Расстановка классовых сил в регионе

Наложение исторических эпох было таким же характерным явлением для Придне­стровья, как и для всей страны в целом, с той лишь разницей, что в общественном развитии региона отсутствовал период капиталистической индустриализации. Заверша­ющий этап промышленного переворота и перехода от мануфактурного производства к заводскому (машинному) здесь пришелся на конец XIX в., совпадая по времени с на­чалом эпохи империализма. Поэтому новые явления, характерные для этой эпохи, - создание монополистических объединений, концентрация капитала, установление мо­нопольных цен на продукцию и регулирование рынка отдельными фирмами, нормиро­вание прибылей - осуществлялись как бы в миниатюре, на базе небольших и сравни­тельно малоразвитых капиталистических предприятий с оборотом, редко превышавшим 500 тыс. руб., и числом рабочих в основном до 50 чел. Ни в Приднестровье, ни в Бес­сарабии не было развитых промышленных центров.

Тем не менее, в начале XX в. здесь наблюдался весьма ощутимый рост промыш­ленного производства. Его объем составлял приблизительно 40 млн руб. (при обороте сельского хозяйства примерно в 120 млн руб.), т. е. третью часть валовой производи­тельности аграрного сектора экономики. Большая часть этих оборотов приходилась на фабрично-заводское производство - 26, 4 млн руб., остальные (13 млн руб.) - на ре­месленно-кустарную промышленность. Несмотря на количественное преобладание мел­ких предприятий ремесленного и кустарного типа, фабричное производство играло главную роль.

Возникавшие предприятия фабрично-заводского типа постепенно вытесняли с рынка ремесленные и кустарные мастерские. Этот процесс в Приднестровье можно легко проследить на примере мукомольного производства - наиболее важной и сравнитель­но высокоразвитой отрасли местной индустрии. В 60-е годы XIX столетия в Тираспо­ле, Григориополе и Дубоссарах работало 107 мельниц различного типа с годовым про­изводством муки в 290 тыс. руб. Однако с появлением крупных мукомольных пред­приятий, оснащенных паровыми котлами, машинами и двигателями, ветряные, водя­ные, конные мельницы закрывались одна за другой. И в начале XX в. в названных при­днестровских городах работало всего лишь 18 мельниц, объем производства которых уже превышал 341 тыс. руб., при этом до 85% муки изготовлялось в Тирасполе - веду­щем центре пищевой промышленности региона.

О технической оснащенности местной промышленности говорят сведения фабрич­ной инспекции по Бессарабской губернии конца 1917 г.: 5000 промышленных предпри­ятий края имели 1220 локомобилей (передвижных паровых котлов) и 500 постоянных паровых котлов и машин, а также 350 «тепловых» - бензиновых, нефтяных и газоге­нераторных - двигателей, 75 электрических, 583 водяных, 2246 ветряных и 53 конно- приводных двигателя. Среди наиболее заметных, крупных по местным масштабам предприятий капиталистической индустрии в Приднестровье можно назвать следую­щие: рыбницкий свеклосахарный завод Акционерного общества Юльевских сахарных заводов (500 рабочих), завод земледельческих машин и орудий К.И. Терещенко в Ти­располе (33 рабочих), кирпично-черепичные заводы Ф.А. Мицеля и М.Л. Вильгельма (217 рабочих), И.И. Фишера в с. Андрияшевка (70 рабочих) и А.И. Малаховского в с. Прохоровка Тираспольского уезда (60 рабочих), механический и чугунно-литейный завод К.А. Питча в Тирасполе (28 рабочих), цементный завод «Днестр» в Рыбнице Подольской губернии, принадлежавший В.И. Ханенко, лесопильный завод братьев Фалькевич в Тирасполе (20 рабочих), винокуренный завод братьев Бланк в Бендерах (30 рабочих), пивоваренный завод Гольденфельда в Бендерах (40 рабочих) и некото­рые другие. Помимо этих предприятий существовало множество мелких полуремеслен­ных и мануфактурных заведений - ватная фабрика Т.А. Макляревского (8 рабочих), мастерская по изготовлению ящиков А.Н. Кишиневского в Тирасполе (6 рабочих), му­комольная мельница П.М. Басина, И.Д. Филлера и Х.И. Финкельштейна в Дубоссарах (10 рабочих), а также другие мельницы, мастерские, небольшие заводы.

