Власти и Конфуций.

Отношения Конфуция с государством были странными и необычными. Он несколько раз занимал официальные посты, но понимал, что ни на одном из них так и не смог добиться воплощения своего нравственного идеала. Однажды его открыто спросили: " Почему вы не занимаете высокий пост? ". Конфуций объяснил, как обычно сославшись на одну из самых древних книг: < < " Книга истории" говорит: " О! Будучи просто добропорядочным сыном и испытывая воистину братские чувства к своим братьям, человек может оказывать влияние на правителя". Делая это, человек фактически участвует в управлении. Так как же может возникнуть вопрос о том, почему я не занимаю высокий пост? ".

В другой раз Конфуций согласился принять пост. Какие же аргументы понадобились, чтобы убедить его? К мудрецу обратился некий Ян Хо, занимавший одну из высших чиновничьих должностей в царстве Ци и влиявший даже на политику царства Лу:

· Можно ли назвать человеколюбивым человека, который, накопив богатства, позволяет государству сбиться с пути? Я бы таковым не назвал его. Можно ли назвать мудрым такого человека, который, будучи всегда готовым участвовать в общественной жизни, всегда отклоняет такую возможность? Я бы таковым не назвал его. Дни и месяцы уходят. Время не на нашей стороне.

Конфуций ответил кратко:

· Хорошо, я приму пост.

Но что может составить тот нравственный стержень, тот движитель, который заставляет человека служить в этой жизни? Конечно же, долг. Не приказ, не закон, а внутренний нравственный долг. А подчинение приказам – это просто выполнение долга. Долг – ключевое понятие в проповеди Конфуция. Подданный должен служить государю, государь – заботиться о подданных.

Где истоки этого долга? Естественно, в глубокой древности, когда все жили, опираясь на нравственные понятия, которые и старался вернуть к жизни Конфуций.

Сегодня Конфуций превратился в живой символ нации, подаривший Китаю духовное долголетие. На народных картинках он чаще всего изображается в виде седого старца, окруженного десятками детей. Это символ того, что вся нация собирается вокруг Конфуция.

Прошли тысячелетия, реальный образ великого Учителя скрыли легенды и мифы. Современное конфуцианство значительно отличается от того учения, который проповедовал Конфуций, но, в тоже время, оно превратилось в особый стиль китайской жизни и во многом определяет поведение непонятной для европейцев восточной нации. Даже современные китайские чиновники – слой весьма многочисленный и влиятельный – старается вести себя по предписаниям Конфуция: они " не торопливы в словах и делах". Вряд ли большинство из них помнят это высказывание Учителя, но стиль делопроизводства именно такой – вполне традиционный.

Таким образом, влияние на менталитет современного восточного человека несомненно оказали древние культурные традиции, в том числе и заложенные Великим Учителем Конфуцием.

Роль даосизма в китайской культуре и понятие " дао"

Некоторые китайские философы, жившие, вероятно, в V и IV столетиях до н. э., излагали идеи и представления о жизни, которые впоследствии стали известны как даосизм - путь сотрудничества человека с миром природы. Даосизм (кит. dаojiаo) -- китайское традиционное учение, включающее элементы религии, мистики, гаданий, шаманизма, медитационной практики, несущее также традиционную философию и науку.

Отражение принципов даосизма мы находим в структурах течения воды, газа, огня, в фактуре камня и дерева, а также - в разнообразных произведениях искусства. Все сказанное этими китайскими философами чрезвычайно актуально для нас в XX веке, когда с каждым днем нам становится все очевиднее, что наше стремление с помощью техники подчинить себе природу и заставить ее " выпрямиться" может иметь самые катастрофические последствия.

Даосизм почти никогда не был официальной религией -- скорее представлял собой движение народных масс, одиноких учёных и отшельников. Но в недрах даосизма регулярно рождались или всплывали новые идеи, которые вдохновляли учёных, политиков, писателей.

Философские сочинения, относящиеся к даосизму, начинаются с эпохи Борющихся Царств (Чжаньго) в V век до н. э., практически одновременно с учением Конфуция. Традиция считает основоположником даосизма легендарного Жёлтого Императора Хуанди.

Другим основателем даосизма считается древнекитайский мудрец Лао-цзы. Даосской традицией ему приписывается авторство одной из основных книг даосизма -- «Дао Дэ Цзин». Этот трактат явился ядром, вокруг которого стало формироваться учение даосизма.

" Дао Дэ Цзин"

Написанная около двух с половиной тысячелетий назад, «Книга о Пути и Силе» (так можно перевести название «Дао Дэ Цзин», что буквально означает «Книга о Дао и Дэ») является в настоящее время одним из самых известных в мире произведений этого жанра. О самом авторе этого текста - мудреце Лао-Цзы - известно немногое. Что он был старшим современником Конфуция, одно время занимал должность смотрителя книгохранилищ чжоуских царей, долго жил в горах отшельником. Но даже его истинное имя неизвестно, т.к. известен он также под именами Лао-дань и Ли-эр, Лао-Цзы - это лишь прозвище, означающее " Старый Мальчик" и происходит от легенды, что он родился с седыми волосами.

Согласно легенде, на склоне лет Лао-Цзы решил покинуть Поднебесную и отправился на Запад. Когда он проходил через пограничную заставу, ее начальник упросил Лао-Цзы оставить в память о себе книгу, в которой бы отразились мысли «мудрого старца» о Пути мира и Пути человека в нем. Так и появилась на свет рукопись из 5000 иероглифов, которая сохранилась и до наших дней.

В первых строках своей книги Лао-Цзы говорит о главном, о том, что отличает человека Пути от других людей. Для него главная цель всегда абстрактна, и что бы он ни делал, никакая «конкретная» цель не может от него заслонить сияющих горизонтов Беспредельного. Эта главная цель - учиться жить, расти и обновляться, двигаться к новым горизонтам и свершениям, и на этом Пути любая конкретная цель есть лишь определенный этап, открывающий новые горизонты.

