Типология стилей жизни

Вначале необходимо сделать несколько предварительных замечаний. Предлагаемая типология основана на рассмотре­нии индивидуального стиля жизни личности как реализа­ции ее представлений о счастье и путях его обретения. Указанные представления не являются единственными де­терминантами индивидуального стиля жизни. Реальный жиз­ненный стиль того или иного человека не в меньшей мере зависит также от его места в структуре общественных от­ношений в целом, от конкретных условий его социальной микро- и макросреды. Что касается индивидуальных представ­лений о счастье и путях его обретения, то они формируют­ся, функционируют и развиваются под непосредственным влиянием норм и ценностей малых и больших групп, в ко­торые входит человек, а также более широких мировоззрен­ческих ориентации, присущих обществу в целом и характеризующих особенности культурно-исторической эпохи.

Вместе с тем, чтобы найти собственно психологические критерии типизации индивидуальных стилей жизни, нам необходимо будет условно абстрагироваться от всех этих важ­нейших факторов и выделить конкретные внутриличностные механизмы стилеобразования, при помощи которых только и могут выполнять свои стилеобразующие функции условия микро- и макросреды, нормы, ценности и миро­воззренческие ориентации общества.

Выше было выделено четыре принципа саморегуляции человеком своей мотивации к миру, на основе которых мо­гут формироваться различные представления о счастье и пу­тях его обретения. На уровне отдельной личности указанные представления, с психологической точки зрения, образуют определенную систему отношений личности к содержанию объективного мира, а также к психологическим способам самоосуществления и обретения полноты собственного бы­тия, иначе говоря счастья.

Отношения к содержанию объективного мира формиру­ют субъективный мир личности, отражающий тот пласт объек­тивной действительности, который личность переживает как свой мир и в котором она стремится самореализоваться. От­ношения человека к возможным психологическим способам обретения счастья формируют особого рода установки (дис­позиции), которые могут быть названы как эвдемонические установки. Термином «установка» (или «диспозиция») мы пользуемся в его традиционном психологическом значении и обозначаем им фиксированные в социальном опыте лич­ности предрасположенности воспринимать и оценивать ус­ловия деятельности, а также действовать в этих условиях определенным образом (Саморегуляция, 1979, с. 3). Термин «эвдемонические» обозначает, что речь идет в данном слу­чае об установках по отношению к способам обретения сча­стья («эвдемония» в переводе с греческого на русский язык означает «счастье» или «блаженство»). В соответствии с четырьмя принципами саморегуляции в системе «человек-мир мы выделяем и четыре класса эвдемонических установок: 1) гедонистические установки, формирующие­ся на основе принципа максимизации полезности мира и являющиеся его конкретизацией; 2) аскетические — фор­мирующиеся на основе принципа минимизации потребнос­тей; 3) деятельные — формируются на основе принципа максимизации способностей; 4) созерцательные — формиру­ются на основе принципа минимизации сложности мира.

Субъективный мир личности и ее инструментальные эв­демонические установки являются тем психологическим «материалом», на базе которого возникают индивидуальносвоеобразные представления о путях обретения счастья, включающие как то, где, в какой области объективной действительности личность стремится самоосуществиться, так и то, как, с помощью каких именно психологических способов она пытается это сделать. Указанные представления о путях обретения счастья могут быть поняты с общепсихоло­гической точки зрения в качестве конкретных механизмов саморегуляции человеком мотивации к миру, с помощью которых практически реализуются выделенные выше раз­личные принципы саморегуляции.

Так, на базе принципа максимизации способностей мо­гут сформироваться индивидуальные представления о воз­можности обретения счастья путем физического или духовного самосовершенствования, служения обществу или человечеству в целом. При всем качественном различии эти представления с формально-динамической стороны суть разновидности де­ятельного отношения к миру и предполагают свою реализа­цию в деятельных стилях жизни. Аналогичным образом на основе других принципов саморегуляции (максимизация по­лезности, минимизация потребностей, минимизация слож­ности) могут формироваться различные представления о путях обретения счастья, реализующиеся в гедонистических, ас­кетических или созерцательных стилях жизни.

