Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Организация деятельности пресс-служб в различных сферах социальной коммуникации






Создание отделов по связям с общественностью, пресс-служб обусловлено реализацией целей деятельности всего предприятия и направлено на наиболее полную, своевременную и качествен­ную реализацию.

В сфере производственной деятельности, одной из целей может быть приобретение предпри­ятием, наряду с капиталом в его традиционном (материальном, де­нежном) выражении путем получения максимальной прибыли, увеличения акционерного капитала и т. п., и преимущества осо­бого рода - это как паблицитный (в ряде источников - репутационный) капитал.

По определению одного из наиболее авторитетных специали­стов в области PR, паблицитный капитал - это «особый вид капи­тала, которым обладает рыночный субъект, функционирующий в пространстве публичных коммуникаций. Этот вид капитала... представляет собой социальное отношение, связанное с собствен­ностью, и сущность его связана с самовозрастанием стоимости за счет использования потребительской стоимости, заключенной в собственности»[5].

Таким образом, паблицитный капитал - это не что иное, как преимущество, основанное на известности и славе его обладателя, в нашем случае - предприятия. Возникновение и последующее преумножение паблицитного капитала находится в прямой зависимости от того, насколько публична и гласна известность и слава его обладателя[6].

С одной стороны, в отсутствие материального капитала и сво­бодных средств на публичное и гласное обнародование имеющихся достижений руководство предприятия, как правило, не слишком беспокоится о том, как нарастить паблицитный капитал. В подоб­ной ситуации для него, вероятно, важнее выплатить работникам причитающуюся зарплату, провести реорганизацию производства, переобучение персонала и т. п. - что, в общем, разумно. С другой стороны, необходимо помнить о том, что мерилом успеха в бизнесе всегда был, есть и будет (в обозримом будущем) экономический ре­зультат, концентрированным выражением которого и является рост материального капитала - та же прибыль, к примеру. Однако при этом не следует забывать, что эти достижения - как бы замеча­тельны они ни были - так и останутся для общественности «тайной за семью печатями», если руководство предприятия не предпри­мет соответствующих усилий, направленных на обнародование со­ответствующей информации, причем осуществленное в нужном ракурсе.

Следовательно, паблицитный капитал практически невоз­можно создать на пустом месте. И если предприятие не имеет ре­альных экономических успехов, то у него в настоящий момент, по сути, нет и шансов на обретение сколь-либо значительного паблицитного капитала[7].

При этом очевидно, что при наращивании паблицитного капитала, т.е. в традиционных случаях распространения позитивного опыта во внешней сфере, увеличивается и материальный капитал. Общественное мнение нельзя не принимать во внимание руководителям предприятий, так как большая часть информации о продукции, ее качестве и доступности, а также о самом предприятии распространяется именно через опыты конкретных людей-потребителей этой продукции.

Современное общество – это общество с большими информационными возможностями в эпоху PR. Поэтому от уровня развития PR технологий, возможности информирования, зависит репутация организации не только на уровне потребителей, но и общегосударственном уровне.

Практикуемая модель проведения тендеров (государственных закупок) основывается в большей степени именно на репутации (или паблицитном капитале предприятия или организации. Учитывая наличие конкуренции на современном рынке, успех предприятия, организации зависит от качества деятельности PR-служб, в том числе пресс-служб. Многое зависит от наличия коммуникационных ресурсов, направленных на позитивный характер не только сегодняшнего производства (или образа лидера для общественных и партийных организаций), но и позиционирование перспектив с учетом выделения возможных позитивных результатов

Итак, рассмотрим эти функции с учетом их значимости. Пос­кольку PR представляют собой один из инструментов интегрирован­ной маркетинговой коммуникации (ИМК), то и начать следует с упо­минания маркетинговой функции. Конечной целью маркетинга на предприятии, как известно, является получение прибыли, образую­щей определенную, подчас значительную часть материального капитала (другую его часть может образовывать, к примеру, акцио­нерный капитал). Материальный капитал образует основу для воз­никновения и увеличения паблицитного капитала, который, в свою очередь, также способствует приросту материального капитала.

