Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Tuberculinum






Из всех нозодов Tuberculinum обладает наиболее определенной, отличимой и ярко выраженной картиной личности.

Основной нозод, Tuberculinum bovinum, был изготовлен Своном из коровьей туберкулезной мокроты, взятой из легочного абсцесса. Несмотря на то, что существует множество второстепенных вариантов — Tuberculinum Koch, Tuberculinum aviare, Tuberculinum residual Koch, Tuberculinum Marmorek, Tuberculinum Denis, Tuberculinum Rosenbach, — ни один из них не имеет клинической картины, принципиально отличающейся от картины Tuberculinum bovinum. Только Bacillinum, изготовленный из бацилл туберкулезного легкого человека в легкой степени заболевания, который был апробирован и сильно расхвален Комптоном-Бернеттом, приобрел относительно независимый статус (но тем не менее по-прежнему воспринимаемый вкупе с Tuberculinum bovinum у Аллена в «Ключевых показателях» по причине близких параллелей между этими двумя лекарствами).

Чтобы разобраться в различиях между всевозможными препаратами Tuberculinum, стоит прочитать краткие описания их основных характеристик у Уилера во «Введении в принципы и практику гомеопатии», по картине Bacillinum можно проконсультироваться у Аллена в «Нозодах» и у Берике в «Materia Medica с Реперториумом».

Часто сама внешность ярко свидетельствует о принадлежности человека к типу Tuberculinum. Обычно пациент хрупкого телосложения, с узкой или впалой грудью; вытянутое или овальное лицо с мелкими, правильными чертами; волосы мягкие и шелковистые (изредка грубые или курчавые), длинные ресницы; кожа тонкая, чистая, прозрачная и часто с красивой бледностью, хотя иногда с веснушками.

Как можно было ожидать, многие черты заболевания туберкулезом проявляются в картине нозода. Человек типа Tuberculinum часто выглядит болезненным, анемичным и изящным; он легко устает от малейшего физического усилия («пониженная жизнеспособность», Богер). Хрупкие литературные героини XIX столетия, которые чувствуют себя уставшими и близкими к обморочному состоянию от того, что просто прошлись по саду, и вынуждены опереться для поддержки на чью-нибудь руку (предпочтительно на руку подходящего мужчины), демонстрируют типичную для Tuberculinum слабость («сильная слабость в нижних конечностях… настолько, что едва может ходить», Аллен). Этот человек хорошо себя чувствует в сухом горном воздухе и хуже на морском берегу, где ему «плохо от сырости» (Берике).

Интересно, что в XIX столетии туберкулез считали «мокрым» или «влажным» пятном на легких, то есть болезнью «сырости», происходящей и распространяющейся прежде всего во вредных и сырых местах обитания бедных городских кварталов.

Несмотря на свою сильную зябкость, Tuberculinum чувствует, что задыхается в закрытом помещении, и стремится к прохладному ветерку, поскольку он очень чувствителен к недостатку кислорода в атмосфере («страстно стремится на свежий воздух, хочет, чтобы двери и окна были открыты, или хочет ехать в потоках сильного ветра», Нэш).

Возвратные» (Кент) состояния слабости и немощи представляют собой современную параллель пленительной томности пред-туберкулезных состояний XIX столетия. Пациент заболевает одной болезнью за другой или демонстрирует «повторные обострения локальных симптомов» (Уилер). И хотя он может сопротивляться своей болезни с негодованием, раздражением («мучается, болеет, плачет и жалуется», Геринг) и повышенным беспокойством, он, тем не менее, принимает эти периодические приступы со смирением в ответ на всё остальное, что они ему дают: внимание, которое он получает, и возможность испытать и вникнуть в истоки интересной и часто «неясной» (Богер) болезни. Когда его укладывают в постель, его общая раздражительность, возникающая из-за ослабленного состояния, утихает. Ему необходимо, чтобы его от всего изолировали и относились как к нетрудоспособному родственнику для того, чтобы успокоить его неспецифические страхи и упавший дух. За пределами его комнаты мир слишком грубый, суровый и шумный и утомляет Tuberculinum с его рафинированной чувствительностью.

