Сообщничество людей и лесов

Трагические леса Бретани теперь, как и встарь, стали пособниками и

прислужниками нового мятежа.

Земля в таком лесу напоминала разветвленную веточку звездчатого

коралла, -- во всех направлениях шла целая система неведомых врагу сообщений

и ходов, пещерок и галерей. В каждой такой глухой пещерке жило пять-шесть

человек. Недостаток воздуха -- вот в чем заключалась главная трудность.

Несколько цифр дадут представление о могущественной организации этого

неслыханного по размерам крестьянского мятежа. В Иль-э-Вилэн, в Пертрском

лесу, где укрывался принц Тальмон, не слышно было дыхания человека, не видно

было следа его ноги, и тем не менее там ютилось шесть тысяч человек во главе

с Фокаром; в Морбигане, в Мелакском лесу, прохожий не встретил бы ни души, а

там укрывалось восемь тысяч человек. А ведь эти два леса -- Пертрский и

Мелакский -- еще не самые крупные в семье бретонских лесных великанов.

Страшно было углубиться в их чащу. Эти обманчивые дебри, где в подземных

лабиринтах теснились бойцы, напоминали огромные, недоступные человеческому

глазу губки, из которых под тяжелой пятой гиганта, под пятой революции,

вырывался фонтан гражданской войны.

Незримые батальоны подстерегали врага. Тайные армии змеей проползали

под ногами республиканских армий, вдруг появлялись, вдруг снова уходили под

землю; вездесущие и невидимые, они обрушивались лавиной и рассыпались, они

были подобны колоссу, наделенному способностью превращения в карлика:

колоссы -- в бою, карлики -- в норе. Ягуары, ведущие жизнь кротов.

Кроме огромных прославленных лесов, в Бретани имелось еще множество

перелесков и рощ. Подобно тому как города переходят в села, вековой бор

переходил в заросли кустарника. Леса были связаны между собой целой сетью

густолиственных зеленых лабиринтов. Старинные замки, они же крепости,

поселки, они же лагери; фермы, превращенные в ловушки и западни, мызы,

обнесенные рвами и обсаженные деревьями, -- из этих бесчисленных петель

плелась огромная сеть, в которой запутывались республиканские войска.

Все это вместе взятое носило название " Дубрава".

В нее входил Мидонский лес с озером в центре, -- лес этот служил

штаб-квартирой Жану Шуану, лес Жэнн -- штаб-квартира Тайефера; Гюиссерийский

лес -- штаб-квартира Гуж-ле-Брюана; лес Шарни -- штаб-квартира Куртилье

Батарда, прозванного Апостолом Павлом, начальника укрепленного лагеря

" Черная Корова"; Бюргольский лес -- штаб-квартира таинственного господина

Жака, которому судьба судила умереть загадочной смертью в подземельях

Жювардейля; был там также лес Шарро, где Пимусс и Пти-Прэнс, во время стычки

с гарнизоном Шатонефа, хватали в охапку гренадеров и утаскивали их в плен;

лес Эрэзри-- свидетель поражения гарнизона Лонг-Фэ; Онский лес -- весьма

удобный для наблюдения за дорогой из Ренна в Лаваль; Гравельский лес,

который принц де ла Тремуйль некогда получил в собственность после удачной

партии в мяч; Лоржский лес, расположенный в департаменте Кот-де-Нор, где

после Бернара де Вильнев хозяйничал Шарль де Буагарди; Баньярский лес близ

Фонтенэ, где Лескюр напал на Шальбоса и тот принял бой, хотя враг

превосходил его численностью в пять раз; лес Дюронде, который некогда

оспаривали друг у друга Алэн де Редрю и Эрипу, сын Карла Лысого; лес Кроклу,

к самой опушке которого подходили ланды, где Кокро приканчивал пленных; лес

Круа-Батайль, под сенью которого Серебряная Нога изрыгал подлинно

гомеровскую хулу на голову Морьера, а Морьер отвечал тем же Серебряной Ноге;

Содрейский лес, чащи которого, как мы уже видели, обшаривал один из

парижских батальонов. И еще много других.

В большинстве этих лесов и рощ имелись не только подземные жилища,

расположенные вокруг пещеры вождя; были там и настоящие поселения с

низенькими хибарками, укрытыми древесной листвой, и подчас их насчитывалось

такое множество, что они заполняли буквально все уголки леса. Часто их

местоположение выдавал только дым. Два таких лесных поселка в Мидонском лесу

завоевали громкую славу: один -- Лоррьер близ Летана, и близ Сент-Уэн-ле-Туа

-- десяток хижин, известных под названием Рю-де-Бо.

Женщины жили в хижинах, мужчины -- под землей, в склепах. Для военных

целей они пользовались " гротами фей" и древними ходами, вырытыми еще

кельтами. Жены и дочери носили пищу ушедшим под землю мужьям и отцам. А

бывало и так -- забудут о человеке, и он погибает в своем убежище с голода.

Впрочем, такая участь постигала лишь тех, кто по неловкости или неумению не

мог поднять крышку, закрывавшую выходной колодец. Обычно крышку подземного

тайника маскировали мхом и ветвями и так искусно, что ее почти невозможно

было обнаружить среди густой травы, но зато очень легко было открывать и

закрывать изнутри. Тайники эти рыли с большими предосторожностями, вынутую

землю потихоньку уносили и бросали в соседний пруд. Стенки и пол подземелья

устилали мхом и папоротником. Именовалось такое подземное убежище

" конуркой". Жить там было можно, если можно жить без света, без огня, без

хлеба и свежего воздуха.

Было неосторожно не во-время выглянуть на свет божий, покинуть

подземное жилье в недобрый час. Того гляди неожиданно очутишься под ногами

марширующего республиканского отряда. Грозные леса: что ни лес -- двойной

капкан. Синие не решались войти в лес, белые не решались выйти из леса.

IV