Особо отметим, что маркетинговая функция относится к числу основополагающих функций отдела по связям с общественностью.

Сопоставимое по важности значение играет и организацион­ная функция.

Учитывая, что нами рассматривается проблема общих принципов организации деятельности пресс-служб, особое внимание необходимо уделить коммуникаци­онной функции: это осуществление обратной связи между субъектами коммуникации: предприятием (организацией) и потребителем. Прежде всего, установления диалога (т.е. взаимопонимания), доступности для различной категории потребителя и т.д.

В теории коммуникативно-диалоговых отношений важное место занимает понятие «мера субъектности». Последняя связана со степенью проявления активности, самостоятельности, независимости той или иной стороны диалоговых отношений[8]. Эта мера может быть минимальной («нулевой»), она может проявляться в незначительной, средней или максимальной степени. Непосредственно с ней связаны два вида соотношения субъектности в диалоге – симметрия и асимметрия (или паритетность и доминирование), т. е. равный и неравный уровень субъектности в конкретных диалоговых отношениях. От указанного соотношения субъектности существенно зависит такая важнейшая характеристика межсубъектной коммуникации, как уровень диалогичности. Чем большую субъектность проявляют стороны коммуникации, тем более высокий уровень диалогичности может быть достигнут в их взаимодействии. Правда, для этого необходимо соблюдение еще одного принципиального условия. Ведь важно не только то, насколько активно, сильно и «громко» проявляют себя взаимодействующие стороны, но и то, насколько хорошо они слушают и, главное, слышат друг друга. Вспомним в связи с этим известные выражения: «разговор глухих», «глас вопиющего в пустыне». Но подробнее речь об этом впереди.

Итак, мера субъектности сторон, участвующих в диалоге, колеблется от минимальной до самой высокой. Разумеется, если одна из двух сторон характеризуется нулевой мерой субъектности, то ее уже трудно назвать «субъектом» и, в силу этого, само взаимодействие перестает быть собственно «диалогом». В качестве шуточного, иронического представления нулевого уровня субъектности (и, соответственно, такого же уровня диалогичности) можно привести следующее: «Что такое обмен мнениями с начальством? Это когда приходишь к нему со своим мнением, а уходишь с мнением начальника».

При этом нужно признать, что и «мера пассивности» тоже бывает разной. Одно дело, когда некоторая сторона (подлинный субъект) действует в «режиме монолога», а другая сторона – чутко и заинтересованно «внимает», принимая к строгому исполнению все, что укажет первая сторона. И другое – когда при максимальной активности одной из сторон другая вообще не воспринимает ее воздействия (ситуация «глас вопиющего в пустыне»). В первом случае вторая сторона едва ли пассивна, и хотя по внешней форме перед нами монолог, но по сути происходит своеобразный диалог. И главный, ведущий субъект этого диалога, несомненно, реагирует на изменение внимания другой стороны, т. е. «прислушивается» к ней и согласует свои действия с ее реакцией. Иное дело, что подобное соотношение активности сторон, т. е. меры их субъектности, может оказаться все же недостаточным в силу тех или иных «требований момента».

Заметим, что если в целом ряде теоретических текстов можно встретить – в явной или достаточно выраженной форме – понятие «субъектности», то «мера субъектности», судя по представленности в текстах, значительно менее осознанное и осмысленное явление. Еще хуже обстоит дело с более сложным явлением – уровнем диалогичности. Ибо его понимание предполагает осознание авторами не только таких характеристик, как субъектность, ее мера, симметрия и асимметрия сторон диалога, но и осознание еще одного важнейшего условия диалогичности. Оно заслуживает отдельного внимания[9].