При такой в общем-то слабой и примитивной, хотя и заметно развивавшейся про­мышленности в начале XX в. стали проявляться тенденции новой империалистичес-

Маслобойня купца Березовского в г. Дубоссары. Фото начала ХХ в.

кой эпохи. Резко возросло значение банковского капитала, акционерных компаний, тор­говых домов и других паевых сообществ, а также регулирования государством про­мышленного производства (в особенности с началом первой мировой войны), увели­чилось количество монополистических объединений. Важнейшим фактором экономи­ческого развития Приднестровья становится деятельность местных, а также общерос­сийских и иностранных акционерных обществ, тесно связанных с зарубежными и оте­чественными банками. В регионе функционировали такие фирмы, как «Товарищество винного производства и торговли винами бессарабских землевладельцев братьев И. и В. Синадино и К°», «Товарищество коньячного и водочного заводов и складов русских виноградных вин Н.Л. Шустова с сыновьями», «Подольское промышленное акционерное общество», «Акционерное общество Юльевских сахарных заводов» и др. Здесь же открывали свои отделения и конторы крупные зарубежные и российские фирмы «Зингер», «Даубер» и др. В свою очередь, многие местные предприниматели становились акционерами, совладельцами и учредителями фирм, действовавших за пределами края (Акционерное общество машиностроительного завода «Г.Я. Кольб и сыновья», «Товарищество виноделия», «Одесская Бавария» и др.). Многие местные предприниматели как средней руки, так и мелкие, в жестокой конкурентной борьбе старались по возможности мобилизовать капиталы и расширять свое дело, не уступая рынок крупному промышленному, торговому и финансовому капиталу. Так возникли фирмы «Ш. Зильберман и К°» в Бендерах, Торговый Дом «Б. Стрицкий и К°» в Ти­располе, Торговый дом Анны Николаевны Лопатиной и К° в Бендерах и др.

Стремление предпринимателей ликвидировать свободную конкуренцию на рынке и объединиться для извлечения высоких прибылей не на базе развития объемов про­изводства, совершенствования технологии и роста производительности труда, а в ре­зультате сокращения производства и искусственного взвинчивания цен свидетельство­вало о расширении сферы монополистических тенденций в социально-экономической

Ремесленник-кустарь на местном рынке. Фото начала XX в.

эволюции Приднестровья. Однако наложение исторических эпох, характерное для стран вторичной модели капитализма, вынужденных догонять цивилизованные страны пер­вой модели, в данном случае обнаруживало себя в том, что большой удельный вес в структуре производства принадлежал мелким формам, которые в данном случае име­ли мало общего со средневековым ремеслом. Последнее выступало одним из необхо­димых составляющих элементов иерархической системы, включающей различные уров­ни организации и эксплуатации производителей (ремесленника, крестьянина, мелкого хозяйчика). Эта система объединяла также скупщиков, магазины и торговый капитал вообще, транспорт и крупный промышленный капитал (банки, ссудо-сберегательные товарищества, общества взаимного кредита и др.), а также - опосредствованно - и государственный аппарат, чиновничество различных ведомств, правительство. Мелкие производители в этой системе являлись основанием пирамиды и выступали в качестве наемных работников и одновременно - объекта первоначального накопления, при том что его субъектом, т. е. агентом первоначального накопления, в конечном счете являл­ся банковский капитал.

Рост империалистических тенденций был обусловлен не столько движением домо­нополистического капитализма от простых форм к сложным и культивированием их на собственной почве, сколько усилением позиций российского и международного мо­нополистического капитала в лице крупнейших банков, акционерных обществ, страхо­вых фирм на территории края.

Весь сбыт местной сельскохозяйственной продукции, с одной строны, практически был подчинен в конце XIX - начале XX в. российским и иностранным банкам, комис­сионерским фирмам и торговым домам, транспортным предприятиям и страховым аген­тствам. Для огромной части крестьян монопольно низкие цены на производимые ими товары означали разорение и нужду на фоне общего экономического развития. С дру-

«Один с сошкой - семеро с ложкой», - открытка, популярная в 1905-1906 гг.

