Ответственность на примере социального дела судебной коллегии верховного суда российской федерации

Вывод суда об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявления о включении в специальный стаж периода нахождения в отпуске по уходу за ребенком после достижения ребенком возраста полутора лет основан на ошибочном толковании и применении норм материального права.

Н. обратилась в суд с заявлением о признании незаконным решения комиссии по назначению и перерасчету пенсий государственного учреждения - управления Пенсионного фонда Российской Федерации в г.Сызрани Самарской области от 29 января 2004 г., которым ей было отказано в досрочном назначении пенсии за выслугу лет ввиду недостаточного специального стажа. Она полагала, что комиссия незаконно отказала ей во включении в трудовой стаж, дающий право на досрочное назначение пенсии как педагогическому работнику, периода ее нахождения в отпуске по уходу за ребенком с 22 октября 1989 г. по 1 января 1992 г.

Решением Сызранского городского суда Самарской области от 20 февраля 2004 г. заявление Н. удовлетворено частично: на государственное учреждение - управление Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Сызрани возложена обязанность включить в трудовой стаж, дающий право на досрочное назначение истице пенсии как педагогическому работнику, период нахождения в отпуске по уходу за ребенком до достижения им полутора лет, т.е. с 22 октября 1989 г. по 27 февраля 1991 г.; в удовлетворении остальных требований отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Самарского областного суда 24 мая 2004 г. решение оставила без изменения. Президиум Самарского областного суда 16 декабря 2004 г. Указанные судебные постановления оставил без изменения.

В надзорной жалобе Н. ставился вопрос об отмене судебных постановлений в части отказа в удовлетворении ее заявления о включении в трудовой стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, времени нахождения в отпуске по уходу за ребенком после достижения им возраста полутора лет.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 26 декабря 2005 г. надзорную жалобу удовлетворила по следующим основаниям.

Удовлетворяя заявление Н. в части включения в специальный стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, периода нахождения в отпуске по уходу за ребенком до достижения им полутора лет - с 22 октября 1989 г. по 27 февраля 1991 г., суд правильно исходил из того, что законодательство, действовавшее во время нахождения Н. в отпуске по уходу за ребенком до исполнения ему полутора лет, не содержало запрета на включение в стаж работы по специальности для назначения пенсии за выслугу лет времени нахождения в отпуске по уходу за ребенком.

Вместе с тем вывод суда об отсутствии правовых оснований для удовлетворения ее заявления о включении в специальный стаж также части отпуска по уходу за ребенком с 1 марта 1991 г. до 1 января 1992 г., т.е. после достижения ребенком возраста полутора лет, нельзя признать правильным, поскольку он основан на ошибочном толковании и применении норм материального права.

Судом не учтено, что до вступления в силу Закона Российской Федерации от 25 сентября 1992 г. N 3543-I " О внесении изменений и дополнений в Кодекс законов о труде Российской Федерации", с принятием которого период нахождения женщины в отпуске по уходу за ребенком перестал включаться в стаж работы по специальности в случае назначения пенсии на льготных условиях, ст.167 КЗоТ РФ предусматривала включение указанного периода в специальный стаж работы, дающий право на досрочное назначение пенсии по старости.

Н. находилась в отпуске по уходу за ребенком в период с 22 октября 1989 г. по 1 января 1992 г., т.е. до вступления в силу вышеназванного Закона.

Кроме того, следует принять во внимание и то обстоятельство, что в период нахождения истицы в отпуске по уходу за ребенком действовало постановление Совета Министров СССР и ВЦСПС от 22 августа 1989 г. N 677 " Об увеличении продолжительности отпусков женщинам, имеющим малолетних детей", в п.2 которого предусматривалось, что с 1 декабря 1989 г. повсеместно продолжительность дополнительного отпуска без сохранения заработной платы по уходу за ребенком увеличивалась до достижения им возраста трех лет. Указанный дополнительный отпуск подлежал зачету в общий и непрерывный и в стаж работы по специальности.

Поскольку ч.2 ст.6, ч.4 ст.15, ч.1 ст.17, ст. ст.18, 19 и ч.1 ст.55 Конституции Российской Федерации по своему смыслу предполагают правовую определенность и связанную с ней предсказуемость законодательной политики в сфере пенсионного обеспечения, необходимые для того, чтобы участники соответствующих правоотношений могли в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в том, что приобретенное ими на основе действующего законодательства право будет уважаться властями и будет реализовано, период нахождения Н. в отпуске по уходу за ребенком с 22 октября 1989 г. по 1 января 1992 г. подлежал включению в стаж работы по специальности при досрочном назначении пенсии по старости независимо от времени ее обращения за назначением пенсии и времени возникновения у нее права на досрочное назначение пенсии по старости.