В романе «Волшебная гора», действие которого происходит в туберкулезном санатории перед Первой мировой войной, Томас Манн мастерски описывает ту особую ипохондрию, присущую жертвам этой болезни, невротичным астеникам с их сверхутонченной чувствительностью и симптомами, которые «ухудшаются, если о них думать» (Богер), и с какими-то, присущими Phosphorus, бестелесными, полубесчувственными, не от мира сего качествами санаторных обитателей.

В патогенезе Tuberculinum также имеется картина перемежающейся лихорадки — несильной, но постоянно возвращающейся (температура поднимается вечером), встречающейся у детей (иногда с хронической диареей) и иногда у взрослых. Пациенты любого возраста легко потеют при малейших усилиях по ночам, после чего чувствуют себя насквозь промокшими и обессиленными. Это лекарство играет также первостепенную роль в лечении самых разнообразных нервных заболеваний и нарушений кровообращения, а также при различного рода хронических головных болях типа: «повязка на лбу»; «чувство сжатия и давление по всей голове»; «боль, гнездящаяся где-то в глубине глаз и отдающая в веки»; «боль в затылке со стуком в висках» и так далее.

Однако самое поразительное действие оказывает это средство при лечении различных бронхиальных и катаральных состояний. Когда пациент легко простуживается от малейшего сквозняка или просто от того, что побыл на свежем воздухе пять минут («кажется, что он простуживается каждый раз, когда только сделает глоток свежего воздуха», Аллен), и неизменно его простуда или катар поражают грудь или у него всю зиму может держаться упорный тяжелый сухой кашель вперемежку с эпизодическими бурными приступами кашля или, наоборот, кашель с легко отходящей мокротой, состоящей из густого обильного желтого гноя, — во всех этих случаях следует всегда обдумать назначение Tuberculinum.

Исходя из этих симптомов препарат обычно прописывается как профилактическое средство осенью, перед наступлением холодной и влажной погоды каждому, у кого существует опасность заболеть плевритом, пневмонией, бронхитом, зимней астмой или другим заболеванием груди (также Bacillinum). Он благоприятно влияет не только на «туберкулезный тип», как называл Ванье пациента, который болен туберкулезом, или на того, кто предрасположен к инфекционным заболеваниям груди, или у кого в семье были больные туберкулезом, но также и на тех, кто выглядит здоровым, сильным, полнокровным, поскольку у каждого имеется в какой-то степени туберкулезная наследственность.

Высокопотенцированная доза этого лекарства перед началом учебного года (и при необходимости повторно назначенная в середине зимы) будет особенно полезна для детей, которые неоднократно лечились антибиотиками при инфекционных заболеваниях дыхательного тракта («не успеет избавиться от одной простуды, как начинается другая», Нэш). По существу его ценность как предупреждающего средства, а также его эффективность при хронических заболеваниях ушей, увеличении желез, тонзиллите и аденоидах, при носовых кровотечениях, энурезе, экземах, опоясывающем лишае и других кожных нарушениях, его действие на молодых, которые растут слишком сильно и слишком быстро без соответствующего развития мышечной системы, — всё это заставляет назначать Tuberculinum гораздо чаще, чем любой другой нозод, детям и подросткам.

Исторически туберкулез был болезнью молодых, как это показано в трогательных и патетических сценах умирающих в постели героев в многочисленных романах XIX столетия маленькая Ева в «Хижине дяди Тома» Б Стоу, Поль Домби в «Домби и Сыне» Ч. Диккенса, Илюша Снегирев в «Братьях Карамазовых» Ф. Достоевского и другие.

