Дьявольская кровь III. OCR dizzy http://dizzy.ucoz.ru

Роберт Лоуренс Стайн

Дьявольская кровь — 3

Ужастики – 45

OCR dizzy https://dizzy.ucoz.ru

«Дьявольская кровь - 3»: «РОСМЭН-ПРЕСС»; Москва; 2002

ISBN 5-353-00625-9

Оригинал: R. L. Stine, “Monster Blood III”

Перевод: И. В. Турбина

Эта вязкая жидкость всесильна!

Эван никак не мог справиться с тяжёлой работой – присматривать за своим гениальным двоюродным братом Кермитом. Кермит не признавал видеоигр. Он даже не хотел играть на открытом воздухе с диском, который дети перебрасывают друг другу! Всё, что он любил, – это сидеть в подвале, проводить странные химические опыты и зло подшучивать над Эваном и его подругой Энди. Но теперь Энди придумала что-то такое, что станет для Кермита уроком на всю жизнь! Это нечто зелёное. Липкое. И хранится в баночке, на которой написано «Дьявольская кровь».

Роберт Лоуренс Стайн

Дьявольская кровь III

Эван Росс смотрел на трепещущий пузырь, который появился на дорожке, ведущей к их дому. Пузырь был похож на громадный кусок липкой жевательной резинки, а по размеру превосходил большой надувной мяч, в кото­рый играют на пляже. Нет, два мяча! А может, и больше.

Зеленый пузырь дрожал и бился, так, будто ему было тяжело дышать. И издавал отвратительные чавкающие звуки. А потом вдруг начал подпрыгивать.

Эван сделал шаг назад. «Как могло это лип­кое вещество вылезти из своей банки? — ужас­нулся он. — И кто это оставил ее на дорожке? Кто открыл банку?»

Эван знал, что если уж Дьявольская кровь начала разбухать, то ее ничем не остановишь. Она будет расти и расти, засасывая все на сво­ем пути.

Эван знал это по своему горькому опыту.

Он уже видел гигантский шар из Дьявольс­кой крови, который целиком заглатывал ма­леньких детей. Видел, что случилось с его со­бакой, которую звали Триггер, когда та съела немного этой крови. Этот коккер-спаниель на­чал расти, расти и расти, пока не стал таким большим, что смог схватить Эвана зубами и перетащить на задний двор!

Совсем маленький кусочек Дьявольской крови превратил Каддлса, хомячка, что жил в классе Эвана, в неистовое рычащее чудовище. Гигантский хомяк — больше, чем горилла, — метался по школе, сокрушая все на своем пути!

Эта липкая дрянь опасна, подумал Эван, Наверное, она самое опасное, самое зеленое, самое противное вещество на всей Земле! Но вот как она попала сюда, на нашу дорожку? И что же теперь делать? Пузырь из Дьявольской крови подпрыгнул и принялся издавать еще более отвратительные сосущие звуки.

Подпрыгивая, шар захватывал палочки и камушки с дорожки. Они на мгновение задер­живались на его поверхности, а потом отправ­лялись в самый центр этого гигантского влаж­ного шара.

Как только этот шар начал медленно перекатываться в его сторону, Эван отступил еще на один шаг

— О, нет! — вырвался тихий стон из его гор­ла. — Пожалуйста, не надо!

Шар из Дьявольской крови катился по до­рожке по направлению к Эвану набирая ско­рость. Эван бросил в него роликовым коньком, который лежал возле дома. Зеленая мразь с чав­кающим звуком заглотнула конек.

Эван сделал судорожное глотательное дви­жение, видя, как его конек исчезает в трепе­щущем зеленом шаре.

— Я... я следующий! — заикаясь, произнес он. Но тут же сказал себе: «Вот еще. Я сбегу от­сюда».

Он повернулся, чтобы убежать, но тут же растянулся, споткнувшись о второй конек.

— Ой! — вскричал Эван, упав на локти и ко­лени. Боль пронзила его руки: он стукнулся о землю самыми чувствительными местами лок­тевых суставов.

Эван, дрожа, поднялся на колени и, случай­но обернувшись, увидел катящийся к нему бур­лящий шар.

Он открыл было рот, чтобы закричать, но крик застрял у него в горле: тяжелая зеленая дрянь залепила ему лицо.

Он начал яростно отбиваться руками и но­гами.

Однако липкая масса охватила его и стала втягивать. Втягивать целиком... Я... я не могу дышать, понял он. И все вокруг стало зеленым.

— Эван, хватит тебе спать на ходу, ешь желе, — сварливо сказала его мама, миссис Росс.

Эван яростно затряс головой. Сон, казалось, превращался в реальность. И голос его мамы доносился к нему будто издалека.

— Эван, побыстрее. Ешь свое желе. А то опоздаешь.

— Ух... мам...— тихонько отозвался Эван. — Можешь сделать мне по-настоящему большое одолжение?

— Какое еще одолжение? — терпеливо пе­респросила мама, откидывая назад прямые светлые волосы, чтобы собрать их в пучок, по­хожий на хвост пони.

— Давай забудем о зеленом желе... Покупай мне желе любого цвета, только не зеленого! Ладно?

Он смотрел на мерцающую, дрожащую горку желе в стоящей перед ним стеклянной чашке.

— Эван, ты сегодня какой-то странный, — ответила миссис Росс, округлив глаза. — По­торопись. Кермит, вероятно, уже беспокоится, почему тебя так долго нет.

— Кермит, наверно, придумывает, как ему взорвать дом, — хмуро ответил Эван и вытащил ложку из желе. Оно издало громкий сосущий звук.

— Вот и еще одна причина, по которой тебе следует поспешить, — резко ответила мама. — Ты в ответе за него, Эван. Твой дво­юродный брат должен находиться под твоим присмотром, пока его мама не вернется до­мой с работы.

Эван отодвинул от себя зеленое желе.

— Я не могу его есть, — пробормотал он. — Оно напоминает мне о Дьявольской крови.

На лице миссис Росс появилось брезгливое выражение.

— Не упоминай об этой гадости.

Эван слез со стула. Миссис Росс нежно по­ложила руку на его кудрявые волосы морков­ного цвета.

— Это хорошо, что ты помогаешь Керми-ту — мягко проговорила она. — Тетушка Ди не может позволить себе нанять приходящую женщину, чтобы смотреть за ним.

— А Кермиту сиделка и не нужна. Ему ну­жен надзиратель! — заявил Эван. — Или, мо­жет быть, укротитель. Парень с плеткой и тум­бочкой. Как в цирке.

— Кермит тебя ждет, — настоятельно повто­рила миссис Росс.

— Поверить не могу, что этот коротышка, два вершка от горшка, мой двоюродный брат, — заявил Эван. — Он такой болван.

— Кермит вовсе не болван. Кермит — геНИИ! — объявила миссис Росс. — Ему всего восемь лет, а он уже гений в науке.

— Тоже мне гений, — проворчал Эван. — Мам, вчера он растворил мои кроссовки.

Светло-голубые глаза миссис Росс снова расширились.

— Что он сделал?

— Он приготовил какую-то жидкость ярко-желтого цвета. Сказал, что для укрепления кроссовок. Мол, если ею полить кроссовки, они никогда не износятся.

— И ты позволил ему вылить эту жидкость на свои кроссовки? — Строго спросила мама.

— У меня не было выбора, — жалобно при­знался Эван. — Мне приходится делать все, что захочет Кермит. Иначе он пожалуется тетушке Ди, что я плохо с ним обращаюсь.

Миссис Росс покачала головой.

— А я все думала, почему это ты вчера при­шел домой босым.

— Мои кроссовки остались в подвале Кермита, приклеенными к полу. Они прямо рас­таяли и сползли с моих ног

— Ну, будь поосторожнее, хорошо?

— Само собой, — ответил Эван.

Он натянул на голову бейсбольную кепку с надписью «Смельчаки Атланты», помахал ма­тери рукой и направился к задней двери.

Это был теплый весенний день. Над цветоч­ной клумбой порхали две черно-желтые бабоч­ки-монархи. Свежие молодые листья деревьев блестели на солнце.

Эван остановился у подножья лестницы и натянул поглубже бейсболку, чтобы защитить глаза от солнца. И посмотрел на улицу в на­дежде увидеть свою приятельницу Энди.

Но не обнаружил никаких признаков ее при­сутствия.