Главным учителем для человека Пути всегда является сама жизнь, вечно живой изменчивый Мир.

Как уже отмечалось, человек Пути отличается от других людей тем, что он всегда стремится следовать дальше. Но плотно пригнанный костюм «я» сковывает движения, не дает возможности рассмотреть оттенки окружающего, низводя волшебные просторы мира до плоской картинки, где каждая вещь занимает положенное ей место. Вот почему тот, кто хочет «видеть ясно» должен преодолеть власть «шэнь», освободиться от того, что обычно свойственно человеку. «Шэнь» - это то, что делает человека человеком, это дар человечества каждому из нас, неслучайно иероглиф «шэнь» значит также «костюм», «одежда», «форма». Но почему же тот, кто виден всем, не может сам видеть ясно? Да потому, что работа по чистке своей жизни, по «прояснению» своего кокона подобна деятельности диверсанта на территории противника. Даже хуже - ведь человеческое звено следит за всем не только «снаружи», но и «изнутри». Поддерживать установленный порядок, следить за четкой настройкой сознания окружающих и самого себя - вот главная задача человеческого «я», ради выполнения которой мы готовы на все.

" Чжуан-цзы"

Продолжателем данной традиции был Мо Цзы (V-IV в. до н.э.), известный также как критик учения Конфуция. Другим знаменитым текстом раннего даосизма является Чжуан-цзы, автором которого является Чжуан Чжоу (369--286 гг. до н. э.), известный под именем Чжуан-цзы, в честь которого и названо его произведение

Собранные в этой главе небылицы, анекдоты и иронические диалоги побуждают неустанно преодолевать ограниченность всякой " точки зрения" и достигать абсолютной свободы в идеале " безмолвного скитания".

Образцовый комментатор книги Чжуан-цзы Го Сян, живший в конце III в. н. э., приравнивал " беззаботное скитание" к " обретению себя " (цзы-дэ), в котором все люди независимо от их способностей, возможностей и жизненного опыта совершенно равны: по Го Сяну, радости гигантской птицы ничуть не хуже и не лучше радостей мелкой пташки.

Высший учитель

Знать действие Небесного и действие человеческого - вот вершина знания. Тот, кому ведомо действие Небесного, берет жизнь от Неба. Тот, кому ведомо действие человеческого, употребляет знание познанного для того, чтобы пестовать непознанное в известном. Прожить до конца срок, уготованный Небом, и не погибнуть на полпути - вот торжество знания.

Однако тут есть сложность: знание, чтобы быть надежным, должно на что-то опираться, но то, на что оно опирается, крайне неопределенно. Как знать, что именуемое нами небесным не является человеческим? А именуемое человеческим не является небесным? Следовательно, должен быть настоящий человек, и тогда появится настоящее знание. Что же такое настоящий человек? Настоящие люди древности не противились своему уделу одиноких, не красовались перед людьми и не загадывали на будущее. Такие люди не сожалели о своих промахах и не гордились своими удачами. Они поднимались на высоты, не ведая страха, погружались в воду, не замочив себя, входили в огонь и не обжигались. Таково знание, которое рождается из наших устремлений к Великому Пути.

Настоящие люди древности спали без сновидений, просыпались без тревог, всякую пищу находили одинаково вкусной, и дыхание в них исходило из их сокровеннейших глубин. Ибо настоящий человек дышит пятками, а обыкновенные люди дышат горлом. Скромные и уступчивые, они говорили сбивчиво и с трудом, словно заикались. А у тех, в кого желания проникли глубоко, источник Небесной жизни 36 лежит на поверхности.

Настоящие люди древности не знали, что такое радоваться жизни и страшиться смерти; не торопились прийти в этот мир и не противились уходу из него. Не предавая забвению исток всех вещей, не устремляясь мыслью к концу всего сущего, они радовались дарованному им, но забывали о нем, когда лишались этого. Вот что значит " не вредить Пути умствованием, не подменять небесное человеческим". Таковы были настоящие люди. Сердце у таких людей было забывчивое, лик покойный, чело возвышенное. Прохладные, как осень, теплые, как весна, они следовали в своих чувствах четырем временам года, жили, сообразуясь со всем сущим, и никто не знал, где положен им предел.

В текстах этой главы, пожалуй, с наибольшей полнотой трактуются характеристики бытия Дао, именуемого здесь " высшим учителем". Термин учитель в данном случае имеет также значение " родовой предок" " ибо Дао есть то, благодаря чему всякая вещь есть то, что она есть, и оно предшествует всякому существованию. Впрочем, понятия учителя и предка являются для Чжуан-цзы, как вообще свойственно его филосо фии, только метафорами: Дао есть великий учитель именно потому, что оно не хочет продлевать свое бытие в последователях; оно есть великий предок потому, что ничего е порождает. Но это не мешает Чжуан-цзы обращаться к бесстрастному, безмятежному, оберегающему лишь глубину нежелания учителю-предку в словах, исполненных неподдельного пафоса.

В тексте говорится буквально о " Небесной пружине» (тянь цзи). Так в даосской литературе обозначается внутренний импульс саморазвития жизни, символически завершенное бытие, сила " таковости" вещей, соотносившаяся с " Небесным", т. е. предвосхищающим все формы, измерением бытия. Некоторые современные исследователи уподобляют даосский термин " Небесная пружина", или " сокровенная пружина" (сюань цзи), понятию энтелехии у Аристотеля.

У Чжуан-цзы также читаем:

Когда вода спокойна, она, подобно зеркалу, отражает бороду и брови. Ее уровень всюду одинаков, и поэтому философ почитает ее своим идеалом. И если такую ясность от покоя получает вода, что уж и говорить о способностях ума? Ум мудреца, пребывающего в безмятежности, отражает вселенную и становится зеркалом всего мироздания.

Текучесть воды является ее естественным свойством, а не результатом приложения усилии. Добродетели совершенного человека таковы, что даже без специальных занятий он обладает всей их полнотой. Небо естественно высоко, земля естественно тверда, солнце и луна естественно светлы. Разве они развивают в себе эти качества?

