Приведем некоторые примеры, показывающие взаимосвязи архитектуры и инфраструктур и образа жизни людей. На приводимом ниже рисунке панорама усадьбы Гончаровых «Полотняный завод».

Барский дом обрел этот статус после того, как в нем одну ночь переночевала императрица Екатерина II.

В излучине реки Суходрев барская усадьба: парк, сад, конюшни, оранжереи, дворец1, церковь, жилища для прислуги. Там, где река разделяется на два рукава, — заводская плотина и сама бумажная фабрика и полотняный завод. В лучшие времена Гончаровы были практически монополистами в производстве парусного полотна, и годовой бюджет их клана составлял порядка 1/15 бюджета Российской

империи. На другом берегу реки по обе стороны от дороги — усадьбы крепостных, работавших на фабрике. При этом барская усадьба занимает больше места, чем весь рабочий поселок крепостных — по сути рабов.

Принципы порождения инфраструктуры поселения, сложившиеся во времена крепостного права, можно кратко выразить так: усадьбы впритык одна к другой; максимум площади усадьбы крепостного отходил под огород; дома минимального размера (в два окошка). Эта инфраструктура поселения — следствие крепостного права и один из инструментов воспроизводства соответствующей психологии крепостных в преемственности поколений.

Крепостного права уже почти 150 лет как нет, сам поселок при фабрике вырос, фабрика уже давно утратила свой экономический вес в отрасли и стратегическую значимость в государстве, но принципы порождения инфраструктуры поселения, сложившиеся тогда, действуют по-прежнему. Поселок Полотняный завод застроен большей частью домишками в два окошка на улицу, почти впритык друг к другу. Говорить о том, что этот стиль застройки — результат свободного творчества людей, не приходится, прежде всего, потому, что там, где крепостного права не было, стиль застройки поселений и архитектура жилищ иные.

На фотографиях ниже виды архитектурно-ландшафтного заповедника Кижи. На верхней представлен дом Сергеевой. По современным понятиям это «элитный коттедж из высококачественных бревен». На нижней фотографии — общий вид усадьбы Ошевнева. Тоже «элитный коттедж». Но в XIX веке оба дома считались «середняцкими», то есть так выглядело жилье основной статистической массы населения в этом крае. К обоим жилым домам примыкают комплексы хозяйственных построек, видны пандусы, по которым воз можно было завести на второй этаж или выехать с возом на улицу, хотя есть и летние въезды на уровне земли — чтобы в снегопады не тратить силы на расчистку подъездов к воротам. Усадьбы расположены достаточно далеко друг от друга, чтобы обеспечить уединение каждой семье, и достаточно близко для того, чтобы люди жили по-соседски, оказывая друг другу разного рода помощь, и могли бы общаться. Такая форма застройки отличается от хуторской системы, при которой семьи живут практически полностью обособленно друг от друга.

Очевидно, что там, где крепостного права не было, труженики на протяжении веков в свободном творчестве вырабатывали иные принципы создания инфраструктуры поселения, привязки его к местности, а также иную архитектуру жилищ. Все это существенно отличается от тех античеловечных принципов, что сложились в регионах действия крепостного права и продолжают действовать как при застройке городов, так и при застройке сельских поселений. Понятно, что в северном крестьянском и станично-казацком стиле организации жизни поселения выражалась и воспроизводилась в преемственности поколений отличная от рабской свободно-творческая психология. По существу, идея ландшафтно-усадебной урбанизации предполагает вернуться к этим принципам, но на основе современных и перспективных технологий.

При этом надо понимать, что психологическая инерция — реальный фактор, и большинство коттеджных поселков, возведенных в последнее десятилетие в разных регионах России, выражают психологию крепостного права. Участки в 10-20 соток и на них коттеджи, архитектура которых редко когда ориентирована на жизнь семьи нескольких поколений. Это коттеджный аналог большой коммунальной квартиры, не решающий ни одной из социально-биосферных задач, которые могут и должны быть решены при воплощении в жизнь идеи ландшафтно-усадебной урбанизации.

Для того чтобы успешно осуществить идеи ландшафтно-усадебной организации, требуется ясное понимание унаследованных от прошлого стереотипов хозяйствования. Требуется последовательная политическая воля на пути преодоления этих стереотипов и воплощения замыслов в жизнь.

