Я хочу уйти

Лухан

-Нет! – прокричал Лухан в лицо отцу, когда резко распахнув двери своей комнаты, он обнаружил, что тот стоит около него. – Я не могу больше! С меня хватит! – он попытался каким-то образом пройти мимо широких плеч мужчины. Но все было бы не по правилам, не останови отец своего отпрыска.

-Я тебе сказал, стой! – он грозно ударил ладонью по косяку двери, привлекая этим внимание парня. Лу в ужасе уставился на руку, приземлившейся в нескольких сантиметрах от него, панически размышляя над тем, что ладонь могла ударить совершенно не по бесчувственному дереву. Как бы инстинктивно защищаясь, Лу приложил руку к щеке, борясь с внутренним желанием крепко зажмуриться и переставать воспринимать реальность.

-Почему ты меня не отпускаешь? – на грани шепота спросил Лухан, находя в себе мужество поднять глаза к лицу отца. – Почему ты каждый раз заставляешь меня терпеть все это? – в его глазах не было слез. Лухан выплакался часом ранее, когда лежал, обнимая свои колени, на кровати, стараясь отгородиться от всего мира и сжимая ушибленное плечо тонкой ладошкой. От этого легче не становилось, но фигурировало ощущение, что он хоть чем-то заглушает боль, доставленную отцом.

Снова водка или еще что-то в этом духе – Лу давно перестал обращать внимание на разнообразие стола. Просто факт оставался фактом. Снова затуманенные мысли и ни в чем не виновный, но так не вовремя проходивший мимо, ребенок. Очередной поток, невнятных для трезвого, криков и взмах тяжелой руки. Лу понял, что его снова бьют, только когда плечо было готово оторваться совсем. Он все еще находился в вертикальном положении (что не могло его не удивить), а отец почему-то с завидным постоянством лупил по одному и тому же месту. Лухан попытался пригнуться и схватился за поврежденное плечо. Но мужчина не собирался прекращать вымещать свою злость на ребенке, что-то бормоча про несправедливую жизнь. Не был бы Лухан сейчас на своем месте, то даже усмехнулся бы словам.

В момент, когда он зажмурился при взгляде на поднявшуюся руку отца, то почувствовал жгучую боль на щеке. Еще одна пощечина и по коридору проносится характерный звук. Лухан поморщился. Он предпринял еще одну попытку увернуться и сбежать, но отец одернул его за руку, принеся этим вспышку новой невыносимой боли. Китаец взвыл, хватаясь рукой за плечо. Тот же не мог его так легко вывихнуть? Хотя, почему и нет. Он десятки раз выворачивал и ломал ребенку конечности. Этот раз, видимо, вошел в то число побоев, что не пройдут через пару дней.

Лухан знал, что к врачу он не пойдет, так как там наверняка узнают, что этот вывих – не единственная его серьезная травма. А тогда начнутся расспросы и успокоительные речи, ибо отец все равно все перекрутит и дальше дело не пойдет. Это было совершенно не нужно парню. Единственное, в чем он нуждался, так это чтобы мужчина прекратил покрывать его тело синяками. Прямо сейчас. Потому что через пару минут оно начнет беспощадно ныть и будет категорически отказываться работать на Лу, заставляя его целый день или даже больше, неподвижно проводить в постели, время от времени давая возможность провалиться в беспокойный сон. В тот, где прилагаешь все усилия, чтобы проснуться, но все равно ворочаешься до утра. А проснувшись, не видеть смысла вставать.

Отец посмотрел сверху вниз на ребенка и ухмыльнулся. Лухан ненавидел эту ухмылку и у него на то были характерные причины. Он поежился от прожигающего взгляда, но не отвернулся.

-Что значит терпеть? – пьяно проговорил мужчина. – Мы вырастили тебя!

В такие моменты Лухан очень часто задумывался о том, что ему было бы лучше совсем не рождаться. Так было бы проще и ему, и остальным. Но раз ему не представилась возможность стать выкидышем еще, будучи эмбрионом, то мысли о смерти его посещали и дальше. Эдак лет с двенадцати, когда он начинал понимать, что понятие «нормальная семья» в корне отличается от его случая. Когда он только входил во вкус становления подростком, то не хотел мириться с происходящим и пытался сделать «проще всем».

