Ветхозаветный канон 4 страница

ПЯТИКНИЖИЕ 53

поразительным: последующий намеренно и сознательно поставлен как ответ на предыдущий. В особых отношениях Бога с Авраамом и его потомками лежит ответ на страдания всей человеческой семьи.

Таким образом Пятикнижие имеет два крупных раздела: Быт. 1-11 и Быт. 12 -Втор.34. Отношения между ними носят характер вопроса и ответа, проблемы и реше­ния; ключом к ним является Быт. 12.3.5

Такая структура не только проливает свет на связующее единство Пятикнижия она также выявляет, что последовательность событий, начатая здесь, простирается далеко за пределы Пятикнижия. В нем находится лишь начало процесса искупитель­ной истории. Окончание и выполнение его лежат за пределами Втор.34, да и всего Ветхого Завета. Нигде в Ветхом завете нет окончательного решения того вселенского вопроса, который так остро поставлен в Быт. 1-11. Ветхий Завет действительно пред­ставляет собой искупительную историю, но неполную, не дающую искупления. Когда Ветхий Завет заканчивается, Израиль все еще ищет окончательного достижения цели, когда чаяния будут исполнены и обещание станет фактом. Таким образом, место соединения Быт. 1 -11 и последующих глав является одним из наиболее важных мест не только Ветхого Завета, но и всей Библии. Здесь начинается искупительная история, которая ждет провозглашения благой вести о новом искупительном деянии Божием в Иисусе Христе; только тогда будет найден способ благословения родом Авраама всех родов земли. Конец Пятикнижия является открытым, т.к. история спасения, начатая в нем, ждет своего завершения в Сыне Авраама (Мф. 1.1), Который привлекает всех людей к Себе (Ин. 12.32), прекращая отчуждение людей от Бога и друг от друга, так остро изображенное в первобытном прологе.

СЛОЖНОСТЬ

Наряду с определенным единством замысла, плана и композиции, внимательное прочтение Пятикнижия выявит еще и многообразие - сложность - которые равным образом поразительны. Это породило множество разнообразных теорий о происхож­дении Пятикнижия. К сожалению многие такие теории предлагают такой взгляд на происхождение, дату и авторство Пятикнижия, который весьма снижает его истори­ческую и богословскую ценность. Часто Пятикнижие рассматривается, как нечто, написанное много столетий после периода Моисея, и, следовательно, в малой степени сохранившее подлинную историческую информацию; религиозные и богословские идеи, записанные в Пятикнижии, считаются поздними, появившимися лишь спустя столетия после Моисея. Например, Ю.Велльгаузен, один из наиболее красноречивых защитников этих теорий, считает, что Пятикнижие было написанно в период пленения и после него, рассматривая Пятикнижие, таким образом, лишь как точку, с которой начинается иудаизм, но не древний Израиль6.

Хотя взгляды Велльгаузена были в последнее время изменены почти до неузна­ваемости, это не привело к более сочувственной оценке Пятикнижия. Так, распрост­раненное суждение одной из наиболее значимых современных школ ветхозаветных

5 Аналогичный, чрезвычайно подробно выполненный анализ, который видит тему Пяти­ книжия в частичном выполнении Божественного Обетования патриархам о процветании, Божественно-человеческих отношениях и земле, см. D.J.A.Clines, The Theme of the Pentateuch.,

JSOTS 10, (Shefield: 1979).

6 " Prolegomena to the History of ancient Israel" (1885; penp. Magnolia, Mass.: 1973), p.l.

54 ОБЗОР ВЕТХОГО ЗАВЕТА

исследователей, выраженное ученым с солидной репутацией (M.Noth), состоит в том, что ни одно положительное историческое утверждение не может быть сделано на основе традиций Пятикнижия. Нот считает ошибочным полагать Моисея основателем религии, или даже вообще говорить о моисеевой религии! Но, как было сказано выше, единство Пятикнижия состоит в утверждении того, что Бог действовал в истории ради спасения человеческого рода, и эти спасительные деяния - суть событий эпох патриархов и Моисея. Если так, то такие взгляды, как у Нота оспари­вают саму сущность библейского призыва, умаляя значение содержания Пятикнижия в лучшем случае до уровня неадекватности, в худшем - до уровня лжи и обмана.