При строительстве и эксплуатации жилых, административных и производственных зданий и сооружений следует использовать автономные энергоэффективные технологии. Энергоэффективный дом — это такой дом, в котором оптимизированы все энергетические процессы. Экспериментальная практика строительства домов такого рода показывает, что в этом случае удается снизить текущие энергозатраты в 10 раз. Так как в средних широтах самым энергоемким звеном является отопление, то в энергоэффективном доме, прежде всего, должны быть снижены до своего минимума тепловые потери. Согласно современным стандартам, энергоэффективным домом можно считать дом, в котором для отопления и горячего водоснабжения достаточно энергии от индивидуальных возобновляемых источников энергии: солнечных батарей, компактных гидроэлектростанций, энерговетроустановок и т. п. Минимизация потребления энергии делает такой дом более экологичным, так как выработка энергии почти всегда сопряжена с отрицательными воздействиями на окружающую среду. Кроме того, энергоэффективные технологии строительства позволяют экономить значительные материальные и финансовые средства на отоплении, освещении и содержании зданий и сооружений по завершении строительства на протяжении многих десятилетий их предстоящей службы. Так, неоправданно толстые, с точки зрения сопромата, стены в кирпичных постройках прошлых веков — выражение того, что предки предпочитали один раз потратиться на кирпич, нежели потом постоянно тратиться на дрова.

Производственно-хозяйственная структура поселения должна быть организована с учетом создания необходимого количества рабочих мест и проблем сезонной занятости на селе. Вопросы занятости населения могут решаться следующим образом:

· в сельском хозяйстве занятость населения организована соответственно сезонным потребностям в трудовых ресурсах;

· промышленные предприятия могут развивать свои мощности, учитывая возможности привлечения дополнительных трудовых ресурсов в период межсезонья сельскохозяйственных работ;

· сельскохозяйственные предприятия, если они привязаны к инфраструктурам транспорта и энергетики, могут создавать вспомогательные промышленные производства для работы на них в периоды межсезонья основного персонала;

· промышленные предприятия могут быть привязаны к той же транспортной инфраструктуре, и население окрестных населенных пунктов может на них работать;

· средства доставки персонала — личный автотранспорт и автобусы служебной развозки.

Если посмотреть на технологическую структуру современных производств, то предприятий, весь технологический цикл которых должен быть сосредоточен в одном месте, в силу чего вокруг них неизбежно сложится большой город, не так уж и много. Большинство производств таковы, что составляющие их технологические модули могут быть рассредоточены по разным населенным пунктам, объединенным эффективной транспортной инфраструктурой.

Конечно, дополнительные расходы на транспорт увеличивают себестоимость продукции, что неприемлемо, если подразумевается, что человек предназначен для обеспечения эффективности экономики. Если общепризнано, что назначение экономики — обеспечить качество жизни, достойное человека, то рассредоточение технологических модулей по небольшим населенным пунктам обеспечит и трудоустройство населения, и качество его жизни, более высокое, нежели это имеет место ныне и в городах, и в сельской местности.

Особую роль играют леса. В климатической зоне России именно они являются основой поддержания водного баланса территорий и продуктивности их биоценозов. Поэтому освоение лесного фонда должно идти не вахтовым методом в интересах временщиков, реализующих принцип «спилить лучшее, вывести и продать», а на базе местного трудового потенциала, ориентированного на воспроизводство лесных угодий. Только в этом случае можно рассчитывать на бережное экологически выверенное освоение лесных богатств и поддержку лесными биоценозами жизни в соседствующих регионах.

Соблюдение требований комплексной экологической безопасности поселения. Основой биоценозов на континентах являются реки и озера: вода обусловливает продуктивность биоценозов по параметру биомассы и разнообразию биологических видов. Поэтому государственная экологическая политика и дисциплина водоохранных зон вдоль берегов ручьев (места нерестилищ), рек, озер — важнейшее условие комплексной экологической безопасности поселений. Причем в основу государственной политики водоохранных зон должна быть положена биологическая наука, а не требования хозяйствующих субъектов упростить им жизнь и обеспечить краткосрочную (в масштабе жизни биоценозов) рентабельность их предприятий. Кроме того, соответствующая политика водоохранных зон обязывает иметь не только так называемые «национальные природные парки» и небольшое количество заповедников, но и в каждом регионе локальные заповедные зоны, в которых хозяйственная деятельность должна быть запрещена полностью. Режим туризма и отдыха в них должен быть согласован с режимом воспроизводства биологических видов в этих зонах. Назначение такого рода заповедных зон — быть источником экспансии биологических видов в зоны, где хозяйственная деятельность и жизнь людей препятствует нормальному воспроизводству поколений биологических видов в биоценозах.

