Прощение долга это договор или односторонняя сделка?

Сложности порождает текст 415 ГК, там написано, что обязательство прекращается освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей. При первом прочтении кажется что речь идет только об активных действиях кредитора и значит это одностороння сделка. И в измененной версии статьи этот вывод тоже напрашивается. И это главный аргумент сторонников односторонней сделки – буквальный текст статьи. Но это не очень аргумент – например в статье про уступку тоже написано что уступка может быть совершена кредитором но ни у кого нет сомнений что цессия это двусторонняя сделка. В цессии имеется ввиду что согласия должника не требуется, но не значит что не нужна воля второй стороны. И здесь мне кажется что-то в этом роде. Дальше сторонники каждой из позиций ссылаются на интерес. Сторонники договорной теории говорят что должнику не безразлично его правовое положение и учет его воли соответствует его интересам. Сторонники теории односторонней сделки говорят что главное это интерес кредитора а ему удобнее чтоб это была односторонняя сделка. Но оба эти аргумента спекулятивны. Байбак правильно заметил, когда кто то говорит «в большинстве случае интерес такой то» то это плохой аргумент, это значит что мы для своего удобства игнорируем иные варианты. Но Всеволод Владимирович красавчик, что это сказал, но в кафедральном учебнике ровно этим аргументом и оперирует. Это на словах он признает спекулятивность таких аргументов, а в учебнике пишет, что «обычно должнику это выгодно». Так же сторонники односторонней сделки приводят аналогию с правом собственности и уничтожением уполномоченным лицом вещи – раз в вещном праве я всегда могу уничтожить свою вещь, т е распорядиться ею в одностороннем порядке, то и в обязательственном такая возможность должна существовать. Тоже странный аргумент. Да, в вещном праве, есть обязанные лица – все, но там обязанность в чем? В воздержании. Эта обязанность не влечет активных действий. А в обязательстве должник почти всегда должен сделать что то активная. И разница в поведении должника в вещных и обязательственных правоотношениях существенна, разница еще и в приготовлении, затратах и тд. Поэтому сравнивать эти вещи нельзя. Еще один аргумент есть у обеих позиций – исторически и сравнительноправоведческий. Можно у Шолохвоста посмотреть по прощение долга, он приводит выкладки из западных кодификаций. И правда, в отдельных правопорядках это односторонняя сделка, а где-то это договор. И по факту вторых больше, но это ни о чем не говорит. И на разных исторических этапах были разные подходы у всех, сложно какой-то определённый вывод сделать. В римском праве например существовал феномен акцепцеляции, который был договором. Но при этом исследователи некоторые говорят, что существовал еще и «приказ кредитора», который очень похож на прощение долга и был односторонней сделкой. А до революции в России прощение долга было однозначно односторонней сделкой. В общем не ясно.

Всеволод Владимирович последовательно доказывает правильность идеи с односторонней сделкой. Давайе разберем его аргументы (потому что он поступательно их раскладывает а не потому что он наша дежурная мишень). ВВ считает, что если рассматривать прощение долга как соглашение, то исчезает специфика и разница между им и дарением. Это не очевидно. ВВ ссылается на 407 ГК и говорит что любое обязательство может быть прекращено соглашением сторон, но если читать 407 нормально, то там написано, что обязательство можно прекратить по ОСНОВАНИЯМ предусмотренным оговором, а не то что любое обязательство можно прекратить договором. У нас сегодня есть соглашение сторон как основание прекращения договорного обязательства. Если его воспринимать, то посылка ВВ становится ложной, так как разница между расторжением договора и прощением долга вопиющая – одно суррогат, а второе – нет. Так как прощение долга суррогат, в синналагматических договорах, то нет необходимости выравнивать имущественное неравенство возникшее после него. А если это расторжение договора то вступают в силу кондикция, обязательства по возврату и тд. С 1 июня действительно появляется в 407й правило, что любое обязательство может быть прекращено соглашением сторон. И здесь отграничением опять будет суррогатность или не суррогатность. Это вопиющее отличие. И к тому же при таком подходе по этому же критерию можно поставить под сомнение новацию, отступное и тд, и сказать что они то же лишние, что очевидно неверно. И на мой взгляд, мы будем истолковывать прекращение обязательства как простое соглашение, только если все квалифицирующие соглашения не подошли (новация и тд).

Мне кажется, что на каждый аргумент есть контраргумент и все это превратилось в вопрос веры. Мы не можем сойтись с ВВ. Не потому что я не могу принять его позицию, а он мою. А потому что мы просто когда-то поверили каждый в свое и все. И позиции которая исключала бы все контрдоводы не существует. Судебная практика тоже долгое время не могла установиться п этому вопросу. В ИП ВАС 104 позиция что это договор косвенно отражена. Мы это выводим потому что там идет соотношение с дарением, а сравнивать их можно только если мы признаем прощение долга договором. Сарбаш мне рассказывал, как он убеждал Президиум при принятии этого ИП признать прощение долга договором. Он им привел пример: вот покушали вы в ресторане, а вам долг простили и про то что вы не платите по счетам информация во всех газетах на следующее утро. Или этот долг перед рестораном ваш выкупит какой то неприятный вам человек и с барского плеча вам этот долг простит. Это аргументы морального толка, но ВАС убедили. Есть еще аргумент налоговоправовой. При прощении долга образуется доход, с которого надо заплатить НДФЛ. А при обычном исполнении не было такой налоговой базы. Но все равно все это спекуляция, и гражданским правом, искусством добра и справедливости, должны игнорироваться. И все же бывают ситуации, когда прощение долга должнику невыгодно, и мы не можем это игнорировать. Но как справедливо отмечает Байбак – чаще всего ему хорошо или фиолетово. Это вопрос во что верить. Этот вопрос застыл, и в доктрине новых аргументов не прибавляется. А вы – верьте во что хотите.