Разумеется, в жизни каждого человека могут реализоваться одновременно разные представления о путях обретения счас­тья, поскольку они не обязательно исключают, а часто даже дополняют друг друга. На основе какого же критерия можно вычленить, базируясь на них, различные типы индивидуаль­ных стилей жизни? Таков, по нашему мнению, критерий субъект-объектного баланса (Палей, Жамкочьян, 1980, с. 179), суть которого состоит в следующем.

Обратим внимание на ту особенность, что среди двух принципов саморегуляции, относящихся к усилению значи­мости мира, один — минимизация потребностей — направ­лен на изменение характеристик субъекта, а другой — максимизация полезности — на изменение характеристик объекта (мира). Разница в степени выраженности соответ­ствующих этим принципам аскетических и гедонистических установок и является показателем субъект объектного ба­ланса в стремлениях личности к усилению значимости мира. В том случае, если более выражены аскетические установки

(на минимизацию потребностей), мы будем говорить о пре­имущественно аскетической направленности индивидуаль­ной жизни. Ее. ш более выражены гедонистические установки (на максимизацию полезности), речь будет идти о гедонис­тической направленности индивидуальной жизни. Ось «ге­донизм—аскетизм» — первый параметр типизации индивидуальных стилей жизни.

Второй параметр вводится аналогичным образом и является производным от понятия «субъект-объектный баланс в стрем­лениях личности к усилению своих возможностей». Эти стрем­ления, как отмечалось, проявляются также двояким образом: во-первых, в деятельных установках, направленных на раз­витие самого субъекта (максимизацию его способностей), во-вторых, в созерцательных установках, направленных на изменение объекта (минимизацию его сложности). Разница в степени выраженности этих установок будет вторым показа­телем субъект-объектного баланса. В том случае, если в инди­видуальной жизни в большей степени проявляются деятельные установки, мы будем говорить о деятельной направленности жизни; если более выражены созерцательные установки, речь будет идти о созерцательной направленности. Ось «созер­цание—деяние» — второй параметр типизации индивидуаль­ных стилей жизни.

Оба выделенных параметра («аскетизм—гедонизм», «со­зерцание—деяние») основаны исключительно на разнице в степени выраженности соответствующих установок, но не учитывают самой степени выраженности каждой установки. Так, сбалансированность аскетических и гедонистических установок может иметь место и при слабо, и при сильно выраженных альтернативных установках. Для различения этих существенно отличных ситуаций целесообразно, видимо, ввести еще один параметр — «напряженность стиля». Для измерения напряженности может быть использован интег­ральный показатель реализации всех четырех установок, на­пример их сумма.

Беря за основу выделенные параметры, можно постро­ить трехмерное пространство жизненных стилей, точками которого будет представлено все многообразие индивиду­альных стилей жизни. Но отвлечемся пока от параметра «на­пряженность стиля» и временно ограничимся плоскостью, задаваемой осями «гедонизм—аскетизм» и «созерцание—де­яние» (рис. 1-1).

деятельный

гедонистически-деятельный аскетически-деятельный

деятельно-гедонистический деятельностно-аскетический

гедонистический аскетический

созерцательно-гедонистический созерцательно-аскетический

гедонистически-созерцательный аскетически-созерцательный

созерцательный

Рис. 1-1. Основные типы индивидуальных стилей жизни.

Вдоль обеих координат этой плоскости располагаются так называемые «чистые» стили жизни: гедонистический, аске­тический, созерцательный, деятельный. Чистота» каждого из них состоит не в отсутствии других стилеобразуюших ус­тановок, а в их подчиненном характере или взаимной сба­лансированности. У «чистого аскета», например, существуют также и гедонистические установки, но реализуются они в меньшей степени, чем аскетические; что же касается дея­тельных и созерцательных установок, то они уравновешива­ют друг друга.

Точка пересечения обеих координат и при; тающая к ней небольшая область соответствуют «гармоничному» типу стиля жизни, при котором аскетические установки сбалан­сированы с гедонистическими, а деятельные — с созерца­тельными.