Чжуан-цзы рассказывает также историю о старике, который прыгнул в водопад, а затем вышел ниже по течению целым и невредимым. Когда его попросили объяснить, как ему это удалось, он сказал:

Нет... у меня нет метода [чтобы делать это]. Вначале у меня была расположенность, затем развилась привычка, и, наконец, следование привычке переросло в судьбу. Я прыгаю в поток, а потом выхожу из потока. Я приспосабливаю себя к воде, а не жду, пока вода приспособится ко мне. Поэтому мне удается действовать в воде подобным образом... Я родился на суше... и приспособился к жизни на суше. Это было моей расположенностью. Я вырос на воде и приспособился к воде. Вот что я называю привычкой. И поступая так, как я поступаю, я не прикладываю усилий - вот что я называю судьбой.

" Гуань-цзы"

Мы сами как минимум на восемьдесят процентов состоим из воды, и поэтому даосы считают, что она должна служить нам образцом, о чем свидетельствует этот замечательный отрывок из книги " Гуань-цзы"

Вода есть кровь Земли, и течет она в ее мышцах и жилах. Поэтому говорят, что вода обладает совершенными качествами... Она собирается в Небе и Земле и накапливается в различных вещах [этого мира]. Она выделяется из металла и камня и собирается в живых существах. Поэтому говорят, что вода есть нечто духов-ное. Когда она накапливается в растениях и деревьях, их стволы получают регулярный прирост, их цветы распускаются в должном количестве, а их плоды приобретают необходимый размер. Наполняясь водой, тела птиц и зверей становятся большими и упитанными; их перья и шерсть становятся лоснящимися, а отметины и полосы - хорошо заметными. Твари потому и могут проявить присущие им свойства и вырасти до нужного размера, что внутренний баланс воды у них в порядке...

Книга " Гуань-цзы" носит имя знаменитого государственного деятеля и ученого Гуань-цзы (Гуань Чжуна), жившего в VII в. до н. э. в царстве Ци, и традиционно ему приписывалась. В действительности она представляет собой довольно эклектичное собрание текстов, принадлежащих разным авторам. Свой окончательный вид эта книга приняла в конце III в. до н. э.. В составлении книги приняли участие ученые разных политических и философских взглядов.

Дао

" Дао есть то, чему нельзя не следовать; то, чему можно не следовать, не есть Дао". Это высказывание из " Чжун-юн" свидетельствует о том, что нет ничего общего между Дао и западным представлением о Боге, а также между Дао и божественным, или естественным законом, которому можно следовать или не следовать. Приведенное высказывание понять нелегко, поскольку и Лао-цзы и Чжуанцзы часто говорят о надуманных действиях, которые не согласуются с Дао.

Другими словами, люди добиваются чего-то только тогда, когда не понимают, что это невозможно - что от пути развития природы отклониться нельзя. Вы можете воображать себе, что вы не Дао, отличны от него и, таким образом, можете следовать ему, а можете не следовать. Однако само это представление принадлежит потоку, ибо нет другого пути, кроме Пути. Хотим мы того или нет, мы следуем ему. Со строго логической точки зрения, это не значит ничего и ничего нам не говорит. Дао - это просто название всего происходящего, или, как сказал Лао-цзы, Дао - это все то, что случается само по себе (цзы-жань).

С самого начала должно быть ясно, что Дао нельзя по-нимать как " Бог" в смысле правителя, монарха, архитектора и создателя вселенной. Образ военного и политического руководителя или творца, внешнего по отношению к природе, не имеет никакого отношения к представлению о Дао.И в то же время Дао является окончательной реальностью и энергией вселенной, первоосновой бытия и не-бытия.

Дао есть путь, течение, или процесс развития при-роды, и я называю его Путем воды, потому что как Лао-Цзы, так и Чжуанцзы используют воду в качестве его основной метафоры. Однако суть их философии в том, что Дао не является идеей или представлением; ею вообще нельзя определить с помощью слов. Чжуан-цзы говорит: " Его можно достичь, но нельзя увидеть", или, другими словами, о нем нельзя составить представления, но его можно почувствовать; его не удается выразить на языке философских категорий, зато его можно интуитивно осознать; оно необъяснимо, и все же о нем можно догадываться. Подобным образом, воздух и воду нельзя ни рассечь, ни схватить рукой, а их течение приостанавливается, когда их заключают в ограниченное пространство. Нет никакой возможности поместить поток в ведро, а ветер в ящик. Словесные описания можно уподобить топографической сетке, которую накладывают на землю и на небо, чтобы определять положения гор и озер, звезд и планет. Реальные же земля и небо не рассечены такой сеткой. Виттгенштейн сказал: " Законы, подобные закону причины и следствия, определяют свойства сети, а не того, что сеть описывает".

Дэ

По аналогии с утверждением, что описанное Дао не есть подлинное Дао, можно сказать, что Дэ (добродетель) как пример для подражания или предписание не есть подлинная Дэ. Дэ - буквально добродетель или мораль. Добродетель, данная свыше (от Дао), не имеет характеристики физического, силового воздействия, в отличие от греческого «арете». Благодать, огромная духовная мощь, которой Небо наделяло правителя Китая, и которую он мог передавать своим подданным. Возвращаясь к исходному виду иероглифа Дэ, отметим, что он обозначает образ жизни, в котором глаз и сердце едины. Таково разумное видение пути вещей, напоминающее о том, как штурман наблюдает звезды, а мореход следит за течениями и ветрами.

В основе даосизма лежит постижение того, что описание мира входит в состав подлинного мира, но не совпадает с подлинным миром. Как путь созерцания, это означает осознавать жизнь, не думая о ней, а затем продолжать осознавать ее даже во время мышления - так, чтобы мысли не путались с реальностью. Это звучит противоречиво лишь до тех нор, пока человек не пережил этого сам.

Высшая добродетель (дэ) преднамеренно недобродетельна, И поэтому есть добродетель. Низшая добродетель не перестает быть добродетельной, И поэтому не есть добродетель. Высшая добродетель не прибегает к силе, Однако ничто не остается несделанным. Низшая добродетель использует силу, Однако ничего не достигает.