Реакция на такую крайнюю и преувеличенную критику является единственным возможным подходом для тех, кто предан библейской Истине. С ошибками необ­ходимо бороться. Однако реакция консервативных ученых зачастую отражала другую крайность: они не предоставляли тщательного введения в Пятикнижие, которое бы серьезно рассматривало как подтверждение основополагающего единства Закона, так и внутренние различия текста, на которых основаны негативные теории. Соответст­венно, необходимо упомянуть о литературных свидетельствах неоднородности текста Пятикнижия и о том, какое значение они имеют для теории происхождения, развития и литературной природы закона Моисеева.

Литературные свидетельства неоднородности. В самом начале работы над литературной природой Пятикнижия возникает очевидный вопрос, который не был бы таким сложным, если бы не был таким знакомым: Является ли Пятикнижие книгой по истории или юриспруденции? Ни один другой свод законов, как древний, так и современный, не знает ничего похожего: историческое повествование постоянно прерывает изложение законов, в то время как первобытный пролог, рассказы о патриархах и Моисее служат введением к Моисееву законодательству. Размышляя о происхождении Пятикнижия, этот двойственный характер текста необходимо признавать. Бог не просто провозгласил закон или избавил людей посредством ряда спасительных действий. Он сделал и то, и другое: Он избрал народ и связял его с Собой законом. Поэтому Пятикнижие имеет двоякий характер: повествование, в котором располагаются блоки юридических материалов7.

Внимательный анализ текста выявил и другие литературные несоответствия в тексте: 8

(1) Как повествовательная, так и юридическая части не имеют четкой последова­тельности и порядка в изложении материала. Так, между Быт.4.26 и 5.1; фактически Быт.2.4б-4.26 разрывает повествовательную нить 1.1-2.4а. Быт.19.38; 20.1 также проявляют определенную непоследовательность. То же имеет место в Исх.19.25; 20.1, где десятисловие, содержащееся в 20.1-17, явно прерывает последовательность повествования, представленного 19.1-25; 20.18-21. И наконец, сам юридический кодекс не имеет ясной логической композиции.

7 Обратите внимание, что они составлены в жанре соглашений между сюзереном и вассалом, сравнение которых с Моисеевым заветом является настолько плодотворным (см.стр. 145), что выделяется именно эта комбинация истории (исторический пролог) и закона (соглашение). Такая взаимосвязь между этой поразительной чертой формы Пятикнижия и структурой одной из его наиважнейших составных частей не может быть случайной!

8 См. A. Robert and A. Tricot, eds, " Guide to the Bible", 2nd ed. (New-York: 1960) p. 160 и далее.

ПЯТИКНИЖИЕ 55

Принимая во внимание эти факты, нетрудно обнаружить существенные раз­ личия в словарном составе, синтаксисе, стиле и общей композиции между различ­ ными частями произведения. Эти различия можно ясно видеть, сравнивая кодексы, изложенные в Левит и Второзаконии. Дальнейшим свидетельством несоответствий является использование различ­ ных имен Бога " Яхве" (" Господь") и " Элохим" (" Бог"). Это свидетельство может быть сформулировано следующим образом: хотя эти имена часто встречаются без какой-либо видимой причины для использования именно этого имени, ряд глав, или частей глав, особенно в Бытии, используют исключительно или в подавляющем большинстве случаев какое-либо одно имя и можно проследить связь между исполь­ зованным именем и богословскими концепциями и литературными характеристиками этих отрывков9. В Пятикнижии встречается двойной и тройной повтор материала. Интерес представляет не простой повтор идентичного материала, но повторение основного предметного материала, насыщенного общими чертами, но имеющего некоторые признаки различия. Это явление постоянно оспаривалось, подтверждалось, опровер­ галось. Ревностные защитники теории документального источника определяли как двойники те отрывки, которые гораздо легче объясняются другими способами10. Но остается фактом, что некоторые двойные места не могут быть объяснены. Например, в двух местах Авраам рискует честью Сарры, выдавая ее за свою сестру (Быт. 12, 20); обратите внимание на удивительно похожий эпизод с Исааком (26.6-11). Название " Вирсавия" (" Колодезь клятвы") знаменует собой не только завет между Авраамом и Авимелехом (Быт.21.22-31), но и союз между Исааком и Авимелехом (26.26-33). В Быт.28.19 и 35.7 говорится о том, что Иаков переимено­вывает Луз в Вефиль; но в 28.10-19, он делает это на пути в Харран, когда Яхве явля­ется ему, в то время как в 35.9-15, он делает это на пути из Харрана, когда Яхве