С учетом изложенного судебные постановления в части отказа в удовлетворении иска Н. о включении в трудовой стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, времени ее нахождения в отпуске по уходу за ребенком после достижения им возраста полутора лет отменены как вынесенные с существенным нарушением норм материального права.

В целом механизм защиты нарушенных социальных прав в Российской Федерации неэффективен: с одной стороны, отсутствуют правовые нормы, которые были бы правовым основанием для привлечения к юридической ответственности, с другой - существующие нормы зачастую юридически и технически несовершенны, что затрудняет их применение на практике.

Юридическая ответственность в праве социального обеспечения должна выполнять очень важную функцию - гарантировать реализацию социальных прав граждан, закрепленных в Конституции РФ. Условно юридическую ответственность в праве социального обеспечения можно назвать ответственностью в сфере социальных прав граждан и определить как фактическое претерпевание правонарушителем лишений имущественного характера, предусмотренных санкцией правовой нормы, вследствие нарушений предписаний норм права социального обеспечения.

На сегодняшний день законодательство РФ практически не содержит норм о юридической ответственности обязанных органов за нарушения социальных прав граждан, что создает атмосферу безнаказанности и почву для правонарушений с их стороны. Можно придти к выводу о необходимости принятия соответствующих правовых норм. Они могут быть приняты в виде единого закона или включены в соответствующие федеральные законы, регулирующие предоставление тех или иных видов благ по системе социального обеспечения.

В предмет права социального обеспечения входят отношения: материальные, процедурные и процессуальные. Каждое из них имеет свое содержание в виде совокупности прав и обязанностей их сторон. В рамках материальных правоотношений реализуются социальные права граждан - они получают пенсии, пособия и другие блага. Поэтому правонарушения в рамках этих правоотношений наиболее опасны и меры юридической ответственность должны быть предусмотрены за малейшее нарушение со стороны обязанных органов. При этом правонарушения в рамках процедурных правоотношений также могут носить существенный характер для получателей благ по системе социального обеспечения. Поэтому юридической ответственностью должны защищаться не только права, реализуемые сторонами в рамках материальных отношений, но и их права в процедурных отношениях.

Юридическую ответственность должен нести как обязанный орган, так и гражданин, уполномоченный на получение того или иного блага по системе социального обеспечения. При этом особенное внимание законодатель должен уделить именно ответственности обязанного органа перед гражданином, поскольку нарушения со стороны обязанных органов зачастую носят для граждан фатальный характер. Реализуя свои социальные права, гражданин тем самым осуществляет свое право на жизнь, которое безусловно подлежит защите всеми способами, предусмотренными действующим правопорядком России.

Юридическая ответственность в праве социального обеспечения обладает всеми чертами, присущими юридической ответственности в целом. Однако особое взаимное положение сторон правоотношений в праве социального обеспечения, вытекающее из особого метода права социального обеспечения, исключает применение санкций других отраслей права (гражданского, трудового). В правоотношениях в праве социального обеспечения стороны, во-первых, не наделены равенством, но и не подчинены друг другу, во-вторых, их права и обязанности устанавливаются только законом, а не договором, в связи с этим меры гражданско-правовой ответственности и материальная ответственность к сторонам соответствующих правоотношений применяться не могут. В связи с этим необходимо применения своих санкций, закрепленных в источниках права социального обеспечения.

В качестве мер ответственности обязанного органа в законодательстве должны быть закреплены, во-первых, компенсация неполученного блага социального обеспечения, во-вторых, должны начисляться проценты на размер или стоимость того или иного блага, а также компенсация морального вреда. Блага по системе социального обеспечения предоставляются гражданам в различных формах: денежной, " натуральной", а также в виде различных социальных услуг. Если при компенсации денежного блага по системе социального обеспечения и начисления на него процентов практических проблем не возникает, то не так просто обстоит дело с компенсацией благ в натуральной форме или в виде социальных услуг. Здесь компенсация должна исчисляться исходя из рыночных цен, а если гражданин потратил свои средства на приобретение того или иного блага, то исходя из реальных расходов гражданина.

На основании проведенного исследования можно сказать, что, хотя Конституция РФ и провозглашает Россию социальным государством, закрепляет социальные права граждан, тем не менее незащищенность этих прав не позволяет утверждать, что ст.7 Конституции РФ не является пустой декларацией. Тогда когда, размеры благ по системе социального обеспечения достигнут адекватного уровня, когда права граждан на получение этих благ будут защищаться от малейших нарушений со стороны обязанных органов, мы с уверенностью сможем сказать, что Россия подлинно социальным государством.