Все отходы поселения, полученные в результате промышленно-хозяйственной деятельности людей и их жизнедеятельности, должны перерабатываться и утилизироваться на местах с применением современных технологий, ориентированных на замкнутый цикл использования ресурсов.

Самодостаточность экономической деятельности поселения, позволяющая устойчиво функционировать в преемственности поколений. Экономическая самостоятельность поселения не должна зависеть от капитала, накопленного ранее (то есть расходование капитала без его воспроизводства в процессе экономической деятельности самого поселения), за счет капитала других частей общества или от антиэкологической деятельности. Необходим принцип самоокупаемости в хозяйственной и производственной деятельности, хотя на первых порах становления таких поселений возможна поддержка государства и крупного бизнеса (с учетом реалий экономической конъюнктуры). Беспроцентное кредитование строительства семейных усадеб с последующим погашением части кредита при рождении детей. Такая поддержка будет способствовать расширенному воспроизводству трудового потенциала и создавать условия для поддержания достаточной численности трудовых ресурсов как на селе, так и трудовой миграции в города с целью улучшения в них генетического здоровья населения¹. В дальнейшем — обязанность государства создавать необходимые макроэкономические условия, благоприятную экономическую конъюнктуру для создания новых поселений и их эффективного развития.

Жизненный уклад владельцев собственных малоэтажных усадеб, расположенных компактно в небольшом по размерам и численности экологическом поселении, обусловливает совершенно иные поведенческие установки, отличающие их от жителей мегаполисов или крупных городов, квартиры в которых, по сути, представляют собой аналоги клеток в шкафу-виварии для лабораторных мышей и крыс, а не место жительства семьи. Человек, выросший в комфортных экологически благоприятных условиях ландшафтно-усадебного поселения, где качество жизни и благополучие каждого жителя в отдельности и его «малой родины» в целом взаимосвязаны друг с другом, а главное — подвластны во многом самим жителям, будет иметь позитивные установки и созидательные жизненные ориентиры.

В городах, по причине того что они являются сильнодействующим мутагенным фактором, уровень рождаемости должен быть ниже уровня смертности, а убыль населения должна пополняться за счет притока молодежи из сельской местности, где среда обитания более благоприятна для воспроизводства здоровых поколений. Естественно, что это предполагает достаточно высокий уровень общности субкультур городского и сельского населения.

Ландшафтно-усадебная урбанизация по своему существу представляет собой комплексную модель заселения и развития не просто сельских территорий, но стратегию перехода населения всей России к здоровому образу жизни, как в аспекте здоровья людей, так и в аспекте здоровья биоценозов. Это является необходимым условием воспроизводства трудового потенциала, гармоничного обустройства неосвоенных территорий Российской Федерации.

Для успешного воплощения идеи ландшафтно-усадебной урбанизации необходимы государственная политика поддержки данного проекта и трудовой потенциал соответствующим образом подготовленных специалистов. Таким потенциалом могут стать комплексные команды специалистов — выпускников аграрных и строительных вузов нашей страны, подготовленных с учетом их предварительного опыта работы в студенческих строительных отрядах и во время учебной производственной практики. При таком подходе и учебная производственная практика студентов, и их работа в составе студенческих строительных отрядов должны быть ориентированы на концепцию ландшафтно-усадебной урбанизации конкретных сельских территорий или административных районов, в которые планируется их дальнейшее трудоустройство.

Но, кроме того, стратегия ландшафтно-усадебной урбанизации требует переосмыслить привычное для многих взгляды на право собственности и, прежде всего, на землю. Под товаром за всю историю человечества всегда понимался продукт человеческого труда, предназначенный для обмена. Земля таковым не является, а потому расчеты за нее возможно вести только с Творцом и Вседержителем, а ведь там за дурь человеческую могут спросить и по большому счету.

Известно, что во время II мировой войны фашисты снимали верхний слой черноземов Кубани, грузили на платформы и вывозили в Германию. Такая операция носит вполне определенный товарный характер. При таком отношении к земле можно вести дискуссии о способах ее продажи, о торговле ею. Вопрос о продаже земли в нормальной логике нельзя понять иначе, чем продажу ее в развес, тачками, вагонами и машинами.