Расстроившись, он поддал ногой большой камень, запустив его вдоль бордюра тротуара, и направился к дому Кермита. Тетушка Ди, мать Кермита, платила Эвану три доллара в час, чтобы он присматривал за Кермитом всю вто­рую половину дня, после того как у него кон­чатся занятия в школе. Три сотни в час, вот сколько она должна платить мне, сердито по­думал он.

Но все же Эван был рад и такому заработ­ку. Ему хотелось купить новый плеер Сони. Его собака. Триггер, перепутала старый плейер с собачьей костью.

И Эван честно отрабатывал каждый пенни. Кермит был совершенно невозможным. В са­мом деле это единственное слово, которое для него подходило: невозможный.

Он не хотел играть в видеоигры. Не хотел смотреть ТВ. Отказывался выходить, чтобы погонять мяч или поиграть в другие игры. Он даже отказывался зайти в маленький магазин на углу, чтобы купить леденцов или картофель­ных чипсов.

Все, что он хотел, это сидеть внизу в своей темной сырой подвальной лаборатории и сме­шивать в мензурках химикаты.

«Мои опыты», — так он это называет. — «Я должен продолжать свои эксперименты».

Может быть, он и на самом деле гений, горь­ко думал Эван. Но от этого не легче. Этот маль­чишка действительно невозможный.

Заработать-то Эвану хотелось, но только как-нибудь по-другому. Хорошо бы Кермит придумал такую жидкость, которая приклеила бы его самого к полу так же, как он приклеил его кроссовки, размышлял Эван.

Иногда с ним приходила Энди, и это не­сколько облегчало его работу. Энди тоже счи­тала Кермита странным. Но по крайней мере, когда она была с ним, Эвану было хоть с кем поговорить, — нельзя же без конца слушать о смеси пирита алюминия с бензонатрием хлоробензилата.

«Чего все-таки хочет Кермит, — думал Эван, переходя улицу и направляясь к заднему двору того дома, где жил Кермит. — Чего он добива­ется, смешивая это с тем и то с этим? А вот я не могу даже смешать для себя шоколадное мо­локо!»

Показался дом, где жил Кермит: белое двух­этажное здание с покатой черной крышей.

Эван ускорил шаги. Он опаздывал на пят­надцать минут. И надеялся, что за это время с Кермитом ничего не случилось.

Он уже собирался перешагнуть через низ­кую изгородь, ограждавшую двор, как зна­комый ему грубый голос пригвоздил его к месту.

— Эван, а почему ты посмотрел на мой двор? Голос принадлежал парню из его школы,

который жил по соседству с Кермитом. Его звали Конан Барбер. Но все ученики в школе звали его Конан-варвар. Потому что это был самый крупный и противный парень во всем штате Атланта. А может быть, и во всей все­ленной.

Конан сидел на белом высоком заборе, ко­торый разделял два соседних двора, и смотрел холодными голубыми глазами вниз, на Эвана.

— Так зачем ты заглядывал в мой двор? — строго спросил он.

— Никуда я не заглядывал. Мне это ни к чему, — ответил Эван, словно не своим голо­сом.

— Нет, ты смотрел на мой двор. А это — вторжение в частное владение, — стоял на сво­ем Конан.

Он спрыгнул с высокого забора. На Конане была серая футболка и измятые полинявшие джинсы. И еще у него было очень противное выражение лица.

Эван знал: его хобби — сбивать с ног детей.

— Не горячись, Конан, — попросил его Эван. — Я смотрел только во двор Кермита. Я никогда не смотрел в твой двор. Никогда!

Но Конан налетел на Эвана и так сильно толкнул его грудью, что тот, спотыкаясь, по­пятился назад.

Это было еще одним хобби Конана — тол­кать ребят своей грудью. А у него была не просто грудь, скорее что-то похожее на гру­зовик.

— А почему это ты не посмотрел в мой двор? — Снова стал придираться Конан. — Разве на моем дворе что-то не так? Может, мой двор недостаточно хорош для тебя? И поэтому ты никогда не смотришь на него?

Эван с трудом сглотнул. Похоже, Конан ищет предлог для драки.

Но прежде чем Эван успел что-то сказать, он услышал скрипучий голос, который ответил вместо него:

— Это свободная страна, Конан!

—О, неееет! — простонал Эван, прикрывая глаза.

Из-за его спины появился маленький и ко­стлявый ребенок с копной светлых волос и круглыми темными глазками за стеклами боль­ших очков в круглой красной пластиковой оп­раве. Эван всегда думал, что его кузен — белая мышь в очках.

Кермит был одет в громадные красные шор­ты, которые спускались ниже колен, и в чер­но-красную футболку цветов «Смельчаков». Рукава футболки спадали ниже локтей его ко­стлявых рук.

— Что ты сказал? — строго спросил Конан, угрожающе глядя на Кермита сверху вниз.

— Это свободная страна, — настойчиво по­вторил Кермит. — Эван может смотреть на любой двор, если захочет!

Конан испустил сердитое рычание. Конан двинулся вперед, намереваясь превратить лицо Эвана в картофельное пюре.

Эван повернулся к Кермиту и поблагодарил:

— Большое спасибо, кузен. Спасибо за по­мощь.

— В какую сторону своротить тебе нос? — поинтересовался Конан у Эвана. — Направо или налево?

— Не делай этого! — закричал Кермит сво­им скрипучим голосом.

Конан поднял громадный кулак. А другой рукой ухватил Эвана за футболку. И посмот­рел вниз, на Кермита.

— А почему нет? — прорычал он.

— Потому что у меня есть вот это! —Ух!

Конан отпустил Эвана. И уставился на стек­лянную пробирку, которую Кермит держал обеими руками. Пробирка была наполовину заполнена жидкостью темно-синего цвета.

Конан отвел взгляд и запустил толстую руку в светлые густые волосы. Посмотрел на Кер­мита сузившимися голубыми глазками.

— А что это такое? Это твоя детская выдумка?

— Ха-ха! — саркастически засмеялся Кермит в ответ.

«Если Кермит не заткнется, то нам обоим здорово достанется! — подумал Эван. — Что на этот раз задумал этот маленький негодяй?»

Он потянул Кермита за рукав, стараясь от­тянуть его подальше от Конана. Но Кермит проигнорировал его. И поднес пробирку по­ближе к лицу Конана.

— Это микстура невидимости, — сказал Кермит. — Если я полью ею тебя, ты исчез­нешь.

«Вот бы нам двоим исчезнуть!» — в смятении подумал Эван.

Он окинул взглядом задний двор. «Если мне удастся перескочить через изгородь, обогнуть соседний дом и выскочить на улицу, я спа­сен», — промелькнуло у него в голове.

Но разве можно оставить маленького Кер­мита на милость Конана?

Эван вздохнул. Нет, не может он вот так бро­сить своего двоюродного брата. Даже если сам Кермит попросит его об этом.

— Ты собираешься сделать меня невидим­кой с помощью этой вот ерунды? — с презри­тельной усмешкой спросил Конан.

Кермит кивнул.

— Если я вылью на тебя несколько капель, ты исчезнешь. Правда. Я сам составил этот ра­створ. Это смесь диоксината тефлона и магне­зии парасульфидина.

— Ага, так я тебе и поверил, — сказал Ко­нан, разглядывая жидкость в пробирке. — А почему она синяя?

— Пищевой краситель, — ответил Кермит. И, таинственно понизив голос, добавил: — Тебе лучше пойти домой, Конан. Не хотелось бы пускать в ход это вещество.

«Вот это да! — подумал Эван, опуская пони­же козырек бейсболки «Смельчаков». — Мне этого не вынести. Сумасшествие какое-то. Ну и подонок же этот Кермит».

И услышал, как Конан говорит:

— Ну, давай. Попробуй это на мне.

Эван поднял козырек, чтобы лучше все ви­деть.

— Э-э... Кермит... может быть, нам лучше теперь пойти домой? — прошептал он.

— Ну, начинай! Сделай меня невидимым! — продолжал настаивать Конан.

— Ты в самом деле хочешь, чтобы я это сде­лал? — строго спросил Кермит.

— Ну да, — ответил Конан. — Я хочу стать невидимым. Давай же, Кермит. Вылей это на меня. Сделай так, чтобы я исчез. Слабо тебе.

Кермит поднял пробирку над серой футбол­кой Конана, прикрывающей его широкую грудь.