Дэ есть постижение и выражение Дао в реальной жизни, однако оно не подразумевает добродетель в смысле высокой нравственности. Добродетель в данном случае больше напоминает целительные свойства растения - близкие к силе и даже магии, если под магией понимать чудесные и благоприятные события, происходящие спонтанно. Мы можем назвать Дэ добродетельностью (virtuality), как это слово использовалось Уильямом Сакстоном - в смысле обладания силой или способностью - или же как оно использовалось Сэром Томасом Брауном, который сказал: " В одном зерне пшеницы пребывает добродетельность многих других зерен, ибо из него подчас вырастает сотня колосьев". Таким образом, Дэ изначально присутствует в " чудесных" свойствах растений, в строении глаз и ушей, в кровообращении и строении нервной системы - поскольку все это возникает без нашего сознательного вмешательства. Поэтому в тех культурах, где принято ограничивать определение " я" умением управлять сознательным вниманием, все эти проявления приписывают внешнему Богу или же " бессознательному механизму".

Даже самая сильная воля в мире (жэнь), когда она вынуждена, не достигает ничего.

Лучшая праведность, когда она вынуждена, не достигает ничего.

Самое великое добро, когда оно вынужденно, оборачивается не к добру, И поэтому, как всегда, для насаждения законов используется грубая сила.

Таким образом, Дэ представляет собой естественное чудо человека, который, как может показаться, рожден быть мудрым и человечным подобно " совершенным экземплярам" цветов, деревьев и бабочек - хотя иногда наши представления о совершенных экземплярах слишком формальны.

Философско-религиозная борьба в Древнем Китае.

Период Чуньцю (770-476 гг. до н.э.) - Чжаньго (475-221 гг. до н.э.) являются периодом крупных изменений когда в китайском обществе происходил переход от рабовладельческого к феодальному строю. Резкая смена общественных формаций привела к возникновению на идеологическом фронте течения, выступавшего за свободу идей, создание новой обстановки “соперничества всех школ”, представлявшихся множеством новых философов, в результате чего развитие древнекитайской философии вступило в новый важный исторический этап.

Наблюдавшееся в этот период на идеологическиом фронте “соперничество всех школ” началось приблизительно в конце периода Чуньцо, достигло наивысшего расцвета к середине периода Чжаньго и закончилось в конце этого периода. Если говорить обо “всех школах”, т.е. о существоваших философских направлениях, то их можно свести к десяти направлениям, среди которых главными были шесть: “школа служилых людей”(жуцзя в переводной школе называемая школой конфуцанцев), “школа моистов”- моцзя, “школа дасистов” -даоцзя, “школа законников”(легистов)-фацзя, “школа номиналистов”-минцзя (часто называемая школой софистов) и “школа сторонников учения об инь и ян”(натурфилософы) -иньянцзя.

Каждое из перечисленных направлений прошло исторический путь возникновения, развития, изменения и расслоения. После создания Кон Цю (Конфуцием) “школы служилых людей” конфуцианство разделилось на восемь течений, из которых наиболее известными являются конфуцианство представленное Цзы-сы, конфуцианство, прелставленное Мэном (Мэн Кэ), и конфуцианство, представленное Сунем (Сунь Цином). Моизм, созданный Мо Ди после его смерти распался на три течения, представленные Сянли, Сянфу и Дэн Лином, которых обычно называют поздними моистами. Даосизм, возникновение которого связывают с именем Лао Даня, в дальнейшем разделился, причем течение, связанное с изменениями влево, представлено школой Суна(Сунь Цзяня) и Иня (Инь Вэня), а с изменениями вправо школой Чжуан Чжоу. Легизм также делится на ранний и поздний. Номиналисты в соответствии с особенностями их идей разделились на две школы- “школу соединения тождества и различия” и “школу разделения сущности и явления”. Идеи натурфилософов, возникшие весьма рано, первоначально в основном были связаны с астрономией, составлением календаря, искусством гадания по звездам, но в середине периода Чжаньго получила широкое распространение теория Цзоу Яня “постоянной смены пяти стихий”.

Помимо перечисленных шести школ, существовали и многие другие, представленные военными философами, философами-аграриями, философами-эклектиками и т.д. В силу того, что каждая школа представляла разные классы и прослойки, а в политических убеждениях и научных взглядах существовали расхождения и антагонизм, это неизбежно привело к возникновению запутанной и сложной обстановки, что явилось следствием огромных перемен в обществе, нашедших свое отражение на идеологическом фронте.

Соперничество всех школ имело под собой глубокие общественные корни. Начиная с периода Чуньцю стали применяться железные сельскохозяйственные орудия и быки в качестве тягловой силы на полевых работах, что способствовало развитию производительных сил и их широкому распространению. Происходило массовое бегство рабов, вспыхивали многочисленные восстания. Развивались товарное хозяйство и ремесло. В связи с происходившими процессами стала возникать и развиваться феодальная частная собственность на землю, которая в конце концов сокрушила земельную собственность рабовладельцев, в основе которой лежала “колодезная система”. Начиная с 594 г. до н.э. до реформ Шан Яна в царстве Цинь в середине периода Чжаньго в каждом царстве в разное время и в разной степени завершилось изменение существовавшей формы земельной собственности и установление феодальной земельной собственности. Впервые появились частные ремесла и торговля. Вслед за изменениями в экономической системе произошли серьезные изменения в классовой структуре. Большая часть рабов превратилась в класс крестьян. Одна часть рабовладельцев разорилась, другая превратилась в землевладельцев. Появилось значительное количество частных ремесленников и торговцев. Часть крестьян - землевладельцев, ремесленников и торговцев разбогатела и превратилась в землевладельцев. Таким образом, одновременно с постепенной ликвидацией класса рабовладельцев и класса рабов появилось два новых антагонистических класса - класс землевладельцев и класс крестьян. Поскольку вновь возникший класс землевладельцев был представлен различными группами населения, он делился на разные прослойки. В ходе происходившей борьбы эти прослойки одержали победу над аристократами-рабовладельцами и установили господство класса землевладельцев, но остатки рабовладельческого строя несомненно продолжали существовать.