Для обеспечения должного уровня диалогичности необходима определенная степень взаимопонимания, доверия, согласованности и сочетаемости действий коммуницирующих субъектов. А такое бывает далеко не всегда. И высокая мера субъектности сторон, и их «симметрия», «равносубъектность» в диалоге еще не гарантируют взаимопонимания сторон, а значит, и должной диалогичности. Таким образом, подлинная диалогичность, т. е. высокий ее уровень, достигается за счет выполнения двух необходимых, и в общем-то независимых друг от друга, условий: во-первых, достаточного уровня субъектности коммуницирующих (взаимодействующих) сторон, а во-вторых – необходимой степени их взаимопонимания, доверия между ними, согласованности их мыслей и действий[10].

Последнее находит различные формы выражения в текстах специалистов. Так, И. Демакова, разъясняя концепцию М. Бубера, пишет: «Сущность диалога заключается в единстве переживаний. Это состояние возникает, когда налицо полное единство, транс в отношениях». В процессе диалога между его участниками возникает внутренняя обусловленность, когда один человек не может существовать без другого»[11].

Рассмотрим, как мера субъектности и типы соотношения субъектов в явном или условном диалоге проявляются в текстах, связанных с проблемами образования. Проанализируем в этой связи фрагмент из статьи Н.А. Матвеевой, выделив курсивом необходимые для анализа слова и словосочетания.

«Мы констатируем недостаточную степень социальной субъектности личности, отдельных социальных общностей, всего российского общества в использовании социального института образования. Значительной части населения России не хватает жизненных сил для воспроизводства традиционных форм образовательного поведения, сохранения традиционных фундаментальных ценностей образования. Для системы образования возникла реальная опасность стать «карманным» социальным институтом для нешироких социальных слоев общества. Нарастание этой дисфункции образования означает перспективу разрушения всей социальной системы общества. Однако мы оцениваем российскую систему образования как систему с высоким потенциалом самоорганизации» [12].

Выделенные нами слова говорят сами за себя. Автор прямым текстом или достаточно явным образом говорит, по существу, о мере субъектности участников социального взаимодействия (диалога). Действительно, он пишет о «недостаточной степени социальной субъектности личности» и т.д., о том, что «не хватает жизненных сил для сохранения традиционных фундаментальных ценностей образования» (ослабленная субъектность), о том, что «возникла реальная опасность стать «карманным» социальным институтом» (опять – оценка субъектной слабости одной из сторон), о «нарастании… дисфункции образования». И все-таки в итоге высказана вера в «российскую систему образования как систему с высоким потенциалом самоорганизации». По сути, речь все время – о мере субъектности тех или иных сторон диалога[13].

Высокая мера субъектности учащегося представляется сегодня как необходимое требование к образовательной системе, как общепризнанная перспектива и господствующая тенденция. «Современная общемировая тенденция модернизации образования, – пишет Л.С. Онокой, – придание образованию свойств открытости. Открытое образование – это возможность свободного развития личности. Учащийся в системе открытого образования – не объект управления, а сознательный субъект, который сам находит себя в этом мире и несет ответственность за свою судьбу, что в полной мере соответствует социальному заказу современного общества»[14].

Как видим, субъекты взаимодействия, обозначенные в данном фрагменте, это – «учащийся», «система образования» и «современное общество». При этом отмечено, что учащийся должен в перспективе существенно повысить меру своей субъектности (стать «не объектом управления, а сознательным субъектом», который «сам находит себя в этом мире и несет ответственность за свою судьбу»). И вместе с тем указывается, что это «в полной мере соответствует социальному заказу современного общества». Последнее отражает, по сути, определенную «неравнозначность» перечисленных субъектов и «подчиненность» двух из них – третьему, т. е. современному обществу.

Здесь мы непосредственно подошли к следующему важному понятию теории диалоговых отношений – соотношению мер субъектности сторон (или соотношению субъектных статусов в диалоге). Как отмечалось выше, данная характеристика является одним из главных критериев диалогичности. Очевидно, что соотношение субъектных статусов в диалоге бывает различным и все варианты такого различия располагаются между двумя полюсами – «нижним» (когда одна из сторон максимально активна, а другая – предельно пассивна, так что субъект, по существу, вырождается в объект) и «верхним» (когда обе стороны «равноправны», «равноактивны» в диалоге). На одном полюсе имеем максимальную асимметрию субъектных статусов, на другом – ситуацию их симметричности[15].