— Кермит... нет! — взмолился Эван. — Не надо! Пожалуйста, не делай этого! — И судо­рожно схватился за пробирку

Но было поздно.

Кермит вылил густую синюю жидкость на серую футболку Конана.

Краешком глаза Эван видел, как бабочка-монарх перелетела через низкую изгородь. Хо­рошо бы стать бабочкой, подумал он, взмах­нуть крылышками и улететь прочь.

Как можно дальше!

Синяя жидкость потекла по серой футболке Конана. Все трое в молчании смотрели на мед­ленно текущую струйку.

— Ну? Я вовсе не исчез, — сказал Конан и, прищурившись, с подозрением посмотрел на Кермита.

И тут футболка начала садится.

— Эй!.. — сердито закричал Конан.

Он попытался стащить с себя уменьшающу­юся в размере тенниску. А она становилась все меньше и меньше.

— Она задушит меня! — заорал Конан.

— Ой! — пискнул Кермит. Его темные глаза возбужденно заблестели под стеклами оч­ков. — Здорово!

Эван с удивлением смотрел, как футболка превращается в небольшой лоскуток ткани. И вот она совершенно исчезла.

Над двором нависла гнетущая тишина. Не­которое время все трое смотрели на широкую голую грудь Конана.

Конан первым нарушил молчание.

— Это была моя лучшая футболка, — сообщил он Эвану сквозь сжатые зубы. Угу, — только и произнес Эван.

— А мне нравится такой нос, — сказала Энди, глядя на Эвана. — Похоже, он одновре­менно свернут на обе стороны.

— Надеюсь, когда-нибудь он вернется на свое место, — ответил Эван, осторожно погла­живая нос. — Или хотя бы перестанет так силь­но болеть. — Он вздохнул. — Ну а синяки и ссадины со временем пройдут.

Это было два дня спустя после стычки с Ко­наном. Эван сидел напротив Энди в школьной столовой. И печально смотрел на сандвич с тунцом, который дала ему мама. Он не мог от­кусить ни кусочка. Его рот еще не работал как следует. Он все время кривился на одну сторо­ну, вместо того чтобы нормально открываться.

Энди стерла со своей щеки кусочек яичного салата. У нее были короткие каштановые во­лосы и большие карие глаза, которые сочув­ственно смотрели на Эвана.

Энди одевалась совсем не так, как другие девочки в их шестом классе. Она любила яр­кие цвета. И чтобы их было побольше.

Сегодня на ней был желтый жилет поверх пурпурной футболки и оранжевые шорты.

Когда Энди в начале учебного года появи­лась у них в классе, некоторые отпускали шу­точки по поводу ее слишком яркой одежды. Но теперь все признали, что Энди стильная. А не­которые даже начали подражать ей.

— Ну и что же произошло потом, после того, как Конан превратил твое лицо в овощной са­лат? — спросила Энди.

Она достала из сумки пакетик картофельных чипсов и стала один за другим отправлять их в рот.

Эван откусил немного от своего сандвича с тунцом и долго пытался проглотить его.

— Конан заставил меня пообещать, что я больше никогда не буду заглядывать к нему во двор, — ответил он. — Мне пришлось поднять правую руку и поклясться. А затем мы пошли домой.

Эван вздохнул. И снова потрогал свой раз­битый нос.

— Когда Конан ушел, Кермит помог мне до­ковылять до дома. А вскоре вернулась домой тетушка Ди.

— А дальше, дальше? — поторопила его Энди, комкая опустевший пакетик из-под чипсов.

— Она увидела, что я избит, и спросила, что произошло. — Эван покачал головой и скри­вился. — Но не успел я ответить, как эта ма­ленькая крыса, Кермит, выскочил и заявил: «Он подрался с Конаном».

— О, нет, — пробормотала Энди.

— И тетушка Ди сказала: «Послушай, Эван, если ты будешь ввязываться в драку, вместо того чтобы присматривать за Кермитом, мне придется поговорить с твоей мамой. Может быть, ты еще недостаточно созрел для такой работы».

— О, нет, — повторила Энди.

— И вся эта штука была задумана Керми­том, — зло сказал Эван и так сильно стукнул по столу, что молоко из пакета пролилось на стол и потекло на его джинсы. Но расстроен­ный Эван не обратил на это внимания. — И зна­ешь, что самое плохое? — со злостью прогово­рил Эван. — Самое-самое плохое?

— Что? — спросила Энди.

— Кермит сделал это нарочно. Он знал, как действует эта синяя смесь. Знал, что футболка расползется. Кермит хотел, чтобы Конан меня избил. И затеял все это, чтобы втравить меня в эту драку.

— И как ты это узнал? — поинтересовалась Энди.

— По улыбке, — ответил Эван.

— По какой еще улыбке?

— По той, что появилась на лице Кермита. Ну, знаешь, когда становится видно, что у него нет двух передних зубов. Он провожал меня до­мой с этой своей улыбочкой на лице.

Энди цокнула языком.

Эван покончил с частью сандвича.

— И что ты теперь скажешь? — полюбопыт­ствовал он.

— А что я могу сказать? — ответила Энди. — Твой кузен, Кермит, противный тип. Думаю, тебе надо хорошенько проучить его. Отплати ему за все.

— И как мне это сделать? — спросил Эван. Энди пожала плечами:

— Не знаю. Может быть, ты... мог бы... Ух. — Ее темные глаза вдруг заблестели. — Я знаю! Каждый день после школы мы немного пере­кусываем. Ты мог бы подмешать ему в еду чу­точку Дьявольской крови!

Эван, чуть не подавившись, вскочил на ноги.

— Нет, ни за что! Ни за что! Слышишь, Энди?

Несколько ребят обернулись, испуганные громким криком Эвана.

— И не думай даже об этом! — надрывался Эван, не обращая на них внимания. — Ника­кой Дьявольской крови! Никогда! Даже не же­лаю слышать таких слов!

— Ладно, ладно! — Энди подняла руки, как бы защищаясь от него.

— Кстати, — спросил Эван, немного успо­коившись, — где эта самая Дьявольская кровь? Где ты ее прячешь? Ты ее никогда не брала от­туда, верно?

— Ну... — Энди опустила глаза. На ее лице заиграла дьявольская улыбка. — Я подсунула немного Крови в сандвич с тунцом, который ты только что ел.

Эван вскочил и закричал так громко, что двое маленьких ребят упали со стульев. А двое дру­гих уронили подносы со своими завтраками.

— Ты... ты... ты — бормотал Эван, схватив­шись за горло.

Энди рассмеялась и указала на стул:

— Садись. Я пошутила.

— Ну и шуточки у тебя!

— Не волнуйся, — Дьявольская кровь, кото­рую мне прислали из Европы родители, у меня дома, в целости и сохранности.

Эван облегченно вздохнул. И снова опустил­ся на стул. Его не беспокоило то, что он сел на разлитое им молоко.

— Анндреа, — выговорил он, растягивая это слово. — Анндреа, это вовсе не забавно.

— Да нет, как раз забавно, — возразила Энди. — И не называй меня Андреа. Ненавижу это имя.

— Андреа, Андреа, Андреа, — повторял Эван, чтобы отплатить ей за злую шутку.

Потом он прищурил глаза и строго спросил:

— А эта Дьявольская кровь действительно хорошо припрятана?

Энди кивнула.

— В верхнем ящике шкафа, который стоит в подвале. Банка крепко закрыта. Этой штуке ни за что оттуда не выбраться.

Эван пристально вглядывался в ее лицо.

— Не смотри на меня так! — закричала Энди. Она свернула шарик из фольги, в которую был завернут сандвич, и бросила в него. — Я гово­рю правду Дьявольская кровь хорошо спрята­на. Можешь не беспокоиться.

Эван почувствовал облегчение. Он вытащил из сумки для завтрака рулет и начал развора­чивать его.

— Ты теперь моя должница, — уже успоко­ившись сказал он.

— Ты на меня не сердишься?

— Нет. Особенно если ты захочешь искупить свою вину, — сказал Эван.

— Да? И что же я должна теперь сделать? — вызывающе спросила Энди.

— Пойти со мной после школы к Кермиту. На лице Энди выразилось отвращение.

— Пожалуйста, — добавил Эван.

— Ладно. При мне Кермит ведет себя до­вольно прилично.

Эван протянул ей кусочек рулета:

— Хочешь? Я просил маму не покупать мне ничего зеленого цвета.

