Возрастание социальной остроты проблемы общественной помощи слабоумным во второй половине XIX века 4 страница

Первые немые тесты были введены в США. Испытуемому предлагали доски с пазами разной формы, в которые надо было вложить фигуры (тесты

Р. Пинтера и Р. Петерсена). Давали задания сложить фигуру—манекен из плоских элементов, сложить пароход из разрезной картины. Некоторые тесты предусматривали выполнение действий на основе подражания действиям экспериментатора.

Однако все эти «усовершенствования» не только не устранили пороки тестового метода, а еще более их усугубили. «Усовершенствования» вели к еще большей односторонности при изучении ребенка. Понятие «умственная отсталость» отождествлялось с конструктивными способностями, с подража­тельностью, с воображением и другими психическими процессами.

Критики метода тестов Арнольд Гезелл (США), А. Ф. Лазурский (Россия) указывали на его искусственность, поскольку испытания проводились вне естественных жизненных ситуаций.

В целях исправления этого недостатка изобретались такие методы тести­рования, которые должны были, с точки зрения их авторов, обеспечить сочетание тестового экспериментального метода с методом наблюдения. Был создан так называемый венский метод тестов. С его помощью стремились осуществить раннюю диагностику патологии развития. С точки зрения авторов этого метода Шарлотты Бюлер и Гильдегарда Гетцера, он имеет следующие преимущества:

1. Воспроизводит естественную ситуацию и создает условия для естест­
венного поведения.

2. Ситуация стимулирует выявление состояния интеллектуальной дея­
тельности, поведения и личности в целом.

3. Результаты точно учитываются и имеют сравнимые количественные
выражения.

4. Исследование отличается простотой и быстротой.
Испытанию этим методом подлежали:

а) восприятие;

б) координация движений;

в) социальность—контактность (сюда входит речь);

г) влияние на поведение обучения и подражания;

д) действия с материалами и предметами;

е) психическая продуктивность (творчество).

В качестве примера приведем описание нескольких серий тестов.

Серия тестов для детей первого месяца жизни

1. Повернуть голову при прикосновении к щеке (пищевая реакция).

2. Уцепиться за прикасающиеся предметы.

3. Успокоиться при перемене положения.

4. Успокоиться при легком шуме.

5. Задержать глаза на свете из затемнения.

6. Дать зрительную реакцию на затемнение.

7. Произвести движение «убегания» (отстранения) при стесняющем при­
косновении.

г—тллгсцифическую общую реакцию на мешающую картонную покрышку.

9. Приподнять немного (коротко) голову в положении на животе.

10. Открывать рот после потери источника пищи.

Серия тестов для детей шестого года жизни

1. Подчиняться правилам игры и соревнования в общей игре.

2. По требованию правильно нарисовать орнамент.

3. Повторить стишок в шестнадцать слогов. '

4. Воспроизвести сложную постройку (из кубиков и других материалов).

5. Нарисовать предмет с отличительным признаком.

6. Выполнить условие настольной игры.

7. Снять предмет, висящий на шнуре, использовав для этого специальные
приспособления.

8. Понять причинную последовательность трех взаимно связанных друг с
другом картинок.

9. Узнать несуразности в картинке.

10. Правильно сопоставить картинки с изображением магазинов и товаров.

Каждому ребенку предлагались пять серий тестов:

а) серия, соответствующая возрасту испытуемого;

б) две серии, предназначенные для детей предшествующих возрастов;

в) две серии, предназначенные для детей двух последующих возрастов.

^! Оценка дается количественная (соответствует ли развитие ребенка дан­ному возрасту) и качественная (в каких видах деятельности отстает или продвигается вперед: в области моторики, памяти и пр.).

Общие итоги испытаний отражаются в профиле; Кривая показывает уровень развития отдельных способностей ребенка.

Система испытаний Ш. Бюлер и Г. Гетцера, направленная на раннее выявление отклонений от нормы в психофизическом развитии ребенка, существенно отличается от других тестовых методик. Она основана на тщательно изученных параметрах этого развития у детей от одного месяца до шести лет. Ее достоинство в том, что в ней нет каких бы то ни было искусственных заданий. Большинство испытаний связано с наблюдениями за поведением ребенка и его реакциями в естественных условиях; характер большинства этих испытаний требует качественного анализа их результатов. Благодаря этому данная система испытаний не потеряла своей диагностической ценности и в настоящее время. На развитие теории и практики психометрии оказал большое влияние немецкий психолог В. Штерн. Сам Штерн не считал, что измерение одаренности с помощью метода тестов является столь универсальным и объективным показателем качеств ума человека. Он правильно отмечал, что одаренность, интеллект достаточно динамичны, видоизменяемы под влиянием внешних условий жизни и отнюдь не обусловлены лишь биологическими факторами. Из

