Системы земледелия

Отраслевой состав сельского хозяйства в исследуемый период трансформировал­ся: появлялись новые отрасли и подотрасли, исчезали старые, одни становились глав­ными, другие - второстепенными, т. е. произошел качественный переход в системе ведения хозяйства от примитивных форм к более производительным.

В различных природных зонах взаимоотношения в сфере земледелия и животно­водства были неоднородными в хозяйствах как крестьян, так и помещиков. Эти проти­воречивые отношения затрагивали основной вопрос сельскохозяйственного производ­ства - использование земли - и изменялись в одних регионах постепенно, в других - быстро и остро, сопровождаясь разделением земельных угодий между пастбищно-жи- вотноводческими и земледельческими хозяйствами.

Во второй половине XIX столетия в Приднестровье завершилась межотраслевая эво­люция; земледелие (во всем своем комплексе) модифицировалось в ведущую отрасль, а животноводство утратило свои прежние позиции. На протяжении пореформенных де­сятилетий в этих отраслях происходили процессы рационализации и специализации, дробления их на подотрасли. Изменялась взаимосвязь между ними, иной становилась кормовая база (например, зерновое производство давало разнообразную продукцию для коневодства, свиноводства, птицеводства и прочих отраслей). Система земледелия и животноводства, ее материально-техническая база также трансформировались. Безус­ловно, определяющим фактором этой эволюции являлось втягивание сельскохозяйствен­ного производства в процесс углубления рыночных отношений.

Южная и северная зоны Приднестровья в социальном отношении и до реформ и после них были преимущественно крестьянскими. Но если накануне реформ довольно значительный удельный вес в крестьянстве составляли крепостные (в Подолии - 58, 5%, в Херсонской губернии - 34%), то в 60-90-е годы эта категория феодального общества исчезла. Но в социальной структуре общества крестьяне оставались преобладающей составной частью.

В Тираспольском уезде в конце столетия на 537 населенных пункта приходилось 3 города, 7 местечек, 71 село и колония, 24 деревни и сельских поселка, 245 хуторов, экономий. По плотности населения выделялись волости Плосковская, Слободзейская, Лунговская, Коротнянская и Дубовская, где насчитывалось 70-80 чел. на одну квад­ратную версту, тогда как в других волостях - 20-28 чел. соответственно. В начале XX в. крестьяне в уезде составляли 81%, мещане и купцы - 18, прочие - 1%. Эти показа­тели сказались на экономическом районировании, производственной дифференциации территории.

Балтский, Ольгопольский и Ямпольский уезды имели общую историческую судь­бу, характеризовавшуюся неограниченным господством магнатско-шляхетского и духов­ного сословий в крае, которое наложило свою печать и на различные сферы экономи­ческой жизни. Следы этого исторического своеобразия чувствовались не только в пер­вой половине XIX в., но и в пореформенный период.

В 1864 г. была завершена реформа крепостной деревни, а в 1866-1867 гг. - казен­ной. В Балтском уезде стали жить в новых условиях 186 200, а в Ольгопольском - 144 400 крестьян. Не сразу исчезли их разрядные различия. Например, в Балтском уезде долго существовали 9 волостей бывших государственных крестьян и 27 волостей быв­ших крепостных (159 сельских общин с 147 помещиками). Различия сохранились у бывших поселенцев, «вольных людей», «халупников» и «огородников», т. е. безнадель­ных семей.

Для Подольской губернии характерны были нараставшее малоземелье, относитель­ное и абсолютное перенаселение. Так, по Х ревизии (1858 г.) общая численность жи­телей губернии составляла 1 046 тыс., в 1897 г. - уже 2 811 тыс. человек, а земельный фонд оставался прежним. С каждым годом возрастал людской потенциал, оставшийся невостребованным, лишним в местном сельскохозяйственном производстве.

