ГЛАВА 18. Кибуц Бет-Алоним находился у подножия горы Табор в Центре Ездрелонской долины

Кибуц Бет-Алоним находился у подножия горы Табор в Центре Ездрелонской долины. Ари дали офицерский чин и поручили командовать партизанским соединением, созданным на случай захвата немцами Палестины. Среди будущих партизан преобладали совсем молодые юноши и девушки, а большинство командиров составляли «ветераны» чуть старше двадцати лет.

В Пальмах вошло много бывших бойцов рейдового отряда, которые теперь обучали новобранцев тактике майора Мальколма.

Военной формы в этой армии не было, не было званий и знаков отличия. Девушки обучались наравне с парнями.

Двух молодых бойцов, проявивших незаурядные способности, назначили командирами отрядов. Один был невысокий крепыш, кибуцник из Галилеи Зеев Гильбоа. Он первым отрастил густые черные усы, которые вскоре стали носить все пальмахники. Второй — изящный, серьезный студент из Иерусалима Давид Бен Ами. Им обоим недавно исполнилось девятнадцать.

Однажды в лагерь пожаловал с визитом сам генерал Хэвн-Херст, рослый, подтянутый блондин лет пятидесяти. Его приезд не вызвал особого восторга. После обхода генерал приказал Ари явиться с докладом в штаб.

Когда Ари вошел в кабинет, они сдержанно кивнули друг другу.

— Садитесь, лейтенант Бен Канаан, — сказал Хэвн-Херст. — Должен высказать удовлетворение по поводу того, что вам удалось сделать из этих пальмахников.

— Благодарю вас, сэр.

— Я тщательно познакомился с вашим личным, или, если хотите, уголовным, делом. Вы немало повидали на своем веку.

— Что делать — таковы условия, в которых мне приходится жить, — ответил Ари. — По натуре же я хлебороб.

Хэвн-Херст проглотил намек.

— Главная цель моего приезда в Бет-Алоним вот в чем. Я хочу спросить, не согласитесь ли вы взять особое задание? Мне известно, что вы вступили в британскую армию главным образом для того, чтобы обучить отряды Пальмаха. Однако дело, с которым я приехал, очень важное, и, мне кажется, с обучением можно подождать.

— Я солдат британской армии, генерал Хэвн-Херст. Готов выполнить любое поручение.

— Очень хорошо. Немцы развили лихорадочную деятельность в Сирии. Мы опасаемся, как бы они не организовали этой весной нападение на Палестину.

Ари кивнул.

— Мы не находимся в состоянии войны с вишистской Францией и не можем поэтому совершить рейд в Сирию, но у нас есть вооруженные силы «Свободной Франции». Однако предварительно нужно наладить разведку. Вы знаете Сирию и Ливан с тех дней, когда были в Гамишмаре, хорошо владеете арабским. Мы хотим, чтобы вы собрали парней, которые служили с вами в Гамишмаре, вернулись с ними туда и организовали разведывательную базу. Когда начнутся военные действия, у вас появятся дополнительные поручения. Вы получите звание капитана.

— Тут есть одна загвоздка, сэр.

— А именно?

— Многие мои товарищи из Гамишмара брошены английскими властями в тюрьму, они все еще там.

Лицо Хэвн-Херста побагровело.

— Мы их освободим.

— Это хорошо, сэр. И еще вот что. У меня есть тут двое — прекрасные солдаты. Мне бы хотелось взять их с собой в Гамишмар.

— Очень хорошо, — ответил Хэвн-Херст. — Захватите их с собой.

Ари направился к двери.

— Нападение на Сирию, — сказал он на прощание, — замечательная стратегическая операция. В случае чего она как нельзя лучше прикроет отступление британской Восьмой армии в Индию.

Хэвн-Херст вперил ненавидящий взгляд в еврея.

— Похоже, Бен Канаан, когда-нибудь нам с вами придется стоять по разные стороны баррикады.

— Мы и сейчас стоим, сэр.

Ари, Зеев Гильбоа и Давид Бен Ами отправились в Гамишмар, к той горе, с которой у Ари были связаны столь горестные воспоминания. Они собрали полсотни бойцов рейдового отряда.

Используя Гамишмар как базу, разведчики Ари доходили до самого Дамаска. Действовать приходилось крайне осторожно, так как нападение предполагалось совершить внезапно. Метод Ари был прост. Его бойцы бегло говорили по-арабски и хорошо знали местность. Переодетые арабами, они бродили по дорогам, собирая сведения. Ари хотелось проникнуть в Дамаск и Бейрут. Это было рискованно, и он понимал, что поручить операцию можно только очень смелому и ловкому человеку, да к тому же такому, вид которого не вызовет ни малейших подозрений. Ари связался со штабом Хаганы, и в его распоряжение прислали семнадцатилетнего юношу по имени Иоав Яркони.

Яркони, марокканский еврей из Касабланки, действительно мог сойти за араба. Это был паренек небольшого роста, с огромными, горящими как угли черными глазами отчаянно дерзкий и веселый.