этой правильной посылки В. Штерн сделал глубоко ошибочное утвержде­ние, согласно которому дети обеспеченных классов имеют более высокую одаренность, чем дети неимущих классов. В этом случае В. Штерн смешал два разных понятия—умственную одаренность (свойство ума) с образован­ностью, развитием в результате обучения и воспитания. Разумеется, дети неимущих классов вследствие неблагоприятных материальных и социаль­ных условий имеют меньшие возможности для своего образования в сравнении с детьми имущих классов, однако это не значит, что первые меньше одарены, чем вторые. Антинаучная теория о малой одаренности детей неимущих классов получила широкое признание в реакционной психологии и педагогике и оказала крайне отрицательное влияние на развитие народного образования в буржуазных государствах.

В 1912 году В. Штерн предложил новую форму градуирования (число­вого выражения) уровня умственной одаренности. Бинэ и Симон устанав­ливали умственный возраст испытуемого и определяли, на сколько лет он опережает или отстает в своем развитии от своих сверстников. В. Штерн ввел понятие интеллектуальный коэффициент (10,) как частное от деления психического или умственного возраста на возраст реальный. Тестологи признали этот способ выражения уровня умственной отсталости очень удобным и продуктивным. Интеллектуальный коэффициент стал основным критерием для диагностирования умственной отсталости и ее классификации.

Многие психологи в своих классификациях умственной отсталости стали пользоваться традиционной терминологией (идиотия, имбецильность, де-бильность), но характеристики этих состояний давали в числовом выражении через /(3.

Идиотия соответствует коэффициенту от 0 до 20, имбецильность—от 20 до 40, дебильность—от 40 до 70.

Надо отметить, что вопрос о границах между степенями слабоумия всегда вызывал споры. Одни считали границей между нормой и умственной отсталостью коэффициент—80 (В. Штерн), другие—70 или 85.

Английский психолог С. Берт считал, что умственно дефектными надо признавать тех детей, которые составляют полтора процента на самой низкой кривой распределения уровней интеллекта в данном возрасте. С его точки зрения умственно дефективным является тот ребенок, который в возрасте от 6 до 7 лет отстает в своем развитии на 2 года, в возрасте 8—9 лет—на 3 года, в возрасте 9—10 лет—на 3, 5 года, в возрасте 13—14 лет—на 4 года.

Метод тестов как метод диагностирования детской ненормальности до­вольно скоро дошел и до России и получил там широкое распространение.

Первым психологом, ознакомившим русскую публику с этим методом, была А. М. Шуберт. Она разработала и применила несколько вариантов тестов для измерения умственной одаренности по методу Бинэ и Симона. Следует отметить, что сама она была и первым критиком недостатков этого метода. А. М. Шуберт имела в виду предостеречь от тех серьезных ошибок,

---- которътеЛЯёпременно произойдут, если придать ему чрезмерную универсаль­
ность и если игнорировать другие методы изучения ребенка. В своей статье
в книге «Дефективные дети и школа», изданной в 1912 году под редакцией
В. П. Кащенко, А. М. Шуберт пишет: «Всякие попытки определять на осно­
вании кратких экспериментальных данных тип отсталости, попытки относить
главную причину умственной недостаточности на счет недоразвития той или
иной отдельной способности имеют во многих случаях пока еще теоретиче­
ское значение; выводы такого характера допустимы (при большой осторож­
ности) лишь в случаях глубокой отсталости, при наличии глубоких дефектов
в психике. Выяснить главный дефект психики, охарактеризовать случай
может обыкновенно только длительное, планомерное наблюдение; и лишь в
помощь ему могут предприниматься многократные, повторные и тщательно
поставленные экспериментально-психологические исследования душевных
способностей».