В ходе изменений, происходивших в классовой структуре, распалась система, при которой обучение производилось в присутственном месте, вместо чего появилось большое количество странствующих ученых, распространявших образование. Это была новая интеллигентская прослойка с широкими общественными связами, оказывавшая большое влияние на развитие общества.

В середине периода Чжаньго в царстве Ци существовал “дворец науки в Цзися” в котором было собрано несколько сот ученых. Именно эти люди, овладевшие специальными знаниями в области культуры и примыкавшие к различным классам и прослойкам, являлись выразителями идей различных классов и прослоек в этот период.

Изменение общественной формации и развитие науки выдвинули множество новых социальных проблем и философских задач. Например, управление на основе правил поведения или на основе закона, управление на основе добродетели или на основе силы и страха, древность и современность. Небо и человек, название и сущность, характер природы человека, положительные и отрицательные стороны учения о дао и дэ, происхождение мира и т.д. На все перечисленные вопросы интеллигенция, представлявшая различные классы и прослойки, высказывала различные взгляды, предполагала различные философские системы, отличавшиеся разными формами, содержанием и особенностями, вследствие чего и произошло разделение на различные философские школы.

Условия, возникшие в обществе, в котором старое заменялось новым, в свою очередь создали для представителей всех школ своеобразную историческую арену, на которой они могли свободно соперничать во взглядах. Вслед за крахом господства в Поднебесной рабовладельцев -аристократов, объединенных под единой властью чжоуских Сынов Неба, идеология господствующего класса постепенно урачивала свое влияние и силу. Однако общество еще долго продолжало находиться в состоянии феодальной раздробленности, централизованная феодальная власть еще не возникла, новая идеология господствующего класса еще была не в силах занять господствующее положение, поэтому в области идеологической на какое-то время образовался вакуум.

Именно в этих условиях все школы могли свободно соперничать и в течение длительного периода сосуществовать, что привело к необычайному повышению активности научных идей. Соперничество всех школ освободило людей от пут, прогнивших форм сознания рабовладельцев-аристократов и создало идеологческие предпосылки для рождения феодального общества и создания единой власти класса землевладельцев. Однако только после того, как династия Цинь объединила шесть царств и создала централизованную феодальную влать, циньский император Ши-хуан в соответствии с требованиями феодального абсолютизма в политическом отношении осуществил этот же принцип и в области идеологии, в связи с чем сжег книги и закопал живыми в землю конфуцианцев, признал господство школы легистов, что положило конец соперничеству всех школ..

Происходившее в период Чуньцю - Чжаньго разграничение философских школ на фронте идеологической борьбы лишь отразило различные точки зрения на социальные проблемы и философские вопросы, обобщило различные формы и особенности каждой школы, но не привело к разделению философии на материализм и идеализм. Фактически в одной и той же школе можно было наблюдать присутствие материализма и противоборствующего с ним идеализма. Например, Мэн Кэ и Сюнь Цин были последователями конфуцианства, но первый из них был идеалистом. а второй - материалистом.

Аналогичное положение и в даосизме. В связи с этим необходимо проводить конкретный анализ идеологии каждого философа в отдельности и в оценке его взглядов исходить из того, как он решает основной вопрос философии.

Философская борьба на идеологическом фронте в период Чуньцю - Чжаньго явилась продолжением и развитием в новых условиях философской борьбы, начавшейся при династиях Инь и Чжоу, но она имела ряд особенностей по сравнению с философской борьбой, происходившей в прошлом.

Главная особенность философской борьбы в период Чуньцю - Чжаньго состояла в том, что философия, начав освобождаться от превращения идеалистической в идеологическую сферу жизни, приобрела форму сравнительно независимой идеологии. Другими словами, после периода Чуньцю материализм и идеализм начали, исходя из присущих самой философии особенностей, создавать различные идеологические системы и развернули сложную, запутанную борьбу в различных областях философии. Начиная с династий Инь и Чжоу, это явилось важным шагом вперед в развитии древнекитайской философии, означавшим, что она уже созрела. Отмеченная особенность проявилась не только в том, что у философии появилось собственное поле деятельности, включая взгляд на природу, теорию познания, взгляд на историю, взгляд на развитие, теорию о природе человека и т.д., но и в том, что она выдвинула и развила целый ряд философских категорий и философских тем, например: небо (тянь), человек (жэнь), путь (дао), закон природы (ли), бытие (ю), небытие (у), жизненные силы (ци), темное начало (инь), светлое начало (ян), пять стихий (усин), добро (шань), зло (э), польза (ли) и т.д. В дальнейшем почти все эти вопросы стали предметом длительных споров в истории китайской философии. Однако в рассматриваемый период центральным вопросом философской борьбы являлся вопрос отношений между Небом и человеком.

Какова сущность Неба? Духовна она или материальна? Составляют ли Небо и человек единство или же Небо и человек разделены? Именно это является основным вопросом философии, связанным с истолкованием происхождения мира. В решении этого вопроса до периода Чуньцю как материализм, так и идеализм еще не представляли взаимно противостоящих, независимых философских систем. Хотя в конце Западной Чжоу материализм и атеизм проявлялись в форме ропота на Небо и брани по адресу Неба, однако религиозные представления о Небе не были решительно опровергнуты философией. Положение изменилось по окончании периода Чуньцю. Вслед за разложением рабовладельческого строя власть чжоуского Сына Неба стала существовать лишь номинально, постепенно исчезло и представление об абсолютном авторитете Верховного владыки, власть которого осуществляет правитель на земле. Одновременно в связи с развитием производительных сил и борьбой рабов и простого народа роль и место человека в обществе стали привлекать к себе пристальное внимание.