Несмотря на то, что в результате реформы 1861 г. количество земли у помещиков сократилось, значительное место в общем объеме площади занимали по-прежнему круп­ные землевладельцы. При этом следует отметить, что подольские помещики (в том числе проживавшие в Ольгопольском и Балтском уездах) находились в правовом отношении в несколько иных условиях, чем херсонские (в том числе помещики Тираспольского уезда). В Подольской губернии до второго десятилетия XX в. не было земств из-за не­доверия царских властей к местным помещикам (этническим полякам), подверженным «реставрационным», сепаратистским настроениям в надежде на восстановление былой Речи Посполитой. Хотя в Ольгопольском и Балтском уездах наряду с крупными земле­владельцами-поляками (потомками былых магнатов и шляхты) на пожалованных и купленных землях сложилась прослойка землевладельцев непольской ориентации, все- таки главными и довольно богатыми оставались первые.

Приспособление подольских землевладельцев к рыночным переменам проходило медленно, «прусским путем», т. е. за счет сокращения крестьянского землепользова­ния и усиления эксплуатации бывших крепостных через кабальную аренду, ростовщи­ческие операции, «помощь» бедствующим дворам. Например, в Ольгопольском уезде преобладали владельцы крупных хозяйств, среди которых выделялись бывшие магнат­ские семьи: Юрьевичи, Шембеки, Сабакевские, Березовские, Кальмы, Бржозоские, Яро- шевские, Барчевские - и новые собственники: Гудовичи, Трубецкие, Долгоруковы, Вит­генштейны, Тутолмины.

Поместья сохранились и в новых социально-экономических условиях как форма организации крупных хозяйств. Но они деформировались под воздействием нарастав­шего процесса товаризации сельскохозяйственного производства; здесь возникали но­вые фольварки, фермы, изменялась структура помещичьих хозяйств; развивалось по­мещичье предпринимательство сельскохозяйственного и промышленного направлений.

Однако многие землевладельцы, использовавшие прежде всего труд крепостных крестьян, не сумели переориентироваться и оказались в кризисной ситуации. Они ис­кали выход в привлечении денежных средств извне, главным образом путем получе­ния больших ссуд из Дворянского, Государственного и коммерческих банков. Росла за­долженность, имения закладывались и перезакладывались. Более половины владель­цев имений фактически проедали свои хозяйства, будучи не в состоянии выполнить дол­говые обязательства.

В Тираспольском уезде дворянское землевладение сформировалось значительно позже, чем в Подолии, владельцы имений отличались этническим многообразием («за­хожие»). Да и крепостные отношения здесь были слабее подольских. Непосредственно

Техника на помещичьем поле. Косилка. Фото XIX в.

в приднестровской полосе роль крупных землевладельцев оставалась малозначитель­ной. И перестраивались они главным образом по «американскому» пути.

Развитие производительных сил в сельском хозяйстве находило свое выражение в усовершенствовании приемов обработки почвы, смене систем земледелия, накоплении и углублении профессионального опыта и знаний.

В южной зоне до 60-х годов в крестьянском земледелии господствующей остава­лась переложная система. Затем произошел переход к более производительному исполь­зованию сельскохозяйственной площади - паровой и четырехпольной системам (под си­стемой земледелия понимается комплекс хозяйственных мероприятий по поддержанию и даже восстановлению плодородия почвы). Появление четырехполья с черным паром и удобрением, включением в полевой севооборот картофеля и травосеяния (главным образом бора и клевера на зеленый корм и сено) являлось важным сдвигом в системе земледелия. Но утвердилось оно не повсеместно. Долгое время существовали смешан­ные формы систем, а переложная удерживалась в отдельных местах до начала XX в.

Особенность перехода от переложной системы к паровой на территории Тирасполь­ского уезда и в южной полосе Балтского состояла в том, что здесь не утвердилось клас­сическое трехполье, а практиковались двухполье и паропереложная система, т. е. посе­вы чередовались с паром, а при сильной выпаханности участков их оставляли на не­сколько лет под «короткий перелог» (главным образом под пастбище) с последующей распашкой и повторением посевов. В этой системе восстановителем плодородия слу­жили пар и перелог.