Ограниченность этого метода, его несовершенство А. М. Шуберт отмечала и в более поздних своих работах. Она рассматривает метод тестов как разновидность экспериментально-психологического метода, но не как само­стоятельный. Метод тестов, по мнению А. М. Шуберт, не представляет собой научного исследования. В результате его применения не устанавливаются какие-либо закономерности психических явлений, да он, собственно говоря, и не исследует эти явления. Функция метода тестов, по мнению А. М. Шуберт, сводится лишь к констатации наличия какого-либо явления в психическом и физическом развитии личности. Она отмечает грубость результатов тестовых испытаний и неоднократно предостерегает от чрезмер­ного увлечения этим методом, которое может привести к серьезным ошибкам и нанести большой вред в изучении ребенка.,

Тестоизобретательство увлекло и русских специалистов. Но в основном русские тестологи ориентировались на методы Бинэ—Симона и Санте де Санктиса. Последний особенно широко применялся при отборе детей во вспомогательные классы и школы Москвы.

Наиболее оригинальный метод психометрии предложил русский невропа­толог Григорий Иванович Россолимо (1860—1928). В отличие от той психометрии, которая измеряла лишь уровень интеллекта, Г. И. Россолимо подверг измерению многие психические процессы. Свою систему Россолимо назвал методом психологических профилей, так как полученные результаты выражались в виде кривой.

Г. И. Россолимо предложил подвергнуть испытанию восемь основных способностей:

1) стойкость памяти;

2) быстроту запоминания;
- 3) толкование рисунков;

4) обнаружение нелепостей;

1) Дефектинные лети и школа / Пол рел. В. II. Кащенко. — М., 1912.—С. 58.

5) способности комбинировать;

6) состояние моторики;

7) воображение;

8) наблюдательность.

Г. И. Россолимо производил 26 исследований. Каждое исследование состо­яло из 10 задач. Результат каждого из 26 исследований обозначался точкой на столбике графика, разделенном на 10 частей. При соединении всех этих точек получается кривая или так называемый психологический профиль. Путем подсчета количества решенных задач выводится формула профиля. Но и пси­хологические профили Россолимо не преодолели пороков тестового обследова­ния. И здесь выбор способностей для измерения носил случайный характер. Не было объективности в оценке уровня развития каждой способности.

В свой метод Россолимо вносил много усовершенствований. Однако его метод не получил широкого распространения вследствие исключительной сложности исследования.

С первой четверти XX века по настоящее время за рубежом психометри­ческое направление в изучении умственной отсталости детей, в диагности­ровании умственной отсталости и в разработке классификации умственно отсталых детей оказывается широко распространенным.

Отдельные психологи, педагоги и врачи высказывают мысль о необходи­мости дополнить тестовый метод изучения ребенка медицинским обследова­нием. Идут споры о достоинствах тех или других тестовых систем и о том, какие интеллектуальные коэффициенты считать критериями той или другой степени умственной отсталости.

После второй мировой войны метод тестов стал использоваться в зару­бежной науке не только для измерения уровня интеллектуального развития, но и для «измерения» социальных качеств личности: контактности, внуша­емости, самокритичности, адекватности реакции, вкусов, потребностей и пр. Эта система тестов получила название социометрии. Социометрия исполь­зуется и при диагностировании патологии умственного развития и личност­ных качеств кандидатов в специальные учреждения для аномальных детей. Среди зарубежных психологов существует мнение, что социальные прояв­ления личности имеют большую диагностическую ценность, чем ее интел­лектуальные качества. Такого рода утверждение является следствием того, что клинико-педагогическое значение понятия «умственная отсталость» обычно игнорируется. Умственная отсталость отождествляется со многими другими состояниями личности, которые отнюдь не характеризуются стой­кими нарушениями познавательной деятельности вследствие органических нарушений центральной нервной системы. При таком расширенном, амор­фном понимании умственной отсталости различные своеобразия социальных качеств личности рассматриваются социометристами как показатели интел­лектуальной недостаточности.

Тестовый метод социометрии страдает теми же пороками, что и метод психометрии вследствие статичности, искусственности условий и тех зада-

ДСОТжньГбыли выявить такие сложные проявления личности, какими являются ее социальные качества. Хорошо известно, что социальные качества личности в большей степени, чем интеллектуальные, обусловлены многими факторами, например, принадлежностью к тому или другому классу, материальным положением, средой, бытовыми условиями, условиями воспитания в семье и в школе и многими другими.

В последнее время многие зарубежные специалисты сомневаются в диагностической значимости /(2, в его способности служить критерием умственной отсталости. Ненадежность этого критерия усматривается в следующем: /< 2 очень непостоянен и зависит от тестовой системы; на /(2 оказывает большое влияние культура среды, в которой живет испытуемый; одними тестами нельзя определить творческий интеллектуальный потенциал индивидуума; 7(2 не вскрывает динамики развития личности.

