Реформы в экономике КНР и конституционные преобразования.

В 1978 году, когда Китай начал движение по пути реформ, «культурная революция» только завершилась, а национальная экономика находилась в серьезном кризисе. В те годы китайская экономика существенно отставала от экономик других стран. По многим показателям развития и уровню подушевого ВВП Китай находился в мире ниже 170-й позиции (с ВВП на душу населения в 190 долларов США в год).

У китайской приватизации есть своя предыстория. Два события, по мнению китайских специалистов, [14] подготовили ее основы в обществе и в руководстве страны.

Первым стал Великий голод 1959 – 1961 годов. По данным властей одного только города Синьян (провинция Хэнань), который сегодня насчитывает около 8 миллионов человек, в то время от голода умерло более миллиона людей. Подбные цифры приводятся в литературе и в отношении других районов страны. Занимавший в то время пост премьера Госсовета КНР Чжоу Энлай предложил в условиях доминировавшей в деревнях «народной коммуны» разрешить крестьянам оставлять немного земли в линое пользование и для подсобного хозяйства. Это была первая государственная акция, очертившая частные права крестьян. В начале 1960-х годов эта политика привела к появлению «системы ответственности, основанной на семейном подряде», распространившейся во многих провинциях. Этот опыт оказался полезным для более масштабного реформирования китайской деревни спустя десять с лишним лет.

Вторым поводом для беспокойства стали волнения в современном Шэньчжэне в 1962 году, где около 100 тысяч человек со всех уголков страны собрались в то время в надежде проникнуть в Гонконг. Сложная экономическая обстановка в КНР и потребность в рабочих руках в Гонконге, еде тогда строился огромный океанский порт, привели к тому, что люди хлынули на пограничные пункты, надеясь попасть в британский анклав. В результате в Гонконг проникло около 60 тысяч человек, однако большинство из них было позже депортировано британской администрацией. Как следствие – китайское руководство выдвинуло лозунг «использовать Гонконг для строительства Шэньчжэня (в те годы он носил название Баоань). Именно отсюда начался опыт особых южных экономических районов, которые сначала служили своего рода буфером между КНР и остальным миром, а в дальнейшем оказали значительное влияние на развитие всего Китая.

Несмотря на то, что Мао Цзэдуну не нравилась идея «семейных подрядов» и еще менее он хотел разрешать частную собственность, на сторону Чжоу Энлая в этом вопросе встал Дэн Сяопин. В 1962 году он сформулировал следующую максиму: «ту форму производственных отношений, которая является самой лучшей, и надо избрать; какая форма в какой местности (области, районе, регионе) в состоянии достаточно легко и быстро восстановить и развить сельскохозяйственное производство, ту и надо предпочесть; какую форму желает народ, той мы и должны следовать, а если она незаконна – мы обязаны сделать ее законной».[15]По мнению китайских специалистов в этой идее уже были заложены истоки договорной основы семейных подрядов, которую Дэн Сяопин усиленно продвигал начиная с конца 1970-х годов. Некоторые исследователи также называют ее «правом собственности с китайской спецификой».

Крестьянство, освобожденное посредством реформ, стало движителем стабильного развития сельского хозяйства (так как китайцы свято верят, что «если есть зерно, то и на сердце спокойно»), но и сформировало (сперва с помощью «семейных подрядов», а позже благодаря появлению большого числа частных местных предприятий) масштабный рынок товаров и услуг, новые производительные силы, а также первоначальный капитал, который стал работать на благо экономики страны.