Этот тип бывает также вредным и проказливым. Фактически вредность у детей часто означает, что в основе данного характера лежит диатез Tuberculinum.

Один трехлетний мальчик проходил курс лечения Silicea от хронического насморка и гнойных выделений из ушей. И хотя уши реагировали хорошо, характер его оставался без изменений. Нельзя сказать, что он был несговорчив, но проказничал он зло, исподтишка. Например, он начал вырезать очень маленькие, почти незаметные дырочки в спинках обитой мебели в гостиной. Когда были обнаружены эти проделки и ему сделали строгое замечание, он решительно отклонил обвинение в свой адрес и свалил всю вину на собаку Пэтча, Он понимал, что ему никто не верит, но был достаточно умён, чтобы понимать, что до тех пор, пока его не поймали на месте преступления, никто не сможет доказать его вину. Никакие угрозы и наказания не могли заставить его изменить свой рассказ. И для того, чтобы сделать свои слова более правдоподобными, он торжественно в присутствии всей семьи прочитал порицающую проповедь бедному немому Пэтчу. За помощью обратились к высоким разведениям Tuberculinum, чтобы это пока просто проказливое поведение не превратилось в совершенно разрушительное.

Такие же плутовские проделки указали на Tuberculinum и у другого четырехлетнего ребенка, который постоянно болел тонзиллитом до тех пор, пока ему не были прописаны ежемесячные дозы Phosphorus 3C в течение зимы. Врач не хотел, чтобы эта схема повторялась неопределенно долго, и поэтому подумал о назначении Tuberculinum, исходя из того факта, что мальчик слегка передергивал при игре в карты. В том возрасте, когда другие ещё учатся зачаткам простейшей карточной игры, этот ребенок был уже достаточно ловок, чтобы обманывать. Умно отвлекая внимание своими забавными ужимками, он выбирал и выбрасывал всё, что ему было нужно. Никакого зла он не замышлял. Мальчик воспринимал это упражнение как проверку на сообразительность. Если его ловили на месте преступления, то он просто посмеивался от того, какой он был умный, и проявлял равное восхищение, если кто-то был способен ещё больше обставить его в этих проделках. Во всяком случае лекарство укрепило его горло так, что у него отпала необходимость принимать ежемесячно Phosphorus, не изменив его в основном хорошо налаженную и любящую развлечения, хотя и проказливую натуру.

Возвратимся, однако, к вопросу об изменчивости в настроении. Даже в основе своей утонченный и чувствительный индивидуум, если расстроен, рассержен или подавлен, может проявлять буйство: биться головой обо что-то твердое, нанося удары кулаком по стеклу в двери или по стене, царапая себя, разрывая на себе одежду или просто «ругаясь и понося» (Берике) других. Изменчивость может быть таких размеров, что изменяет саму индивидуальность человека.[33]

Именно такой была женщина, первоначально вполне управляющая собой, которая пережила нервное потрясение во время менопаузы. Отказываясь от всяких аллопатических лечений и требуя только гомеопатии, она звонила врачу до трех раз в день, разговаривая нервно по 30 минут и более в один раз, забрасывая его симптомами и требуя скорейшего лечения. И в это же время она горько жаловалась: «Сколько же я ещё должна принимать ваши лекарства». Я не хочу быть зависимой от них, как от транквилизаторов. Почему Вы не назначите мне что-нибудь, что мне действительно бы помогло!» Её длинные речи заканчивались обвинительными упреками: «Что Вы за гомеопат, если не можете помочь далее в обычном случае менопаузы!

Картина была характерной для типов Lachesis и Ignatia, но ни одно из этих двух лекарств не помогало достаточно длительный период, независимо от потенции и от того, сколько доз — одна или множество — назначались, до тех пор, пока пациентка не получила одну дозу Tuberculinum 10M Он не только стабилизировал её настроение, но и дал ей возможность лучше реагировать на первые два лекарства. Эти три препарата помогли ей пройти период жизни, который так труден для каждого.

Это фактически классическая картина, иллюстрирующая роль нозодов в лечении. Возможно, потому, что они действуют на первоначальные врожденные причины патологии пациента, его врожденные недомогания, поэтому они работают на более глубоком уровне, стимулируют и вновь оживляют ослабленные реакции и механизмы самооздоровления. Нозоды действуют не только как конституциональные средства со своими собственными патогенезами, но, как уже указывалось выше, они подготавливают организм, повышая его реактивность, и заставляют реагировать должным образом на другие гомеопатические препараты. Sulphur играет ту же роль, но некоторые авторы считают, что Tuberculinum действует даже более глубоко в некоторых случаях, и рекомендуют его применять тогда, «когда Sulphur или Psorinum не могут облегчить состояние или обеспечить постоянное улучшение» (Аллен).

