Партийно-политическая борьба в Приднестровье 3 страница

среди крестьян, рабочих и солдат для привлечения их на сторону революции. Сегодня нельзя не констатировать следующее. Активная работа местных социал-демократов в гуще народа, организация забастовок и стачек, распространение листовок, брошюр и другой революционной литературы, пропагандистская, агитаторская и просветительс­кая их деятельность расширяли число приверженцев РСДРП, поднимали авторитет социал-демократии в глазах населения и, несмотря на полицейские репрессии - обла­вы, обыски, аресты, «ликвидации», тюрьмы и ссылку, укрепляли организацию.

Особенно успешной была работа местных социал-демократов по организации проф­союзов. В августе 1906 г. начальник жандармского управления констатировал, что в Рыбнице «была всеобщая политическая забастовка, а затем забастовка приказчиков, причем все удовлетворены согласно предъявленным требованиям». Отмечается также как «очень сильная» крестьянская секция комитета, в которую входили Р. Рашковская, студенты М. Шварц и Г. Трахтенберг, бондарь А. Кондорар, столяр Ш. Френк и «Ми­хаил» - пролетарий, который был «задержан, но рабочими отбит у стражников».

Наибольшим влиянием и авторитетом пользовались социал-демократы в рабочей среде, особенно в Бендерах, где на железнодорожном узле работало свыше тысячи че­ловек и где концентрировались участковые мастерские, в которых трудились рабочие- металлисты - наиболее развитая и активная часть промышленного пролетариата края. Последние являлись застрельщиками практически всех крупнейших забастовок, желез­нодорожных стачек. Не случайно Особый комитет при Управлении Юго-Западных же­лезных дорог издал специальное постановление, запрещавшее существование «коми­тетов, бюро и других организаций»; не случайно и то, что он в июле 1906 г. затребо­вал от военного командования в кратчайшие сроки установить на Бендерском и Ок- ницком железнодорожных узлах охрану (по одной роте) и сверх того для контроля и защиты железнодорожных мостов через Днестр ввести воинские караулы у Бендер (18 человек), Могилева (15 человек) и Рыбницы (49 человек). И это при наличии трех ка­
рательных поездов с платформами для орудий и пулеметов, вагонами для жандармов, санитарными и арестантскими, зоной действия которых были линии Бирзула-Знамен- ка, Одесса-Слободка-Окница, Раздельная-Унгены, Бендеры-2 - Рени. Начальнику бен- дерской узловой станции было дано указание держать наготове не менее двух парово­зов, в любой момент готовых доставить войска в места революционных выступлений.

Суровые полицейские репрессии приводили к периодическим арестам членов бен- дерской организации РСДРП, но она возрождалась вновь и вновь. Так, в начале 1906 г. на совещании Херсонского губернского комитета сельских организаций РСДРП (этот комитет был создан в 1905 г. в Одессе и просуществовал более двух лет, координируя работу социал-демократов Бессарабской, Херсонской, Подольской, Таврической губер­ний по пропаганде среди крестьян) было отмечено, что в Бендерах имеется группа Бунда, но нет группы РСДРП. Поэтому на общем заседании Тираспольской социал- демократической группы и бендерской группы Бунда было решено образовать Федера­тивный совет, объединяющий Бендеры и Тирасполь (по два человека от каждого горо­да), для успешного использования имеющихся сил. Члены этого Совета «будут вести общие дела и стремиться к образованию там, в Бендерах, группы рабочей партии на тех же началах». Чтение в Тирасполе реферата «Программа и тактика социал-демок­ратии» сопровождалось сбором денег на устройство клуба и укрепление материальной базы организации. Социал-демократическая группа в Бендерах не должна была зави­сеть от Бунда.