Выделим также «смешанные» типы стилей жизни. К ним относятся:

а) на фоне наиболее сильно выраженных аскетических установок: деятельно-аскетический и созерцательно-аскети­ческий типы;

б) на фоне гедонистических установок: деятельно-гедонистические и созерцательно-гедонистические типы;

в) на фоне деятельных установок: аскетически-деятель­ные и гедонистически-деятельные типы;

г) на фоне созерцательных установок: аскетически-со­зерцательные и гедонистически-созерцательные типы.

В рамках каждого из тринадцати типов (четыре «чистых», восемь «смешанных», один «гармоничный») индивидуаль­ные стили жизни могут различаться по степени своей на­пряженности, то есть общей интенсивности эвдемонических установок. С учетом этого индивидуальный стиль жизни (S) конкретного человека может быть представлен точкой в трех­мерном «стилевом пространстве», включающем в качестве третьей координаты напряженность стиля (рис. 1-2).

Помимо напряженности индивидуальные стили «чистых» и «смешанных» типов могут быть охарактеризованы с точки зрения своей выраженности, или «яркости». Показателем «яр­кости стиля» является расстояние между нулем и точкой, соответствующей проекции данного стиля на плоскость, за­даваемую осями «гедонизм—аскетизм», «созерцание—деяние».

Следовательно, индивидуальный стиль жизни конкретной личности может быть описан через такие характеристики, как тип, напряженность, яркость. Например, яркий аскетически-созерцательный стиль высокой напряженности («самозабвен­ны й искатель истины»), яркий гедонистический стиль низкой напряженности («любитель удовольствий») и т.п.

Рассмотрим теперь вопрос о возможной взаимосвязи стиля жизни и свойств личности. В основе выделенных типов жиз­ненных стилей лежит критерий субъект-объектного баланса в реализации эвдемонических установок личности. В соответ­ствии с этим же критерием разделим все стили жизни на две полярные группы. В первую группу стилей, центриро­ванных на объекте, войдут стили с доминированием обеих объектных установок (яркие созерцательно-гедонистические и гедонистически-созерцательные). Ко второй группе сти­лей, центрированных на субъекте, принадлежат стили с доминированием обеих субъектных установок (яркие дея­тельно-аскетические и аскетически-деятельные)

напряженность

деяние

S

гедонизм аскетизм

созерцание яркость

Рис. 1-2. Пространство индивидуальных стилей жизни. S —яркий аскетически-созерцательный стиль вы­сокой напряженности.

Соединив эти группы осью, совпадающей с диагональю, идущей из нижнего левого угла в верхней правый (рис. 1-3), мы получим некоторый континуум, на одном полюс е кото­рого располагаются ярко выраженные объектно-центрирован­ные стили, на противоположном — ярко выраженные субъектно-центрированные, а между ними — многочислен­ные промежуточные.

Напрашиваются определенные аналогии между полюса­ми этого континуума и таким свойством личности, как экстраверсия/интроверсия. Как известно, это личностная черта принадлежит к наиболее фундаментальным факторам, выделя­емым в различных психологических теориях личности (Юнг, Роршах, Айзенк, Кеттел, Коста и Маккрэй). Она основана на отношении субъекта к объекту: «Субъект может быть от­крытым по отношению к объекту, умножать связи с ним, в результате чего объект будет оказывать сильное влияние на индивида, — таков экстраверт. Интроверт, напротив, замк­нут ко всему, что вне его; он защищается вместо того, что­бы позволить себя формировать, он не может уступить объекту» (Мейми, 1975, с. 213). Иначе говоря, экстраверт об­ращен вовне, интроверт — внутрь. Сравнив эти типы лично­сти с нашими объектно- и субъектно-центрированными стилями жизни, нетрудно обнаружить между ними опреде­ленное сходство. Весьма правдоподобная гипотеза состоит в том, что объектно-центрированные стили жизни характерны для экстравертов, а субъектно-центрированные — для интро­вертов. Из сказанного следует, что наиболее вероятные стили жизни экстравертированных личностей — те, в которых пре­обладают гедонистические и созерцательные компоненты, а в стилях жизни интровертированных личностей — доминируют аскетические и деятельные компоненты.