9 Это явление поразительно и неоспоримо, особенно начиная с Быт. 1.1 по Исх.6, в которой Бог открывается как Сущий - Иегова. С этого момента разделение становится не таким ясным, т.к. имя " Иегова" преобладает. Так, согласно статистике, приводимой Дж.Б.Харфордом, Масоретский текст содержит 178 употреблений имени " Элохим" и 146 употреблений имени " Иегова" от Быт.1.1 до Исх.3.15, но 44 употребления имени " Элогим" и 393 - имени " Иегова" отИсх.3.16 до конца; " Since Wellhausen" (London: 1926). Примеры отрывков с использованием имени " Элохим" включают Быт.1.1-2.3; 5; 17; 23; 25.7-17; части, использующие имя " Иегова" включают 11.1-9; 12; 18. См. обсуждение этого вопроса в кн. J.Orr, " The problem of the Old Testament Завета" (London: 1907) pp.196 и далее. 10 Например, часто указывается, что между Быт.37.27 и 28а имеется разночтение о том, кто купил Иосифа - Измаильтяне (ст.27) или Мадианитяне (ст.28а), и кто продал его в Египет Измаильтяне (ст.28б; 39.1) или Мадиамитяне (37.36). Когда эта неопределенность соединяется с одинаковой ролью Рувима (37.21 и далее; 29 и далее) и Иуды (26 и далее), часто утвержда­ ется, что здесь соединены рассказы-двойники. В одном из них, Иуда спасает своего брата, устроив его продажу Измаильтянам, которые привозят его в Египет; в другом, Рувим спасает его от смерти, спрятав в яму, которая была неизвестна братьям, а Мадианитяне вынимают его оттуда и привозят в Египет. Однако сравнение с Суд.6.1-3 и 8.24 показывает, что " Исмаильтяне" и " Мадианитяне" являются перекрывающими терминами - " Измаильтяне" обозначает кочевников или бедуинов вообще, в то время как " Мадианитяне" - это название конкретного племени, как Амаликитяне или " жители востока" (Суд.6.3). С учетом этого, эпизоды, отражающие действия Рувима и Иуды можно сложить в один последовательный рассказ. 3 Зак. 3667

56 ОБЗОР ВЕТХОГО ЗАВЕТА

говорит с ним (35.13, 15). Отрывок о чистом и нечистом в Лев.11.1-47 повторяется во Втор.14.3-21; а отрывок о рабах повторяется три раза (Исх.21.1-11; Лев.25-39-55; Втор.15.12-18)".

Дополнительные свидетельства в тексте говорят о длительной истории передачи и развитии. Поразительное количество отрывков прямо указывают на время после Моисея12. Здесь могут быть приведены демонстративные примеры. Такие утвержде­ния, как " в этой земле тогда жили Хананеи" (Быт. 12.6; 13.7) и " сыны Израилевы ели манну... доколе не пришли к пределам земли Ханаанской" (Исх. 16.35), подразуме­вают, что Израиль уже оккупировал Ханаан. В Быт. 14.14 указано, что Аврам пре­следовал захвативших Лота до самого Дана, хотя эта местность получила это название только после того, как колено Даново захватило его после Завоевания (Ис.Нав. 19.47; Суд.18.29). В Быт.36.31 в начале списка царей, говорится, что они царствовали " прежде царствования царей у сынов Израилевых". Очевидно подобное суждение могло исходить от автора, жившего не раньше Саула13.

Эти примеры сложностей с текстом широко различаются по степени ясности или двусмысленности. Некоторые из них являются просто литературными фактами; другие более двусмысленны и их оценка более субъективна и зависима от точки зрения толкователя. Однако едва ли можно расчитывать на то, что можно правильно оценить литературную природу и происхождение Пятикнижия без серьезного изу­чения этих сложностей.