Иерархические отношения элементов внутри системы объясняют наличие структуры, в которой эти отношения реализуются в виде определенного неравенства. «Действительно, статистический анализ позволяет установить, что агенты обладают неравными объективными возможностями: получать определенный тип благ и заниматься отдельными видами деятельности; соответствовать социально определенным образцам при их использовании или потреблении (успехи в учебе, «изысканный вкус»...); культивировать соответствующие субъективные аспирации (чувствовать себя «избранным» или «недостойным», «созданным для...»)… Кроме того, и индивид в реальных отношениях обладает различными личностными характеристиками, что тоже программирует определенные неравенства».[16] Таким образом, характер диалоговых отношений между сторонами выражают следующими словами: прямолинейное влияние; проявление собственной самостоятельности и независимости; поддержание баланса, равновесия; иерархические отношения; отношения… в виде определенного неравенства; обладают неравными объективными возможностями; чувствовать себя «избранным» или «недостойным», «созданным для...». Как видим, в процессе развертывания мысли автора меняются обсуждаемые субъекты (стороны) условного диалога и, параллельно, изменяется характер отношений между ними. В начале фрагмента говорится об отсутствии прямолинейного влияния (между обществом, «общественными интересами», с одной стороны, и сферой образования, «развитием образования» – с другой). Далее отмечается такое взаимодействие между сторонами, которое характеризуется, с одной стороны, проявлением собственной самостоятельности и независимости, а с другой – поддержанием баланса, равновесия (в этот раз субъектами у автора выступают отдельные «компоненты гиперсистемы»). Наконец, в последнем абзаце фрагмента отмечаются «иерархические отношения», которые реализуются в виде «определенного неравенства» и при статистическом анализе проявляются в «неравных объективных возможностях» (и такой характер отношений относится уже к «элементам внутри системы» и некоторым «агентам» взаимодействия).

Рассмотренные выше мера субъектности задействованных в диалоге сторон и тип отношений между ними (их паритетность или доминирование одной из них) являются тесно связанными и все же не вполне совпадающими характеристиками диалоговых отношений. По-видимому, из первого должно следовать второе. Так, если одна сторона обладает в данном диалоге более высокой, а другая – относительно низкой субъектностью, то первая доминирует, определяет действия второй стороны. И тип отношений в этом случае – неравноправие, «диспаритет», подчиненность одного субъекта другому (что, вообще говоря, не обязательно следует оценивать отрицательно: все зависит от ситуации, контекста). Если же обе стороны диалоговых отношений характеризуются высокой мерой субъектности, то это предопределяет соответствующие – «симметричные», равноправные отношения между ними. Правда, отсюда еще не следует, что в данном случае обязательно будет иметь место высокий уровень диалогичности между сторонами[17]. Когда специалисты рассуждают по поводу животрепещущих проблем современного российского образования, они фактически в той или иной мере используют содержание понятий, которые упорядоченно и системно представлены в теории диалоговых отношений. Вчитаемся, например, в следующие строки из статьи Н.С. Мельниковой «Образование как социальный заказ трансформирующегося общества».

«Образовательный процесс должен быть ориентирован на социальный заказ общества. Сегодня, чтобы учитывать социальные изменения и соответствовать современным тенденциям социального развития, необходимо под руководством опытных педагогов не просто усваивать готовые системы знаний, а учиться добывать знания самостоятельно, формируя собственные системы постижения мира»[18].

