Может ли отчим заменить отца?

Зная о том, какое огромное значение для ре­бенка имеет отец в качестве любовного объекта и объекта идентификации, можно предположить, что новый брак матери представляет собой большой шанс для детей. И не только для тех детей, которые потеряли всякий контакт со своими отцами. Как бы положительно ни влияли продолжающиеся отноше­ния с отцом на психическое развитие ребенка, нель­зя закрывать глаза на то, что в быту ребенку по-преж­нему его недостает. Однако посмотрим поближе на роль родного отца после того, как у матери появился новый партнер, который любит детей и к которому дети тоже привязаны.

Многие матери начинают считать, что при та­ких обстоятельствах родной отец как бы теряет свои функции. Особенно те матери, чьи отношения с бывшим супругом все еще достаточно напряжен­ны. Им кажется, что их желание все начать сначала, подведя черту под всеми разочарованиями прошло­го, наконец-то могут исполниться и дети при этом тоже что-то выиграют, у них теперь есть «отец», ко­торый постоянно присутствует и может о них забо­титься. И, может быть, даже больше, чем это когда-либо делал родной отец.

Конечно, в этой аргументации что-то есть. Но ошибка заключается в том, что нельзя отцовские функции целиком отделять от личности отца. Любов­ные объекты или объекты идентификации не позво­ляют просто так заменить себя другими объектами. Если бы это было возможно, то не было бы любовно­го страдания и в жизни взрослых. Представьте себе весь абсурд следующего заявления матери: «Итак, у тебя сейчас есть Ганс, так что папа тебе теперь сов­сем не нужен!». А ведь нечто подобное случается не­редко.

Конечно, нельзя предположить, что такие ма­тери не имеют представления о том, что такое лю­бовь, а это значит, что здесь, скорее всего, речь идет о горячем желании наконец-то окончательно изба- виться от бывшего супруга. Когда мне приходилось относительно долго работать с такими матерями, это мое предположение неизменно подтверждалось. Бла­годаря испытываемому ко мне доверию они начинали откровенно раскрывать передо мной свои чувства.

Несколько оправдывает таких матерей то об­стоятельство, что многие дети сами помогают им в этом, а именно, они сами отказываются от отца и принижают его значение. Но мы видели, что в боль­шинстве случаев это лишь результат бессознательной зашиты против невыносимых конфликтов лояльнос­ти. Итак, что следует сделать, так это дать ребенку возможность опять любить своего отца, вместо того чтобы окончательно его устранять.

(На этой почве ча­сто личные потребности родителей превращаются в «педагогические» формулировки, в чем выражается одна из форм «радионализирования»³¹, относящаяся к классическим механизмам защиты. Те специалис­ты, которым приходилось консультировать пары, мо­гут подтвердить, что большая часть обоюдных упре­ков аргументируется именно «благополучием детей». С методическими выводами из этого обстоятельства мы познакомимся позже³²).

Тот факт, что отчим не в состоянии просто так перенять отцовские функции, поскольку чувства и идентификации ребенка все еще привязаны к род­ному отцу, является не единственной причиной ог­ромного значения продолжения отношений ребенка с родным отцом. Сколько бы хорошего ни давал ре­бенку отчим, обрыв контактов с родным отцом в лю­бом случае означает, что после частичной разлуки из-за развода теперь он окончательно потерял своего отца. Как влияет такая потеря на психическое раз­витие ребенка, мы уже говорили.

Рационализирование» является механизмом зашиты: я объясняю мои действия, мысли и чувства не истинными мотивами, а заменяю их тем, в чем мне легче признаться самому себе и другим. Рационализирова­нне — это своего рода бессознательные отговорки перед самим собой.

Таким образом, все беды травмы развода (пусть даже уже более или ме­нее переработанной) снова оживают и потенциально травматические переживания развода «приходят в действие».

Отец играет также важную роль и в развитии отношений между ребенком и отчимом. Конечно, бывает, что дети, и прежде всего мальчики в латент­ном возрасте", упрашивают матерей найти себе ново­го мужа, который вначале и правда воспринимается ими с большим энтузиазмом.

Но в большинстве слу­чаев все же дети относятся к новому пришельцу со скептической отчужденностью и неприязненно. В этой ситуации мать становится противником или предателем: это она привела в дом этого чужака. Бо­лее того, она любит его (больше, чем меня?). Итак, где в этой ситуации ребенок может облегчить свое серд­це, где он найдет поддержку, чтобы суметь снова удо­стовериться в своей любви?

Мы уже говорили о взаи­мосвязи конфликтов в отношениях матери и ребенка с триангулирующей функцией разведенного отца, так вот, именно в этой ситуации она приобретает наи­большее значение. В то время как ребенок совершает эмоциональный побег к отцу, домашние события об­легчаются: «Они могут делать что хотят, у меня есть папа, и если это будет необходимо, я вообще уйду к нему!..».

Quot; Летентной фазой психоанализ именует возраст от 7 лет до пубер­тата (переходного возраста). В это время зашита от функциональных кон­фликтов стабилизируется и «Сверх-Я» ребенка уже образовано.

Пусть это и ничего не меняет в реальном положении, но новый мамин супруг уже не кажется угрозой самому существованию и с ним нет необхо­димости постоянно бороться. Благодаря этому ослаб­лению конфликта возникает помещение, где ребенок может себе позволить приобрести новый опыт.