Помощь бендерским социал-демократам оказывалась и с другой стороны. В фев­рале 1906 г. социал-демократы Киевского железнодорожного узла с помощью группы московских большевиков начинают работу по созданию партийных комитетов в кол­лективах наиболее крупных станций Юго-Западной железной дороги - Кишинева, Бен­дер, Раздельной. Узловая ячейка РСДРП функционирует в Бендерах с апреля 1906 г. Ее организации способствовала помощь одесских социал-демократов, подверженных влиянию большевиков, а также тираспольс- ких социал-демократов, которые были тесно связаны с бендерскими железнодорожниками и составляли сильную и дееспособную орга­низацию. Согласно постановлению Первой конференции узловой организации РСДРП (апрель 1906 г.) Юго-Западных железных до­рог, Одесса должна направлять определенную часть средств на поддержку социал-демокра­тических комитетов в Бендерах, Кишиневе, Раздельной и Бирзуле. В свою очередь, пар­тийные группы этих станций отправляли в Одессу 20% своих поступлений, благодаря чему они снабжались партийной литературой, газетами, листовками, прокламациями.

Активными членами социал-демократи­ческой партии являлись более 30 рабочих и служащих Бендерского железнодорожного узла, в том числе конторщик станции Варни­ца А.А. Гарнье, котельщик депо М.Е. Ширя­ев, монтер А.Н. Рудковский и др. Гарнье был одним из организаторов профессионального союза железнодорожников Бендер и пользо- В. Шталь - один из организаторов профсоюза вался высоким авторитетом среди рабочих железнодородников Бендер
как помощник председателя стачкома И.Р. Левицкого. Революционные активисты социал-демократической организации Бендер - машинист В. Шталь, слесари И. Самойлен- ко, Г. Смольский, К. Василенко и другие - часто собирались на квартире слесаря Бендерских железнодорожных мастерских К.И. Ревина - члена первых социал-демок­ратических рабочих кружков, впоследствии (с 1916 г.) одного из руководителей Бендер- ского комитета профессионального железно­дорожного союза. В эти же годы (1910-1915) Ревин был помощником Г.И. Старого, рабо­тая в социал-демократическом подполье; за­тем в 1917 г. был связан с большевистской организацией 24-го железнодорожного бата­льона, расквартированного в Бендерах; в дальнейшем вошел в штаб по обороне Бен- Л.А. Кулик - член местной организации РСДРП дер от румынских оккупантов, в 20-е годы

трудился на заводе в Тирасполе.

Большое внимание уделяли социал-демократы распропагандированию солдат, для чего постоянно вели среди военных революционную работу. Активным агитатором был Л.А. Кулик - вольноопределяющийся 22-го драгунского Астраханского полка. В Бен­дерах действовал филиал Одесской военной организации РСДРП. Согласно жандарм­ским донесениям, один из руководителей бендерской организации РСДРП М.Е. Ширя­ев «публично возбуждал воинских чинов к нарушению обязанностей военной службы и указал, что солдаты в случае возникновения беспорядков должны присоединиться к участникам беспорядков, а не стрелять в них по приказанию начальства». В результате в Бендерах взбунтовались солдаты Ларго-Кагульского пехотного полка (август 1906 г.). В другом жандармском донесении сообщается, что «на ж.д. станции Бендеры среди же­лезнодорожных служащих замечается в настоящее время приподнятое настроение, при­чем ждут в скором времени всеобщей забастовки и предполагают безусловно примк­нуть к ней.

Столяр Яков Смушков стоит близко к интеллигенции, принадлежащей к преступ­ным организациям, и является соединительным звеном между нею и рабочим клас­сом. В г. Бендеры из Одессы на этой неделе (в сентябре 1906 г. - авт. Н.Б.) приезжала неизвестная личность и на частной квартире прочла реферат о настоящем положении текущих событий с точки зрения противоправительственных организаций; на этом со­брании было очень много железнодорожных служащих и нижних чинов частей, рас­положенных в г. Бендерах».

Другим важнейшим направлением деятельности социал-демократов была работа с крестьянами, революционная пропаганда в сельской местности. По воспоминаниям одного из руководителей большевистского Узлового бюро РСДРП В.П. Новикова, ра­ботавшего в Киеве, «работа Узлового бюро не ограничивалась только железнодорож­ной работой. Там, где была возможность, мы налаживали связь и работали среди ра­бочих других отраслей промышленности и даже по селам. Такого именно характера была наша организация в Бендерах». Таким образом, социал-демократы соединяли в единое целое общедемократическую борьбу против самодержавия, пролетарскую - против буржуазии и аграрное движение крестьян за землю - против полуфеодальной системы эксплуатации, помещичьего землевладения.

