ИДМ-преступность

Обобщая результаты проведенных исследований, можно сделать вывод о наличии нового объекта криминологических исследований и обозначить его как интрузивно-деструктивно-мимикрийную преступность или, составив аббревиатуру из первых букв, ИДМ - преступность. Среди основных признаков этого криминального явления выделим следующие.

1. ИДМ-преступность в определяющей мере порождена систе­мой сложившихся в обществе правовых, экономических и поли­тических отношений, включающих распределение властных и управленческих полномочий как в высших эшелонах исполнитель­ной и законодательной власти, так и во властных структурах всех уровней.

2. ИДМ-преступность обладает реальной возможностью, опи­рающейся на властные полномочия и политическую волю, поддер­живать и развивать те правовые и экономические отношения, и в первую очередь отношения в финансово-кредитной и инвестици­онной сфере, которые способствуют увеличению и совершенство­ванию многообразия механизмов криминального обогащения.

3. Наличие преступного умысла и криминальный характер кон­кретных деяний, совокупность которых подпадает под понятие ИДМ-преступности, чрезвычайно трудно доказуемы в рамках дей­ствующего уголовного права.

Эти деяния объективно являются преступными по своим анти­социальным последствиям, проявляющимся в разрушении эконо­мики, финансовых кризисах, политической дестабилизации, под­рыве основ государственности, обнищании широких слоев насе­ления.

Эти деяния, наконец, оцениваются как преступные обществен­ным мнением, хотя их оценка средствами массовой информации содержит широкую палитру взглядов, отражающую ту информационно-психологическую борьбу, которую ведет ИДМ-преступ- ность за утверждение нужных ей стереотипов общественного со­знания.

4. В отличие от «классической» организованной преступности, в значительной мере занимающейся как запрещенными видами деятельности, так и криминальным контролем над легальной эко­номикой, ИДМ-преступность направляет свои усилия в основном на создание, поддержание и развитие таких правовых и экономи­ческих отношений и социально-политических ситуаций в стране, которые позволяют обогащаться определенным слоям общества, уходя от ответственности.

В то время как организованная преступность извлекает крими­нальные доходы из целенаправленной преступной деятельности, проникая в самые разнообразные сферы общественной жизни, ИДМ-преступность получает свои доходы, формируя выгодные ей социально-экономические, правовые и политические отношения в обществе.

5. В отличие от теневой экономики, состоящей в незаконном производстве товаров и услуг, в развитии высокодоходных крими­нальных видов деятельности, в производстве неучтенных товаров, в уклонении от налогов, ИДМ-преступность занимается изъятием финансовых средств из бюджетов федерального, регионального и местного уровней (так называемые «нецелевые расходы»), из про­изводства (невыполнение обязательств по инвестированию пред­приятий), у отдельных граждан (невыполнение обязательств по возврату вкладов).

6. В отличие от нелегальных видов деятельности, при которых преступные сообщества получают свервдоходы за счет построения незаконных, противоправных экономических отношений, более масштабные доходы ИДМ-преступностью в России извлекаются путем целенаправленного разрушения реального сектора эконо­мики. Одним из механизмов такого извлечения доходов являлось существенное занижение стоимости приватизированных произ­водственных комплексов с целью последующей их неоднократной перепродажи.

Так, ЗИЛ, стоимость основных фондов которого составляла не менее 1 млрд долларов США, был продан за 4 млн долларов, «Уралмаш» — за 3, 7 млн, Челя­бинский металлургический завод — за 3, 7 млн, Челябинский тракторный завод — за 2, 2 млн долларов. Для сравнения: сред­няя хлебопекарня в Европе стоит 2 млн долларов США, сред­ний колбасный завод в Швейцарии — 3, 3 млн, цех по разделке леса и выпуску вагонки в этой же стране — 4, 5 млн долларов.

В.В. Лунеев правильно пишет, что большевистскими методами создавались собственники в целях обеспечения поддержки ельцинского режима путем открытой и коррумпированной раздачи им за бесценок око­ло 140 тыс. государственных предприятий. Указом Президента Российской Федерации от 1 июля 1992 г. № 721, подготовлен­ным в Госкомимущества России, строго предписывалось, чтобы каждое крупное предприятие было приватизировано до конца года («Указанную работу завершить до 1 ноября 1992 года»). И это требова­ние Госкомимущества России оказалось практически реализованным, но с беспрецедентными криминальными последствиями. Бурно развивающиеся криминальные интересы деформировали всю систему общественных отно­шений, тормозили развитие институтов гражданского общества, подрывали веру людей в правильность и справедливость проводимых в стране реформ.

Ваучерный этап приватизации в России (1992— 1994 гг .) завершился грабежом века. Разгосударствление 135, 6 тыс. предпри­ятий казне и народу ничего не дало. Изменение собственности не сдвинуло производство, поскольку предприятия за бесценок приобретались не для производственных целей. Новые хозяева их просто перепродавали, но уже в сотни, тысячи раз дороже. И они этого стоят. Таким образом, коррумпи­рованная криминальная приватизация завершалась беспрецедентной спе­куляцией.

Слой новых собственников формировался главным образом из вчерашних воротил теневой экономики, крупных государст­венных чиновников и хозяйственников, использовавших власть и положение для обретения собственности, удачливых спеку­лянтов, уголовно-мафиозных элементов, представителей ино­странных компаний.

Сама «ваучеризация» благоприятствовала проникновению криминального капитала в экономику. Этому способствовало также то, что, в отличие от общемировой практики, не требова­лась декларация о доходах даже при скупке гигантских пакетов акций.