Если проанализировать приведенный фрагмент в терминах теории диалоговых отношений, то речь в нем, по существу, идет, во-первых, о таких социальных субъектах, как система образования и российское общество, а также педагог и учащийся, и, во-вторых, о желаемых диалоговых отношениях между названными субъектами: необходимость ориентации системы образования на социальный заказ общества (т. е. «подчинение» первого субъекта второму, асимметрия субъектов) и необходимость для студентов под руководством преподавателей учиться добывать знания самостоятельно (т. е. высокая мера субъектности обеих сторон, их тенденция, движение к симметрии субъектности и, в конечном счете, к высокому уровню диалогичности).

Вторым необходимым условием и критерием диалогичности (после требуемого соотношения субъектных статусов в диалоге) является должный уровень взаимопонимания (согласия, доверия и т. п.) коммуницирующих сторон. Отметим, что если в целом ряде текстов можно встретить – в явной или достаточно выраженной форме – понятие «субъектности», то «мера субъектности» и «соотношение мер субъектности» предстают как значительно менее осознанные и осмысленные явления. Еще хуже обстоит дело с более сложным явлением «уровень диалогичности». Ибо его понимание предполагает осознание авторами не только вышерассмотренных явлений – субъектности, ее меры, симметрии и асимметрии субъектов, но и осознание того, что для высокого уровня диалогичности, в дополнение к этим характеристикам, необходима еще и должная степень взаимопонимания, доверия, согласованности действий коммуницирующих субъектов. А последнее бывает далеко не всегда: наличие высокой субъектности сторон диалога отнюдь не является гарантией требуемого уровня диалогичности; субъектность – необходимое, но не достаточное условие. Вспомним хотя бы о таком феномене, как конфликт. Он представляет собой особую форму диалоговых отношений, при которой показатель диалогичности максимален по критерию «соотношение мер субъектности» и минимален по критерию «взаимопонимание сторон», в результате чего качество диалогичности в целом равно нулю или приближается к этой отметке[19].

Рассмотрим, как интересующий нас аспект диалоговых отношений проявляется в текстах. Только у немногих специалистов идея качества диалогичности, основанная на критерии взаимопонимания, должным образом представлена. Приведем соответствующий фрагмент, выделяя курсивом слова, которые выражают интересующий нас аспект.

«Кабинетный ученый, специалист, оторванный от жизни, рискуют стать не адекватными требованиям среды образования. ПР-отношения превращают людей из конкурентов в партнеров, из партнеров в союзников, доказывают способность человека налаживать доверительные профессионально-личностные контакты… Одновременно ПР учит чувству меры в свободных отношениях с другими людьми и с самим собой. Овладев ПР-технологиями, работник системы ОУП (организации управления предприятием) на практике научится искусству самопрезентации, создания имиджа педагога…; поймет, почему с одними людьми мы можем быть искренними, доверить им свое здоровье, деньги, судьбу своих детей, а другие не вызывают у нас симпатии, и мы закрываемся от контактов с ними»[20].

Объем диалоговых отношений

Особо следует остановиться на такой характеристике субъект-субъектных, диалоговых отношений, как их объем. Объем диалоговых отношений подразумевает богатство отношений между субъектами, от «нулевого» (авторитарность, абсолютное доминирование одной из сторон или чисто декларативная диалоговость) до значительного разнообразия соотношений субъектности в диалоге, связанных с переменным доминированием сторон (субъектов) в их отношениях. Иными словами, объем определяется количеством значений показателя «соотношение субъектности» в диалоге сторон. Эти значения располагаются в числовой области, крайними точками которой являются ситуации, когда: 1) одна или обе стороны характеризуются нулевой активностью (например, ситуация «глас вопиющего в пустыне», или «…как об стенку горохом», или «разговор двух глухих» и т. п.) и 2) одна или обе стороны максимально активны в своем влиянии друг на друга (например, когда в конструктивной научной дискуссии, убеждая и доказывая друг другу свою позицию, стороны приходят к единому мнению, согласию, консенсусу)[21].