Положительные свидетельства авторства и происхождения. Во-первых, Пятикнижие является анонимным произведением. Нигде не встречается указаний на авторство. Ни Моисей, ни кто-либо другой не упоминаются. Необходимо отметить, что такая анонимность свойственна древней литературе вообще, и Ветхому Завету в частности14. На древнем Ближнем Востоке " автор" не был творческим художником, как в современности. Он был в первую очередь хранителем прошлого и был связан традиционным материалом и методологией. " Литература" была в значительно боль­шей мере общественной, чем индивидуальной собственностью15.

11 Этот список можно продолжить. Яркий пример расходящегося параллелизма в Пяти­ книжии представляет собой в двух рассказах о втором получении скрижалей Моисеем после того как он разбил первые (Исх.34 и Втор. 10). Cm.W. Wegner, " Creation and Salvation' CTM, 37 (1966); p.522.

12 Большинство из них были отмечены еще в древности. Обзор см. в G. Aalders " Short Introduction to the Pentateuch" (London: 1949), pp.105-108; H.H. Rowley " The Grouth of the Old Testament " (Нью-Йорк: 1963), p. 17.

13 Другие примеры см. Aalders, ibid. Эти явления могут быть объяснены только если предположить, что все они являются позднейшими редакционными вставками (cm.O.T.AIHs, The Five Books of Moses, (Nutley, N.: 1943), p. 13), но подобное заключение можно вывести только в том случае, если доказано, что весь окружающий текст прямо восходит к эпохе Моисея. Приведенные разночтения, однако, указывают на обратное.

14 Так, нет указаний на то, кто является автором Книг Иисуса Навина, Судей, Царств, Паралипоменон, Ездры, Неемии и т.д. Хотя пророческие книги носят имена тех, кто произ­ носил пророчества, обычно не дается указаний на то, кто сохранил их; совершенно ясно, что биографические разделы (например, Ис.7 в сравнении с главами 6-8; Ам.7.10-17), написанные от третьего лица принадлежат другим людям.

15 Из многих тысяч аккадийских литературных сочинений, только три (два аккадийских и один шумерский) содержат точное указание на авторство. Даже в этих ссылках, а также в

ПЯТИКНИЖИЕ 57

Однако несмотря на анонимность, Пятикнижие дает указание на литературную деятельность своей основной фигуры, Моисея. Упоминается о том, что он получал приказание записать или фактически записал исторические факты (Исх. 17.14; Числ.33.2), законы или части законодательного кодекса (Исх.24.4; 34.27 и далее) и одну поэму (Втор.31.22). Таким образом, Писание ссылается на повествовательную, законодательную и поэтическую литературную деятельность Моисея. Однако его участие не было ограничено только теми местами Пятикнижия, которые прямо ему приписываются. Имеются все основания полагать, что его участие выходило за рамки этих мест.

Литературная деятельность Моисея подтверждается разбросанными, но значи-. мыми ссылками в остальной литературе периода до Пленения. Ссылки периода Пленения и после него гораздо более многочисленны. Внимательное исследование показывает поразительную закономерность: 16

Книги, написанные после Пленения (Паралипоменон, Ездры, Неемии, Даниила и т.п.) часто ссылаются на Пятикнижие как на авторитетный письменный текст; они близки ко всем законам Пятикнижия. Здесь выражение " книга Моисея" встречается в первый раз. Срединные книги (напр, исторические книги, написанные до Пленения, Иисуса Навина, 1-4 Царств) редко упоминают о литературной деятельности Моисея. Все такие ссылки относятся ко Второзаконию17. (3) Ранние книги (напр, пророки до Пленения) не имеют таких ссылок18. Это яв­ляется свидетельством того, что традиция развивается - связь с Моисеем расширя­ ется от нескольких законов к Второзаконию, затем ко всем законам и, наконец, ко всему Пятикнижию19. Дальнейшее развитие традиции видно в частых ссылках Нового Завета на Пятикнижие как " закон" или " книгу Моисея" (Мк.12.26; Лк.2.22; Деян.13.39) или просто " Моисей" (Лк.24.27), и на весь Ветхий Завет как " Моисея и других списках литературных сочинений, термин " автор" не употреблен в современном значении; он выражен формулой " sa pi" (" из уст"), который определяет либо устный источник, либо редактора. Таким образом, " автор" работал с более ранними версиями и частично был просто переработчиком. Cm.W.W. Hallo, " New Viewpoints on Cuneiform Literature", IEJ 12

(1962): p. 14 и далее.