Таким образом, на юге к концу XIX в., как правило, применялось несколько сис­тем: переложная, паровая, двухпольная и четырехпольная, земледельцы чередовали их в зависимости от урожайности данного поля.

В секторе крупного землевладения - у помещиков, купцов-землевладельцев, дру­гих собственников и арендаторов угодий внедрялись плодосмен, комплекс агроприе- мов, возделывание плантационных культур и трав, т. е. осуществлялось эффективное использование обрабатываемых земель под товарные культуры. В то же время в пого­не за ростом количества реализуемого на рынке зерна и технических культур некото­рые хозяйства многогодично и односторонне использовали земли под определенные культуры.

Хотя эволюция переложной системы земледелия в рассматриваемый период не за­вершилась полным и повсеместным утверждением паровой системы четырехполья и плодосмена, прогресс в земледелии отражал степень интенсивности землепользования и природопользования, т. е. переход к более высокой продуктивности земли. Если на крестьянских полях северной зоны Приднестровья в течение всего пореформенного периода удерживалось трехполье, то у помещиков и у крупных землевладельцев уже в 70-е годы стали утверждаться четырех-пятиполье и плодосмен.

Конечно, переложной цикличной системе был присущ ряд недостатков, но она про­шла испытание суровой практикой такого способа поддержания плодородия на протя­жении длительного периода. К числу существенных недостатков следует отнести сло­жившееся чередование в посевах культур - крестьяне еще не дошли до рациональной обработки земли и до применения различных севооборотов.

Примером использования переложной системы может служить распределение уго­дий в начале 70-х годов в Воронковской волости Балтского уезда (бывшие государствен­ные крестьяне). Всей удобной земли в волости было 12 124 дес., из которой 6 062 дес. засевались, затем эта половина находилась под перелогом шесть лет - из них три года в качестве сенокоса (3 031 дес.) и три года под пастбищем (3 031 дес). На одном поле хлеб сеяли только два года подряд.

Смена систем земледелия заняла период в несколько десятилетий. Наличие в зо­нах большого земельного фонда, принадлежавшего помещикам и крестьянам, жившим на казенных землях, позволяло расширять посевные площади на основе экстенсивных систем, так что долгое время зерновое хозяйство развивалось вширь, с сохранением перелогов. Такое ведение хозяйства было характерным для Тираспольского и Балтско­го уездов в первые десятилетия после аграрных реформ.

Распашка удобных земель (на две трети и даже четыре пятых в подольском При­днестровье), интенсификация сельскохозяйственного производства привели к смене пе­реложной системы на паровую, а в ряде мест - на плодосмен. В нарастающем темпе целина превращалась не только в пашни под зерновые культуры, но и в сады, виног­радники, огороды и баштаны, табачные и другие плантации, где сложились и утверди­лись специфические методы более рационального землепользования.

В Тираспольском уезде переложная система имела некоторое своеобразие: земля обрабатывалась два-четыре года, потом оставлялась в перелог на неопределенное вре­мя, «смотря по величине дач», причем в непосредственной близости от Днестра, в по­лосе наибольшей обжитости отдых земли был менее продолжительным.

Техника на помещичьем поле. Молотилка. Фото XIX в.

Использовалось нескольких видов перелогов, различавшихся приемами обработки земли, числом урожаев, снимаемых с распаханного участка, периодами пользования пашней, выгоном и сенокосом, порядком смены культур. А в 90-е годы уже преоблада­ла паровая система, но не в форме классического трехполья. Необходимо иметь в виду, что специфической особенностью природопользования в южной зоне являлся продол­жительный цикл сезонных операций (с марта по октябрь). Но засушливый климат ча­сто сокращал вегетационный период возделываемых культур, и земледельцам прихо­дилось выполнять работу спешно, в сжатые сроки.