Рекомендации по назначению Tuberculinum очень разняться. Предпочтительным остаётся назначение его в качестве конституционального или профилактического средства, следуя классическому правилу, в единичной дозе средней или высокой потенции. («Это конституциональное лекарство повторного применения… оно назначается однократно, а повторяется также однократно не раньше, чем через шесть месяцев», Блэки). Но некоторые авторитетные специалисты назначают его значительно чаще, чем рекомендует Блэки: «можно повторять его каждые три недели, если он прописан в соответствии с его особыми показаниями… (или) прописывайте его во всё более высокой потенции в течение нескольких дней для того, чтобы выработать иммунитет к заболеваниям органов респираторной системы у ребенка с туберкулезом в семейном анамнезе: назначьте по две дозы 1М, 10М, 50М и СМ в течение четырех дней последовательно» (Борланд), а Кларк пишет: «Я обнаружил, что Tuberculinum 30, 100, 200 и 1M (прописанные одно за другим последовательно в короткий срок) является лучшим общим противодействующим средством при постоянных гриппозных инфекциях», в то время как при острых туберкулезных состояниях некоторые специалисты назначают это лекарство до 12 раз в день в течение 10 дней до тех пор, пока не минует кризис или опасность (Барнетт). Другие прибегают к нему по схеме: один раз в месяц для лечения упорных ушных, горловых или грудных инфекций в течение зимних месяцев или до тех пор, пока пациент не почувствует себя лучше. А из Индии было получено сообщение, что были излечены витилиго и другие непроходящие состояния путем использования этого нозода в очень высоких потенциях и частотой приема до трех раз в день в течение месяца непрерывно!

Такие множественнные назначения нозода в высокой потенции заставляют вздрогнуть сегодняшних пуритан-последователей принципов Кента (а с ними также и автора этого труда), но и сам Ганеман экспериментировал с разной частотой применения («если дозы лекарства усиленного действия… достаточно невелики и если каждая доза, кроме того, модифицирована… встряхиванием, тогда даже лекарства длительного действия можно повторять через короткие промежутки времени, даже при хронических заболеваниях», Органон, § 161, а также стр. 246–248). В то время как такие препараты, как Phosphorus и Silicea, не должны повторяться часто и в высоких разведениях, в отношении повторного умеренного приема Tuberculinum ещё следует должным образом разобраться, чтобы принять окончательное решение.

На физическом уровне такие симптомы, как боли в спине или суставах, головные боли, астма и тому подобные, часто дают облегчение при движении или перемене положения; пациент не выносит неподвижного состояния и никакого вообще фиксированного положения (сравните Sulphur и Sepia соответственно), в то время как «быстрая ходьба на свежем воздухе» (Кент) или работа на воздухе улучшают самочувствие. Таким образом, это лекарство оказывает положительное действие при ревматических и артритных состояниях там, где не помогает Rhus toxicodendron.

Было обнаружено, что один образованный молодой человек с определенными хорошими профессиональными навыками, страдавший колитом, который только маргинально соответствовал, казалось бы, показанным в этих случаях Phosphorus и Nux vomica, нуждается в Tuberculinum, исходя из его склонности поступать на работу, требующую движения и выполнения дел на открытом воздухе: рассыльный, разносчик, агент по продаже с доставкой на дом «Энциклопедии Британика», почтальон, садовник — всё, что позволяло ему, работая, не сидеть на одном месте.

Поскольку прохладный воздух и движение улучшают состояние при депрессивных психических состояниях, а также физические симптомы, то этот нозод обычно прописывают замкнутым молодым людям и неуверенным в себе подросткам, которые проводят свободное время в одиночестве, бродя по городу, в котором живут, или по прилегающим окрестностям, а не в обществе своих сверстников; прописывают и домашним хозяйкам, которые не могут присесть и заняться чем-то одним, а постоянно бродят по дому, частенько выходя из него и возвращаясь назад, а также тем потерянным душам, которые бесцельно бродят по жизни, в постоянных поисках сами не зная чего, пока не встретят на пути какое-то сильное чувство и не получат передышку от своей неуверенности и беспокойства.[31]

Если процесс выздоровления у Sulphur или Psorinum можно сравнить с водевильным спектаклем, в котором ни врач, ни пациент не знают, что будет показано в следующем действии, то процесс проявления симптомов у Tuberculinum — это вполне предсказуемая карусель.

