Стили атрибуции и восприятие собственной эффективности.

Когда ученые только начинали делать первые шаги в исследова-нии индивидуальных различий в субъективной интерпретации, существовало одно различие в объяснениях ситуации, очень тес-но связанное с проблематикой данной книги и уже ставшее пред-метом многочисленных исследований. Это различие имеет отно-шение к стилю атрибуции и известно под разными названиями, данными ему различными теоретиками. Среди этих названий встре-чаются такие, как «внутренний и внешний локусы контроля»(Rotter, 1966), «восприятие собственной эффективности»(Bandura, 1977a, 1977Ь), «контроль над ситуацией в противопо-ложность беспомощности перед ее лицом» (Dweck, 1975). Неко-торые теоретики глубоко интересовались истоками подобныхразличий в атрибуции (например, Seligman, 1975). Других боль-ше заботила разработка адекватных показателей (Crandall, Kat-kovsky & Crandall, 1965; Rotter, 1966) либо они занимались рас-щеплением различных аспектов воспринимаемого контроля (на-пример, Collins, 1974; Lefcourt, 1972; Weiner, Freize, Kukia, Rest& Rosenbaum, 1972). Главное же заключается в том, что всем этимисследователям удалось показать, что люди существенно разли-чаются между собой в отношении предпочтения тех или иныхатрибуций. Эти различия проявляются, когда людей просят объяс-нить свои успехи и неудачи либо дать толкование другим собы-тиям, влияющим на их счастье и благополучие. Как мы обсудимдалее в главах 7 и 8, данные различия в стилях атрибуций могутиметь важные последствия для мотивации и поведения. Некото-рые люди чувствуют, что вполне контролируют происходящее вих жизни и сами ответственны за свое счастье, успех и дажездоровье. Такие люди и действуют соответственно, предприни-мая шаги к улучшению своего положения. Другие ощущают себябеспомощными пешками, неспособными преодолевать внешниепреграды и противостоять превратностям судьбы. Они тоже ведутсебя соответственно, пассивно принимая свою участь.

5. Я-концепции. Объектом повышенного внимания со сторо-ны когнитивно ориентированных теоретиков личности стало иболее общее представление о том, что людьми руководят не тольковосприятие и видение ими ситуаций, но также и их концепциисамих себя. Хейзел Маркус (Markus, 1977; Markus et al., 1985) иее коллеги показали, что у людей имеются так называемые Я-схемь'(self-schemas), или обобщенные формы понимания себя, слуз"

щие для интерпретации как собственного поведения, так и по-ведения других. Так, некоторые люди выстраивают свое понима-ние собственного поведения в значительной степени вокруг по-нятия зависимости, другие — вокруг понятия независимости, вто время как для третьих ни то, ни другое понятие не имеетбольшого значения. Люди, придерживающиеся подобных схемотносительно зависимости или независимости, с большей го-товностью реагируют словами «Я» или «не Я» на эксперимен-тальные стимулы, семантически связанные с данным оценоч-ным параметром, чем люди, не придерживающиеся подобныхсхем. Эти люди, когда им предлагают отстаивать утверждения особственной зависимости или же о независимости, могут приве-сти гораздо больше практических доводов, они проявляют ибольшее сопротивление по отношению к информации, противо-речащей, по их мнению, принятым ими Я-схемам.

Ряд ученых, проявлявших интерес к половым различиям, ис-следовали в том же духе влияние гендерных схем. Как показала всвоих работах Сандра Бем (Sandra Bern, 1981, 1985), некоторыемрсчины и женщины постоянно отслеживают множество аспек-те собственного поведения с точки зрения степени его муже-ственности либо женственности, в то время как для других этовыявляется слишком значимым параметром, и они просто пыта-ются реагировать на возможности или ограничения, существую-щие в той или иной ситуации (Markus с соавт., 1985; Spence & Helmreich, 1978). Представляется очевидным, что сходные инди-видуальные различия в значимости подобных схем могут суще" ствовать и в отношении этнической принадлежности, профес-сии, политической идеологии, равно как и в отношении груп-повых идентичностей иного рода.