гой стороны, финансовый и промышленный капитал в условиях крайней бедности, нищеты и забитости основной массы крестьянского населения поощрял модернизацию и введение новых агротехнических технологий в крупных капиталистических хозяй­ствах и латифундиях. Кредитные общества, земства, органы администрации и част­ные лица создавали разветвленную сеть ремонтных мастерских, заводов и складов сель­скохозяйственной техники и машин, школ по подготовке специалистов. В первом деся­тилетии XX в. в Тираспольском уезде открылось 15 частных заводов и мастерских, занятых сельскохозяйственным машиностроением, сбытом и ремонтом орудий и инст­рументов, а также 7 отделений Тираспольского земского склада сельскохозяйственных машин.

Оживленное развитие экономики Приднестровья не снижало, не смягчало, а, на­оборот, усиливало и обостряло основные классовые противоречия новой эпохи. Ибо такой тип развития, характерный и для России, и для других стран вторичной модели капитализма, не приводил к всеобщему повышению уровня жизни и росту обществен­ного богатства. Такое развитие предполагало не обогащение и всемерное изменение к лучшему положения различных слоев населения (пусть и в разной степени) за счет роста производительности труда, интенсификации производства, освоения новых технологий или даже ограбления колоний, как в странах классической модели капитализма, а от­крытое обогащение меньшинства за счет беспощадного порабощения и без того бед­нейшего большинства.

Экономика Приднестровья в целом носила аграрный характер, ориентированный на вывоз продукции сельского хозяйства. Основными распорядителями товаров, обра­щавшихся на капиталистическом рынке, были крупные фирмы, связанные с банками, железными дорогами, пароходствами, страховыми компаниями, правительственными кругами. Установленный ими эквивалентный товарообмен, монополизированный дан­ными силами и практически лишенный свободной капиталистической конкуренции, представлял собой на деле механизм непрерывного присвоения естественных и создан­ных трудом беднейшего населения богатств. Финансовая, торгово-промышленная и сельская буржуазия, помещики и государственный аппарат сосредоточивали в своих руках львиную долю совокупного общественного продукта, в то время как трудящиеся были вынуждены продавать свою продукцию за бесценок и покупать товары первой необходимости по неэквивалентно завышенным ценам.

Неизбежным следствием такой системы было снижение покупательской способно­сти социальных низов, сужение рынка, консервация и постоянное воспроизводство докапиталистических укладов, натурального и полуфеодального хозяйств, выступавших в роли объектов первоначального накопления в эпоху империализма. Стержнем сло­жившейся системы являлось самодержавие. Молдавские социал-демократы из рабочих могли с полным основанием утверждать: «Вот уже по всей России фабриканты караул подняли по тому случаю, что самодержавие своим разорительным хозяйничаньем, сво­ими безумными затеями народ, как липку, ободрало, так что фабрикант уже через силу из него самые малые прибыли выколотить может. Так обчистило самодержавие рус­ского человека, что с него уже и взять больше нечего, одна кожа да кости остались.

За границей правительство стрижет так, что шерсть вновь отрастает и капиталис­там большая часть перепадает, а самодержавие стрижет так, что не то что вновь не отрастает, но вся шкура совсем пропадает». Действительно, хотя показатели жизни в Приднестровье, как и в целом на юге страны, несколько превышали средние для Ев­ропейской России их величины (по зарплате, покупательскому спросу, среднему наде­лу земли, обеспеченности учебными заведениями и пр.), сами по себе они были столь низкими, что осознавались многими современниками как трагедия народа и основа грядущих потрясений.

В Приднестровье, как и в других районах Империи, положение трудящихся харак­теризовалось не только жесточайшей экономической эксплуатацией и крайне низким уровнем жизни, но и полным политическим бесправием, национальным, духовным угнетением человека. Со стороны государства не было даже попыток уменьшить про­пасть, которая углублялась естественно и фатально, между угнетенным производствен­ным трудом человеком и основами общественного устройства. Эти процессы искусст­венно усилились и деятельностью радикальных партий, прежде всего большевиков и эсеров, видевших в коренной ломке старых укладов единственный путь спасения и освобождения родины.