Ещё один типичный случай. Женщине, у которой аменорея и периодические невралгические головные боли начались ещё полтора года тому назад после смерти матери от того, что она не могла ни разу заплакать о своей потере, был назначен Natrum muriaticum, но безрезультатно. Не помог и Sulphur. А через месяц был назначен Tuberculinum 50М после Natrum muriaticum, который вызвал у неё оздоравливающие слезы, восстановил её менструальный цикл и в конечном счёте устранил её головные боли.

Изменчивость Tuberculinum может приобрести идиосинкратические формы чередования физических и психических состояний. По мере улучшения физических симптомов пациент становится меланхоличным и раздражительным и обратное — со смягчением депрессии, злобы или упадка сил у него развиваются различные физические симптомы: начиная с возврата экзем, ревматических болей, диареи и особенно головных болей. «Когда на больного чахоткой находит мания, — писал Ганеман в «Органоне» (§ 38), — она задерживает эту болезнь со всеми его симптомами, но чахотка возвращается и идёт своим чередом после того, как психические нарушения исчезли».

На одного пациента, чьи послепопуночные потения были настолько обильными, что он был вынужден менять и своё нательное, и постельное белье каждую ночь, очень положительное действие оказал Arsenicum album, но зато после этого пациент стал непредсказуемо капризным и сварливым, а его приятный характер вернулся к нему только после возобновления ночных потений. Перемена в поведении была настолько заметной, что его семья не без оснований упрекала врача в том, что применение Arsenicum album сделало главу семьи совершенно невыносимым. Эта медицинская дилемма была разрешена двумя дозами Tuberculinum средней потенции.

Ночной пот Tuberculinum обычно не имеет неприятного запаха (особенно отличается от едкого запаха Psorinum) и проходит вместе с повышением температуры, но часто «оставляет желтые пятна на постельном белье» (Кент).

Уилер упоминает даже случай, когда удачное лечение хронической кишечной инфекции этим нозодом заметно снизило творческие способности и поток идей у автора. Он в связи с этим делает предположение: «Возможно, что токсины болезни способствуют возникновению идей и образов. Может быть, они даже снижают барьер, который отделяет подсознание, и играют определенную роль во вдохновении, которое так близко связано с этой частью сознания». Но этот случай является, скорее всего, совпадением, и на выводы Уилера оказало влияние романтическое представление о том, что туберкулез делает человека более духовным, возвышенным и укрепляет этого больного, создавая из него более чувствительное и утонченное существо. К счастью, более ни один практикующий врач не отмечает какого-либо устойчивого снижения вдохновения или, вообще, каких-либо умственных способностей в результате приема Tuberculinum или любого другого гомеопатического лекарства. Совсем наоборот, увеличение умственных способностей отмечалось многократно.

Противоположную картину можно было наблюдать у женщины, тяжело переживавшей разочарование в любви, которая обнаружила, что в этот период переживаний у неё исчезли её обычные синусные головные боли. От эмоционального стресса ей были назначены несколько доз Ignatia, но с возвращением спокойствия к ней вернулись и угнетающие головные боли. Тогда врач вспомнил о Tuberculinum, который и дал прекрасные результаты.

Подобных случаев великое множество, и все они подтверждают важный закон, связанный с гомеопатическим лечением: по мере того, как пациент приобретает психическое равновесие или разрешает свои психические проблемы, болезненная сила переходит в область физическую. То же самое наблюдается и в психотерапии, а в главе «Natrum muriaticum» уже обсуждался вопрос о том, как через некоторое время после тяжелой эмоциональной травмы наступают серьезные заболевания, обычно в то время, когда острота потери или шока смягчается и пациент приобретает психическую устойчивость. Такая картина часто указывает на Tuberculinum.

Возможно, вовсе не было случайностью то, что туберкулез свирепствовал в западных странах в те десятилетия, когда Романтизм с его освобождением страстей и эмоций достигал своих вершин.