Так, он может обнаружить, что «Ганс» в общем не такой уж и глупый, как казалось вначале, что с ним даже инте­ресно играть в «подкидного» и вообще в те игры, в ко­торые ни мама (и ни папа) играть не хотят; а какое это чудесное чувство, когда предпринимаешь что-то втроем и когда тебя держат за руки и справа, и слева, и мы снова «настоящая семья»; и как это хорошо сно­ва иметь рядом сильного мужчину, который поддер­живает тебя иногда даже в маленьких ссорах с мамой, а та вначале протестует, но потом уступает, смеясь, и это не приводит к скандалу; папа тоже в свое время занимал мою сторону в ссорах с мамой и т. д. Итак, уже одним своим существованием отец становится своего рода «терапевтом», который облегчает ребенку переход к новым, совсем другим жизненным отноше­ниям.

Но значение отца распространяется далеко за пределы этой трудной переходной фазы даже тогда, когда между ребенком и отчимом установились доб­рые отношения. Непрерывность отношений с отцом нельзя переоценить в том, что касается доверия ребен­ка к надежности любовных и дружеских отношений, и это относится как к надежности партнера, так и к своей собственной.

Отец уже является первым от­ношением ребенка к мужчине. То, чем он уже однаж-ды стал, не может быть никем заменено. И это имеет огромное значение для развития чувств ребенка, а также для развития его сознательных и бессозна­тельных представлений о том, чем являются любов­ные отношения; очень важно, чтобы отношения эти не были преданы - ни отцом, ни им самим.

Среди прочего существуют еще два события в жизни ребен­ка, пережившего развод, в которых родной отец име­ет решающее значение для его душевного развития:

это рождение единокровных (родных по матери) брать­ев или сестер и пубертат (переходный возраст) или ран­няя фаза адолесцентного периода (ранняя юность). Не только с появлением отчима, но и в тех ситуациях, когда разгораются внешние конфликты с матерью и отчимом, значение родного отца в качестве триан-гулярного объекта вновь необыкновенно возрастает.

Во время этого кризиса он снова играет роль своего рода «терапевта». Ревность к новорожденному вместе со всеми другими бедами и страхами старшего ребен­ка сейчас значительно больше, чем при рождении но­вых детей в «нормальной» семье. Если ребенку пове­зет и родители окажутся, в состоянии отнестись к его страхам, то после рождения малень­кого соперника обычно зарождается новая констелляция отношений: неизбежные потери во внимании это время усиливает свою заботу.

И все это больше, чем простая замена: отношение к отцу акти­визирует в ребенке прогрессивные силы его стремле­ния к автономии и он теперь испытывает меньше не­обходимости конкурировать с младенцем за внимание матери, «потому что я большой и сильный и мне это не так уж нужно!». Таким образом, братишка или сес­тренка может стать для старшего — то есть соперника, который побеждает в своем соперничестве, — факто­ром значительного возрастания чувства собственной полноценности.

Если же такая триангулярная коалиция не удается, то старший ребенок оказывается пойман­ным в силки конкуренции за мать (где он неизмен­но проиграет, потому что младший является «более совершенным» младенцем), а это неизбежно отра­зится на его чувстве собственной полноценности. К сожалению, второй вариант более характерен для семей с отчимом по той причине, что новорожден­ный является первым ребенком в этой новой семье, а часто и первым ребенком отчима, что придает со­бытию огромное эмоциональное значение. Отчим просто не способен к этой коалиции со старшим ребенком, который «всего лишь» пасынок или пад­черица.

Стоит ли упоминать о том, что в переходном возрасте семейные конфликты значительно усилива­ются? Так же и здесь, в новой семье, в это время воз­никает особенно острая ситуация: одной из причин, почему в это время напряжение между родителями и детьми так велико и почему родителям так трудно бывает с уважением относиться к проявлениям под­ростков, заключается в том, что им просто несимпа­тичны черты характера, поведение подростков, их ма­нера одеваться, разговаривать, думать.

Для того чтобы быть в состоянии не чувствовать себя разочарованны­ми и оскорбленными, чтобы не отвернуться от детей, необходимо испытывать к ним безусловную любовь, которую и испытывает большинство родителей. От­чим, по вполне понятным причинам, такой любви, как правило, испытывать не может. Ведь он познако­мился с ребенком и полюбил его в определенном воз­расте, когда тот обладал определенными чертами.

В подростковом возрасте многие из этих черт пропа­дают, и отчим видит перед собой совсем не того ре­бенка, который тогда был ему симпатичен. Это ведет к тому, что отчимы гораздо меньше понимают подро­стков и относятся к ним более авторитарно и отчуж­денно, чем родные отцы. К этому добавляется ревни­вое отношение к матери, поскольку она все чаще вы­нуждена зашишать своего ребенка.

Это приводит к тому, что отчим начинает конкурировать с подрост­ком за любовь матери, а мать, в свою очередь, попада­ет в тяжелый конфликт лояльности между ребенком и мужем. Результатом становятся тяжелые конфлик­ты в супружестве, из-за чего давление на ребенка уси­ливается вдвойне.

Но помощь родного отца в это тяжелое время состоит не только в том, чтобы оставаться в распоря­жении ребенка в качестве облегчающего триангулярного объекта.

Такую же огромную роль играет (по Erikson) чувство идентификации³⁴, то есть то чув­ство, которое говорит мне, кто я, откуда я родом и где мой дом. Все эти три аспекта хорошо выражены в од­ном предложении: «У меня тоже есть настоящий отец, я его хорошо знаю и горжусь им, и он тоже мною гор­диться!». Обладая такой уверенностью, гораздо легче пережить оба кризиса - рождение младенца в семье и пубертатный период.