* * *

После школы Эван и Энди вместе пошли к дому Кермита. Был серый денек, накрапывал дождик. Воздух казался тяжелым и влажным, совсем, как летом.

Эван повел Энди через улицу. Потом начал было переходить через задний двор, но оста­новился.

— Давай пройдем с фасада, — предложил он. — Как бы не налететь на Конана. Вдруг он нас поджидает.

— Не говори нас, — пробормотала Энди. Она перекинула сумку на другое плечо. И по­чесала руку.

— Ой, посмотри-ка!

Эван взглянул и увидел на правой руке Энди большую красную шишку.

— Что это? Комар укусил? Энди снова почесала руку.

— Наверное. Но до чего же зудит!

— Лучше не расчесывать, — посоветовал Эван.

— Благодарю, док, — язвительно произнес­ла Энди. И, чтобы досадить ему, почесала шиш­ку еще сильнее.

Когда они подходили к дорожке, ведущей к дому Кермита, упали первые капли дождя.

Эван открьы дверь, они вошли в дом и на­правились в гостиную.

— Кермит, ты здесь?

В ноздри им ударил кислый запах. Эван за­жал нос пальцами.

— Ну и вонь! Чувствуешь?

Энди кивнула, на ее лице снова появилась гримаса отвращения.

— Я думаю, этот запах идет из подвала.

— Наверняка, — согласился Эван. — Кер­мит, поди, уже в своей лаборатории.

— Кермит! Эй, Кермит, что ты там дела­ешь? — крикнул Эван.

Зажимая носы, они начали спускаться по лестнице.

Подвал состоял из двух комнат. Справа была комната для стирки, там стояла печь. Слева — комната для отдыха, там у задней стены Кер­мит оборудовал свою лабораторию.

По выложенному плиткой полу Эван заспе­шил в лабораторию. И увидел, что Кермит си­дит за длинным столом, а перед ним стоит ряд пробирок с разноцветными жидкостями.

— Кермит, что это за мерзкий запах? — стро­го спросил он.

Пока Эван и Энди торопливо шли к лабора­торному столу, Кермит успел вылить желтую жидкость в зеленую.

— Ого-го! — закричал он, наблюдая, как запузырилась смесь.

И вдруг его глаза за стеклами очков напол­нились ужасом.

— Бегите! — пронзительно завопил он. — Быстро! Все отсюда! Сейчас взорвется!

Жидкость бурлила и пузырилась.

Кермит поднырнул под лабораторный стол.

Эван в ужасе повернулся, схватил Энди за руку и потащил ее к лестнице.

Но тут же споткнулся о Догфейса, громад­ную овчарку Кермита.

— Ох!

Эван выпустил руку Энди, перелетел через собаку и грохнулся на пол. Он задыхался. Ему никак не удавалось вздохнуть полной грудью.

Комната качалась и плыла перед глазами.

— Сейчас взорвется! — Стоял у него в ушах пронзительный крик Кермита.

Наконец, ему удалось сделать полный вдох. Он привстал на колено и осторожно повернул­ся, — ему хотелось взглянуть на лабораторный стол.

И увидел, что Энди, подбоченясь, преспо­койно стоит посередине комнаты.

— Энди, сейчас будет взрыв! — выдохнул Эван.

Энди удивленно округлила глаза.

— Послушай, — сказала она, покачав голо­вой, — ты что, на самом деле упал из-за этого?

— Ух! — Эван взглянул на длинный стеклян­ный стол.

Кермит уже поднялся на ноги. И стоял, опершись локтями на стол. На его лице появи­лась улыбка. Та самая улыбка.

А точнее — косая ухмылка, когда становит­ся заметно, что у него нет двух передних зубов. Ухмылка, которую Эван ненавидел больше всех ухмылок в мире.

— Эй, Эван! — пропищал Кермит, подражая Энди. — Ты что, на самом деле упал из-за это­го? — И разразился смехом, похожим на звуки, которые издают свиньи, когда трутся о забор.

Эван, бормоча что-то, поднялся на ноги. Догфейс икнул и, высунув язык, громко зады­шал.

Эван повернулся к Энди.

— Я упал вовсе не из-за этого, — заявил он. — Я-то понимал, что это еще одна глупая шутка Кермита. Но хотел увидеть, поверила ли ты в это.

— Конечно. — Энди снова сделала большие глаза.

Что-то она сегодня слишком часто делает большие глаза, подумал Эван.

Эван и Энди подошли к столу. Он был ус­тавлен бутылками, стеклянными трубками, пробирками и склянками. И все они были на­полнены цветными жидкостями.

Позади стола, у стены, стоял большой книж­ный шкаф. Его полки тоже были забиты буты­лочками и склянками с растворами и химиче­скими реактивами и смесями Кермита.

— Я опоздал всего на несколько минут, — сказал Эван Кермиту. — С этого дня ничего не делай один. Жди меня. — Он понюхал воз­дух. — Что это за ужасный запах? Кермит в ответ только усмехнулся.

— А я и не замечал его, пока вы не при­шли, — пошутил он.

Эван не засмеялся.

— Дай мне хоть немного передохнуть, — пробормотал он.

Энди почесала то место, где ее укусил комар.

— Да, хватит на сегодня твоих шуточек, Кермиг. Большая собака снова икнула.

— Я тут смешиваю кое-что. Хочу избавить Догфейса от икоты, — объявил Кермит.

— О, нет, — резко возразил Эван. — Только не это! Я не позволю тебе поить собаку каки­ми-либо твоими микстурами.

— Это очень простое средство от икоты, — сказал Кермит, переливая голубую жидкость в зеленую. — Всего-навсего магнезиум харпосират и риботусал полисорбитал. И немного са­хара для сладости.

— Ни в коем случае, — продолжал настаи­вать Эван. — Догфейс не будет пить ничего, кроме воды. Твои жидкости слишком опасны.

Кермит проигнорировал эти слова и продол­жал переливать реактивы из одной пробирки в другую. Потом посмотрел на Энди.

— Что у тебя с рукой?

— Комар укусил, — ответил за нее Эван. — Очень сильно чешется.

— Позволь я посмотрю, — требовательно сказал Кермит.

Эван с подозрением взглянул на него.

— А зачем?

Кермит схватил Энди за руку и притянул ее поближе к себе.

— Дай мне взглянуть, — настойчиво повто­рил он.

— Да это правда всего лишь комариный укус, — отговаривалась Энди.

— У меня осталось еще немного голубой микстуры, ну той, от которой все становится меньше, — сказал Кермит. — Которую я вылил на тенниску Конана.

— Не напоминай мне об этом, — простонал Эван.

— Я могу убрать этот укус, — предложил Кермит Энди. И потянулся за пробиркой.

— Ты собираешься вылить это вещество на мою руку? — вскричала Энди. — Как бы не так!

И повернулась, чтобы уйти.

Но Кермит успел схватить ее руку И вылил на нее раствор.

Голубая жидкость быстро разлилась по рас­чесанному месту.

— Моя рука! Что ты со мной сделал? Нет! О, нет! — закричала Энди.

Эван кинулся к столу, чуть снова не спотк­нувшись о собаку, и схватил руку Энди.

— Она... она... — заикаясь, начал он, боясь взглянуть на руку.

— Он исчез! — закричала Энди. — Комари­ный укус пропал!

Эван посмотрел на руку Энди. Совершенно гладкая кожа. Остались только капли синей жидкости.

— Кермит, ты гений! — закричала Энди. — Твоя микстура совершила чудо!

Я же говорил тебе, — ответил Кермит, гор­до улыбнувшись.

— У тебя великое будущее! — продолжала восторгаться Энди. — Ты понимаешь, что ты сделал? Ты изобрел самое лучшее во все вре­мена средство против комариных укусов!

Кермит взял пробирку и несколько раз встряхнул ее.

— Не так уж много осталось, — пробормо­тал он.

— Но ведь ты можешь изготовить еще, вер­но? — с надеждой спросила Энди.

Кермит нахмурился.

— Не уверен, — тихо признался он. — Мож­но, конечно, попробовать, но я не записал тог­да, что положил в нее.

Глядя на пустую пробирку, Кермит поче­сал в своих светлых волосах, и глубоко заду­мался.

Догфейс снова громко икнул, а потом завыл. Эван понимал, что собака очень страдает от икоты. Догфейс икал так сильно, что все его крупное тело содрогалось, как при землетря­сении.