Например, невралгические боли начинаются сразу после того, как утихли боли в груди, ревматизм чередуется с кожными симптомами, а за головной болью следует катар (или наоборот); в один прекрасный день боли возникают утром, а на следующий день проявляются вечером; бледность сменяется яркими красными приливами крови, иногда пациента мучит жажда, иногда её нет; временами у него огромный аппетит, временами он полностью отсутствует; понос (при котором у него не бывает два одинаковых стула) чередуется с запором; бессонница сменяется тяжелым крепким сном, за повышенной активностью следует вялость; начинается озноб и горение, когда проходят менструальные схватки, эффективное сначала лекарство больше не действует и т. д. и т. п.

Типичный случай представляла собой одна женщина, у которой с похолоданием начинался цистит; как только он проходил, начиналась закупорка синусов, а как только прочищались носовые полости, появлялись жгучие боли в желудке, а их, в свою очередь, сменяли изнуряющие приступы потения с необычайной слабостью и с последующим возвращением всего цикла к циститу. Хотя каждый симптом хорошо отвечал на действие определенного лекарства (циститы, ухудшающиеся от полового акта, — на Staphysagria; синуситы, облегчаемые от применения теплых накладок, — на Arsenicum album; желудочные (язвенные) боли, будившие её по утрам, — на Nux vomica; изнуряющие потения — на China), но эти улучшения были всего лишь паузами между актами обычной её пьесы. Только когда был назначен Tuberculinum 10M два-три раза в год в течение двух лет, тогда представление постепенно закончилось. Точно в соответствии с традиционным лечебным действием Tuberculinum пациентка прошла через все действия этой пьесы, но в ослабленной форме. Через некоторое время даже эти «затененные» эффекты прекратились, и она стала практически здоровой.

Неспособность Tuberculinum действовать спокойно видна также по его поведению — непоследовательность, капризность, «неудовлетворенность» (Богер). Преобладающая черта характера — изменчивость, непостоянство» (Кент). Мысли его постоянно разбегаются, думает неизвестно о чем, легко теряет мысль, не способен сконцентрироваться ни на чем, ни на одной идее, ни на одном определенном занятии. «Мои интересы растянуты на милю в ширину и только на дюйм в глубину», — пожаловался однажды пациент на отсутствие у него сосредоточенности и устойчивости. Когда человека типа Tuberculinum спрашивают, что он предпочитает читать, то, как правило, оказывается, что он не способен прочесть что-либо более длинное, чем журнальная статья. Какой бы то ни было более длительный текст заставляет его отвлекаться, и он торопится заняться чем-нибудь другим (в этом он похож на ребенка типа Phosphorus и подростка типа Sulphur).

Одна пациентка с замашками ученого, чьи головные боли, умственная утомляемость и твердые прыщи в носу не реагировали на Silicea, была определена как человек, нуждающийся в Tuberculinum (у которого тоже бывает «масса болезненных пузырьков в носу», Аллен), после того, как она призналась что не способна сосредоточиться на своих настоящих занятиях или на чтении длинной книги, но предпочитает читать статьи энциклопедии, отрывки из классики и особенно «Цитаты» Бартлетта.

Другой пациент признавался в том, что способен работать над своими заданиями только в поездке — в поезде, самолете или автомобиле, ожидая на остановках, станциях и аэропортах. «Дома или в библиотеке я не могу решить, где сесть — здесь, там или ещё где-нибудь, а к тому времени, когда я что-нибудь решу, время уже уходит. Фактически для меня просто физически больно сидеть и учить в одном месте длительный период времени».

У малыша это качество можно наблюдать по тому, как он берёт и кладет одну игрушку за другой, не умея занять себя хоть какой-нибудь промежуток времени. Ребенок постарше быстро устает наедине с собой и постоянно ищет какие-то новые стимулы. Иногда психическая обеспокоенность проявляется в форме желания куда-нибудь уйти от знакомого окружения (побег из дома — это черта Tuberculinum).

