Традиционная позиция иудаизма

Концепция о Мессии совершенно недооценивалась в иудаизме, оставаясь по своему развитию на уровне «ребенка, который едва-едва сделал свои первые шаги». Посещая еврейские библиотеки, среди огромных кип Торы — иудейского закона — можно лишь иногда наткнуться на тоненький томик работ о мессианских ожиданиях. Интерпретация Галахи[12] единовластно занимает позицию защитника иудейской религиозной жизни, и Тора заменила собой библейскую идею спасения. Франц Делитц, один из наиболее опытных знатоков иудаизма своего времени, констатировал, что иудеи не верят больше в Мессию. Скорее, они вынашивают общие ожидания того, что их избавление произойдет без Мессии как такового. Вместе с этим «ограниченный национальными рамками» иудаизм потерял свой международный характер.[13] Еврейские ученые писали о концепции Мессии только в своих апологетических работах. Прежде всего это работа рабби Давида Кимхи «Книга Завета. Полемика РаДаКа с христианами»[14] конца XII столетия и работа «Укрепление веры»[15], написанная в XVI веке рабби Исааком бен Авраамом Троки из караимской секты.[16]

Иудейские надежды на Мессию в конспективной форме нашли отражение в работах рабби Моисея бен Маймона, о котором было сказано: «От Моше до Моше не было такого, как Моше».

В своей книге «Декреты царей»[17] он изложил в сжатой форме все, что хотел сказать о Мессии, уложившись при этом в шесть страниц текста: Мессия-Царь будет прежде всего учителем Торы. Он восстановит строгое название Закона Моисеева и учредит свои собственные законы, которые заставит соблюдать. Прежде всего он установит milhemet mitsvah — борьбу декретов, и только затем ниспровержение господствующих сил, и он также воздвигнет храм.

Упоминая Иисуса, рабби Моисей бен Маймон говорит уважительно, используя Его полное имя: Yeshua — Спаситель[18]. Согласно средневековому клеветническому трактату Toldoth Yeshu, буквы более короткого и наиболее часто используемого имени Yeshu являются аббревиатурой фразы: «Да будет имя его и память о нем стерты». Рабби Моисей бен Маймон в своем памфлете констатирует, что «Иисус Назарянин, который появился для того, чтобы стать Мессией, был предан смерти по приказу Великой Синагоги», а также что «учения Иисуса Назарянина и Мухаммеда, пришедшего после него, были попытками сделать прямыми пути Мессии-Царя, возродить и объединить весь мир, чтобы он мог служить Богу». Эта благосклонная ссылка наводит на воспоминания о словах Иосефа Клаузнера из его книги «Иисус из Назарета». Для него Иисус был подобен «пионеру» Царства Божьего.[19]

Джеймс Парке констатирует в своей книге «Конфликт между церковью и синагогой»[20]:

«Перед разрушением Иерусалима первые христиане бежали к восточному берегу реки Иордан, а фарисеи — к городу Ямния[21], вот почему в отсутствие храма иудейский народ имел только Тору как основание для своего духовного существования».[22]

Окончательно они разочаровались, когда рабби Акива провозгласил Симона Бар-Кохбу Мессией. Последующее военное бедствие полностью отдалило их от размышлений о Мессии и привело к упрощенному иудаизму (halakha Judaism), в котором своды иудейских законов стали аксиоматическими (не требующими доказательств). Мы увидим, однако, что ранние источники Синагоги говорят довольно много о Мессии, ссылаясь на даже еще большее количество фактов, чем христианская церковь.

Только в конце последнего столетия интерес к Мессии снова стал возрастать. С тех пор этот вопрос изучался такими еврейскими писателями, как Лео Бек, К.Г. Монтефиоре, Мартин Бу-бер, Гершом Шолем, Иосеф Клаузнер, Давид Флюссер, Шалом Бен-Хорин, и другими, менее известными. Прежние предубеждения ослабли до такой степени, что лекции по Новому Завету теперь читаются в Иерусалимском университете и избранные фрагменты его даже преподаются в школах.