Взгляд автоматически словил несколько белых полосок на худом запястье. С ними были связаны только мрачные воспоминания со сбитым дыханием, лезвием в руке и навязчивой мыслью в голове, что весь мир настроен против него. Лу хорошо помнил тот период– тогда он еще думал, что все изменится, что это только временно.

-Мне плевать, что вы меня вырастили! – крикнул подросток в лицо отцу, но секундой позже осекся. В который раз он говорит сам себе, что не стоит сразу произносить вслух все то, что крутится в голове. Отец его мыслей не поддерживает. А наказание у него всегда одно.

Лухан уже в третий раз схватился за щеку, когда та встретилась с тяжелой ладонью.

-Прекрати! – из его глаз, наконец, потекли слезы. Он еще не плакал, но чувствовал, что истерика где-то на подходе. – Тебе это приносит удовольствие что ли? – Лу захлебывался слезами, пытаясь прочесть в глазах отца ответ. Но, как и ожидалось, в них был только непонятный огонек, который ничего хорошего не пророчил. Тот склонился над худощавой фигуркой и прошептал:

-Не поверишь, я сам только недавно это узнал! – на лице мужчины снова заиграла недобрая усмешка. Лухан зажмурился, ожидая следующего удара отца. И был полностью прав. Тяжелый кулак приземлился под желудок подростку, заставляя его непроизвольно согнуться. Отец резко схватил Лухана за волосы и оттянул назад, заставляя выпрямиться. Это было почти невозможно, от чего Лу скривился, терпя жуткую боль в животе и на затылке.

-Ну чего ты сразу сдаешься? – как-то расстроено протянул тот. – Обычно ты еще сопротивляешься и держишься сравнительно долго. – Лухан не мог поверить всему тому, что сейчас слышал из уст своего родного отца.

Все эти пьянки и побои преследовали парня почти с самого детства, так что он периодически мирился. Но всегда, каждый раз, когда тело пронзала судорога боли, а на глаза напрашивались слезы, Лу успокаивал себя, что отец просто пьян, он не в себе. Мужчина не может себя контролировать и просто срывается на самом доступном. Каждый раз Лухан закрывал глаза и представлял, что все заканчивается. Сильные руки слабеют, разум отца проясняется и тот, еле волоча ноги, плетется на кухню или куда-нибудь еще, норовя не заснуть прямо во время движения.

Но он никогда не мог подумать, что все эти ужасные поступки его отец совершал осмысленно. Он все ясно понимал, видел происходящее и … получал удовольствие? Когда Лу увидел горящий взгляд, то снова ощутил привкус тупой боли, а затем разочарование старшего, когда он не стал сопротивляться, как только до него дошел смысл всего происходящего.

-Не могу поверить… - еле слышно прошептал он, осмеливаясь посмотреть в глаза отцу. Тот зловеще усмехнулся, наслаждаясь реакцией младшего.

Лухан не знал, что ему делать сейчас. Точнее не мог догадываться, что ему вообще можно предпринять в данной ситуации. В голове одна за другой всплывали картинки, когда отец к нему лез с такими вот побоями. И даже не это было самое страшное.

Самым страшным было ощущение, что подросток не знал, когда наступит конец всему этому. Когда кулаки с сумасшедшим ритмом опускались на худощавое тело, Лухан терпел до последнего. Он пытался все это выстоять, надеясь, что именно этот раз последний. Сейчас мужчина побесится, а потом осознает все. Нет, прощения он просить, конечно же, не будет, он просто поймет всю проблему происходящего и не захочет повторять своих ошибок. Но привычка – это вторая натура, и парень очень часто забывал об этом, чем потом и оплачивался перед старшим.

-Лухан, – в противовес всему, спокойно сказал мужчина. – Что происходит в твоей прекрасной голове? – он посмотрел на сына. В какой-то момент могло показаться, что в этом взгляде не было ничего плохого. Простое любопытство? Лухану слабо в это верилось.

-Пусти меня. – шепотом произнес парень, будучи уверенным, что его все равно услышат.

-Нет.

-Я хочу уйти.