— Я лучше поработаю над лекарством про­тив икоты, — заявил Кермит.

Он достал из шкафа несколько склянок с хи­микатами и начал открывать их.

— Эй, подожди минутку, — притормозил его Эван. — Говорю тебе, Кермит, я не позволю тебе давать что-то собаке. Тетя Ди убъет меня, если...

— О, пусть попробует, — перебила его Энди и потерла свою руку. — Кермит гений, Эван. Ты обязан позволить гению творить.

Эван посмотрел на нее.

— Ты на чьей стороне? — спросил он гром­ким шепотом.

Энди не ответила. Она расстегнула застеж­ку-молнию на своей оранжево-синей сумке и вытащила оттуда какие-то бумаги.

— Думаю, что успею сделать домашнее за­дание по математике, пока Кермит готовит свое лекарство от икоты.

Глаза Кермита за стеклами очков возбужден­но заблестели.

— Математика? У тебя проблемы с матема­тикой?

Энди кивнула.

— Это домашняя контрольная на уравнения. Очень трудная.

Кермит оставил свои трубки и мензурки и выбежал из-за лабораторного стола.

— Можно я решу эти задачи вместо тебя, Энди? Ты же знаешь, я люблю решать уравне­ния.

Энди чуть подмигнула Эвану. Эван нахму­рился и покачал головой.

«И с чего это Энди стала так добра к Керми­ту?» — спросил себя Эван.

Да это просто уловка. Уловка, чтобы заста­вить Кермита сделать за нее контрольную по математике. Кермит не мог устоять против за­дач по математике. Тетя Ди вынуждена была покупать ему целые вороха книг по математике. Он мог провести целый вечер, решая зада­чи, просто так, ради развлечения. Догфейс икнул.

Кермит вырвал задание по математике из рук Энди.

— Пожалуйста, позволь мне решить эти урав­нения, — упрашивал он ее. — Ну пожалуйста.

— О'кей, — сдалась наконец Энди. И снова подмигнула Эвану.

Эван покосился на нее. Не миновать ей не­приятностей, подумал он. Энди ужасно плохо давалась математика. Для нее это был самый трудный предмет. У миссис Макгреди непре­менно возникнут подозрения, когда она уви­дит, что все уравнения решены правильно.

Но Эван ничего не сказал. Зачем ему это?

А Кермит уже писал ответы, решая уравне­ния сразу, как только прочитывал их. Его взгляд бешено метался по странице. Он тяжело ды­шал. На лице появилась довольная усмешка.

— Вот и все, — объявил он.

«Вау, как быстро! — подумал Эван. — За это время я успел бы только написать наверху стра­ницы свое имя!»

Кермит вернул карандаш и тетрадь Энди.

— Большое спасибо, — сказала она. — Мне нужна хорошая отметка по математике в этом семестре.

— Мошенница, — шепнул ей на ухо Эван.

— Я сделала это для Кермита, — так же ше­потом ответила Энди. — Он любит решать уравнения. Так почему не доставить человеку радость?

— Мошенница, — повторил Эван. Догфейс икнул и завыл, как от боли. Кермит вернулся к лабораторному столу.

И вылил желтую жидкость в красную. Она на­чала дымиться, а потом стала ярко-оранжево­го цвета.

Энди засунула контрольную по математике обратно в сумку.

Кермит налил оранжевую жидкость в боль­шую стеклянную мензурку. Потом достал пу­зырек и высыпал из него в ту же мензурку се­ребристые кристаллы.

Эван подошел к Кермиту.

— Ты не должен давать это Догфейсу, — твердо сказал он. — Я не разрешаю тебе этого делать.

Кермит проигнорировал его слова. Он пере­мешивал жидкость до тех пор, пока она не ста­ла белой. Потом добавил какого-то порошка, и жидкость снова приобрела оранжевый цвет.

— Ты должен слушаться меня, Кермит, — проговорил Эван. — Я же присматриваю за то­бой, верно?

Кермит снова пропустил его слова мимо ушей.

Догфейс икнул. Да так, что все его покры­тое белой шерстью тело содрогнулось.

— Дай возможность Кермиту спокойно ра­ботать, — обратилась Энди к Эвану. — Ведь он гений.

— Может быть, он и гений, — ответил Эван, — но я приглядываю за ним. Пока не придет его мама. Я — босс.

Кермит вылил жидкость в красную миску, из которой ела собака.

— Я — босс, — заявил Эван. — А босс сказал «нет».

Кермит поставил миску на пол.

— Босс сказал, чтобы ты не давал этого Дог­фейсу — продолжал настаивать Эван.

— Сюда, мальчик! Сюда, мальчик! — позвал собаку Кермит.

— Не смей! — закричал Эван. — Не смей да­вать собаке это питье!

Эван рванулся к миске. Он хотел отобрать ее у Догфейса.

Но сделал это слишком резко, поскользнул­ся и упал под лабораторный стол.

Догфейс склонился над миской и начал ла­кать оранжевую жидкость.

Эван повернулся и уставился на собаку. Все трое ждали... ждали... ждали, что же произойдет.

Догфейс дочиста вылизал миску. А потом посмотрел на Кермита, будто хотел сказать: «Спасибо».

Кермит потрепал собаку по голове. Отвел с глаз Догфейса густые белые пряди шерсти. Но они тут же вернулись на прежнее место. Дог­фейс лизнул руку Кермита.

— Видел? Икота прошла, — обратился Кер­мит к Эвану.

Эван посмотрел на собаку. Подождал не­сколько секунд.

— Ты прав, — признал он, — икота прошла.

— Это была очень простая микстура, — по­хвастался Кермит. — Немного тетрагидроподола, несколько кристаллов гидратроксилата и унция мегагидраксила оксинейроплата. Любой ребенок может сделать такую.

— Какой гений! — воскликнула Энди. Эван собирался что-то сказать, но Догфейс

перебил его, коротко взвизгнув.

И потом, без всякого предупреждения, боль­шая овчарка прыгнула вперед. Снова взвизг­нув, Догфейс поднял свои большие лапы и по­ложил их на плечи Кермита.

Кермит испуганно вскрикнул и попятился к стене. Банки и реторты зазвенели за его спи­ной.

Догфейс начал дико лаять и пронзительно визжать. Он прыгнул вперед, как бы пытаясь сесть на руки к Кермиту.

— Сидеть, Догфейс, сидеть! — кричал Кермет. Затряслись полки в шкафу Кермит осел на пол.

— Прочь, мальчик, прочь! — снова завопил Кермит, прикрывая голову обеими руками. — Хватит, Догфейс, прекрати прыгать!

Возбужденная собака головой пыталась раз­двинуть руки Кермита. Потом начала неисто­во лизать лицо Кермита. И рвать его тенниску.

— Стоп! Фу! Стоп!

Кермит пытался освободиться от собаки. Но она прижала его к полу

— Что происходит? — закричала Энди. — Что случилось с собакой?

— Это все микстура Кермита, — ответил Эван.

Он кинулся к собаке, схватил ее обеими ру­ками и попытался оттащить от Кермита.

Догфейс обернулся. И, опять громко взвиз­гнув, пронесся по подвалу.

— Остановите его! — закричал Кермит. — Он сошел с ума! Сейчас что-нибудь сломает!

Краааш!

Полка со стеклянными приборами грохнулась на пол.

Громко лая, собака отшатнулась от упавшей полки и принялась бегать широкими кругами, ее большие лапы громко стучали по плитке пола. Потом она начала крутиться, стараясь поймать свой хвост.

— Догфейс, фу! — кричал Эван, бегая за со­бакой.

На ходу он повернулся к Кермиту:

— Помоги мне! Нам надо остановить его! Он очень странно ведет себя!

Догфейс скрылся в прачечной комнате.

— Догфейс, сюда! — позвал его Эван.

Он вбежал в прачечную как раз в тот момент, когда собака крушила гладильную доску По­том она вспрыгнула на кучу белья, и утюг загрохотал по кафельному полу.

Догфейс, визжа, пытался выбраться из-под кучи белья. Заметив Эвана, собака завиляла обрубком хвоста, заскулила и бросилась к нему через всю комнату.

— Нет! — закричал Эван, когда собака сби­ла его с ног и принялась лизать в лицо.

И тут Эван услышал смех Энди.

— Слишком много энергии! Он ведет себя как сумасшедший щенок, — пояснила Энди.