Рис. 1-3. Предполагаемое соотношение типов личностей и индивидуальных стилей жизни.

Рассмотрим теперь в содержательном плане вторую диа­гональ, идущую из правого нижнего угла в левый верхний (рис. 1-3). На одном ее полюсе находятся стили, в которых доминируют аскетический и созерцательный компоненты, оба отражающие тенденции к минимизации, первые — по­требностей человека, вторые — сложности мира. На проти­воположном полюсе располагаются стили с доминированием гедонистических и деятельных компонентов, оба из которых отражают тенденции к максимизации, первые — полезности мира, вторые — способностей человека. Минимизаторские тенденции направлены на уменьшение разнообразим в отно­шениях человека с миром, а максимизаторские — на увели­чение этого разнообразия.

Реализация стремлений к увеличению разнообразия приводит к возрастанию субъективной неопределенности, что чревато информационными перегрузками и возникно­вением у человека психического перенапряжения (Фейгенберг, 1977). Поэтому обратное стремление — к уменьшению разнообразия может расцениваться как «защитный меха­низм», предохраняющий от этих перегрузок; в случае сво­ей сильной выраженности это стремление свидетельствует о «нетерпимости личности к неопределенности». Термин «не­терпимость к неопределенности» был введен в психологию Э. Френкель-Брунсвик при изучении личностных детерми­нант процесса восприятия. Она же экспериментально выдели­ла два типа людей: а) авторитарная, ригидная личность, нетерпимая к неопределенности; б) ее противоположность — гибкая, толерантная личность, терпимая к неопределенно­сти (Брунер, 1977, с. 82). По мнению многих исследовате­лей, нетерпимость к неопределенности или ее избегание связаны с высоким уровнем тревожности (Розенберг-Ойзерман, 1971, с. 165).

Эти факты позволяют сделать предположение, что ось, связывающая стили, в которых преобладают аскетизм и со­зерцание, со стилями, в которых доминируют гедонизм и деяние, представляет в личностном аспекте не что иное, как фактор «тревожности», или «нейротизма», — второй наиболее общий и устойчивый фактор в структуре личности (Магун, 1973, с. 92—101). При этом тревожными (невротичными) являются, видимо, индивиды с доминированием в их жизни минимизаторских — аскетических и созерцательных установок, а эмоционально-устойчивыми — те, в чьей жиз­ни преобладают максимизаторские установки (гедонистичес­кие и деятельные).

Таким обрзом, мы подходим к выводу (пока гипотетическому) о наложении пространства черт личности на пространство стилей жизни. Интересно выявить наиболее вероятные сочетания типов личностей и стилей жизни. Воспользуемся для этого идушей от Гиппократа классификацией темпераментов, описание который в терминах «экстраверсия — интроверсия» и «нейротизм — эмоциональная стабильность» дал Г. Айзенк (Eysenek, Rachman, 1972, p. 24). Согласно Г. Айзенку, между темпераментом и чертами личности существуют следующие соотношения: холерики — невротичные экстраверты, меланхолики - нелогичные интроверты, сангвиники — эмоциональн-стабильные экстраверты, флегматики — эмоционально-стабильные интроверты.

Анализируя местоположение этих темпераментов в пространстве черт личности и одновременно в пространстве ста­лей жизни, нетрудно обнаружить определенные соответствия темпераментов и стилей жизни: меланхоликам оказываются наиболее свойственны аскетические стили жизни, холери­кам — созерцательные, флегматикам — деятельные, сангви­никам — гедонистические (рис. 1-3).

Таковыми оказываются предполагаемые соотношения между психологическим типом личности (ее темпе­раментом) и стилем ее жизни в случае, когда поведение человек обусловлено преимущественно его индивидуаль­но-типическими особенностями. В этом смысле стиль действительно, как говорил Ж. Бюффон, это человек (Фи­лософская..., 1970, с. 134).