Заметим, что понимаемый таким образом объем диалоговых отношений основан только на соотношении мер субъектности (первом условии диалогичности) и не связан непосредственно с другой важной характеристикой диалоговых отношений – степенью взаимопонимания сторон. Поэтому высокие показатели по объему не обязательно означают высокий уровень диалогичности. Выполнение только одного необходимого условия недостаточно для вынесения такой оценки. Но все же «объемность» диалоговых отношений очень важная характеристика, несомненно, требующая учета.

Нужно добавить, что целесообразно иметь в виду два аспекта объемности в диалоговых отношениях. Ибо существуют не только ситуации, когда соотношение мер субъектности в диалоге двух конкретных сторон является переменной величиной и характеризуется разнообразием, но и такие ситуации, когда это соотношение меняется во взаимодействии одного субъекта с несколькими разными субъектами. В первом случае речь должна идти о бисубъектном объеме, во втором – о полисубъектном. Более ценен как показатель качества диалоговых отношений именно бисубъектный объем. Что же касается полисубъектного объема, то изменение в его пределах вида межсубъектных отношений, «разнообразие» этих отношений совсем не обязательно свидетельствуют о высоком диалогическом потенциале некоторого субъекта, а скорее – о различии в социальных статусах сторон, которые участвуют в диалоге, и непроизвольном учете конкретным субъектом этого объективного обстоятельства. Например, учитель ведет себя по-разному (в проявлении своей субъектности) в отношениях с учеником, его родителями, своим руководством и т. п., что само по себе не является его особой заслугой[22].

Продолжение и конкретизация понятия «объем диалоговых отношений» предполагает рассмотрение таких понятий, как «амплитуда», «диапазон», «спектр» этих отношений. Однако непосредственное использование их в данной работе не предусмотрено.

Наименее полно и глубоко, по существу – довольно поверхностно, без должной теоретической проработки представлены в текстах вопросы, связанные с социально-контекстуальной обоснованностью характера диалоговых отношений и, соответственно, их оптимальностью – как в социально-ситуативном, так и в перспективном (средне- и долгосрочном) плане. Многие авторы, рассуждая о конкретных процессах в российском образовании, с большей или меньшей полнотой используют, по существу, некоторые понятия теории коммуникативно-диалоговых отношений. Но такое использование носит, как правило, стихийный и фрагментарный характер. Более осознанное, последовательное и полное применение ТКДО, несомненно, дало бы несравнимо больший эффект для диагностики конкретных ситуаций в образовательной практике и выработки полезных рекомендаций.

Для удобства ориентации в сложном коммуникативно-диалоговом (КД) пространстве можно указать способ его упорядочения, построенный на двух основаниях типологизации компонентов, составляющих это пространство: 1) по социальному масштабу коммуницирующих сторон – микро-, – мезо-, макроуровень и 2) по степени деривации, т. е. отдаленности коммуникативно-диалоговых ситуаций от привычного, традиционно понимаемого диалога – собственно диалогический, парадиалогический, квазидиалогический слой, или горизонт, КД пространства.

Таким образом, по второму основанию (степень деривации) КД пространство включает в себя три слоя, или горизонта: 1) собственно диалогический (в рамках которого функционируют действительные субъекты – индивидные или надиндивидные); 2) парадиалогический (в котором взаимодействуют, с одной стороны, субъекты, а с другой – «надсубъектные» участники коммуникации); 3) квазидиалогический (в котором происходит взаимодействие и взаимовлияние различных, несубъектных по своей природе, сторон и процессов реальности)[23].

На пересечении двух указанных способов разделения КД пространства получаем его конкретные области, каждая из которых определяется двумя указанными признаками – социальным масштабом и степенью деривации относительно традиционного образца. Например, отношения «учитель – ученик» располагаются (дислоцируются) в той области КД пространства, которая определяется 1) микроуровнем (по социальному масштабу) и 2) собственно диалогическим слоем КД пространства (по степени деривации), а отношения «система образования – актуальные потребности общества» дислоцируются в макроуровневой (1) парадиалогической (2) области КД пространства и т. д.