Развитие науки и познание объективных законов природы также поднялись на более высокую ступень. Например, в области астрономии на основе длительных, систематических наблюдений за небесными телами появились одними из первых в мире записи о солнечных и лунных затмениях, кометах, темных пятнах на Солнце и т.д. Неподвижные звезды разбили на 28 созвездий, было установлено, что период обращения Юпитера равен 12 годам. Около 350 г. до н.э. была составлена первая в мире звездная карта. В области исчисления времени в период Чуньцю был создан календарь, построенный по принципу “девятнадцать солнечных лет и семь добавочных месяцев» (имеется в виду лунно-солнечный календарь, в котором смена фаз Луны согласовывалась с началом астрономического года). В этом календаре важную роль играет период в 19 солнечных лет, равный 235 лунным месяцам (так называемый Мегонов цикл), вслед за этим год разделили на 24 сезона, а продолжительность года была определена в 365, 25 дня, что точно соответствует истинному положению вещей. Были приобретены также определенные знания в способах выращивания сельскохозяйственных культур, например в связях сельскохозяйственного производства с орошением, глубокой вспашкой, почвой и сезонами года. Большое развитие получила медицина, появились знаменитые врачи, такие, как Хэ, Суй, Бянь Цяо и др. Поздние моисты вели научные разработки многих проблем, связанных с оптикой, динамикой и геометрией.

Таким образом, для зарождения и независимого развития примитивного материализма была создана социальная и научная база. Некоторые прогрессивные политики и мыслители, учитывая случаи ропота на Небо и брани по адресу Неба, имевших место в конце Западной Чжоу, выдвинули идею о том, что “небо и человек разделены”. Слова Цзы-чаня “Пути Неба далеки, а пути человека близки, они не соприкасаются друг с другом» (Цзо-чжуань, гл.48) со всей определенностью говорят об отделении Неба от человека, и, как считал Цзы-чань, между ними нет взаимной связи, поэтому Небо не может ниспослать на человека удачу или несчастье, беду или счастье. Еще более решительно рассеивает мистический туман вокруг понятия “сроки, определенные Небом” Фань Ли, считавший Небо - это природное небо, подчиняющееся природным законам. Он говорил: «Мудрый действует, сообразуясь со временем» (Го юй, гл.21), т.е. мудрый должен действовать в соответствии с объективными законами и стремиться к тому, чтобы “дела людей обязательно проверялись по небу и земле, так как только в этом случае, возможно, добиться успеха» (Го юй, гл.21). Приведенные слова показывают, что отношения между Небом и человеком рассматриваются с позиции, представляющей соединение примитивного материализма и примитивной диалектики.

Вслед за крушением религиозных представлений о Верховном владыке как господствующей силе появилась рафинированная идеалистическая философия. Основоположник даосизма Лао Днаь выдвинул интеллектуальное, нигилистическое понятие дао, рассматривая его как источник возникновения неба, земли и всего сущего, и создал объективную идеалистическую философскую систему, высшей категорией которой являлось дао. Затем Чжуан Чжоу придал объективному дао Лао Даня субъективный дух, превратив его в абсолютную “тождественность”, и создал широкую систему субъективно- идеалистической философии, в основе которой лежит релятивистская теория познания.

Мэн Кэ развил идеалистические идеи Кун Цю, наделил Небо моральными принципами и, считая, что природа таких понятий, как человеколюбие, долг, правила поведения, знание, зависит от “воли Неба”, предложил свойственный субъективному идеализму путь познания, выразив его в следующих словах: «Тот, кто до конца использует свое сердце, тот познает свою природу; кто познает свою природу, тот познает Небо» (Мэн-цзы, гл.13).

Ляо Дань и Чжуан Чжоу выступали за пассивное недеяние и считали необходимым “знать, что нельзя ничего поделать, и спокойно мириться с такой судьбой”. Кун Цю и Мэн Кэ признавали необходимым “прислушиваться к воле Неба и выполнять дела людей”. Таким образом, они давали идеалистическое и метафизическое объяснения отношениям между Небом и человеком.

Появление идеалистической философии побуждало материализм дать новый ответ на вопрос об отношениях между Небом и человеком. Например, философская школа Суня и Иня критически подправляла учение Лао Даня о “дао”, заменив его понятием ци (жизненная сила) и выдвинула материалистический взгляд на природу, согласно которому материальное ци или цзинци (чистая жизненная сила), является источником всего сущего, и этим подвела базу под монистическую теорию о материальности ци в древней китайской философии.

Сюнь Куан и Хань Фэй-цзы продолжили и развили существовавшие в прошлом материалистические идеи, подвергли общей критике идеалистическую философию Цзы-сы, Мэн-цзы, Лао-цзы и Чжуан-цзы и с теоретических высот выдвинули блестящие идеи, показав “ясное понимание разделения Неба и человека”, и выдвинули положение, что человек обязательно победит Небо. Этим они подвели итог борьбы материализма с идеализмом по вопросу отношения между Небом и человеком, подняли на новую высоту примитивный материалистический взгляд на природу, существовавший еще с периода Чуньцю, и придали законченность примитивной материалистической философии периода Чуньцю - Чжаньго.

Одновременно в связи с коренными социальными изменениями: старое сменялось новым, высшие и низшие менялись местами, отчетливо выявились различные противоречия, развитие естественных наук вело к повышению активности мышления, в связи, с чем появились примитивные диалектические идеи, назначение которых было обобщить и в абстрактной философской форме отразить объективные противоречия и изменения в явлениях. Это говорит о том, что примитивная диалектика периода Чуньцю - Чжаньго отличалась от диалектических идей, высказанных в “Чжоуской Книге Перемен”, и что она вышла из сферы религии.