Особенно активную деятельность развернула в сельской местности тираспольская организация РСДРП. Под руководством Херсонского губернского комитета сельских организаций РСДРП революционеры распространяли среди крестьян Приднестровья листовки с требованиями о безвозмездной передаче всей казенной, кабинетной, удель­ной, монастырской и помещичьей земли в руки крестьян, объясняли необходимость созыва Учредительного собрания, выступали за союз пролетариата и крестьянства. Судя по отчету херсонского губернского комитета сельских организаций РСДРП, из всей отправляемой на места печатной продукции для распространения среди крестьян наи­большее количество «потребляли» тираспольские социал-демократы. Только за два месяца (апрель-июнь 1906 г.) в Тирасполь было отправлено свыше 2 тыс. экземпля­ров газеты «Письма к крестьянам» и более 1, 6 тыс. - социал-демократических бро­шюр: «О налогах», «Кому нужен крестьянский банк», «Крестьянское бесправие», «Ни земли, ни воли», «Кто такие социал-демократы» и др.

Непосредственным результатом активной деятельности социал-демократов края в сельской местности стало мощное аграрное движение, приобретавшее характер крес­тьянской войны и особенно опасное для самодержавия тем, что под влиянием социал- демократической пропаганды оно имело четкие программные цели и становилось гроз­ным союзником пролетарского движения. Кадетская газета «Бессарабская жизнь» со­общала в июне 1905 г., что из-за аграрного движения Тираспольский уезд, представ­ляет собой ныне военный лагерь в миниатюре. Об этом же писала большевистская газета «Пролетарий», издававшаяся в Женеве под редакцией В.И. Ленина: «Приведу несколько фактов для иллюстрации, знаменательны они тем более, что имеют и имели место в местах заброшенных, глухих, с населением мирным, забитым. В с. Рыбнице Подольской губернии владелец его Грушецкий (отчаянный изверг) должен был прибег­нуть к защите роты солдат, так как крестьяне заявили, что не считают нужным спра­шивать его дозволения и к жатве будут убирать его хлеб. С солдатами произошла ме­таморфоза. Сначала на вопрос, будут ли они стрелять, когда им прикажут, они отвеча­ли: «Чаво же нет? Пущай не бунтуют». Но через некоторое время они стали такими «надежными защитниками» престола и дорогих ему грушецких («Бей помещиков, режь их!» - кричали они, уезжая поездом по ок­раине деревни), что их пришлось отослать, заменив новыми».

«И дым отечества им сладок и приятен.. Рисунок из сатирического журнала «Злой дух» (1906)

Об успешной работе местных социал-де­мократов среди военнослужащих говорит и другая заметка в «Пролетарии». Рассказывая, как к Одессе стягивались войска из Бендер, Тирасполя и других городов, автор отмечает, что солдаты открыто роптали: «Они охотно и сочувственно слушали социал-демократичес­кую агитацию, которая велась совершенно от­крыто на улицах. Солдаты сами связывали рабочие движения с аграрными беспорядка­ми в Одесском уезде и других губерниях (так в тексте - авт. Н.Б.), связывали свое соб­ственное положение с бесправием в России и говорили, что стрелять в рабочих не будут. Товарищ из участка сообщает, что солдатский патруль, отправляясь на пост, сговаривался под окном здания участка: " Помните же ре­бята - не стрелять"».

Как уже отмечалось, к числу партий социал-демократического направления при­мыкал и еврейский Бунд, организации которого имелись в некоторых городах и мес­течках Приднестровья, входившего в черту оседлости еврейского населения. Руководи­телями Бендерской социал-демократической организации Бунда являлись в годы пер­вой революции М. Учитель, И. Хазацкий, М. Гельфанд, И. Вайсбурд. Бундовцы были сильны своими вертикальными и горизонтальными связями, нередко помогали искров­цам - меньшевикам и большевикам, иногда составляли с ними единые организации. Однако национальная ограниченность Бунда и сознательная политическая пассивность этой партии существенно уменьшали ее влияние в рабочей среде, которое ограничива­лось главным образом созданием и поддержкой профсоюзных организаций в полупро­летарских и мелкобуржуазных слоях населения городов и местечек. По агентурным сведениям полиции, активную агитацию и сбор денег для социал-демократов прово­дила в Рыбнице местная учительница Роза Рашковская, которая была представитель­ницей кружков Рыбницы, Резины, Рашкова и Каменки. О нерешительности и безыни­циативности бундовцев свидетельствует следующий эпизод, описанный жандармской агентурой в августе 1908 г.: «Профессиональный союз приказчиков-мануфактуристов из м. Рыбница Подольской губернии запросил письмом Кишиневскую организацию о мнении последней по вопросу применения экономического террора по отношению од­ного хозяина в Рыбнице, который не желает пойти на уступки и удовлетворить бастую­щих. Предполагается отрицательный ответ».