Традиции революционного радикализма, присущие российскому освободительно­му движению, на протяжении столетия развивавшиеся усилиями П. Пестеля, П. Тка­чева, М. Бакунина, С. Нечаева, В. Ленина, Л. Троцкого, других выдающихся теорети­ков и практиков революционного движения, находили и в Приднестровье свою почву, социальную базу, т. е. общественную среду, в которой они могли встретить понимание, поддержку и получить развитие. Радикальная революционная идея становилась в крае материальной силой, ибо здесь к началу XX в. сформировались общественные груп­пы, которые были готовы к восприятию этой идеи и претворению ее в жизнь. Соци­альная структура населения края в основных чертах соответствовала таковой в целом по Российской Империи: крупная буржуазия, помещики, высшие чины составляли в крае 2, 3% населения (в России - 2, 4%), зажиточные мелкие хозяева - 18, 7% (18, 4%), беднейшие мелкие хозяйства - 28, 7% (28, 5%), пролетарии и полупролетарии - 50, 3% (50, 7%).

Между основными общественными антагонистами - пролетариатом и буржуази­ей - существовало много промежуточных слоев капиталистического общества: мел­кая буржуазия, служащие, интеллигенция, кустари, деклассированные элементы. На­блюдалось численное превосходство мелкобуржуазных сил при отсутствии как круп­ной монополистической буржуазии, так и концентрированного пролетарского ядра. Сравнительно немногочисленные, но социально стабильные отряды рабочего класса (железнодорожники, фабрично-заводские рабочие, батраки и др.) являлись постоянно действующей силой. Для региона была полностью применима оценка В.И. Ленина, который охарактеризовал ситуацию в России следующим образом: «Объективное по­ложение таково - громадное большинство населения мелкобуржуазно по своему жиз­ненному положению и еще более по своим идеям. Но в стране царит крупный капи­тал, через банки и через синдикаты в первую голову».

В этих условиях отмечалась, с одной стороны, сильная заторможенность процес­сов политической дифференциации общества, вызванная недостаточным его расколом на резко очерченные противоположные стороны при господстве промежуточных сло­ев, с другой - вполне понятная при этом податливость населения любым крайним взгля­дам и лозунгам, которые были просты, понятны и создавали иллюзию скорого улуч­шения тяжелой и беспросветной жизни. В Приднестровье, как и во всей России, полу­феодальные и докапиталистические уклады с их средневековыми атрибутами (сослов­ное деление общества, помещичье землевладение, отработочная система полукрепост­нического типа и др.) сосуществовали с достаточно развитыми отношениями новей­шей эпохи, что усиливало острейшие противоречия и в то же время затемняло поляри­зацию классовых интересов политических сил и партий, самых разных по своей при­роде и целям.

В начале XX в. Приднестровье вместе со всей страной вступило в эпоху буржуаз­но-демократических революций, целью которых являлись свержение монархии, очи­щение от «хлама» феодальных пережитков и выход державы на широкий путь свобод­ного капиталистического развития. Такую же цель ставили перед собой в свое время аналогичные западноевропейские революции. Исторической особенностью России, с ее наложением эпох, были нежелание и неспособность буржуазии возглавить широкую антифеодальную коалицию, объединяющую все общество против системы власти, тем более, что в этой коалиции ведущую роль брал на себя пролетариат, пугавший своими революционными возможностями буржуазию и становившийся в ее глазах противни­ком гораздо более опасным, чем самодержавие.

Политические силы в Молдавии в эпоху буржуазно-демократических революций оформились примерно в близких пропорциях с расстановкой сил на арене обществен­ной борьбы в Российской Империи. Классовый состав, цели борьбы, стратегия и так­тика основных партий и их местных организаций мало чем различались в Приднест­ровье и других регионах Империи. Здесь действовали главным образом отделения и организации всероссийских партий, союзов, движений. Некоторая специфика состояла лишь в отсутствии резко противоположных зрелых классов капиталистического обще­ства - крупной финансово-промышленной буржуазии и высококонцентрированного ядра промышленного пролетариата.