Часть первая. Я выезжаю только чистокровных лошадей, но из этого не следует, что я считаю лошадей трех четвертей и половины крови непригодными под седло

Глава I

ЛОШАДЬ

Я выезжаю только чистокровных лошадей, но из этого не следует, что я считаю лошадей трех четвертей и половины крови непригодными под седло. Я просто отдаю предпочте­ние чистокровным.

Большого роста в лошади не ищу. Лучшим ростом считаю для лошади от 2 аршин 2, 5 вершка до 2 аршин 3, 5 вершка; даже от 2 аршин 3, 5 вершка до 2 аршин и 4 вершка (от 152 до 160 см высоты в холке).

Выбирая лошадь, надо прежде всего отдавать себе отчет об общем ее виде. Если первое впечатление удовлетворяет меня, я рассматриваю ее подробно, причем мирюсь с неко­торыми ее несовершенствами. Если первое впечатление не­выгодно, то я осматриваю тщательней и не так снисходи­тельно. Совершенства в мире нет. Особенно следует обра­щать внимание на то, как лошадь идет в поводу и под сед­лом: шагом, рысью и галопом. Иная лошадь, стоя на месте, кажется нескладной, а на ходу представляется легкой, лов­кой и гармоничной. Иногда наоборот. Я предпочитаю пер­вую, так как она будет производительней в работе. Лошадь должна иметь: красивую голову, более или менее гибкую шею, развитый затылок, более или менее высокую и длинную холку, короткую и широкую спину и поясницу, высо-кую и короткую почку (круп), длинную отлогую лопатку, длинные широкие окорока и бедра. Для переда: длинное и

25широкое предплечье, короткое берцо, скорее длинную, чем короткую бабку. В одной и той же лошади совокупность этих положительных условий встречается очень редко. Ло­шадь с прямым путовым суставом бракую. Такой сустав не имеет упругости, и, понятно, нога верно ступать не может. Обращаю внимание на пятки. Сжатые пятки — большой порок. Я не кую своих лошадей, покуда они работают на мягком грунте. Некованая лошадь ступает на углы стрелки и раздает пятки.

Но одной физической стороны в лошади, как и в челове­ке, недостаточно — нужно узнать еще ее характер. Главное достоинство лошади — это откровенность и расположение идти вперед.

Лошадь должна быть горяча. Горячая лошадь никогда не может быть пугливой, беспокойной и упрямой. О характере лошади речь будет впереди, а пока скажу, что лошадь посред­ственного склада, но смело и охотно идущая вперед, окажет­ся в работе превосходной, и наоборот, лошадь без энергии, будь она хоть картина, как верховая — никуда не годится.

Я начинаю выезжать лошадей в возрасте на третьем году, в крайнем случае трех лет. Покупаю я лошадей всегда в сен­тябре, то есть когда им два с половиной года. Молодых ло­шадей я предпочитаю потому, что они еще не успели побы­вать в выдержке и поэтому попадают в мои руки вполне целыми. Доставать таких лошадей нетрудно. Между чисто­кровными всегда есть много таких, которые не подают на­дежды стать ипподромными скакунами, поэтому со скако­вой точки зрения они цены не имеют.

Из этой категории между тем выходят превосходные вер­ховые лошади как для езды высшей школы, так и для вся­кой работы под седлом. Кобыл не покупаю вовсе, они часто хвостят, а иногда и мочатся под шпорой. Жеребцов я всегда кастрирую по следующим соображениям: жеребцы часто бросаются на других лошадей, что совсем неприятно, поды­маются на дыбы и вообще очень злы. (Арабские и тракенен-ские жеребцы обыкновенно спокойны и на кобыл не обра­щают внимания.) С годами чистокровные жеребцы жиреют в шее, отчего перед их тяжелеет, а зад худеет, круп сужива­ется, и маклоки обостряются; верховая же лошадь должна быть широкая в заду, а передом легка. Жеребцы-производи­тели дольше сохраняют правильность склада. К этому надо прибавить, что конь всегда спокойнее жеребца.

Для кастрации я всегда посылаю жеребцов в Альфорскую школу, где они остаются в продолжение двух недель, а за­тем отправляю в деревню на три с половиной месяца, на подножный корм. В течение этих четырех месяцев лошадям я ничего не кладу на спину. Обучение начинаю самыми мягкими приемами, и когда первоначальной выездкой я достигаю того, что лошадь умеет идти шагом, рысью и га­лопом, легко поворачивать, осаживать и делать несколько шагов через манеж, взяла повод, я выезжаю на ней на волю. Обыкновенно через несколько дней она становится прият­ной для катания.

В первые два-три месяца езды на воле я держусь только того, чему научил лошадь в манеже, развивая только лег­кость и связность ее естественных аллюров.

Итак, с сентября по конец декабря — покой и уход. Ян­варь—март — работа в манеже. Апрель—июнь — повторение и развитие на открытом воздухе работы, пройденной перед тем в манеже. В июле отправляю лошадь в деревню. Там она пасется на подножном корму, но получает и овес. Это ее каникулы. В августе возобновляю работу на воле, а так как лошадь отдохнула и набралась сил, то приступаю и к выс­шей езде. Лошадь предшествующей выездкой уже уравнове­шена, легка и втянута в работу, а потому успеха достигаю бистро и выездку высшей школы обыкновенно заканчиваю к концу декабря, хотя иногда случается затянуть ее еще на месяц-два, если попадается трудная лошадь или требуется сложная езда. По окончании выездки даю лошади две недели отдыха, а затем, если можно, отправляю ее на охоту. Только тогда я считаю лошадь вполне готовой. Таким обра­зом, я получаю: прекрасную лошадь для прогулки весной и летом, стойкую охотничью лошадь для осени и приятную лошадь высшей школы для езды в манеже зимой.