Сравнительно низкую активность проявляла и еврейская социал-демократическая рабочая партия «Поалей-Цион», организации которой имелись в Приднестровье. Эта партия мало чем отличалась от Бунда и искала поддержку в среде мелких коммерсан­тов, ремесленников, подмастерьев, приказчиков, домашней прислуги. Сионистская идея создания еврейского государства в Палестине, которую эта партия пыталась пропаган­дировать, по-видимому, не вызывала особого энтузиазма в рядах ее низовых звеньев. Местные организации распадались. Об этом сообщали агенты полиции: «В Бендерах произошел раскол подобно кишиневскому между интеллигенцией и рабочей массой. Последние начали было заниматься работой в кружках, но за недостатком денежных средств решили за лето собрать денег и лишь с осени (1908 г. - авт. Н.Б.) начать ра­боту, не связывая своих действий с интеллигенцией».

Тем не менее, несмотря на ряд заметных успехов в практической работе, на раз­ветвленную сеть партийнык организаций в Приднестровье, социал-демократы не смогли стать истинным авангардом революционного движения в силу кустарности, стихийно­сти, а подчас и нерешительности, оппортунистической тактики в борьбе с правитель­ством. Поэтому некоторые наиболее радикальные общественные силы, желающие фа­натично и бескомпромиссно сражаться с режимом до его окончательного сокрушения, вынуждены быши искать выкод своей энергии не в рядах социал-демократов, а в партий­ных организациях эсеров и анархистов.

В эпоху буржуазно-демократических революций партия социалистов-революционе­ров развернула в Приднестровье весьма активную деятельность. Она являлась наибо­лее многочисленной и популярной из мелкобуржуазных партий и опиралась прежде всего на крестьянские массы, в меньшей степени - на рабочих, средние городские слои, радикальную интеллигенцию, учащихся. Лидеры эсеровской партии в России - В.М. Чернов, Е.К. Брешко-Брешковская, М.Р. Гоц и другие, считая себя наследниками героев-народовольцев, подхватили их главную утопическую идею и верили в самобыт­ный путь России к социализму: стоит только «критически мыслящим личностям» убить царя и его сатрапов, как «стихийный социалист» - крестьянин начнет по справедливо­сти делить землю и обрабатывать ее своим трудом так, что социализм сам по себе как- нибудь устроится.

Руководствуясь этой доктриной, ради­кальные круги неонародничества объявили террор самым действенным способом борь­бы против царского самодержавия. Весной 1902 г. в Кишиневе возникла эсеровская груп­па, а в 1903 г. - Бессарабский комитет партии, влияние которого стало быстро распростра­няться, эсеровские группы появились в дру­гих городах, в том числе и приднестровских. Воззвание «1 января 1904 года», отпечатан­ное местными эсерами в подпольной типог­рафии, ясно показывает, на какой путь они пытались направить зарождающуюся револю­ционную энергию широких народных масс: «Кровь смывается кровью, гнев ищет мести и слезы не высыхают. Разве проснувшийся народ простит надругательство и убийство, разве могилы погибших зарастут пыльной травой, разве тюрьмы и казни усыпят про­бужденную честь и не засыпавшую совесть?...

Волна террора, организованного и сти­хийного, систематического и случайного под­нимается все выше и выше. Наступает вре­мя, когда рука об руку с волнующимся наро­дом идут отдельные единицы, дети того же народа, те передовые застрельщики, которые «за други своя полагают живот свой». Кто остановит их? Они непобедимы. Самодержа­вию наступает конец, за это ручаются энер­гия и отвага, самоотвержение и единение».