16 Анализ см. R.J. Thompson " Moses and the Low in the Century of Criticism since Graf

(Leiden: 1970), p.2 и далее.

17 Таких упоминаний всего семь. 1 Цар.2 3 близко к Втор. 17.18-20; 29.9; 2 Цар.14.6 цитирует Втор.24.16; 2 Цар.18.6 использует фразеологию, распространенную во Второзаконии (напр. 10.20; 11.22; 13.4; 17.11, 20); и 2 Цар.23.25 близка к Втор.6.4. 2 Цар.21.8 является наи­ более ярким примером ссылки на Второзаконие, т.к. весь окружающий отрывок является аллюзией на эту книгу (ср.Втор.17.3; 18.9-14; 12.5; гл.29 и далее), в то время как Ис.Нав.8.30- 35 ясно ссылается на Втор.27.4 и далее. Ис.Нав.23.6 просто упоминает " книгу закона Моисея", но окружающий текст близко тяготеет к Втор.7.

18 см. R.J. Thompson, ibid, pp.2 и далее.

19 Thompson, там же, стр.3 отмечает, что этот процесс можно рассматривать, сравнивая

книги Царств и Паралипоменон - " книга закона Моисеева" в 4 Цар.14.6 становится " законом, в

книге Моисеевой" в 2 Пар.25.4. Дальнейшие факты могут быть взяты из частотности

упоминания Моисея: по два раза в 1 Цар. и Дан.; 5 раз у пророков; 8 раз в Псалтири; 10 раз в 3-

4 Царств, но 31 раз в Книгах Ездры, Неемии и Паралипоменон. Ср. Дж.Л.МакКензи " Моисей"

в " Библейский словарь" (Нью-Йорк: 1960).

5 8 ОБЗОР ВЕТХОГО ЗАВЕТА

пророков" (16.29). Кроме того, признание Моисея автором всего Пятикнижия обширно и единодушно в Талмуде и у Отцов Церкви.

Значение этих фактов. Какие выводы могут быть сделаны из этих данных каса­тельно происхождения и развития Пятикнижия? Здесь необходимо быть библеистом в подлинном смысле этого слова, позволяя говорить Библии, не навязывая ей пред­взятых концепций о том, каким видом литературы она должна быть, точно так же как нельзя подсказать ей, какому богословию она должна учить. В то же время, теории о ее происхождении и развитии должны признаваться концепциями, рабочими гипо­тезами, открытыми изменениям и совершенствованиям по мере того, как накаплива­ется больше знаний.

После рассмотрения свидетельств текста и традиции, необходимо подчеркнуть две вещи. Во-первых, библейские источники и различные традиционные течения согласны в том, что Моисей писал повествовательную, законодательную и поэтиче­скую литературу20. В настоящее время существуют обширные свидетельства, что такие разносторонние способности одного автора не были уникальными на Ближнем Востоке в древности, даже за много веков до Моисея21. Следовательно, необходимо подтвердить подлинно глубокую роль Моисея в формировании Пятикнижия. Традиция действительно верна, приписывая ему авторство Пятикнижия, по крайней мере в том смысле, что ядро повествования и законодательного материала восходит к его литературным трудам и подлинно отражают как обстоятельства, так и события той эпохи. Хотя мало вероятно, что Моисей написал Пятикнижие в его законченной форме, связность и единообразие свидетельств подтверждают то, что он был инициа­тором, ключевой фигурой в литературной деятельности, которая создала Пяти­книжие.