Контекст диалоговых ситуаций включает в себя весьма разнообразное содержание. Определенной частью этого контекста выступает парадиалогическая область коммуникационного пространства.

В рамках теории диалоговых отношений предусматривается охват не только ситуаций собственно речевого диалога между индивидами, но и самых разнообразных ситуаций общения, коммуникации, когда подразумевается взаимодействие и соотношение сторон любой природы и должно происходить взаимовлияние сторон или, по крайней мере, влияние одной из них на другую. В таком случае речь может идти, например, о «диалоге», т. е. взаимодействии, государства и школы, общества и системы образования, социальной структуры общества и его политической организации, и т.д. Но и этого мало. Особыми, своеобразными (так сказать, «вырожденными» или «превращенными») формами диалога могут быть взаимоотношения и взаимодействия сторон, достаточно абстрактных по своей природе. Таковыми могут быть, к примеру, «интересы общества» и «возможности системы образования», «условия материальной жизни людей» и «особенности их духовного мира», «новации в управленческой сфере системы образования» и «изменения интеллектуальных и мотивационных характеристик учащихся», и др. Любопытно, что к подобным случаям приложимы многие из тех методов анализа, которые пригодны для непосредственно речевого диалога. И это не случайно.

Есть, как минимум, три причины, по которым целесообразно включать в круг объектов теории диалоговых отношений указанные «диалогоподобные» проявления. Первая причина заключается в том, что за диалогоподобными отношениями всегда стоят (иногда – прячутся) конкретные субъекты и их отношения, имеющие те или иные диалогические характеристики. И анализ последних будет неполным без привлечения к рассмотрению тесно связанных с ними парадиалогических отношений. Вторая причина состоит в том, что диалогоподобные отношения сторон и процессов социальной реальности выступают контекстом для собственно диалогических отношений конкретных субъектов, а без учета контекста нельзя рассчитывать на достаточно глубокий анализ содержания и качества самого диалога. Наконец, третья причина – это глубокое сходство собственно диалога и парадиалогических отношений, тесная корреляция элементов того и другого, значительное совпадение их структур и закономерностей. В частности, и в том и в другом случае: имеют место две (или более) стороны взаимоотношений, взаимодействий; может наблюдаться паритетность или доминирование одной стороны над другой; реализуется различная степень активности сторон в их взаимоотношениях (только в одном случае логично называть это «мерой субъектности», а в другом – «степенью влияния»[24]).

Впрочем, имеется и некоторая специфика. Поэтому есть смысл обозначать такие «несубъектные», «надсубъектные» формы взаимодействия и взаимовлияния сторон «парадиалогом», «метадиалогом», «квазидиалогом» и т. п. в зависимости от актуализируемой в каждом конкретном случае разнообразном влиянии организационно-управленческих инноваций (одна сторона парадиалога) на собственно культурные (нравственные, духовные и т. п.) процессы (другая сторона), а также более широкий вопрос – о диалектике, т. е. взаимовлиянии организационно-управленческой и интеллектуально-духовной сторон трансформации отечественной системы образования.

Нетрудно заметить, что влияние различных социальных процессов друг на друга весьма напоминает взаимодействие, диалог социальных субъектов. Такое влияние также может представлять собой взаимодействие (нечто подобное диалогу); это взаимодействие может происходить «на равных» («симметрия» сторон парадиалога) или при доминировании одного процесса над другим («асимметрия», больший или меньший «дифферент», «перекос» в одну из сторон, в пользу одного из псевдосубъектов). Взаимосвязанные стороны или процессы социальной реальности могут быть более или менее согласованными и гармонизированными между собой (подобие взаимопонимания сторон диалога) или, напротив, находиться в противоречии, противодействии друг другу (конфликт сторон, «взаимонепонимание»[25]) и т. д.

