Еще раз о Вере

Вера в Православии укрепляется на личном опыте. Вот пример: услышав от Филиппа о появлении Христа-Мессии из Назарета, Нафанаил выразил открыто свое сомнение: «Из Назарета может ли быть что доброе?» Филипп ответил на это коротко и просто: «Пойди и посмотри» (Иоанна 1: 46).

Смирение, без горделивого самосознания, - вот что должно стать главной добродетелью православного христианина. Как новоначальный христианин показывает эту добродетель? Признавая, что многое неясно ему в церкви и в ее учении – он хорошо делает, когда включается в обрядовую жизнь, чтобы узнать все на личном опыте. Ибо, как узнаешь о вкусе пищи, только глядя как вкушают другие?

Есть старая притча о кузнице и его ученике «умном». Ученик смотрел, но не помогал, не участвовал сам в процессе, когда кузнец ковал подковы. «Я все видел, я все понял, я все умею» - говорил ученик. Когда же сели пить чай, после работы, кузнец взял себе сахар и хлеб с маслом, а ученику налил только чашку кипятка, ничего ему не дал. «Как вкусно и с сахаром сладко чай пить – ты видишь!?» - говорит кузнец ученику, - «ты пей свой чай «впригляду», а я вприкуску с сахаром!»

Так же и мы, слыша о Вере, не можем понять, если не смирим свое самомнение. Смирение и есть осознание своего несовершенства, незнания и немощи.

Во время причащения верующих на литургии, на клиросе поется: «Вкусите и видите, яко благ Господь!» - это означает, что только участие в этом священном Таинстве может даровать нам осознание того – что есть Бог! Понимание приобретается с опытом и его невозможно передать ни устно, ни письменно. В этом и парадокс и тайна Причастия, Евхаристии по обрядовому: к этому таинству нужно приступать с покаянием и одновременно с радостью от того, что Господь в Евхаристии очищает, освящает и обоготворяет человека, делает его достойным, невзирая на недостоинство. В Евхаристии не только хлеб и вино прелагаются (превращаются) в Тело и Кровь Христа, но и сам причащающийся – прелагается из ветхого человека в нового, освободившегося от груза грехов и просвещаясь Божественным Светом.

В Русской церкви принято причащаться натощак, так как тело человека должно быть предочищено постом. Пост перед причастием является благочестивой традицией Русской церкви, и он необходим для тех, кто причащается редко, - пост заставляет их во время говения углубиться в себя и подумать о грехах. С тех пор, как причащение мирян за каждой Литургией перестало быть нормой, - естественно таинство исповеди – покаяния стало предварять причащение. Поэтому и стал обычай в Русской церкви, что причастие мирян вообще невозможно без исповеди.

Таинство покаяния называемое – исповедью, установлено Церковью в глубокой древности. Синоним покаяния – это часто встречающееся в Библии слово – «обращение»: «Обратитесь каждый от злого пути своего и исправьте пути ваши…» - (Иеремия 18: 11).

В Деяниях говорится, что «многие из уверовавших приходили (к апостолам), исповедуя и открывая дела свои» (Деян. 19: 18). С исповеди начиналась христианская жизнь бывших язычников. В христианской традиции церковь всегда воспринималась как духовная «врачебница», грех – это болезнь. Тогда – исповедь – это есть лечение греха, а священники это врачи духовные. В чинопоследовании исповеди сохраняются до сих пор слова: «Внемли убо, понеже бо пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отыдеши». Грех является падением, заблуждением человека, а исповедь помогает ему подняться и выйти на верный путь. Кающийся на исповеди острее ощущает свою греховность, и это осознание способствует исправлению его жизни.

На примерах из жизни христиан мы можем увидеть, что исповедь нужна:

Кто редко исповедуется или не исповедуется вовсе, совсем не чувствуют себя грешниками: «живу как все», «есть и похуже меня», «зла никому не делаю», «кто ж без греха в наши времена» - так думают о себе люди.

А люди, исповедующиеся регулярно всегда находят в себе множество недостатков.

Это противоречие объясняется просто: как пыль и грязь видны бывают только там, где есть свет, а не в темной комнате. Так и греховность человека становится для него видимой и явной, когда он приблизится к Свету. Господь освещает все, и без Бога не может быть ясного видения грехов, потому что все помрачено и затуманено страстями, кумиры человеческие заслоняют собой Свет Божий в душе человека.

Исповедь приносится Богу, и священник только «свидетель», как сказано в чинопоследовании таинства. Священник наделен от Бога правом объявлять от имени Бога прощение грехов. Господь Иисус Христос сказал апостолам: «Что вы свяжете на земле, то будет связано на Небе, и что разрешите на земле, то будет разрешено на Небесах». (Мф. 18: 18). Эта власть «вязать и решить» перешла от апостолов к их преемникам – к епископам и к священникам.