В.М. Чернов Е.К. Брешко-Брешковская

Социалисты-революционеры на словах не отказывались от массовой борьбы. Наобо­рот, призывали рабочих в своих листовках («К оружию!» и др.) браться за оружие, со­здавать боевые дружины и смело бросаться вперед «на пир кровавый»; требовали «на обиды, грабежи и насилия ответить воору­женной борьбой». Для этого эсеры ввозили из-за границы оружие, массу радикальной революционной литературы, печатали сами в подпольных типографиях издания и про­кламации, пропагандирующие их бунтарское понимание вооруженного восстания. Эсеры активно работали в Крестьянском союзе, в меньшей степени, но достаточно широко - в профессиональных рабочих союзах. Они прилагали много усилий к расширению со­циальной основы революционного движе­ния, вовлечению в него все новых сил. Од­нако главную свою задачу эсеры, верные

народовольческим иллюзиям, видели в терроре, и решению этой задачи они посвяти­ли всю свою революционную деятельность.

В наше время расцвета циничного и разнузданного террора, как государственного, так и группового, и индивидуального, необходимо заметить следующее. Эсеры крайне ревниво относились к моральному аспекту террора, усматривая в покушениях не толь­ко политический, но и большой нравственный смысл, а поэтому старались всеми си­лами избежать бессмысленного кровопролития. Если при террористическом акте мог­ли случайно пострадать посторонние люди, покушение, как правило, отменялось, даже если на его подготовку было затрачено много сил, времени и средств. Бывали случаи, когда боевики переносили террористический акт, чтобы не приводить приговор в ис­полнение на глазах жены, детей или родственников, случайно оказавшихся поблизос­ти от объекта покушения.

Тем не менее эсеры, превозносившие индивидуальный террор, пытались сочетать его с другими видами революционной борьбы, которые представлялись им как одна из форм все того же террора. В феврале 1907 г. на II съезде Партии социалистов-революционе­ров (ПСР) делегат от Бессарабии зачитал резолюцию Кишиневской конференции юж­ной области: «Принимая во внимание, что партия участвует в жизни и деятельности Го­сударственной думы лишь постольку, поскольку она является трибуной для пропаганды программы и тактики партии, что только активное выступление масс в форме вооружен­ного восстания может привести нас к Учредительному собранию, партия во время дей­ствия второй Государственной думы должна употребить все усилия к тому, чтобы спло­тить и сорганизовать широкие трудовые народные массы как внутри Думы, так и вне ее под единым партийным знаменем, продолжая единичные активные выступления сооб­разно требованиям момента, развивая их переход через партизанскую борьбу к воору­женному восстанию, для чего должно широко использовать самодеятельность трудовык масс как в их стремлении к собственному объединению, так и в поддержке партийных депутатов посышкой наказов. В случае разгона Думы партия должна использовать на­родное негодование, стараясь облечь его в форму вооруженного восстания».

В Приднестровье первая эсеровская группа появляется в Бендерах после органи­зации Комитета ПСР в Кишиневе и в ходе распространения влияния ее на весь реги­он в 1902-1903 гг. Среди основателей бендерской группы был Петр Гоманюков, по словам местных жандармов, «видный революционер на юге России, самый опытный и деятельный член Кишиневской организации Партии социалистов-революционеров». Он и его брат Антон, как установила полиция, часто вели разговоры с рабочими «о несовершенстве существующего в России правительственного строя, благодаря чему тяжело живется рабочему; что надо требовать уменьшения рабочего дня и увеличения заработной платы, что этого можно добиться только восстанием, ниспровергнуть са­модержавное правительство и заменить его народным. Возвращаясь с работы, они пели рабочую Марсельезу - только то и делали, что пропагандировали в приведенном выше смысле среди рабочих...» Кроме того, П. Гоманюков установил личные связи с про­живающим в Бухаресте известным народническим деятелем Замфирием Ралли (Ар- боре) и с его помощью стал руководить ввозом в Россию из-за границы нелегальной революционной литературы. Местные эсеры поддерживали также тесные связи с гла­вой одесской организации партии В. Сухомлиновым и руководителем курской орга­низации - Е. Фортунатовой, а также с киевской, екатеринославской, харьковской, ни­колаевской, пензенской и другими партийными группами и комитетами. П. Гоманю­ков транспортировал литературу, полученную от П. Ралли, в румынское село Бумбата, нелегально перевозил через границу и направлял в Леово и Ганчешты. Отсюда мень­шая часть литературы распространялась в регионе, большая же часть шла в Кишинев и Бендеры.