К сказанному следует добавить, что во многих случаях характер таких пара- и метадиалогов предопределен сознательными действиями конкретных социальных субъектов (индивидных или надиндивидных), зависит от их воли и желания. Но нередко диалогоподобные социальные явления происходят на стихийной основе, независимо от желаний и сознательных целей субъектов, например, в условиях, когда люди «не ведают, что творят» или когда «хотят – как лучше, а получается – как всегда». Впрочем, чаще всего в характере и особенностях парадиалога проявляется некоторое смешение стихийного и сознательного моментов.

Резюме

Таким образом, основными понятиями и инструментальными средствами для анализа многоразличных коммуникативных ситуаций являются: коммуникативно-диалоговое пространство, его сферы, социальный уровень (микро-, мезо-, макроуровень), степень деривации (диалогический, парадиалогический, квазидиалогический слой), области дислокации в КД пространстве[26].

Подытоживая вышесказанное, сформулируем основные принципы (требования) теории коммуникативно-диалоговых отношений:

· рассматривать межличностные и межсубъектные отношения в диалогическом ключе, т. е. целенаправленно выделяя и оценивая в них разнообразные, многопараметрические диалогические характеристики; это – необходимая предпосылка для оптимизации указанных отношений;

· для выработки решений по оптимизации задач, возникающих в коммуникационной сфере, стремиться учитывать все условия и обстоятельства, влияющие на собственно межличностные и межсубъектные отношения; полнота учета контекста позволит определить наилучшие, наиболее конструктивные диалогические характеристики для конкретных межсубъектных отношений

· интерпретировать всевозможные связи и зависимости между элементами контекста в том же диалогическом ключе, что и взаимосвязи между субъектами, т. е. рассматривать контекстуальные элементы как своеобразные «субъекты» (квазисубъекты); это дает возможность видеть межсубъектные отношения, с одной стороны, и взаимосвязи в рамках контекста, с другой стороны, под общим углом зрения, как достаточно однородные, удобно соотносимые части некоего целого – единого коммуникативно-диалогового пространства, что, в свою очередь, открывает новые инструментальные (в том числе – оценочные, измерительные) возможности при анализе межличностных, межсубъектных отношений;

· структурировать коммуникативно-диалоговое пространство, выделяя в нем такие сферы, или области, как: собственно диалогическую, парадиалогическую и квазидиалогическую; их последовательность соответствует степени обобщения исходного понятия «диалог»; такое упорядочение позволяет существенно углублять анализ конкретных коммуникативных ситуаций, отчетливее различать причины и следствия, детерминанты и зависящие от них явления, а за счет этого – выстраивать более эффективные стратегии действий субъектов.

Таким образом, особое место занимает коммуникативная, а в большей степени диалогическая составляющая, направленная на исполнение главных функций отделов по связям с общественностью.

В перечне функций отдела по связям с общественностью (в том числе пресс-служб) яв­ляются: а) исследовательская функция; б) творческая функция; в) аналитическая функция; г) производственная функция.

Исследовательская функция: - ре­шение следующих основных задач:

1) управление исследовательским процессом (включая поста­новку задачи, планирование и организацию ее выполнения, а также контроль и оценку результатов ее выполнения);

2) установление и поддержание деловых отношений с источни­ками информации: СМИ, информационными, рекламными, консалтинговыми агентствами, агентствами по связям с обще­ственностью, издательствами, заинтересованными фирмами, государственными и общественными структурами, партиями и движениями, а также с людьми и организациями, распола­гающими требуемыми сведениями, иными источниками ин­формации;

3) изучение исследуемой аудитории, учет ее настроений (изу­чение иного объекта исследования);

4) подготовка и представление исследовательского отчета.

Творческая функция: - решение отделом следующих основных задач:

6. управление творческим процессом;

7. разработка (написание, съемка, компиляция, редактура и корректура) PR -материалов (текстов, фотоиллюстраций, ви­део- и компьютерных графических материалов);

8. формирование пресс-кита (PR - комплекта, включающего все предназначенные для передачи СМИ материалы);

9. подготовка и передача оригиналов в производство (для тира­жирования и рассылки).






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.