Догфейс сопел, сидя под стиральной маши­ной. Потом он начал ловить большого черно­го муравья. Затем обернулся и побежал к Эва­ну и Энди.

— Осторожно! — закричал Эван.

Но большая овчарка проскочила мимо них, обратно в комнату Они последовали за ним и увидели, как собака перевернулась несколько раз, вскидывая в воздух свои большие лапы.

Потом Догфейс вскочил и бросился к Кер­миту.

— Эй, мальчик! — заорал Кермит. И, обра­тившись к Энди, сказал:

— Ты права. Он вел себя так, когда был ма­леньким щенком. Это микстура придала ему столько энергии!

Овчарка вскочила на старую тахту, что сто­яла возле стены, и начала обнюхивать подуш­ки, весело виляя обрубком хвоста.

— Догфейс, ты же не щенок! — попытался остановить его Эван. — Пожалуйста, послушай меня! Ты же вырос, ты взрослая собака. Дог­фейс, пожалуйста!

— Берегитесь! — закричала Энди. Собака соскочила с тахты и на полной ско­рости бросилась к Кермиту.

— Не смей! — закричал Кермит и нырнул под лабораторный стол.

Собака попыталась было замедлить бег. Но огромные лапы несли ее слишком быстро.

Догфейс врезался в стол. Бутылочки и про­бирки взлетели в воздух, а потом рухнули на пол. Стол опрокинулся на Кермита. Полки слетели со стены. Все склянки, трубки и про­бирки посыпались на пол и разбились.

Все кругом было засыпано химикатами.

— Что за безобразие! — закричал Эван. — Какое жуткое безобразие!

Обозревая учиненный собакой беспорядок, он обернулся — и у него перехватило дух.

В дверях стояла тетушка Ди. От неожидан­ности она широко открыла рот, а ее глаза чуть не вывалились из орбит.

— Что здесь происходит? — вскричала она.

— Ух... ну... — начал Эван.

Что тут скажешь? Даже если ему удастся все рассказать, разве она поверит?

Тетя Ди уперла руку в бок и притопнула но­гой.

— Что здесь случилось? — строго повторила она.

— Ух... ну... — повторил Эван.

Но Кермит заговорил первым. Он указал пальцем на Эвана и закричал:

— Это Эван раздразнил собаку!

Тетушка Ди сердито смотрела на Эвана.

— Я плачу тебе за то, чтобы ты смотрел за Кермитом, — жестко проговорила она. — А не за то, чтобы ты затевал глупые игры с собакой и разрушал мой дом.

— Но... но... но... — начал, заикаясь, Эван.

— Эван не делал этого, — запротестовала Энди.

Но ее слова заглушил Кермит. Он заорал и разразился слезами.

— Я пытался остановить Эвана, — рыдая, го­ворил Кермит. — Я не хотел, чтобы он дразнил Догфейса! Но он меня не слушал! — И Кермит бросился в объятия своей мамочки.

— Все в порядке, — мягко сказала она. — Все хорошо, Кермит. Я уверена, что Эван больше не станет так поступать.

Она сердито смотрела на Эвана, а Кермит продолжал рыдать, прижавшись к ней, как ма­лое дитя.

Эван вопросительно взглянул на Энди. Та вместо ответа пожала плечами.

— Эван, вы с Энди можете начинать здесь уборку, — не терпящим возражения тоном ска­зала она. — Кермит очень чувствительный мальчик. Когда вы разыгрываете шутки, вроде этой, он очень расстраивается.

Кермит зарыдал еше громче. Мама нежно погладила его по голове.

— Все хорошо, Кермит. Все хорошо. Эван больше не будет дразнить Догфейса, — про­шептала она.

— Но... но... — опять попытался объяснить­ся Эван.

Как только мог этот Кермит сказать такое!

Он же намеренно вовлек его, Эвана, в беду. Они с Энди ни в чем не виноваты. Это все Кермит.

— Я правда не думаю... — начала Энди, Но тетя Ди подняла руку, призывая ее к мол­чанию.

— Сначала устраните весь этот беспорядок, идет? — сказала она. Затем, все еще поглажи­вая Кермита по голове, повернулась к Эвану:

— На этот раз я ничего не стану говорить тво­ей маме. Хочу дать тебе еще один шанс, хотя ты этого не заслуживаешь. Если бы ты не был моим племянником, я заставила бы тебя пла­тить за весь этот разгром. И нашла бы кого-нибудь другого, чтобы присматривать за Кер­митом.

— Спасибо, — пробормотал Эван.

— Эван все врет, — пробормотал Кермит, снимая очки, чтобы вытереть слезы. — Эван правда все врет.

«Вот маленький крысеныш!» — подумал Эван, но ничего не сказал, уставившись в пол.

— Кермит, надо привести тебя в порядок, — проговорила тетя Ди, ведя его к лестнице. — А потом сделаем ванну для собаки.

Она снова повернулась к Эвану и сказала, подняв палец:

— Всего только один шанс. Один только шанс.

В углу опять икнул Догфейс.

— Видишь, до чего ты довел собаку? — уко­рила Эвана тетя Ди. — Ты заставил бедного Догфейса икать!

— Но... но... — снова попытался объяснить­ся Эван.

Пока Эван искал подходяшие слова, Кермит и его мама исчезли на лестнице.

Через два часа Энди и Эван устало брели до­мой.

— Что это был за разгром! — воскликнул Эван. — Посмотри на меня, я весь в химичес­ких реактивах.

— Два часа, — пробормотала Энди, — це­лых два часа мы чистили этот подвал. А Дог­фейс стоял и наблюдал за нами, не переста­вая икать.

— Все-таки Кермит — маленький гаде­ныш, — изрек Эван, поддавая ногой камень, который покатился вдоль тротуара.

Энди сокрушенно покачала головой.

— К тому же он маленький лжец, — замети­ла она.

— А ты еще его выгораживала, — напомнил Эван. — Говорила, что он — гений. Помнишь? И была счастлива, что он решил вместо тебя задачи по математике. Называла его умницей.

Энди перекинула сумку на другое плечо и криво улыбнулась:

— Я забыла про задачи по математике, — призналась она. — Кермит, может быть, и не­годный мальчишка, и все же он — гений. Бла­годаря ему, я получу высшую отметку по мате­матике!

— Победители никогда не мошенничают, а мошенники никогда не побеждают, — заме­тил Эван.

Энди дружески подтолкнула его.

— Это ты сам только что придумал? Хорошо сказано.

— Оставь меня в покое, — сказал Эван.

Он повернулся, и зашагал домой, даже не попрощавшись.

Через пару вечеров Энди позвонила ему.

— Твой кузен Кермит законченный него­дяй! Ты знаешь, что он сделал? Ты можешь пред­ставить себе, что он сделал? — вопила Энди. Она кричала так громко, что Эвану пришлось ото­двинуть телефонную трубку от уха.

— Нет. А что? — спокойно спросил Эван.

— Он неверно решил все математические уравнения!

— Извини, я что-то не понял. — Эван и в са­мом деле не был уверен, что все расслышал правильно. — Гений и все сделал неверно?

— Намеренно! — объявила Энди. — Он ре­шил их неверно намеренно. Просто придумал ответы для каждого уравнения. Даже не про­читал их. Просто писал первое, что ему прихо­дило в голову.

— Но зачем? — удивленно спросил Эван.

— Зачем, зачем? Просто потому, что он — Кермит! — снова закричала Энди.

Эван судорожно глотнул. Бедная Энди, поду­мал он. Теперь она провалится по математике.

— Что за подлая, грязная шутка! — разоря­лась Энди. — Миссис Макгреди вызвала меня к доске и попросила объяснить ответы. Она удивилась, что я не справилась с такими про­стыми уравнениями. — Энди прерывисто вздохнула. — Конечно, я ничего не смогла объяснить ей. Так и стояла с открытым ртом. Думала, что провалюсь сквозь пол.

— После того как мы ушли, Кермит, навер­но, смеялся до потери сознания, — высказал предположение Эван.

— У этого щенка какое-то странное чувство юмора, — проныла Энди. — Нам надо отпла­тить ему, Эван. Сколько можно терпеть!

— Да, надо бы, — согласился Эван.

— Придется достать Дьявольскую кровь, — решила Энди. — Мы используем ее, чтобы по­квитаться с ним.

— Пожалуй, придется это сделать, — согла­сился Эван.