В примитивных диалектических идеях периода Чуньцю - Чжаньго особенно много места уделялось разъяснению общего характера противоречий в явлениях. Появились понятия “гармония (хэ)”, “взаимопомощь (сяньцзи) “, взаимозаконченность (сянчен), а также “противостояние (фань)”, “превращение (чжуаньхуа)” и т.д., выражавшие представления о зависимости одного противоречия от другого и их взаимном превращении. Идеи примитивной диалектики в период Чуньцю - Чжаньго присутствуют как в философии идеалистов (например, Лао Даня), так и в философии материалистов (Сюнь-цзы, Хань Фэй - цзы, поздних моистов). Идеалисты, ограниченные самим характером своей философии и классовым происхождением, держались пассивно и в процессе развития шли к своей противоположности, превращаясь в релятивистов и софистов. Материалисты же, проявлявшие активность, использовались прогрессивными силами и вновь возникшем классом землевладельцев как теоретические оружие в борьбе за перестройку общества, против консерватизма, возврата к старому и метафизике

“Соперничество всех школ” на идеологическом фронте в период Чуньцю - Чжаньго и особенности происходившей философской борьбы показывают, что развитие древней китайской философии вступило в новый важный исторический этап. Содержание и формы философской борьбы в этот период оказали глубокое влияние на всю философскую борьбу, имевшую место в периоды после династий Цинь и Хань. Отсюда следует необходимость изучения философских идей периода Чуньцю - Чжаньго как основы для изучения китайской философии.

Общество и человек.

Социально-этические проблемы были главенствующими в философских размышлениях китайцев.

В Китае в отличие от Древней Греции космогонические теории выдвигались не столько для объяснения происхождения бесконечного многообразия природных явлений, земли, неба, сколько для объяснения первоосновы государства и власти правителя.

Одно из главных мест в социально-политических и этических воззрениях древнекитайских мыслителей занимала проблема умиротворения общества и эффективного управления государством.

Конфуцианство, выражавшее по преимуществу интересы родовой знати, господство которой приходило в упадок, подвергалось серьезным ударам со стороны “новых богатеев” из числа зажиточных общинников, купцов и т. д.

Конфуций ставил перед собой двоякую цель:

1) упорядочить отношение родства среди самой родовой знати, упорядочить ее взаимные отношения, сплотить родовую рабовладельческую аристократию перед лицом нависшей угрозы потери ею власти и захвата ее “низшими” людьми.

2) обосновать идеологически привилегированное положение родовой знати

Конфуций осудил тех, кто привлекал к власти чужих людей и отстранял своих родственников. И, по его мнению, это ослабляло господство наследственной аристократии.

Мо-цзы выступил против наследования власти по принципу родства. Впервые в истории Китая он выдвинул теорию происхождения государства и власти на основе общего договора людей, согласно которому власть вручалась “самому мудрому из людей” независимо от его происхождения. Во многом взгляды Мо-цзы на государство перекликаются с идеями Платона, Эпикура, Лукреция.

Центральным в учении моистов является принцип “всеобщей любовь”, которые представляют собой этическое обоснование идеи равенства людей и требования свободных низов древнекитайского общества права участия в политической жизни.

В учении Сюнь-цзы традиционные идеи об основе управления, излагавшиеся Конфуция и Мэн-цзы, были переосмыслены в духе компромисса между древними ритуалами и единым современным централизованным законодательством.

В конце правления Чжоуской династии появляется школа так называемых легистов (законников). Легисты главными представителями, которых были Цзы-чан, Шан Ян и Хань Фэй-цзы, решительно выступали против пережитков родовых отношений и главного их носителя - наследственной аристократии. Поэтому легисты не менее резко, чем моисты, критиковали конфуцианство. Легисты отвергали методы управления, основанные на ритуале и родовых традициях отводя главную роль единым, обязательным для всех законам и абсолютной, ничем не ограниченной, власти правителя.

Они указывали на две стороны законы - вознаграждение и наказание, при помощи которых правитель подчиняет себе подданных.

Законодательство, продуманная система наград и наказаний, система круговой поруки и всеобщей слежки - что должно было обеспечивать единство государства и прочность власти правителя. Легисты разделяли взгляды Мо-цзы о выдвижении талантливых людей независимости от ранга и родственных отношений с правителем.

Теоретически легисты, как и моисты, выступали за равные возможности для возвышения в стране каждого человека.

Значительное место в истории древнекитайской мысли занимаю утопические воззрения.

Основой древнекитайских утопий об идеальном обществе были идеи уравнительности и мира.

В III в. до н. э. с проповедью идей эгалитаризма выступает Сюй Син, представитель так называемой школы “аграрников”.

В утопической концепции Сюй Сина отражены представления обездоленных и угнетенных масс чжоуского общества. Их значение состояло в том, что они подрывали догматы конфуцианства о незыблемости и справедливости общественного порядка в Поднебесной.

Мэн цзы, с точки зрения конфуцианцев, считает наилучшей системой организации труда - совместную обработку общественных полей и взаимопомощь членов общины.

Лао цзы выступал с идеей создания общества без эксплуатации и угнетения, но его идеалом была патриархальная община.

Прогрессивным моментом социальных утопий и крупным завоеванием политической мысли Древнего Китая является идея естественного происхождения государственной власти как результата общественного соглашения людей. Период, предшествующий появлению государства, всеми мыслителями, за исключением конфуцианцев, изображается в самом неприглядном свете.

Природа человека

В древнекитайском обществе в силу устойчивости кровно родственной общины (патронимии) человек рассматривался как частица общины, рода, клана. Поэтому при рассмотрении природы человека древнекитайские мыслители брали в качестве объекта не индивида, а некую абстракцию, “человека вообще”.

Однако и в Китае по мере развития классовой борьбы и роста имущественной дифференциации внутри общины шел процесс выделения человека как индивида; он постепенно становился предметом размышления философов.

Первый вопрос о природе человека поставил Конфуций в связи со своей концепцией воспитания и обучения.

Сама идея Конфуция была весьма плодотворной, ее дальнейшее развитие привело к появлению двух противоположных концепций - о “доброй природе” и о “злой природе”. Общей для той и другой концепции была убежденность в том, что природа человека с помощью воспитания, усовершенствования общества, законов может быть изменена. Моисты развивали идею о том, что обстоятельства жизни людей делают их добрыми или злыми, а сама по себе изначальная природа человека весьма неустойчива и может быть и доброй и недоброй.