Начальник Охранного отделения, отмечая успешную пропагандистскую деятель­ность эсеров среди рабочих и даже солдат, докладывал: «В настоящее время эти лица обращают на себя постоянное внимание ввиду стремлений перенести свою преступ­ную деятельность в уезды Бессарабской губернии, имея в виду в зимние месяцы про­паганду среди крестьян, что ими может быть исполнено довольно успешно вследствие знания местных условий и молдавского языка. Фактически это подтверждается нахож­дением в упомянутом задержанном транспорте преступных брошюр, исключительно предназначенных для крестьян и солдат, а также постоянным выездами тех же лиц в г. Бендеры и уезды Бессарабии».

Чтобы растиражировать революционную литературу, учитывающую специфические особенности региона братья, Петр и Антон Гоманюковы в ноябре 1903 г. приняли ре­шение основать в Бендерах тайную эсеровскую типографию, так как несколько сот про­кламаций, отпечатанных А. Д. Гоманюковым в типографии газеты «Бессарабец», где он служил наборщиком, вызвали массовые полицейские обыски под предлогом поиска в вещах обывателей «чумной коровы» и перекрыли возможности издания этим путем эсеровской литературы в будущем. Непосредственным исполнителем этого плана был С. Шашек, ставший на революционный путь еще в 1900 г. во время работы в железно­дорожном депо Нижне-Удинска. Он поддерживал тесные связи с эсерами Курска и других российских городов, вел среди рабочих Бендер активную пропаганду револю­ционных идей. Вместе с ним работал В. Триколич, рабочий-столяр, снявший конспи­ративную квартиру на окраине Бендер для хранения нелегальной литературы, печат­ного станка, типографских шрифтов и краски и т.д. В этой же квартире П. Гоманюков организовал легальную библиотеку, в книгах которой освещались рабочие, социальные и аграрные вопросы. Устройством типографии занимались наборщик А. Гоманюков, слесари В. Светло вский и С. Шашек, столяр В. Триколич. Кроме последнего, никто к кишиневской организации эсеров не принадлежал, но работали они в тесном кон­такте с ней, объединяемые Бессарабским комитетом ПСР, созданным в 1903 г. В нача­ле 1904 г. Охранное отделение полиции арестовало основной костяк эсеровских орга­низаций, однако полностью партия сломлена не была.

В 1907 г. была разгромлена еще одна типография эсеров, организованная в Бендерах А. Александровым, М. Ширяевым, В. Мухиным в мастерской бондаря И. Сосина. Типог­рафское оборудование завезли из Кишинева, где оно было получено от Г. Вакница в ответ на просьбу Бендерского узлового комитета ПСР в мае 1907 г. Небезынтересно, что при обыске у Александрова были найдены адреса, шифры, пароли для связи с Всероссийс­ким железнодорожным союзом, в том числе с нелегальной типографией Союза в Москве.

Несмотря на поражения революции, полицейский террор, разброд и кризис в партии после разоблачения провокатора Е. Азефа, бендерские эсеры не оставляли планов от­крыть новую типографию. Полицейский агент докладывал 3 июля 1908 г.: «В настоя­щее время бендерская организация бездействует ввиду истощения средств, но и без таковых к осени предполагается установка типографии и правильная постановка круж­ковой работы». Кризис партии затронул, видимо, руководящий состав организации в большей мере, чем рядовых членов. Помощник присяжного поверенного М.И. Степанов, руководивший одно время Бендерской организацией ПСР, по словам агента, «считает теперь работу среди рабочей массы непроизводительной тратой вре­мени, совершенно от работы отказывается. То же говорят и другие интеллигенты». Многие известные бендерские эсеры - Гаржевский, Шлайн, Волкович - переехали в Кишинев, где часть из них были арестованы, а остальные прекратили всякую работу из опасений провала.