В связи с усилением критики надежности тестовых испытаний при диагностировании умственной отсталости все более утверждается мнение, что этот метод играет лишь вспомогательную роль. Им пользуются в качестве метода первичного отбора детей для последующего более углубленного изучения их на предмет установления умственной отсталости.

§ 6. Антигуманные тенденции во взглядах на слабоумие в конце XIX—начале XX века

Выход в свет в 1857 году «Трактата о вырождениях» Б. Мореля и особенно опубликованных евгенических исследований двоюродного брата Ч. Дарви­на—Ф. Гальтона всколыхнули общественность Европы и еще в большей степени США. Они пробудили тревогу за судьбу человечества.

В исследованиях Б. Мореля и Ф. Гальтона переоценивалась роль наслед­ственности. Распространялось мнение, что слабоумие в 90% случаев явление наследственное. Все другие факторы, обусловливающие слабоумие, игнори­ровались.

Специальные исследования (доктор Г. Годдард, США) посвящались про­слеживанию судьбы нескольких поколений предков и потомков семей, предрасположенных к вырождению.

На основании этих исследований психологи, социологи и юристы утвер­ждали, что между слабоумием и преступностью существует не только социальная, но и биологическая связь. Каждый слабоумный рассматривался как потенциальный преступник.

«Цивилизация в опасности»—эти слова нередко можно было видеть на титульных листах брошюр или в предисловиях к трудам, посвященным проблемам преступности, вырождения, генетики.

Устанавливается связь не только между слабоумием и преступностью, но и между слабоумием и нищенством. Нищенство начинает рассматриваться не столько как явление социальное, сколько биологическое. Его называют в числе других пороков вырождения.

Из этих посылок следовало, что общество должно в первую очередь изолировать слабоумных женщин, которые вследствие предоставленной им свободы и присущей им плодовитости поставляют обществу огромное число детей с тяжелой наследственностью—резерв антисоциальных элементов.

Это были уже серьезные мотивы для широких мероприятий по опеке над слабоумными. Стали открываться в большом количестве приюты для слабо­умных девочек, для безнадежных слабоумных, для детей с легкими формами умственной отсталости.

В США и Англии слабоумие рассматривалось как зловещая сила, угро­жающая основам нации.

Эта общественная тревога в большей степени обострилась и перешла буквально в панику в начале XX века.

Таким образом был найден легкий способ найти причины всех социальных бед и пороков, которые были присущи обществу того времени. Во всем этом повинны слабоумные. Даже такой авторитет в американской дефектологии, каким был Годдард, заявил в 1915 году: «В течение десятилетий мы жалели идиота. Наконец... мы обнаружили, что он является бременем, что он пред­ставляет собой опасность для общества и цивилизации, что он ответствен в большой степени за многие, если не за все. социальные проблемы».

Гуманные тенденции, которыми руководствовались прогрессивные врачи и педагоги в середине XIX века, рассматриваются в США в конце XIX—на­чале XX века как неоправданная сентиментальность. Слабоумный представ­ляется гением зла.

В 1913 году видный американский врач Вальтер Фернальд заявил: «Слабо­умные—паразитический хищный класс, не способный на решение своих про­блем и самоподдержку. Они невыразимая печаль для семьи, опасность и угроза для общества. Слабоумные женщины—аморальны. Они часто становятся пе­реносчиками венерических заболеваний или рожают детей, таких же слабо­умных, как и сами... Каждый слабоумный, особенно в высшей степени имбецильности, является потенциальным преступником».

Поиски мер борьбы с тем социальным злом, каким значительной части американской общественности представляются слабоумные, привели к ут­верждению антигуманных взглядов в обществе на понимание своего долга в отношении этих лиц и к принятию антигуманных государственных актов. Учреждения, которые раньше ставили своей целью обучение умственно отсталых, в первой четверти XX века служат целям ограничения свободы, изоляции. Число же таких учреждений бурно росло.

В 1904 году в США количество воспитанников учреждений для умственно

1) С о и и а г д Н. Н. ТЬе Ро881ЬПШе8 оГ КевеагсН ах АррНед (о (Не РгеуеШюп оГ
РееЫегшпс1ес1пе88 // Ргосеес)|п§8 оГ 1Ье ЫаИопа! СопГегепсе оГ СНагШез апс) СоггесИол. 1915.—Р,
307.

2) К е г п а I и \Уа1! ег Е. ТЬе Вигйеп оГ РееЫетшс1ес1пе$$ //.)оигпа1 оГ
1913—V. 17. —Р. 90—91.