Подростковая «девчоночья головная боль» (Аллен) может появляться на почве понятной слабости и апатии, а также от потери интереса или «отвращения к умственному труду» (Аллен). Всё это типично для юной девушки, чувствительной, как Pulsatilla, впечатлительной, как Phosphorus, рафинированной, как Silicea, которая хорошо училась до начала взросления, но у которой пропадает энергия и интерес к занятиям и которая начинает учиться хуже в начале полового созревания. Учащиеся обоих полов, которые постоянно меняют область своих интересов и которые, несмотря на талантливость в определенной сфере (например, в музыке), оставляют её и с беспокойством пробуют себя в другой (театр, изобразительное искусство), при этом, несмотря на перемену, остаются неудовлетворенными, или человек постарше, чья «реакция была живой, но сгорела, и который становится интеллектуально вялым, оставаясь эмоционально возбужденным» (Уилер), — такие люди, может оказаться, нуждаются в назначении Tuberculinum.

Или бывает, что такие пациенты бродят в поисках врачей всяких «странных, редких и необычных» убеждений не так, как одержимые Arsenicum album, но просто из-за беспокойного характера и любви к переменам. Некоторые стремятся изведать новое и испытать новые чувства, поменять друзей и даже любовников, что и делают с поразительной частотой. Или у них вдруг появляется сильное отвращение к людям, с которыми они раньше общались, и неожиданно, как это бывает у Lachesis, они меняют свои привязанности, а не так, как у Silicea, отрицательные эмоции накапливаются постепенно (у Natrum muriaticum всё это происходит по какой-то промежуточной из этих двух схем). Tuberculinum также быстро разочаровывается в своём жилье.

Однажды пациентке, которая лечилась от довольно обычной дисменореи, был прописан этот нозод по тому признаку, что за 20 лет жизни она сменила четырнадцать раз свой дом и всё в пределах тех же 3, 5 кв. км. Ни один из всех домов, которые она покупала, со вкусом переделывала и делала замечательно удобными, не мог никак удовлетворить её бесконечные поиски какой-то недостижимой безопасности, счастья, эмоционального выхода. Это состояние неудовлетворенности с попытками «избежать» внутреннего смятения путем изменения окружения присуще многим, но её стремление утолить это состояние частой сменой домов указывало на Tuberculinum.

У других просто выражено стремление к путешествиям, «желание путешествовать» (Кент). При этом они живо фантазируют, предвкушая каждую вылазку или поездку. Блэки предлагает знакомый сценарий такого апатичного, болезненного пациента в плохом расположении духа, который возрождается к жизни и демонстрирует безграничную энергию при одном только упоминании о поездке за границу. Летаргические молодые ребята реагируют с той же живостью даже на простой намек о возможности пойти в кино. Этот тип людей быстро устаёт от одного и того же окружения («всегда недоволен, когда приходится оставаться на одном месте в течение продолжительного периода времени», Нэш) и может отказаться поехать во второй раз во время отпуска в то же самое место: «Я не хочу возвращаться в Египет с моим мужем снова, — стонала одна пациентка-Tuberculinum. — Все эти пирамиды и сфинксы определённо чрезмерно разрекламированы!

Молодые люди, которым необходимо поехать куда-то и «открыть Америку», или лица любого возраста, которым хочется «найти себя» в путешествиях по Европе или Непалу, с одной стороны, ради любви к приключениям, а с другой — от возбуждённого беспокойства; или эмигранты, живущие за границей, но которые и там не ощущают себя на месте и путешествуют (вроде Генри Джеймза) туда и назад из родной страны на свою новую родину, — короче, все те, у кого появляется странствующий или, как назвал Кент, «космополитический» склад ума, гонимы напряжением своего конституционального характера Tuberculinum.

Замечательный литературный портрет такого беспокойства Tuberculinum (не желающего быть связанным, стремящегося всё время быть в движении) дан Мэриллин Робинсон в романе «Ведение домашнего хозяйства». С удивительной тонкостью автор изображает глубоко проникшие признаки трагедии и потерь у свободолюбивой и «не совсем от мира сего» Силъви Фишер (Phosphorus-Tuberculinum), которая, слишком остро ощущая эфемерность природы всех явлений (включая сюда и устойчивость домашнего очага и людских связей), отказывается от самых основных удобств жизни, становится бродячим, сезонным рабочим, проводя жизнь в пересадках и поездках на грузовом транспорте.