Если же говорить о продаже участков земли или передаче их в чью-либо собственность, то следует говорить не о продаже земли, а о предоставлении прав на пользование ею в тех или иных целях. Покупка или аренда земли, как территории, в нормальном мировоззрении не вполне понятная по ее существу товарная сделка. Если хозяин земли решил после приобретения продавать ее в развес, то на какую глубину ему позволено опуститься? Если на моем участке фонтанирует нефть из пласта, размещенного под другими участками, то кто является хозяином нефти? А как быть с воздушным пространством, расположенным над купленной землей? Свое недоумение по поводу продажи земли выразил еще в 1854 году индейский вождь Сиэтл: «Великий Вождь из Вашингтона извещает, что желает купить нашу землю. Как Вы можете купить небо или тепло земли? Эта мысль нам непонятна. Если мы не распоряжаемся свежестью воздуха и всплесками воды, то как вы можете купить их у нас? Бледнолицый относится к своей Матери-Земле как к вещам, которые можно купить, ограбить и продать, как овцу или яркие бусы. Его жадность пожирает землю и оставляет за собой пустыню».

Именно в этом заключении индейского вождя кроется причина нынешнего разорения земель России, включая пашню.

Если операции с землей как с товаром мировоззренчески несостоятельны, то каким же путем можно упорядочить оборот земли в обществе, и что при этом должно продаваться? Ответ на этот вопрос может быть только один. Суть сделки должна состоять в приобретении не земли, а права ведения той либо иной деятельности на земле, созданной для людей Богом. Можно приобрести право на обработку земли, на строительство тех или иных сооружений, на выращивание леса, добычу полезных ископаемых и т. п. Такое право может быть срочным, а может быть и наследуемым бессрочным, единоличным или коллективным.

Кому-то покажется, что это не более чем игра слов: продажа земли — продажа права. Однако за этими разными словами стоят два принципиально разных мировоззрения. Переведите дебаты в новую терминологию, и количество лоббистов тут же резко уменьшится. Дело в том, что количество желающих купить право на выращивание овощей и количество желающих купить землю в 40-километровой зоне вокруг Москвы отличается не только по количественному, но и по качественному составу. Вторая, не менее значимая деталь сводится к тому, что при продаже права даже речи не идет об изменении правового статуса земных недр. Все без исключения полезные ископаемые являются общенародной собственностью, какие бы сделки с правами на пользование землей ни производились. Через покупку же земли только ленивый или нищий не дойдет до закрепления в своей личной собственности залежей нефти и газа, как и любого иного общенародного достояния.

Для тех, кто любит землю, работает на ней, абсолютно неприемлема сама терминология ее продажи. И напротив, большинство торгующих землей никогда не работали и не планируют на ней работать ни непосредственно сами в поле за рулем трактора, ни склоняясь над нею на прополке вручную, ни как организаторы трудовой деятельности. Своими жаркими дискуссиями в Думе как левые, так и правые лоббируют неограниченный произвол банковского ростовщичества и менял фондового рынка, которые после приравнивания земли к товару обретут новые возможности обогащения на бумагах, которые будут выпущены в обеспечение этого товара.

Реализуемые в Думе подходы являются следствием доминирования в культуре правящей «элиты» паразитизма рыночных маклеров. Перефразируя известную классику, механизмы продажи, а равно аренды земли можно описать следующими словами: «Паниковский эту землю продаст за золото, потом арендует за красивые слова, потом снова продаст — за золото — но уже дороже». Подобная забота о «хозяине на земле» позволяет «стричь купоны» и отлынивать от того, чтобы растить хлеб или заниматься иной созидательной общественно полезной деятельностью. В свое время В. О. Ключевский, говоря о миссии церковных иерархий, отмечал, что это разделение общества на монахов и тех, кто их кормит¹. Рынок земли — это так же просто, это участники рынка и те, кто их кормит и одевает.

«Землю не должно продавать навсегда, ибо Моя земля: вы пришельцы и поселенцы у Меня» (Левит, 25: 23). За нарушение этой заповеди придется ответить.

27.09.2010 г. в Санкт-Петербургском государственном аграрном университете состоялся семинар всемирно известного практика пермакультуры Зеппа Хольцера. Его подход связан с возможностями природы к непрерывному (перманентному) саморазвитию. Его землю по необходимости «вспахивают» свиньи, а продукция произрастает там, где она приживается. Одна семья при этом способна превратить в райский уголок сотни, тысячи гектаров. На первом плане в его подходах не прибыль и выжимание доходов, а создание природной среды, привлекательной для Человека, формирование человека эпохи Водолея с иными ценностными ориентирами. При этом он не альтруист, на одном только агротуризме и продаже уникальной по качеству продукции самосбором он имеет хорошие доходы, не говоря уже о консультационно-методической работе во многих странах мира и в богатейших семейных поместьях.