В Касабланке он жил с семьей в меллахе, африканской разновидности гетто. У тамошних евреев было мало общего с выходцами из России или Германии. Предки большинства из них бежали от испанской инквизиции, многие продолжали носить испанские фамилии.

Тысячу лет тому назад, когда ислам покорил полсвета, евреи добились высших почестей в арабском мире. Они были придворными врачами, философами, деятелями науки и искусства — словом, принадлежали к высшему обществу. Потом, когда арабский мир пришел в упадок, евреи почувствовали это особенно сильно.

Мусульмане никогда не доходили до таких крайностей в их истреблении, как христиане. Арабские погромы всегда держались в определенных рамках: за раз убивали не больше десятка евреев.

Родители Иоава Яркони бежали из меллаха, когда он был еще совсем маленьким. Семья поселилась в кибуце Сдот-Ям неподалеку от Кесарии. В тех местах к берегу приставало множество нелегальных судов, доставлявших оружие, и двенадцатилетний Иоав выполнял поручения Алии Бет по его переправке.

Когда ему исполнилось пятнадцать, он совершил поступок, поразивший весь ишув. Иоав отправился пешком с осликом из Сдот-Яма в Багдад, где украл несколько саженцев тщательно охраняемой знаменитой иракской финиковой пальмы и привез их в Палестину. Саженцы отправили в Шошану, где положили начало первым в Палестине финиковым плантациям.

С заданием Иоав справился легко. Он отправился пешком в Дамаск, оттуда — через Бейрут в Тир и недели через три вернулся в Гамишмар. Добытые им сведения подтвердили то, что Ари уже знал, но, кроме того, помогли уточнить расположение и численность вишистских войск.

Солдаты «Свободной Франции» тайно сосредоточились в Галилее и стали готовиться к нападению. Отряду Ари прислали в подкрепление сорок австралийцев — минеров и автоматчиков.

Бойцов разделили на три группы по тридцать человек. Они получили задание до начала операции пробраться в Ливан и Сирию, захватить мосты, перерезать дороги и удержать позиции до прибытия главных сил.

Группе Ари досталось самое опасное — пройти вдоль ливанского побережья до вишистского гарнизона и преградить врагу путь к горным мостам. В отряд из шестнадцати евреев и десяти австралийцев Ари включил Иоава, Зеева и Давида.

Они выступили за сутки до сигнала к общей атаке и без труда прошли один за другим шесть мостов. На перевале, за пять километров до вишистского гарнизона, расположенного в Форт-Генриде, отряд заминировал дорогу, установил пулеметы и стал ждать основные силы.

Но Ари не знал, что восточный фланг французов пересек Трансиорданию и вступил в Сирию на полсуток раньше назначенного срока. Этот преждевременный поход на Дамаск раскрыл противнику план операции.

Теперь предстояло удерживать горную дорогу вместо трех или четырех часов, которые требовались союзникам для выхода на намеченные позиции, по крайней мере шестнадцать.

Между тем вишисты, которые сосредоточили в Форт-Генриде два батальона с танками и артиллерией, двинулись по шоссе на юг, чтобы взорвать горные мосты.

Как только Ари заметил это, он понял, что дело плохо, и немедленно отправил Давида и Зеева за подкреплением.

Вишистские войска двигались в сторону перевала. Когда они достигли его, раздались взрывы и на них обрушился пулеметный огонь. Захваченные врасплох вишисты панически отступили. Однако вскоре они ответили артиллерийским огнем.

Прошло шесть невероятно трудных часов, прежде чем Давид и Зеев вернулись с батальоном войск «Свободной Франции». Все мосты остались целы, вишисты не смогли к ним пробиться, хотя оставили на перевале сотни трупов. От группы Ари осталось всего лишь пятеро. Сам Бен Канаан тоже находился на волосок от смерти: вся спина иссечена осколками, два пулевых ранения, сломана нога и перебит нос…

Войска «Свободной Франции» захватили Сирию.

Для Ари война на этом кончилась. Его увезли в Палестину, где он медленно и долго поправлялся. Британское командование присвоило ему звание майора и представило к награде за вклад в победу союзников.

Не меньший вклад внесли в английские успехи и другие герои ишува. Евреи Палестины сражались в отрядах смертников, бравших Тобрук и Бардию. Впоследствии батальон целиком состоящий из них, участвовал в знаменитой обороне Тобрука. Они воевали в Италии и Греции, на Крите и в Нидерландах. Тысячи палестинских евреев служили в британских военно-воздушных силах, несли береговую охрану вдоль средиземноморского побережья. В самой Палестине Хагана не давала арабам бесчинствовать, дралась в пустыне, участвовала в захвате Сиди-Баррани, Солюма и Форт-Капуццо.