Следовательно, истинные побуждения Tuberculinum иногда заключаются не в желании обрести независимость или новые стимулы, но в несбывшихся устремлениях или неудовлетворенных надеждах и ожиданиях; он путешествует, чтобы отвлечься и убить время. Беспокойный дух скитаний, вечно ищущий успокоения в каком-то другом месте, является отражением «изгнанника» XIX-го века, туберкулезного больного, уходящего из своего общества в поисках улучшения или выздоровления даже в более здоровую другую страну, в санаторий с более сухим воздухом или просто старающегося избежать трудностей повседневной жизни, Роберт Льюис Стивенсон, чье здоровье с юных лет было подорвано туберкулезным диатезом и чей беспокойный бродячий образ жизни представляет собой пример поведения туберкулезного «романтического изгнанника», писал: «Куда бы я не отправлялся, я это делал просто, чтобы ехать. Я путешествовал ради путешествий. Великое дело — движение».

Если Tuberculinum не способен отправиться в путешествие физически, то он путешествует мысленно: читая Национальный географический журнал, прочитывая от корки до корки книги о путешествиях или зачарованно смотря многосерийные фильмы о путешествиях по телевидению. А женщины часто любят работать в бюро путешествий по той причине, что там есть возможность посещать различные новые места.

Этот тип людей может также часто менять род занятий или профессию. Они часто признаются, что никогда не работали полный рабочий день более года или двух после окончания колледжа. Или говорят. «О, я всегда наполовину на пенсии» (имея в виду, что никогда не работали полный день с 9 до 17), «уже двадцать три года». Любая рутинная работа заставляет его чувствовать себя связанным, а свободу — урезанной. Это не говорит о степени их компетентности или остроте интеллекта, и (необязательно) об их поверхностном подходе к жизни, — фактически эти люди, занимаясь самыми разнообразными делами, часто делают необычайно быструю и плодотворную карьеру, но их неуспокоенность чаще всего является свидетельством лежащего в основе их типа туберкулезного миазма.

С другой стороны, беспокойство этих людей иногда мешает им завершить ту работу, которой они занимаются. Учитель, который должен подготовиться к уроку, будет ходить по музеям, посещать друзей или читать посторонние книги — всё, что угодно, но только чтобы не сидеть и не заниматься теми серьезными делами, которыми он обязан заниматься.

Это беспокойство, возбуждение, неудовлетворённость и изменчивость — в отношениях, призвании, месте жительства, сфере интересов — напоминают образ птицы в клетке Монтеня: «Птицы без отчаяния влетают в клетку и в отчаянии стараются вылететь из неё». Он имел в виду супружество, но то эмоциональное состояние, когда человек стремится к тому, чего у него в настоящее время нет, и туда, где он сейчас не находится, или хочет делать не то, что делает в настоящее время («ничто его не радует», Аллен), — это применимо в самом широком аспекте к психике Tuberculinum.

В коротком рассказе О Генри «Персики» галантный новобрачный муж, изо всех сил стараясь угодить своей жене-Tuberculinum, обещает достать ей всё, что её душа захочет. Это происходит среди зимы и среди ночи, а новобрачная просит свежий персик. Он выбегает выполнить желание и возвращается несколько часов спустя после ряда неописуемых приключений, израненный в бою, но торжествующий с персиком для своей возлюбленной «О, разве я сказала персик? — был её капризный вопрос — Я думаю, что с большим удовольствием я бы съела сейчас апельсин!

Ещё одной яркой чертой этого конституционального типа является переменчивость настроений. Будучи одним из всего двух лекарств в рубрике «Настроение» у Геринга в «Ведущих симптомах» («хотя обычно этот человек бывает приятным по натуре, он становится временами неразговорчивым, надутым, раздражительным, придирчивым, мрачным»), Tuberculinum не должен быть упущен из виду при встрече с переменчивостью настроения у пациента, которая играет большую роль в характере данного типа.