И вновь, как и ранее, смысл упомянутой работы представ-ляется в высшей степени «идиографичным». ИсследователиЯ-схем полагают, что различные индивиды будут заниматьсянаблюдением собственного поведения — проводить Я-монито-ринг (self-monitoring), используя разные оцениваемые параметрыв различных ситуациях. Однако надо заметить, что Снайдер(Snyder, 1974, 1979) продемонстрировал существование глобалъ-чых различий в стремлении людей наблюдать собственное пове-дение и ту реакцию, которую оно может вызвать у окружающих.Это означает, что различия в Я-мониторинге, определяемые сПомощью простого вопросника Снайдера, обнаруживаются поМногим поведенческим параметрам и во многих контекстах. Ха-

18*

276 Глава 6

рактерно, что некоторые люди все время сознательно отдаютсебе отчет в том, какое впечатление они стремятся произвести, атакже в том, насколько успешно им удается это сделать, в товремя как другие прибегают к подобному Я-мониторингу доста-точно редко. Остается понять: Я-мониторинг — это обобщеннаячерта личности или это специфическая склонность, которая про-является главным образом в связи с важными Я-схемами.

В одной из своих чрезвычайно интересных работ Маркус иНуриус (Markus & Nurius, 1986) утверждают, что люди управ-ляют собственным поведением, имея в виду не только текущеепредставление о себе, но также принимая во внимание «воз-можные Я», т.е. позитивные Я-концепции (self-conceptions), ко-торым они бы хотели соответствовать, изменив свое поведение, и негативные Я-концепции, соответствия с которыми они вся-чески стремятся избежать. Тори Хиггинс и его соавторы (Higgins, Klein & Strauman, 1985; Higgins, Strauman & Klein, 1986) анало-гичным образом исследовали возможность того, что часто мо-жет быть не Я как таковое, а расхождения между сегодняшним Яи возможным Я, являются объектом Я-мониторинга и влияютна субъективные интерпретации социальной среды (см. такжеCantor et al., 1987.)

В будущем теория личности, конечно же, продолжит акцен-тировать внимание на важности понимания целей, компетент-ностей, стратегий, субъективных интерпретаций и Я-концепции.Ведущиеся в этих направлениях исследования смогут, вероятно, установить множество интересных фактов о детерминирующихфакторах человеческого поведения и многое нам рассказать о егоприроде, а также о степени согласованности поведения, кото-рую мы могли бы ожидать от разного рода людей в разного родаситуациях. Тем не менее оговорка напрашивается сама собой: даженаиболее увлеченные исследователи, работающие в рамках вы-шеупомянутых традиций, не дают нам никакого повода ожи-дать, что поведение конкретного (не экстремального) индивидав конкретной ситуации будет когда-либо высоко предсказуемым.

Действительно, уже сама множественность факторов инди-видуальных различий может привести нас к подобному заключе-нию. Джейн может вести себя определенным образом в конкрет-ной ситуации, потому что преследует некоторые цели и придер-живается определенных Я-концепции. Элис может вести себясовершенно иным образом, хотя ее цели и Я-концепции могутбыть похожи на цели и представление о себе Джейн. Происходить

это может потому, что Элис недостает компетентности, которойобладает Джейн, либо потому, что она придерживается другихстратегий. Чтобы предсказывать неэкстремальное поведение лю-дей во всем многообразии ситуаций, где проявляются индивиду-альные различия, нам будет попросту необходимо знать слиш-ком много, включая характеристики всех параметров ситуации иконтекста, имеющих отношение к тому или иному поведению, а также их «вес» и степень проявленности в момент действия.

Для исследователя, имеющего дело с незнакомыми людьми, интересующегося широким спектром поведенческих проявленийи не обладающего подробной информацией об их субъективныхинтерпретациях и их обязательствах, возможность предсказанияповедения всегда будет оставаться очень ограниченной. Напро-тив, большинство из нас в своей повседневной жизни могут до-биться высокой точности предсказаний, когда мы наблюдаемзнакомых людей в ограниченном круге ситуаций, когда мы мо-жем сообщать друг другу о своих субъективных восприятиях иможем заключать явные или подразумеваемые соглашения, на-правленные на повышение степени предсказуемости.

Однако современная психология не дает более ясного и болееважного по своим следствиям урока, чем тот, что изложен в этойглаве и в двух предыдущих главах данной книги. Он состоит втом, что связная картина повседневного поведения и его пред-сказуемость достигаются с помощью обыденных психологичес-ких теорий, страдающих серьезными недостатками, и в некото-рых очень важных личных и профессиональных ситуациях этинедостатки могут привести к ошибкам в суждениях.