По топографическим и почвенным признакам южная зона Приднестровья делилась на две полосы - заливаемую и нагорную («толочную»), различавшиеся степенью ув­лажненности и почвенным покровом. Наиболее часто затоплялись приречные земли к югу от Григориополя, включая самые низовые угодья в Незавертайловской, Граднец- кой и Беляевской волостях (две последние по административному делению входили в Одесский уезд). Часто заливы длились неделями, но случались и очень продолжитель­ные - в конце 70-х годов зафиксировано водостояние, продолжавшееся 2-2, 5 месяца. В таких местах прерывались полевые работы и крайне затруднялись транспортные со­общения. Конечно, в первую очередь страдали долголетние растения. При этом самы­ми пагубными были летние разливы, в результате которых вся левобережная долина покрывалась толстым слоем ила.

Жители отдельных селений, расположенных ниже Тирасполя, ограждали затопля­емые участки дамбами. Система же природоохранных мероприятий в пределах всей южной зоны еще не сложилась. Целенаправленных землеустроительных работ в Ти­распольском уезде не велось. В землепользовании и домостроительстве традиционно преобладали вытянутые вдоль реки длинные приднестровские села, полевые угодья ко­торых раскинулись от берега далеко на восток. Принадлежавшие общинам земли на­чинались в усадьбах и простирались своеобразными «лентами» на многие версты.

Одним из существенных изъянов участков, расположенных в отдалении от Днест­ра, было их слабое обводнение. Бывшая Очаковская область представляла собой су­хую, «жженую» степь и полосу земель с низкими грунтовыми водами, редкими про­точными источниками в виде родников, мелких речек и ручьев, которые, как правило, пересыхали в середине лета. Этот фактор затруднял сельскохозяйственные работы на протяжении всего XIX в.

По сведениям с мест, в Тираспольском уезде в 1866 г. существовало более 70 селе­ний, находившихся на водоразделах и испытывавших хронический недостаток в пить­евой воде. А вследствие растянутости надельных участков затруднялась доставка ее ра­ботающим в знойные недели жатвы.

В результате бессистемного использования землевладельцами пахотных угодий (на­пример, бессменные долголетние посевы одной культуры) происходило истощение и даже разрушение почвенного покрова. Угодья требовали умелого и разумного обращения на протяжении всех циклов смены полей (пашня - залежь - сенокосный клин). На надель­ных же землях при общинном землепользовании перечисленные циклы использования земли не допускались; в подворном и арендном вариантах - применялись повсеместно.

Несмотря на бедность грунтовых водных источников, большая часть земель Тирас­польского уезда подвергалась эрозии вследствие воздействия атмосферных осадков. По­чва была изрезана глубокими речными долинами и балками, водоразделами которых служили узкие возвышенности, редко переходящие в плоскости. Из-за всхолмленнос- ти и рыхлости почвенного покрова дождевые потоки и таявший снег почти не задер­живались в грунте. Бурные потоки вешних вод и ливневых дождей подхватывали вер­хний слой вспаханной земли и размывали склоны, а разливы постепенно превраща­лись в растущие овраги. Результатом такого пагубного воздействия осадков была поте­
ря удобных земель и образование крупных площадей эродированных почв. Для оста­новки этих процессов, укрепления склонов и создания противоэрозийной устойчивос­ти необходимы были определенные средства, которыми сельские общины в большин­стве случаев не располагали.

Крестьяне пытались бороться с эрозионными процессами, но им не хватало про­фессионализма и экономических возможностей, чтобы успешно противостоять разру­шению ценного, жизненно необходимого почвенного покрова. Подвергались эрозии по­чвы и в южной полосе балтского Приднестровья.

С переходом на трехполье средством поддержания плодородия эксплуатируемых участков служил пар. Органические удобрения не применялись, не использовались также посевы бобовых на зеленое удобрение, лишь в помещичьих экономиях в начале XX в. стали практиковать выращивание клевера.