Впервые вопрос о человеке как индивиде поставил Ян Чжу. Этические воззрения Сводятся к положениям о раскрытии человеком тех свойств, которые заложены в нем от рождения природой. Он рассматривал жизнь и смерть как форму бытия природы.

Отвергая идеи Ян Чжу, конфуцианцы приводят в систему взгляды Конфуция о воспитании и управлении. Они утверждали, что природа человека изначально, врожденно добра.

Высшими критериями доброты, согласно Мэн Цзы, является конфуцианские этические принципы.

Древнекитайские мыслители, особенно выражавшие интересы сил, оппозиционных наследственной аристократии, в своих взглядах на человека делали упор не только на возможность переделать его природу, но подчеркивали активную преобразующую роль человеческой деятельности. Впервые этот вопрос поставил Мо-Цзы, который в способности людей к сознательной деятельности видел главное отличие человека от животных и условие изменения жизни самих людей. Впоследствии аналогичную точку зрения высказывали Сюнь Цзы и представители школы легистов: “люди одинаковы по природе и “благородный муж и простолюдин” от природы равны, но разница между ними возникает в результате накопления добрых качеств и преодоления злых”. Сюнь-Цзы обосновывал социальную роль воспитателя, с помощью которого можно “переделать изначальную природу человека”.

Взгляды сторонников даосизма на природу человека вытекают из их учения о первозаконе. Природа человека соответствует дао, она пуста, непознаваема, смысл жизни - в следовании естественности и недеянии.

Чжуан-цзы считал что природа человека и окружающий мир в следствии свое бесконечной и скоротечной изменчивости непознаваема.

Природа знания и логические идеи

Человеческое сознание, мышление в китайской философии стали предметом специального исследования лишь в конце IV в. до. н. э. До этого времени по вопросу о природе мышления имелись лишь отдельные высказывания.

Вопрос о знании и его источники сводился в основном к изучению древних книг заимствованию опыта предков. Древнекитайских мыслителе не интересовало понятийно-логическая основа знания.

Конфуций считал основным методом получения знаний - обучения, а источником знания древнее придание и летописи.

Конфуций проповедовал способ восприятия знаний через призму традиционных установлений и подгонки новых знаний, нового опыта под авторитеты древности.

Превратившись в освященную авторитетом веков традицию и привычку, конфуцианский образ мышления став серьезным препятствием развития науки и мысли в Китае.

Антиподом конфуцианства была школа ранних и поздних моистов. Их взгляды на познание были не только обобщением достижений китайских мыслей V-III в. до н. э. в области изучения мышления и процесса познания, но вершиной достижения китайской философии в области гносеологии и логики вплоть до конца XIX в.

Заслуга Мо-цзы и моистов в истории китайской философии состоит в том, что они первыми начали изучать сам процесс познания, поставили вопрос о критерии знания, об источнике знания, о путях познания человеком окружающего мира и самого себя. Они рассматривали вопросы о целях и практическом значении знания, о критерии истинности и пытались дать ответы на них.

Исторически сложилось так, что развитие Китая в течение длительного периода времени шло обособленно от развития европейских стран. Знания китайцев об окружающем их мире были очень ограниченными это способствовало появлению Древнем Китае представлений о том, что Китай является центром мира, а все остальные страны находятся в вассальной зависимости от него.

Что же касается Европы, то она по-настоящему “открыла” Китай лишь в период позднего средневековья, когда после путешествия Марка Пола в Китай стали прибывать миссионеры для обращения многомиллионной массы китайцев в христианство. Миссионеры плохо знали историю страны, ее культуру, не сумели понять ее культуру и традиции. Это привело к искажению истинного облика китайской культуры, в том числе и основной, части философии.

С легкой руки миссионеров Китай то представал как страна особых, неповторимых в своей оригинальности традиции и культуры, где люди всегда жили по иным социальным законам и нравственным нормам, чем в Европе, то, как страна где якобы в первозданной чистоте сохранились утраченные на Западе истинные моральные принципы. Это привело к появлению двух диаметрально противоположных точек зрения на историю китайской культуры и философии, одна из которых сводилась к противопоставлению западной и китайской культуры и философии за счет принижения последних, а другая - к превращению отдельных элементов китайской культуры, в том числе и философских учений (конфуцианство), в образец для подражания.

Список литературы.

1." Всеобщая история искусств", т.1, М., 1993 г.

2.Энциклопедия " Аванта+" " Религии мира", т.6, ч.2, М., 1996 г.

3. " Основы современной цивилизации", под ред. Боголюбова и Лазебникова, М., 1986 г.

4. " Феномен Востока", под ред. Семенниковой, Брянск, 1995 г.

5. " Конфуцианство" Автор: А.П. Ваганов

6. История китайской философии: пер. с кит. / М.Л. Титаренко. - М.: Прогресс, 1989. - 552 с.

7. Философия: учебник / под. ред. проф. Митрошенкова. - М.: Гардарики, 2002. - 655 с.

8. Философия: учебник / под. ред. проф. В.Н. Лавриненко. - М.: Юристъ, 996. - 512 с.

9. Философия: учебник для вузов / под ред. проф. Л.А. Никитич. - М.: ЮНИТИ - ДАНА, 2002. - 1072 с.

10. Горелов А.А. Основы философии: учеб. пособие / А.А. Горелов. - М.: Академия, 2003. - 256 с.

11. Аблеев С.Р. История мировой философии: учебник / С.Р. Аблеев. - М.: АСТ; Астрель, 2002. - 416 с.

12. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура: учебник / под. ред. Ю.А. Ростовцев. - М.: Политиздат, 1991. - 525 с.

13. Лукьянов А.Е. Начало древнекитайской философии: учебник / А.Е. Лукьянов. - М.: Радикс, 1994. - 112 с.

14. История политических и правовых учений / под ред. В.С. Нересянца, М., 1999.

15. Гуревич П.С. Мир философии: учебник / П.С. Гуревич, В.И. Столяров. - М., 1991.