7

Социальная психология

Ситуационные детерминанты культуры • Культура, идеология и субъективная интерпретация * Культуры как напряженные системы • Личностные черты, этнически особенности и координаты индивидуальных различий

В предыдущей главе мы, не оговаривая этого специально, ci ли наше обсуждение предсказуемости поведения к ситуациям, де ствующие лица которых принадлежат к одной культуре и по бод шей части даже к одной субкультуре и к одному социально! классу. Если бы мы решили расширить наше обсуждение, испог зуя более репрезентативную выборку человеческих культур, то в(рос о предсказуемости приобрел бы совершенно иное звучат

Предположим, например, что нам было бы необходимо пр< сказать, каким образом некая замужняя женщина будет реаги] вать на вопрос о работе, которой она занимается вне дома: 6yq ли ее реакция выражать гордость, спокойствие или смущенй Предположим, что нас попросили предсказать, пойдет ли она рынок, будучи одета в юбку и блузу, или вырядится в бюстгал тер и шорты, или же наденет скромное длинное платье и iiiaj Предположим также, что нам нужно ответить, будет ли она готовностью общаться со стоящим рядом с ней в очереди муяс' ной, либо даже не ответит на его приветствие. Предположим лее, что нам необходимо предсказать, как будет реагировать вушка-подросток на настояния отца прекратить встречаться молодым человеком или сменить диету, или переменить с'г¹ одежды или манеру разговора со старшими: пропустит ли она (

занное мимо ушей, станет отчаянно протестовать или покорно уступит?

Представим теперь, что объектом нашего предсказания явля­ется мужчина, сидящий в местной забегаловке. Будет ли он польщен или же оскорблен вопросами о видах на урожай на его ферме, о его недвижимом имуществе, о любовных делах, о растущем брюшке или о его взглядах на проблему отмены смертной казни? И на­сколько это будет зависеть от того, исходит ли вопрос от близкого друга, товарища по работе или незнакомца, а также от того, зани­мает ли спрашивающий более высокое или более низкое положе­ние в обществе, чем он сам? Или вообразите себе, что вас пригла­сили на званый ужин. Будет ли хозяйка дома ожидать подарка? Как она отреагирует на приветствие в виде поцелуя в щеку, в губы или целования руки? Представьте, наконец, что вы собираетесь выра­зить соболезнования своему недавно овдовевшему знакомому. Зас­танете ли вы его рвущим на себе волосы, сидящим в ступоре, либо он сразу же начнет смущенно извиняться за отсутствие в доме хозяйки?

Способность делать такого рода предсказания, а также адек­ватные умозаключения о поведении, подтверждающем или опро­вергающем их, играет критически важную роль в социальной жиз­ни людей. Однако то, насколько успешно мы справляемся с по­добными задачами, может почти не иметь отношения к нашим познаниям в искусстве диагностики личности. Успех таких пред­сказаний скорее может означать, что мы имеем дело с культурно-детерминированными реакциями и что мы неплохо знаем содер­жание данной культуры или субкультуры.

Осознание роли культуры приобретает все возрастающую зна­чимость в мире, где путешествия и торговля заставляют людей, принадлежащих к совершенно различным обществам, вступать друг с другом в контакт с беспрецедентной частотой и где различные этнические группы существуют бок о бок в таких современных многонациональных государствах, как наше. Не случайно, к слову сказать, этническое возрождение и возникающие на этнической почве конфликты стали устойчивой приметой нашего времени.

Проблемы культуры глубочайшим образом взаимосвязаны с конкретными теоретическими проблемами, обсуждаемыми в нашей книге, поскольку этнические, расовые, религиозные, региональ­ные и даже экономические субкультуры являются в некотором существенном смысле не только квинтэссенциями исторически сложившихся ситуаций, но и мощными современными детерми-

280 Глава 7

нантами поведения людей. В то же время они представляют собой! важнейшие источники конкретных субъективных интерпретащ и субъективных значений, которыми мы наделяем наблюдаем! события. А этнические культуры являются еще и напряженны» системами, характеризующимися сложным балансом сил, кот рый обычно очень устойчив, но, как это ни парадоксально, iq возникновении новых или при устранении уже действующих ее циальных влияний может стать проводником впечатляющих соц альных изменений.

В данной главе мы рассмотрим, каким образом культуры вли ют на поведение, а также каковы факторы, способствующие ра витию, сохранению и изменению самих культур. В ходе наше< рассмотрения мы не будем стараться охватить все. Мы уделим особ внимание современному американскому обществу и отдельнь идеологическим течениям и этническим группам, придавшим оче тания его истории и продолжающим влиять друг на друга по с день. При этом мы по большей части не сможем руководствовать данными контролируемых лабораторных или «полевых» исслед ваний. Вместо этого мы будем во многом полагаться на наблюд ния и идеи влиятельных мыслителей, рассуждавших о сложщ взаимоотношениях между объективными обстоятельствами субъективной интерпретацией как о факторах, определяющих кс лективную жизнь людей.