Во-вторых, необходимо учитывать сложность текста, распределение и рост свидетельств происхождения. Эти литературные явления показывают, что Пяти­книжие является составной, сложной работой с длинной и сложной историей пере­дачи и роста. Вера подтверждает, что это развитие происходило под водительством Того Самого Духа Божия, Который вдохновлял Моисея писать и говорить. Хотя подробности этого процесса трудно проследить с определенностью, его основные контуры ясны. Вначале, в период рабства в Египте, повествования о патриархах со­хранялись в устной форме, и, по-видимому, были впервые записаны в период Моисея22. К ним были добавлены поэтические и прозаические описания Исхода и странствований, записанные, как думают некоторые, в ранний период Давида. В предверии нового уклада жизни - монархии и национального государства, сохранение событий и воззрений эпохи образования Израиля приобретали первостепенную важность. Собранные вместе в различных редакциях, документы периода Моисея могли быть окончательно соединены в одно собрание Ездрой в период восстановления после Пленения (V век). Эта версия основана на следующих соображениях. Сам библейский текст представляет Ездру как " книжника, сведущего в законе Моисеевом" (Езд.7.6, 11 и далее), чья задача была учить Торе и следить за ее

20 Как отмечает P.Beno (Guide to the Bible [New York: 1960], p. 160), такие единодушные

свидетельства являются фактом, который, с должным уважением к определенным радикаль­

ным критикам, не следует отбрасывать заранее, но он требует соответствующего объяснения.

21 Cm.R.K. Harrison, Intriduction to the Old Testament (Grand Rapids: 1969) p. 538.

22 W.F. Allbright, The Archeology of Palestine, p.225.

ПЯТИКНИЖИЕ 59

соблюдением в Иудее и Иерусалиме (ст. 14, 25 и далее). Иудейское предание единодушно приписывает ему последнюю запись в Торе23. Кроме того, это время в еврейской истории, когда вавилонские осадные орудия оставили в руинах все предыдущие еврейские установления и уклад жизни, уведя большую часть населения в плен, логически представляет именно тот момент, когда более всего была нужда в сборе и установлении письменных остатков их жизни и служения. И наконец, какими бы ни были подробности этого процесса, следует согласиться с утверждением У.Ф.Олбрайта:

" В целом, содержание нашего Пятикнижия значительно старше, чем дата его окончательной редакции; новые открытия продолжают подтверждать историче­скую достоверность литературной древности одной детали за другой. Даже когда приходится признать наличие позднейших вставок в первоначальном ядре традиции Моисея, эти вставки отражают нормальный рост древних установлений или практики, или стремление позднейших переписчиков спасти как можно большее количество сохранившихся традиционных сведений о Моисее и Торе. Соответственно, отрицание того, что Пятикнижие теснейшим образом связано с фигурой Моисея является типичным гиперкритицизмом24.

Пытаясь объяснить и понять значение литературной неоднородности, исследова­тели Ветхого Завета последних двух веков выработали " документарную теорию" -гипотезу, которая пытается выделить различные " источники", стоящие за современ­ным текстом Пятикнижия25.

Документарная теория пытается указать на четыре основных документа, как на источники современного текста Пятикнижия. Она делает это, изучая блоки текста, которые могут быть выделены на основании отсутствия целостности порядка распо­ложения и предмета повествования, использования Божественных Имен " Яхве" и " Элохим" и повторения материала. На этом основании она пытается собрать более крупные единицы текста, отмеченные сходством словарного состава и стиля, а также единообразием богословских взглядов, которые, в различной степени, являются параллельными изложениями основного рассказа Пятикнижия. Таким образом вы­деляются четыре " источника". (1) Рассказ Иеговиста (J, от нем. Jahweh), возникший в Иудее в 950-850 гг., который начинается в Книге Бытия и заканчивается в Книге Чисел. (2) Рассказ Элохиста (Е, от нем. Elohim), возникший в северном Израильском царстве около 850-750 гг., который также начинается в Книге Бытия и заканчивается в Книге Чисел. Обычно считается, что Е и J были соединены в составное произведе­ние (JE) после падения северного царства в 721 г. Работа автора Второзакония (D, от англ. Deuteronomy) включает собственно Второзаконие, а также " костяк" историче-

23 Дословно утверждается, что Ездра переписал Писание " ассирийскими" (сирийскими)

буквами, т.е. квадратным еврейским или " арамейским" письмом, не древнееврейскими

буквами; Талмуд Sanh 216-22а. Он руководил Великой Синагогой, которой приписывается

окончательное собрание священных книг.

