С педагогической точки зрения?

«Я или ребенок?»

Как любой вид человеческого поведения, как любое событие или даже судьба, развод подлежит об­щественной оценке. Интересно, что эта оценка в вы­сокой степени противоречива. С одной стороны, раз­вод уже давно стал явлением почти обычным в нашей жизни и сообщение: «Я в разводе!» почти ни у кого не вызывает осуждения или отчуждения.

Да, развод яв­ляет собой однозначно признанную обществом воз­можность освобождения от неудачного супружества, с ним связана надежда на независимость и самоосу­ществление. С другой стороны, точно так же одно­значно считается, что для детей развод — истинная катастрофа, более того, часто в устах педагогов или психологов определение «ребенок разведенных ро­дителей» звучит как своего рода психопатологичес­кая оценка. Обе точки зрения в повседневной жизни, как правило, не стыкуются: «Да, это твое право!», «Разведись!» и тут же - «А о детях ты подумала?», «И ты можешь лишить детей отца?!».

Подобные социальные противоречия становят­ся в глазах индивида показателем собственной несо­стоятельности, а конфликт между личными потреб­ностями и родительской ответственностью у боль­шинства матерей и отцов вызывает тяжелое чувство вины и непоправимой жизненной неудачи.

Социальные конфликты по отношению к об­щепринятым нормам порождаются прежде всего кон­куренцией между антагонистическими общественны­ми силами и идеологиями. Интересно, что ребенок попадает в роль жертвы, собственно, не по воле обще­ственных интересов, выступающих против развода, а скорее по воле науки с ее многочисленными психо­логическими исследованиями о тяжелом психичес­ком страдании, которое приносит детям развод.

Не становится ли тогда действительно неизбежным вопрос выбора, которым вынужден задаваться соби­рающийся развестись родитель: «Я или мой ребе­нок»? И не декларируется ли тогда развод как реше­ние, направленное принципиально против интересов детей¹! А если взглянуть еще и на исследования, каса­ющиеся долгосрочных последствий развода, то с пе­дагогической тонки зрения развод кажется делом абсо­лютно безответственным!

Так ли это на самом деле? Правомерны ли по­добные выводы, сделанные на основе подручных ма­териалов исследований?

Выводы, сделанные из эмпирически-психоло­гических исследований, посвященных исключительно непосредственным симптомам и трудностям «раз­веденных» детей, — безусловно, нет! Поскольку раз­вод, как уже упоминалось, хотя и заставляет ребенка страдать, но автоматически еще не означает, что его будущая жизнь окончательно разрушена.

Конечно, исследования школьных и профессиональных успе­хов детей, кажется, явно говорят против развода, но на самом деле данные теоретические заключения, сделанные на основе эмпирического материала, не достаточно надежны. Так в чем же дело? В упоми­наемых исследованиях выводы о «последствиях раз­вода» происходят из сравнения детей разведенных ро­дителей и детей из так называемых «безупречных» се­мей.

Но это сравнение ни в коей степени не отражает истинной жизненной ситуации: едва ли какой мужчи­на или какая женщина могут себя спросить: «Следует ли мне развестись или продолжать жить в счастливом браке?». Вопрос, скорее, звучит так: «Следует ли мне развестись или продолжать жить в этих невыносимых условиях и постоянных скандалах?». Если в этой си­туации в интересах детей попытаться реально оценить вопрос сохранения брака, то следовало бы обратиться к совсем иному сравнению, а именно с научной, пси­хоаналитической точки зрения сравнить судьбы детей разведенных родителей с судьбами детей, растущих в конфликтных семьях.

Разведенная семья —