Было бы ошибочным считать, что эсеры Приднестровья не старались вовлечь в борьбу против царизма широкие массы трудового населения. И по своему социальному составу,
и по своей направленности, и по выщвигаемыш требованиям социалисты-революционе­ры представляли достаточно обширные слои крестьянства, промышленный и транспор­тных рабочих, учащихся, радикальную интеллигенцию, а в некотором отношении - и люмпен-пролетариат, деклассированный представителей общества, зараженных вирусом мелкобуржуазной сверхреволюционности, готовык делать революцию немедленно, «здесь и сейчас». Не случайно между социал-демократами и социалистами-революционерами шло интенсивное соперничество в борьбе за привлечение широких масс на свою сторо­ну. Причем, учшывая, что местная социал-демократия в огромной степени находилась под влиянием «умеренный», т. е. меньшевиков и бундовцев, при отсутствии или слабос­ти большевистского крыла, эсерам удавалось нередко привлекать на свою сторону наи­более решительных и непримиримык борцов против самодержавия, втягивать в свои орга­низации самые радикальные и деятельные силы общества. Впрочем, не следует переоце­нивать и степень такого соперничества, ибо есть очень много указаний на то, что эсеры и социал-демократы на местах не вели между собой сложных теоретических дискуссий, а работали в тесном контакте и сотрудничестве, когда необходимо было транспортиро­вать литературу, оружие, открывать тайные типографии, организовывать забастовки и стачки. Кроме того, прослеживается их совместная деятельность и в организации проф­союзов, пропаганде среди крестьян, работе в таких демократических революционных организациях, как Всероссийский железнодорожный союз, Всероссийский крестьянский союз и др. Нередки быши случаи, когда одни и те же лица могли легко переходить из ПСР в РСДРП и наоборот, особенно в период, предшествовавший первой русской рево­люции. Например, П. Гоманюков, М. Ширяев и некоторые другие организаторы револю­ционного подполья бендерских эсеров в 1898 г. были членами кишиневского рабочего социал-демократического кружка, сформированного при воскресной школе одним из орга­низаторов группы РСДРП в Кишиневе Я. Боградом. В сентябре 1901 г. Гоманюков, За- вязкин, Светковский и другие молодые эсдеки узнали от прибывшего из Одессы рево­люционера Быпювского программу социалистов-революционеров и стали активными орга­низаторами эсеровского комитета, куда уже были вовлечены рабочие Триколич, Грачев, Иримичой, Яндовский, Мельничук и др. В 1903 г. Бессарабский комитет ПСР возглавил Н. Могилянский, который за границей позна­комился с весьма видными деятелями, соци­алистами-революционерами Э.А. Рубано- вичем, Н.С. Русановым, Г.А. Гершуни. В пер­вых рабочих кружках участвовали В. Броско, М. Глоба, В. Коган, М. Учитель, А. Коган-Бе- ренштейн, С. Левин и др. Впоследствии часты кружковцев перешла на сторону большевиков и меньшевиков; остальные - бундовцев, эсе­ров, анархистов.

Поэтому и кружок железнодорожных ра­бочих, существовавший в Бендерах в 1903­1904 гг. и поддерживавший связи с рабочими Одесских главнык мастерских Юго-Западных железных дорог, быш революционно-демокра­тического направления и объединял членов различных партий. Точно так же и создание Г.А. Гершуни - один из руководителей профсоюзов бышо делом партийных органи-

боевой организации эсеров заций эсеров и эсдеков в период первой рево­
люции. В феврале-марте 1905 г. на станции Раздельной был создан по инициативе одес­ских большевиков кружок под руководством Н.П. Кожухарь-Кирилла, который сразу же установил связи с рабочими Тирасполя и Бен­дер, где были созданы опорные пункты распро­странения революционной литературы, достав­лявшейся из Одессы и Киева. А после Учре­дительного съезда Всероссийского железнодо­рожного союза 21-24 апреля 1905 г. револю­ционные кружки и группы стали подпольны­ми филиалами и ячейками Юго-Западного от­дела ВЖС. Впоследствии важную роль в ре­волюционной работе играли ячейки Узлового бюро РСДРП Юго-Западных железных дорог, находящихся под влиянием большевиков. Од­нако Бендерская группа РСДРП регулярных связей с Узловым бюро не поддерживала и была ослаблена, а Бендерским отделением ВЖС в 1907 г. руководили эсеры (А.Ф. Алек­сандров, С.К. Диминский, М.Е. Ширяев и др.).