24 Allbright, ibid, p.225.

25 Имеется ряд отличных обозрений и исследований с различных точек зрения. Заслужи­

вают внимания следующие из них: (1) короткие обзоры: D.A.Hubbard, " Pentateuch", 1DB 3:

pp.1181-1187; D.N. Freedman, " Pentateuch", IDB 3: 711-726; (2) более обширные исследования:

Harrison, " Introduction", pp.3-82; Thompson, " Moses and Low"; A.Robert, A.Feuillet, " Introduction

to the Old Testament" (New York: 1968), pp.67-128; и, особенно. Childs, " Old Testament as

Scripture", pp.112-127.

60 ОБЗОР ВЕТХОГО ЗАВЕТА

ского повествования, которое начинается в Книге Иисуса Навина и заканчивается в 4 Книге Царств. Обычно считается, что D приобрела окончательную форму при Осии в качестве книги закона, находящейся в храме (4 Цар.22.3-23.25; 621 г. до Р.Х.). Она была добавлена к JE, в результате было получено JED. (4) Священнический кодекс (Р, от англ. Priestly), возникший во время Пленения или вскоре после него (VI-V века) и содержит части повествований, родословных, материал, относящийся к обрядам и культу, описанным в Быт. - Числ. Однако в первую очередь, происходя из различных периодов истории Израиля, он объединил большое собрание законов в Пятикнижии. Затем он был присоединен к остальным для образования JEDP, и, таким образом, священническая школа дала нам Пятикнижие в современной форме.

Принимая в основном ядро документаной теории, Х.Гункель дал новый импульс критическим исследованиям, введя около 1900 г. термины " Formgeschichte" (история литературных форм), или " Gattungsgeschichte" (история литературных жанров)26. Не группируя основные единицы текста в более крупные и не выделяя источники, этот метод изолирует и изучает отдельные текстовые единицы сами по себе для определе­ния того, какими видами литературы они являются, и в особенности для определения и изучения их " Sitz im Leben", того " места в жизни", той общественной потребности, которая породила эти тексты, и, соответственно отразилась в них. Хотя этот подход привел к крайне радикальным выводам, при здравом использовании, он оказывает большую помощь в понимании Пятикнижия. В частности, этот подход был плодо­творным при изучении Псалтири и Евангелий.

Многое из старой источниковой критики и из гипотез, которые она произвела, остается предположительным и проблематичным. Трудно сомневаться в том, что источники были; другое дело, могут ли они быть выделены с такой определенностью из того тесно-сплетенного текста, который получился в итоге. Для толкования гораздо более важным представляется результат этого длительного процесса - труды вдохновленных Богом авторов, редакторов, знатоков Предания богоизбранного народа.

ПЕРВИЧНАЯ ВАЖНОСТЬ СТРУКТУРНОГО ЕДИНСТВА

Несмотря на то, что из настоящего изложения явствует, что Пятикнижие является сложным литературным произведением, собранием текстов, имеющим длительную и сложную историю преемственности и развития, значительно более важно структурное единство Пятикнижия. Каким бы ни был процесс его преемственности и развития или дата, когда Пятикнижие приобрело современный вид, кто бы ни был тот автор или авторы, которые окончательно собрали тексты в то великое историческое повествование, которым оно сейчас является, более важным, естественно, является само творение. Всепокрывающее единство Пятикнижия, столь вдохновенно и мощно явленное из его составных частей, является гораздо более важным, чем существование любых источников, требуемых для объяснения неоднородности текста. Реальной опасностью литературного анализа и критики является не то, что они обязательно отрицают Божественное происхождение текста Библии, или что они непременно отрицают духовные ценности ветхозаветного Откровения. Опасность

26 Отличное введение в данный предмет см. G.M. Tucker " Form Criticism of the Old Testament" " (Philadelphia: 1971). Исчерпывающая трактовка см. К. Koch, " The Growth of the Biblical Tradition" (New York: 1969).

ПЯТИКНИЖИЕ 61

лежит в том, что библейская наука погрязает в подобном анализе настолько, что не остается места для рассмотрения более общих, всеобъемлющих вопросов. Формальный анализ стремится низвести Пятикнижие до уровня несвязных фрагментов и, следовательно, ведет к утрате ощущения того единства, которое действительно присутствует в Пятикнижии.