Но в этот же вечер Эван перезвонил Энди.

— Я передумал, — сказал он. — Не хочу ис­пользовать Дьявольскую кровь.

— Зачем ты создаешь проблемы? — возрази­ла Энди. — Кермит заслуживает этого. Ты же сам понимаешь.

— Дьявольская кровь очень опасна, — объяснял ей Эван. — Она превратила хомячка Каддлса в гиганта, в ревущего монстра. Я не хочу превращать Кермита в великана и реву­щее чудовище.

— Но и я тоже не хочу! — воскликнула Энди. — Я не хочу кормить его этим, Эван. Я предлагаю подбавить немного в его миксту­ры. Он думает, что очень умный и все может сделать. Я хочу посмотреть на его физионо­мию, когда все эти микстуры взбунтуются. — И она радостно засмеялась.

Что за дьявольский смех, подумал Эван.

— Вот будет весело! — продолжала Энди.

— Забудь об этом, — настаивал Эван. — Мне почти каждую ночь снится эта Дьявольская кровь. Не хочу видеть эту гадость еще раз. Ка­тегорически не хочу. Оставь ее взаперти, по­жалуйста.

— Но ты сам сказал, что мы должны ото­мстить! — взывала к нему Энди.

— Я ошибался, — признался Эван. — Не вы­нимай ее из ящика. Пусть лежит в своей бан­ке. Договорились?

Энди не ответила.

— Договорились? — требовательно пере­спросил Эван.

— Ладно, — неохотно согласилась Энди.

— Кермит, сегодня мы собираемся поиграть на воздухе, — сказала Энди.

Был четверг. Стоял теплый солнечный вечер. Золотые лучи пробивались сквозь запыленные стекла подвальных окон, расположенных у са­мого потолка.

Стоя за лабораторным столом и расставляя свои колбы и пробирки, Кермит что-то про­бормотал.

— Без возражений, — решительно заявила Энди. — Мы идем на улицу, даже если нам с Эваном придется вытаскивать тебя силой.

— Но я хочу испробовать новую смесь, — за­ныл Кермит.

— Тебе требуется солнечный свет, — сказал ему Эван. — Посмотри, какой ты бледный. Ты похож на белую мышь.

На Кермите была большая футболка олив­кового цвета поверх мешковатых коричневых шортов. При его светлых волосах, похожих на бусинки глазах, кривых зубах он скорее был похож на крысу в человеческой одежде.

Похоже, Кермита обидело сравнение с мы­шью, но он все-таки пробурчал:

— Ладно, выйду я с вами.

— Ого-го! — закричал Эван.

Кермит впервые согласился покинуть свою лабораторию.

— Но сначала мне надо напиться, — заявил Кермит. — Он вышел из-за стола и направил­ся к лестнице. — Хотите оранж-соды?

— Да, конечно, — ответил Эван.

Они с Энди направились вслед за ним на кухню.

— Просто не верится, что он согласился пой­ти погулять, — прошептала Энди. — Как ты ду­маешь, уж не заболел ли он?

— А может, ему стыдно за те глупые шут­ки, — тоже шепотом ответил Эван.

На кухне зазвонил телефон. Эван поднял трубку. Оказалось, ошибочный вызов.

Он положил трубку. Они с Энди подошли к стойке. На Энди были розовые джинсы, жел­тая майка и ярко-оранжевые высокие сапож­ки.

Кермит уже налил три стакана оранж-соды. Сода была такого же цвета, что и сапоги Энди, подметил Эван.

Все они торопливо выпили напиток.

— Мне почему-то очень захотелось пить, — заметил Кермит.

Эван не обратил никакого внимания на странную улыбочку на лице Кермита.

У Кермита постоянно была странная улыбка.

— Эта оранж-сода что-то чересчур слад­кая, — сказала Энди. — Слишком сладкая! У меня даже зубы заныли.

— Я думаю, это хорошо, — рассмеялся Кер­мит.

Они поставили стаканы в раковину для мой­ки и направились к задней двери. Эван нашел на веранде красный диск для метания в воз­дух. И передал его Энди.

Энди отбежала на другую сторону двора и метнула его Эвану.

— Давайте поиграем. Пусть Кермит попро­бует перехватить у нас диск.

— Не стоит, — возразил Эван. — Лучше бро­сай его мне!

Энди пустила диск Эвану, он пролетел над головой Кермита. Кермит сделал попытку схватить его, но диск летел слишком высоко. Эван дотронулся до диска, но тут же уронил его.

Энди рассмеялась.

— Что тут смешного? — обиженно спросил Эван.

Энди пожала плечами.

— Сама не знаю. — И снова захихикала. Эван метнул диск Кермиту. Он попал ему в

грудь.

Этот парень настоящая недотепа, подумал Эван. Это потому, что он не занимается спортом. И никогда не вылезает из своего под­вала.

Энди снова засмеялась.

И Эван тоже начал смеяться.

Кермит подобрал диск. Он попытался мет­нуть его Энди, но диск пролетел над ее голо­вой, стукнулся о стену гаража и упал на землю.

Эван и Энди расхохотались еще сильнее.

Эван побежал к гаражу и боковым броском направил диск Энди. Она не поймала его. Диск упал у низкой изгороди, окружавшей двор.

Энди не торопилась поднимать диск. Они с Эваном снова захохотали.

Эван смеялся так, что по его щекам текли слезы.

«Что это со мной? — забеспокоился он, чув­ствуя, что с ним происходит что-то странное. — Как мне перестать смеяться?»

Кермит стоял, усмехаясь им обоим. Той са­мой ухмылочкой!

Эван засмеялся еще сильнее. Так сильно, что у него заболел живот.

Что-то неладно, понял Эван. Что-то совсем нехорошо.

— К-Кермит, от-отчего мы смеемся? — за­икаясь, спросил он.

Энди вытирала слезы с глаз. Она покатыва­лась со смеху, держась за бока.

— Почему мы смеемся? — настойчиво пере­спросил Эван.

— Я дал вам свою микстуру для смеха, — от­ветил Кермит. — Я подлил ее в оранж-соду.

Эван засмеялся, запрокинув голову А Энди совсем уже задыхалась от смеха, но все же про­должала хохотать.

Это вовсе не забавно. Это жутко, подумал Эван. Но так и не мог унять смеха.

— И долго... долго мы будем вот так смеять­ся, Кермит? — ухитрился выговорить Эван.

— Может быть, вечно, — ответил Кермит, блеснув своей знаменитой улыбочкой.

Эван сделал глубокий вдох, чтобы сдержать смех. Но смех все равно прорвался наружу. Эван даже ощутил боль в груди.

Продолжая дико хохотать, Энди попыталась схватить Кермита. Кермит увернулся от нее и, спотыкаясь, бросился к изгороди.

Эван изо всей силы потряс головой, пыта­ясь освободиться от этого снадобья, которое вынуждало его смеяться.

Не помогло. Он смеялся и смеялся, а по его лицу катились слезы.

А Энди, пронзительно хохоча, бежала за Кермитом.

Эван бежал за ними, но у него перехватило дыхание. «Я даже дышать не могу, — с ужасом осознал он. — Я так сильно смеюсь, что не могу дышать».

— К-Кермит, — выдавил он из себя, — ты должен остановить это! — Из его горла вырвал­ся дикий хохот: — Прекрати сейчас же!

— Я не знаю, как это сделать, — спокойно ответил Кермит.

Энди и Эван только рассмеялись в ответ.

— Это ужасно, не так ли? — довольный, за­метил Кермит. — Микстура прекрасно срабо­тала!

Энди попыталась схватить Кермита за горло.

Но Кермит снова уклонился.

Эван и Энди засмеялись еще сильнее.

Энди схватила диск и попыталась метнуть его в Кермита. Но она слишком сильно смея­лась, чтобы попасть в цель. Диск перелетел че­рез изгородь.

— Эй! Достаньте его! Это мой диск! — потре­бовал Кермит.

Эван и Энди ответили громким смехом. Вдруг из-за изгороди появилось знакомое лицо.

— Конан! — закричал Эван.

Конан уставился сперва на Энди, а потом на Эвана.

— Ты опять смотрел на мой двор? — строго спросил Конан.

Эван попытался сдержаться, но не смог — у него вырвался высокий, пронзительный смех.

— Разве я на той неделе не предупреждал тебя, чтобы ты не смотрел на мой двор?

Эван продолжал смеяться.

