем никак нельзя было бы обойтись без двух слов: сравнение и история. В основополагающих работах, начиная с Франца Боппа и В. фон Гумбольдта и кончая Германом Паулем, специфические предпосылки исследования языка, характерологические для этих исследовательских направлений, переводятся в вопросы и ответы реального лингвистического анализа. Чтобы указать истоки своей собственной работы, я выбираю «Принципы истории языка» Пауля и ставлю рядом два других труда, появившихся на пороге сегодняшнего дня, а именно «Курс общей лингвистики» Ф. де Соссюра и «Логические исследования» Э.Гуссерля, вышедшие в 1900-1901 гг.[20] Гуссерль не остановился на этом, затем написав «Meditations Cartesiennes» [Paris, 1931], в которых была предложена расширенная понятийная модель объекта «язык». Я вижу в этом шаге Гуссерля попытку разобраться по существу; тема его второй работы — это еще не в полной мере наша модель языка как органона (Organon-Modell), однако это исследование позволяет начать и пойти дальше; модель языка как органона легко можно найти и в диалоге Платона «Кратил». Идея модели языка как органона захирела в XIX в., однако ее следует снова возродить и признать. Я сам в 1918 г. не заимствовал эту идею у Платона, а еще раз, прочтя его, представил себе суть дела и сопоставил с идеями «Логических исследований» Гуссерля. Этого требует объективное исследование языка, не отклоняющееся ни на йоту от следующего принципа: «Язык имеет три функции — изъявление (Kundgabe), побуждение (Auslö sung) и репрезентация (Darstellung)». Тем самым опора на три выдающиеся языковые теории прошлого позволяет найти выход из тупика, в который неизбежно заводит субъективистский подход к языковым явлениям. Задача всей этой книги и заключается в том, чтобы показать возможности выхода.