Еврейские штурмовые отряды, прославившиеся своей храбростью, были брошены в бои за Эритрею и Эфиопию. Три тысячи бойцов из Палестины влились в освободительные силы Чехословакии, Голландии, Франции и даже Польши. Еврейский отряд смертников получил приказ уничтожить нефтеочистительный завод в Триполи — его солдаты погибли все до единого. Англичане поручали евреям особые разведывательные задания. Выходцы из Германии, переодетые в форму гитлеровских офицеров, проникли в самый штаб Роммеля. Евреи гибли, охраняя мосульские нефтяные поля от непрерывных набегов арабов.

Когда англичанам потребовались агенты на Балканах, они также обратились к евреям и создали из них отряды десантников и парашютистов. Они считали, что еврей легче найдет укрытие среди соплеменников в той стране, куда его сбросят, и часто оказывались правы. Но назад все равно вернулись немногие. Девушку по имени Хана Сенеш из того же кибуца, что Иоав Яркони, сбросили в Венгрию. Она попалась в руки нацистов, ее подвергли нечеловеческим пыткам и замучили насмерть.

Ишув покрыл себя неувядаемой славой. Но англичане замалчивали вклад ишува в свои победы, ибо опасались, что когда-нибудь это станет козырем евреев в борьбе за создание своего очага в Палестине.

Роммелю так и не удалось взять Александрию; немцы не смогли сломить оборону Сталинграда.

Когда чаша весов стала склоняться в сторону союзников, арабы перестали ждать «освободителей» и поспешно объявили войну Германии. Больше всего им хотелось получить возможность участвовать в будущих переговорах о мире и блокировать сионистов.

Несмотря на доблесть воинов ишува, англичане не отменили Белую книгу и не пересмотрели свою иммиграционную политику. Даже уничтожение шести миллионов евреев не заставило их открыть двери Палестины перед остатками наполовину истребленного народа.

Хагану охватило брожение. Но не она, а маккавеи возобновили военные действия. Серия террористических актов потрясла страну и заставила англичан укрыться в крепостях. Маккавеи, которых теперь было несколько тысяч, взрывали британские объекты один за другим.

Генерал Хэвн-Херст устроил на маккавеев настоящую охоту. Он с удивительной быстротой депортировал сотни боевиков в Судан. Но мстители Акивы не дали себя запугать. Тогда Хэвн-Херст приказал избивать пленных кнутом. Маккавеи ответили тем же: ловили английских солдат и публично секли их. Тогда англичане стали вешать маккавеев; в ответ начались казни английских солдат. Кроме того, боевики застрелили дюжину особенно рьяных английских офицеров.

Арабы, поняв, что от англичан кары не последует, начали беспощадную резню евреев. Святая Земля содрогнулась от террора.

Во время войны Хадж Эмин эль-Хусейни объявил себя духовным вождем югославских мусульман, сражавшихся в рядах фашистской армии. Правительство Югославии признало его военным преступником. Хадж Эмина арестовали во Франции, однако англичане помогли ему бежать в Египет. Арабы устроили муфтию восторженный прием и провозгласили его героем ислама. Власть над арабами Палестины захватил племянник муфтия Джемаль.

Новый исторический этап поставил Соединенные Штаты в центр борьбы за влияние на Ближнем Востоке. Американские евреи стали лидерами сионистского движения, так как большинство европейского еврейства погибло.

Учитывая рост американского влияния, англичане предложили США создать совместную комиссию для анализа положения в Палестине. Англо-американская комиссия побывала в лагерях для перемещенных лиц в Европе и пришла к выводу: необходимо немедленно разрешить въезд в Палестину ста тысячам евреев.

Англичане, однако, заявили, что примут это предложение, только если Хагана и Пальмах будут немедленно распущены. И вообще это невозможно! Нашлись десятки предлогов, чтобы не считаться с рекомендациями комиссии.

Это переполнило чашу терпения Еврейского национального совета. Хагана и Пальмах совершили несколько налетов на британские военные объекты. В ответ англичане ввели в Палестину части, состоящие из бывших фронтовиков, и превратили страну в полицейское государство. Во время массовой облавы они арестовали несколько сот деятелей ишува и бросили их в тюрьму.

Хагана ответила блестящей контроперацией: за одну ночь были взорваны мосты на всех дорогах, ведущих в страну.

Алия Бет доставляла англичанам все больше и больше хлопот, и наконец министр иностранных дел Великобритании в откровенно антиеврейском выступлении объявил, что прекращается всякая иммиграция.

Ответ на это заявление дали маккавеи. Группа маккавеев, переодетых арабами, привезла несколько десятков бидонов молока в иерусалимский отель «Царь Давид», в правом флигеле которого размещался главный штаб англичан. Бидоны поставили в подвал как раз под правым флигелем, и в них было не молоко, а динамит. Подключив взрыватели и настроив часовой механизм, маккавеи ушли и предупредили по телефону англичан о предстоящем взрыве. Те только посмеялись: кто посмеет взорвать британский генеральный штаб!

Десять минут спустя раздался оглушительный взрыв, который, казалось, был слышен во всей стране. Правый флигель отеля «Царь Давид» взлетел на воздух.