Эта нестабильность душевного состояния Tuberculinum не похожа на внезапное противоречивое настроение Ignatia или Chamomilla, а представляет собой хроническую врожденную склонность, мирное настроение сменяется раздражительностью, нежность — грубостью, беспокойство — пассивностью, гнев — равнодушием, энтузиазм — потерей интереса, надёжность — капризностью, бодрость — усталостью от жизни, лихорадочная деятельность — меланхолической отстраненностью, целенаправленность — нерешительностью, потребность в безопасности и поддержке — стремлением к независимости, уединение — желанием острых ощущений, а всё это превращает личность в постоянный источник эмоциональных потрясений.

Изменчивость настроений можно наблюдать с раннего возраста. Обычно привлекательный и любящий ребенок периодически становится вспыльчивым и непослушным, демонстрируя вспышки сильного гнева, которые нарушают спокойствие всей семьи. Он постоянно хочет, чтобы ему уделяли внимание, и в то же время необоснованно требует, чтобы его оставили в покое (Natrum muriaticum). Он легко нападает на других, кусает удерживающую его руку и швыряет вещи, проявляя «желание разбить вещь» (Кент) и причинить боль. Ребенок швыряет не только вещи, но и слова, самые обидные, предпочтительно непристойные, всякие, какие он смог услышать («стремится пользоваться грязными словами», Берике), и, конечно же, у него часто бывают взрывы «ужасных двухлеток» — грубые вспышки раздражительности и ярости по малейшему видимому поводу — всё это соответствует Tuberculinum в большей степени, чем какому бы то ни было другому лекарству. Возможным исключением здесь могут быть только Calcarea carbonica и Chamomilla.

Нижеприведенный случай может послужить вышесказанному прекрасной иллюстрацией. Девочка двух с половиной лет с красивыми некрупными чертами лица, как у «фарфоровой куколки» (какие обычно бывают у детей Tuberculinum обоих полов), с ротиком, как у Купидона, и сияющими глазами — по виду настоящий херувим — проходила курс гомеопатического лечения по поводу своего необычайно буйного, разрушительного поведения дома. Она была просто не способна оставаться одна даже в течение нескольких минут и немедленно начинала искать, чем бы досадить другим членам семьи. Эта несговорчивость, её частые вспышки раздражительности и её разрушительные поступки (разбивание игрушек на осколки) стали уже постоянными и всем были известны. Единственная доза Tuberculinum 10M произвела радикальное изменение характера. После двух дней сильного обострения, в течение которого ребенок пронзительно визжал и кричал, как одержимый («пронзительно вопит», Кент) «буря прекратилась, и солнышко вышло из-за туч».[32]

Она стала покладистой и дружелюбной и впервые за долгое время смогла играть одна в течение длительного периода времени, рассматривая книги, раскрашивая картинки и занимаясь другими подобными делами. Приступы раздражительности более не повторялись, и её настроение оставалось ровным в течение многих месяцев.

Интересно, что «злой» красный прыщ на одной щеке, который был у неё с двенадцатимесячного возраста, исчез. Этот знак (не «лихорадочное» ли пятно остатка туберкулеза?) иногда является ведущим симптомом этого лекарства, так же как и красная полоса по центру вдоль языка («умеренно обложенного», Кент) или «языка цвета земляники» (Кларк) (так лее у Belladonna).

Дурное поведение может приобретать и другие формы, не такие как разрушение. Это лекарство находится в одном ряду с Calcarea carbonica и Silicea по необычайному детскому упрямству и несговорчивости. Но главное различие заключается в том, что Calcarea carbonica и Silicea успокаиваются, если получают то, что требовали, в то время как у Tuberculinum, а также у Chamomilla очень скоро появляется потребность в чем-то ещё. Временами он просто утомляет, постоянно утверждаясь путем оттяжек и промедлений, или иногда он способен, как Pulsatilla, слезливо и с хныканьем утверждать, что его не любят, потому что ему не дают то, что он требует.






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.