Обратный процесс также может иметь место: «Существует множество случаев, когда так называемая угрожающая жизни физическая болезнь — нагноение легких, или разрушение какого-нибудь другого жизненно важного органа, или ещё какое-нибудь сильнейшее (острое) заболевание (например, во время заключения и т. п.) — обостряется до безумия, или какого-либо рода меланхолии, или мании через быстрое усиление психических симптомов и благодаря этому полностью устраняет угрозу жизни, возникшую под влиянием физических симптомов, которые к этому времени улучшаются почти до состояния здоровья или, скорее, до состояния их очень слабо выраженного присутствия, которое только внимательно и постоянно наблюдающий врач ещё сможет различить. Вот таким образом, как бы то ни было, болезнь из психического локального недомогания, при котором симптомы были сначала только мягко выражены, перерастаёт и становится основным симптомом, который в очень значительной степени вытесняет другие (физические) симптомы и паллиативно уменьшает их силу воздействия; словом, как бы то ни было, но действие перемещается с более грубых физических органов в сторону почти духовных, умственных и эмоциональных органов, которые всегда лежат за пределами досягаемости всё рассекающего скальпеля» (Ганеман, «Органон», § 216).

Хотя всеобъемлющие нозоды охватывают множество типов характеров, следует отметить определенные черты здоровой, продуктивной, «оптимистичной» (Кент) личности Tuberculinum. Это человек живой, полный энтузиазма, если его воображение чем-нибудь захвачено, то всё отвращение к умственному труду пропадает и он работает не щадя себя. Он бросается без оглядки в то, за что взялся, в поисках приключений и волнений и решив жить полной и интенсивной жизнью. В такие периоды все события его жизни приобретают мировое значение, и о его идеях и устремлениях можно говорить, пользуясь только заглавными буквами.

Известно, что люди типа Tuberculinum иногда переживают периоды эйфории. Некоторые из них пытаются сделать слишком много, истрачивая при этом всю свою энергию. Очень часто необходимость в этом нозоде демонстрирует дилетант, который одарен в нескольких областях, но не способен выбрать что-то одно и никогда не достигает настоящего мастерства. У других всплески энергии сменяются внезапным упадком сил.

Временами молодой Tuberculinum доходит до пределов своих сил и способностей, как будто ощущает свою преждевременную кончину, как те композиторы, писатели, художники XIX столетия, которые умерли молодыми (до 45 лет) от туберкулеза или от подобных состояний: Шопен, Мендельсон, Джейн Остин, Ките, Шелли, Эмилия Бронте, Р. Л. Стивенсон, Э. По, Чехов и художник начала XX века Модильяни, портреты которого почти неизменно рисуют человека, больного туберкулезом. Возможно, по этой причине происходит общее ускорение жизненных процессов и повышение их интенсивности, поскольку Tuberculinum, «и жить торопится, и чувствовать спешит» (эпиграф к «Евгению Онегину» A. C. Пушкина) перед тем, как его настигнет «скоротечная чахотка». Когда пациент типа Tuberculinum не поддаётся этим опасениям преждевременной смерти и доживает до среднего и пожилого возраста, он может выглядеть удивительно молодым и хорошо сохранившимся.

Пациент, приблизительно 65 лет, пришел к гомеопату за помощью от своей «непреодолимой сонливости в дневное время» (Берике) и следующей за нею бессонницей по ночам. У этого человека сохранились тонкие черты лица, чистая кожа, стройная фигура и живая психика, как у человека гораздо более юного возраста, и он размышлял над тем, как ему стать «специалистом по старению» (!) ввиду надвигающейся необходимости уйти на пенсию после того, как он отработал на многих самых различных работах. Он уже начал организовывать свою новую карьеру, подготавливая семинары, конференции и посещая дома престарелых, в которых читал лекции пожилым людям самым красноречивым языком о приближении старости скорее как о «творческой кульминации процесса роста» и «максимализации человеческого потенциала, чем уменьшения его ресурсов».

Бессонница у Tuberculinum часто улучшается после еды, и симптом «не может заснуть от голода» (Аллен) хорошо известен (также Phosphorus, Ignatia, Lycopodium — любой из них может чувствовать сильное желание перекусить среди ночи). Для того, чтобы проверить существование этой зависимости у пациента, врач посоветовал ему в течение недели поесть на ночь, несмотря на то, хочется ему того или нет. И в самом деле, «ночная еда» (Нэш) частично улучшила его сон. Этот симптом вместе с диареей рано утром, которая «подымает пациента с постели» (Кент) (два других лекарства при этом состоянии — Sulphur, который гонит в туалет, и Aloe, который не гонит), подтвердили правильность выбора Tuberculinum для улучшения его сна.

Как правило, этот миазматический тип имеет капризный аппетит или, как туберкулезный пациент, может есть много, но оставаться стройным («худой… в то время как ест хорошо» Аллен). Яркой литературной иллюстрацией этой черты может служить описание, данное в «Волшебной горе», где Томас Манн с усыпляющими подробностями описывает обильные и изощренно приготовленные блюда, поглощаемые по четыре раза в день чахоточными пациентами.

Ещё одной привлекательной чертой этого типа является его живой юмор.