— Конан, верни мне мой диск, — заныл Кермит.

Конан перебрался через изгородь. Эван за­метил в его левой руке диск. Конан торопливо спрятал его за спину.

Энди и Эван все еще смеялись. Энди, сотря­саясь от смеха, вытирала слезы с глаз.

— Отдай мой диск, — настаивал Кермит. Конан не обратил на него ни малейшего вни­мания.

— Что здесь смешного? — спросил он, обра­щаясь к Энди и Эвану.

И сжал правую руку в кулак. Энди хихикнула.

«Если мы будем смеяться, он изобьет нас!» — понял Эван. Но ничего не мог с собой поде­лать. И снова громко засмеялся.

— Эй, я хочу получить свой диск обратно, — ныл Кермит.

— У меня нет твоего диска, — соврал Конан, держа левую руку за спиной.

Эван закинул назад голову и захохотал.

— Нет, он у тебя. Он у тебя за спиной, — на­стаивал Кермит. — Верни мне его, Конан.

— Ну, может, кто попробует отобрать его у меня? — с издевкой предложил Конан.

Эван визгливо засмеялся. Энди тоже.

— Они попробуют! — закричал Кермит Ко­нану. — Заставь Конана отдать мне диск, — сказал он, обращаясь к Эвану.

Вместо ответа Эван разразился хохотом.

— Что здесь смешного? — снова спросил Конан. Энди покачала головой.

— Ничего, ничего смешного, — выдавила она, задыхаясь. И тут же громко засмеялась.

— Я не люблю, когда люди надо мной поте­шаются, — заявил Конан.

«Это ужасно! — подумал Эван. — Если я еще раз засмеюсь, Конан взорвется!»

И разразился смехом, похожим на вой гиены.

— Я становлюсь свирепым, когда люди надо мной смеются! — предупредил Конан.

Эван и Энди рассмеялись еще пуще.

— Я могу сильно побить того, кто надо мной смеется, — пригрозил Конан.

На Эвана и Энди напал новый приступ смеха. Конан повернулся к Кермиту:

— Чего это они так смеются? Кермит пожал плечами:

— Я думаю, ты им кажешься смешным.

— Правда? — возмутился Конан, снова по­вернувшись к Эвану и Энди. — Так вы оба ду­маете, что я смешон?

Эван и Энди смеялись, держась за бока.

— Отдай мой диск! — закричал Кермит.

— Ладно. Догоняй его. — И Конан метнул диск через изгородь.

Диск пролетел с пару ярдов и исчез в густых вечнозеленых кустарниках. Кермит побежал за ним. Конан искоса посмотрел на Эвана и Энди.

— Сейчас я буду считать до трех, — проры­чал он. — И если вы по счету три не уймете свой смех, я заставлю вас замолчать.

Он поднял оба кулака, чтобы показать, ка­ким образом он собирается заставить их прекра­тить смеяться.

— Раз... — начал Конан.

Эван продолжал смеяться. Энди прижала руку ко рту, но так и не смогла подавить хихи­канье.

— Два... — продолжал Конан с исказившим­ся от злости лицом.

«Я должен перестать смеяться! — сказал себе Эван. — Мне грозит серьезная беда. Очень се­рьезная».

Он закрыл было рот, но из него снова вы­рвалось:

— Ха-ха-ха-ха!

Энди прижала обе руки ко рту Но не могла унять фырканье и сопенье, вырывавшееся из носа.

Кермит трусцой бежал обратно к ним через двор.

— Никак не найду диск, — жалобно произ­нес он. — Его нигде нет. Кто-то должен мне по­мочь.

Конан повернулся к нему.

— Ты уверен, что не знаешь, почему они вот так смеются надо мной?

Кермит покачал головой.

— Они сказали мне, что ты забавно выгля­дишь, — ответил он. — Думаю, поэтому они и смеются над тобой.

«Просто не верится! — подумал Эван. Он го­тов был взорваться. — Вот маленький негодяй! Как мог он сотворить с нами такое?»

Конан снова повернулся к Эвану и Энди.

— У вас последний шанс остановиться, — сказал он, сделал вдох, выпятил свою крутую грудь и произнес: — Три!

Энди засмеялась.

Эван захохотал еше сильнее.

— Я вас предупреждал, — прорычал Конан.

Энди в этот вечер позвонила Эвану, чтобы узнать, как он себя чувствует. Тому пришлось держать телефонную трубку подальше от уха. Оно слишком сильно болело, чтобы прижи­мать к нему трубку.

— Думаю, что выживу, — простонал Эван. — Я посмотрелся в зеркало — у меня вместо лица салат из сырой капусты и моркови.

Энди вздохнула.

— Ну и мерзавец твой кузен.

— А ты как себя чувствуешь? — спросил Эван. — Тебе долго пришлось слезать с дерева?

— Не так уж долго, всего несколько часов, — тихо ответила Энди.

Конан сказал, что никогда не бьет девчонок. Поэтому он взял Энди на руки и посадил на дерево.

— По крайней мере, он избавил нас от этого смеха, — проговорил Эван. — А то у меня до сих пор болит живот.

— У меня тоже, — призналась Энди. — Я те­перь никогда не буду смеяться. Никогда. Даже если кто-нибудь расскажет мне о самой смеш­ной веши в мире, я только улыбнусь и скажу: «Как забавно».

— Мне просто не верится, что Кермит сде­лал такое, — простонал Эван.

— Ая верю, — сухо отозвалась Энди. — Кер­мит может пойти на что угодно, лишь бы нам досадить. Он для того и живет, чтобы втянуть нас в какую-нибудь большую беду.

— Ты слышала, как этот мышонок хохотал, когда Конан сбил меня на землю?

— Я была уже на дереве, помнишь? И виде­ла, как он смеялся! — вскипела Энди.

На другом конце провода последовало дол­гое молчание. А потом Энди сказала приглу­шенным голосом, почти шепотом:

— Эван, ты готов применить против Керми­та Дьявольскую кровь?

— Да, — ответил Эван без всяких колеба­ний. — Я готов.

На следующий день, после школы Эван и Энди нашли Кермита, как всегда, за его лабо­раторным столом.

— Привет, Кермит, — сказал Эван, бросая свою сумку и подходя к столу.

Кермит не поднял головы. Деревянной лож­кой он сосредоточено размешивал что-то в большой чашке.

Эван заглянул в чашку и увидел нечто вроде теста для пирога: клейкое, густое, желтоватого цвета.

Размешивая это, Кермит, что-то бормотал про себя.

На Энди была ярко-розовая футболка, жел­тые шорты и в тон им желтые кроссовки. Она тоже подошла и заглянула в чашку.

— Готовишь пирог, да?

Кермит и на нее не обратил никакого вни­мания. Мешал и бормотал, мешал и бормотал.

Наконец, он остановился и посмотрел на Эвана.

— Я сказал маме, что вы потеряли мой диск, — с ухмылкой проговорил он. — Она ве­лела, чтобы вы достали мне новый.

— Что? — вскричал Эван.

Энди обошла стол, стала рядом с Кермитом и склонилась к чашке.

— Пахнет лимоном, — сказала она. — Что это такое, Кермит? Какое-то тесто?

— Это вы виноваты, что пропал мой диск, — твердил свое Кермит, игнорируя вопрос Энди. — Мама сказала, что вы совсем не умее­те присматривать за детьми.

Эван испустил сердитый крик. И сжал кула­ки. И еле удержался, чтобы не стукнуть Кер­мита.

До чего же трудно!

— Мама хочет знать, кто выпил всю оранж-соду, — продолжал Кермит. — Я сказал, что ты с Энди.

— Кермит! — закричал Эван. — Ты вчера сыграл с нами ужасную шутку! Ты заставил нас смеяться, смеяться и смеяться, до изнеможе­ния. А потом втянул нас в ссору с Конаном! Ты об этом сказал маме? Сказал? Сказал?

Кермит зажал руками уши.

— Не кричи, Эван. Ты же знаешь, что у меня очень чувствительные уши.

У Эвана опять вырвался сердитый вопль. Он чувствовал, что вот-вот взорвется от злости.

— Я сказал маме, что вы все время кричали на меня. Мама говорит, что вы все еше не вы­росли, что в вас много детского. И она позво­ляет тебе остаться со мной только потому, что ты мой двоюродный брат.

С этими словами Кермит снова схватил де­ревянную ложку и принялс