Устанавливая исповедь, церковь учитывала и психологический фактор: Бога не видят – и потому и не стыдятся, а перед человеком исповедоваться стыдно. Но этот страх и стыд оказываются спасительными, помогающими преодолеть грех действительно. Кроме того, священник является духовным врачом, помогающим найти верный путь для преодоления греха. Священник может дать и совет и, в некоторых случаях эпитимию – наказание или нравственное предписание для уврачевания греха.

«Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное». (Мф. 3: 2) – с этих слов Иоанна Крестителя начал свою проповедь Иисус Христос. (Мф. 4: 17). И проповедь Христа стала призывом к радикальному изменению образа мысли и образа жизни, обновлению ума и чувств, к преображению человека. Шаг к такой перемене и состоит в покаянии и исповеди грехов. Чтобы осознав и осудив их перед Богом, человек не возвращался к ним, а начал новую жизнь.

Сергий чернец+

Душа

Хотя душа в момент смерти не умирает, но продолжает жить, и над ней совершается суд, Церковь верует, что в конце мировой истории будут – и всеобщее воскресение мертвых и всеобщий Суд, который станет окончательным.

В момент смерти душа выходит из тела и вступает в новую форму существования, однако она не теряет ни памяти, ни способности мыслить и чувствовать. Более того, душа уходит в иной мир отягченная грузом ответственности за прожитую жизнь, неся в себе память о ней. Христианское учение о Страшном суде, ожидающем всякого человека после смерти, - основано на том, что все совершенные человеком дела, добрые и злые, оставляют след в его душе. И за все предстоит дать ответ перед Абсолютным Добром (Богом), рядом с Которым никакое зло и никакой грех не могут существовать и будут уничтожены.

Царство Божие несовместимо с грехом: «Не войдет в него ничто нечистое, и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны в книге жизни» - Апокалипсис 21: 27.

Всякое зло, в котором человек со всей искренностью не покаялся на исповеди, всякий грех утаенный, всякая нечистота души – все это будет выявлено на Страшном Суде: «Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным…» - говорит Христос (Марка 4: 22).

О Страшном суде знали уже в Ветхом Завете. Екклесиаст говорит: «Веселись юноша в юности твоей… только знай, что за все это Бог приведет тебя на Суд» (Еккл.(11: 9). Но особенно ясно сказал о том Сам Христос: от Матфея 25: 31 – 37, 40-42, 46).

Слова Христа показывают, что Страшный суд для многих людей станет моментом прозрения: те, кто были уверены в своем спасении, вдруг, окажутся осужденными, а те, которые может быть не «встретили» Христа в земной жизни, но были милосердными к своим ближним, окажутся спасены.

В притче о Страшном суде – Царь не спрашивает людей, - ходили ли они в церковь, соблюдали ли посты, молились ли подолгу. Богу не интересны дела, которыми человек раздражает душу свою, чтобы ей больше не грешить. Но Бога интересует отношение человека к своему ближнему: «Истинно говорю вам, так как вы сделали это одному из братьев Моих меньших, то сделали и Мне». По делам своим осудится и по делам своим оправдается человек. И слово – есть дело, потому и говорится: от слов своих осудишься или оправдаешься. Сквернословие уст и то есть критерий Суда, а дела тем более.

Страшный суд будет над всем человечеством, как верующим, так и неверующим. Но если христиане будут судиться по Евангелию, то язычники – по «закону совести, написанному в их сердцах» (Римл. 2: 15).

Преподобный Силуан Афонский говорил с душевным волнением: «Ну скажи мне, пожалуйста, если посадят тебя в Рай, и ты будешь оттуда видеть, как кто-то горит в адском огне, брат твой – человек, то будешь ли ты покоен?». И со скорбью завершил: «Любовь не может этого понести… Надо молиться за всех!». Так пишет его биограф архимандрит Софроний: «Душа его томилась сознанием, что люди живут не ведая Бога и Его любви, - и он молился великою молитвою… за живых и усопших, за друзей и врагов, за всех!». Пока живет Церковь, - а она будет жить вечно, - не прекратится молитва христиан за находящихся вне Царствия Божия.

Сердце христианина горит любовью ко всему человечеству, ко всякому созданию Божиему. И Церковь будет молиться о погибающих и погибших даже тогда, когда время переплавится в вечность и «мы все изменимся»(1Кор15: 51-54) – будет молиться Богу о спасении всех людей и всего созданного Им мира.

Сергий чернец+