От азарта к умеренности

Саморазрушение такого доктринального идеала, как коммунизм, построен­ного на конкретной и по-своему убедительной «научной» методологии, по­будило идеалистические поиски в другом направлении. Известно, что с со­ветским экспериментом во всем мире связывались немалые надежды левых интеллектуалов и беднейших трудящихся. Последних работодатели и социа­листические правительства Запада сумели вырвать из нищеты благодаря социальному партнерству и научно-техническому прогрессу. А левые интел­лектуалы и социально чувствительные категории населения западных стран в поисках справедливости обратились к теме моральной ответственности Запада перед третьим миром и будущими поколениями.

Научно-технический прогресс, начавшийся в середине века, вызвал во всем мире эмоциональное состояние, которое ранее в этой книге называлось «азартом прогресса», т. е. верой в инновационную перспективу человечества как способ решения едва ли не всех проблем. И действительно, стремитель­ное освоение технико-технологических новшеств смогло поднять экономику

мира на небывало высокий уровень. На Западе не только исчезла нищета,
но и средний класс составил абсолютное большинство населения этих стран.
Однако достигнутые успехи разогревали массовое потребление до таких
масштабов, что оно: /

— во-первых, могло угрожать природе как источнику сырья для потре­бительского общества;

— во-вторых, усиливало контраст между уровнями жизни бывших коло­ний и бывших метрополий;

— в-третьих, озадачивало перспективой истощения ресурсов, которые уже не достанутся детям и внукам.

Действительно, в 70-х годах XX века руководящим мотивом поиска новых идеалов среди западных интеллектуалов стала совесть. В их работах все чаще звучат ноты стыда перед слаборазвитыми странами, перед угнетаемой природой, перед будущими поколениями. Это направление морального по­иска альтернатив и решений не иссякло там и до сих пор. Но начало было положено тогда.

Это была не та доктринальная научность, которая больше напоминала светскую форму религии. Новые западные идеалисты вышли из ученых кру­гов, пользовались математикой, статистикой, трендами. Иначе говоря, их исследования были доказательны. Однако, поскольку они строились на за­данных моральных предпосылках стыда и долга, то правы были те, кто заме­чал в них тенденциозность, как бы заданный результат. И в самом деле, если вопрос касался нищеты и смертности в слаборазвитых странах, то вывод был близок к тому, чтобы взять их едва ли не на содержание, т. е. отчислять про­цент от собственных доходов. А если это касалось природных ресурсов, то курс предлагалось брать на ограничение потребления, бережливость, отказ от роскоши.

Правда, некоторый налет доктринальности там все-таки присутствовал. Авторы объединяли свои доклады общим названием: «Предупреждения че­ловечеству». Из такого лозунга прямо вытекало, что если рекомендации ав­торов не будут приняты, то человечество ждет всеобщая дезорганизация, ибо начнут выпадать целые звенья устоявшейся цивилизации.

И что же? По крайней мере два практических следствия эти призывы и убеждения имели. Во-первых, Запад на самом деле взял на себя где-то полное, где-то частичное содержание беднейших стран (регулярные и целевые от­числения из бюджетов, бесплатное обучение, прощение долгов, поставки оборудования, продовольствия, вакцинации и проч.). Во-вторых, было под­нято общепланетное движение «зеленых», которое вошло в конструкции западной цивилизации (политически, организационно, ментально).

Обнаружилась еще одна странность этих докладов: все, что касалось реальных процессов, было просчитано и хорошо обосновано, а вот как толь­ко дело доходило до выводов и рекомендаций, точность терялась и начина-