отсталых составляло 4347; в 1910—20 731; в 1923 году оно возросло до 42 954, однако охват нуждающихся в изоляции был ничтожным.

Второй антигуманной мерой, предпринятой в США для предупреждения слабоумия, была стерилизация слабоумных. Эта идея привлекла много сторонников. Еще в 1897 году доктор Бар в своей речи перед Американской ассоциацией исследования слабоумия пропагандировал стерилизацию как надежную меру по профилактике слабоумия.

В 1907 году штат Индиана принял закон об обязательной стерилизации преступников, идиотов и имбецилов. Вслед за Индианой такие же законы стали принимать и в других штатах. К 1936 году уже 25 штатов имели законы о евгенической стерилизации, которые распространялись и на умственно отсталых. В одних штатах это делалось добровольно, в других— принудительно.

При стерилизации применялись операции—сечение семенных каналов у мужчин, перевязка фаллопиевых труб у женщин.

На пути практического осуществления этого закона возникало много трудностей, поэтому он применялся в крайне ограниченных пределах.

Известно, что с 1907 по 1936 год в США было произведено 20 092 операций евгенической стерилизации. Из общего количества лиц, подвергшихся стерилизации, одна треть—слабоумные.

Сторонники стерилизации (П. Попенэ, X. Лафлин, А. Эстарбук и др.) выдвигали в защиту своих взглядов следующие аргументы: если стерилизо­вать всех слабоумных, то в нескольких поколениях слабоумие будет полностью искоренено; стерилизация позволяет без опасений разрешать браки слабоумных, так как она не препятствует половой жизни; стерилиза­ция стоит дешевле, чем изоляция слабоумного. Последний аргумент, оче­видно, был основным и самым убедительным, так как с помощью стерилизации государство рассчитывало, не тратя больших средств, покон­чить с тем социальным злом, какое представляли слабоумные.

Эта общественная истерия вокруг слабоумия еще больше усилилась в связи с изобретением Бинэ и Симоном метода тестов для измерения умственного уровня.

Американскую публику с этой системой впервые познакомил в 1908 году доктор Годдард—директор исследовательской лаборатории при школе для сла­боумных в штате Нью-Джерси. Систему Бинэ—Симона в дальнейшем моди­фицировал в США доктор Термен. Он пришел к заключению, что все лица, имеющие умственные способности на уровне 12-летних и ниже, —слабоумные.

В США началось массовое тестирование. Подвергались тестированию лица, отбывающие наказание в тюрьмах, алкоголики, проститутки. Резуль­таты превзошли все ожидания: большинство обследованных было признано слабоумными.

Началось обследование учащихся массовых школ и населения в целом. Обнаружилось, что десятки тысяч людей являются умственно недостаточ­ными с точки зрения тестологов того времени.

Кульминация в этих измерениях умственных способностей наступила во время первой мировой войны, когда подвергли тестированию всех мужчин, призываемых в армию. Оказалось, что 47, 3% общего числа призванных мужчин имеют умственное развитие 12-летних и ниже.

Дальнейшие подсчеты обнаружили, что 50 млн. американцев, т. е. почти половина населения, подходит под категорию умственно отсталых.

Эти потрясающие результаты массового обследования умственного разви­тия населения заставили американскую общественность задуматься, в какой степени объективны все эти обследования и научно обоснованы евгенические теории.

§ 7. Борьба прогрессивной общественности с антигуманным отношением к слабоумным

В американской медицине, психологии и социологии велась острая борьба между прогрессивными силами, выражавшими мировоззрение передовой части общества, и реакционными. Эта борьба коснулась и проблемы отно­шения к аномальным лицам.

Уже в период наибольшего расцвета антигуманных тенденций в психо­логии, медицине и социологии среди ученых раздавались трезвые голоса, подвергавшие критике теории фатальной обреченности некоторых семей на вырождение. Выяснилось, что в процессе проводившихся ранее исследований неблагополучных семей, обреченных с точки зрения этих исследований на вырождение, понятие «слабоумие» смешивалось с понятием «низкая куль­тура», «малая образованность»; преступность, аморальность отождествлялись с бедностью, нищетой.

Прогрессивные социологические исследования показали, что наряду с биологическими факторами важную роль в жизни индивидуума играют социальная среда и экономические условия.

Выяснилось, что слабоумие обусловлено эндогенными и экзогенными факторами. И наконец, стало очевидным, что эндогенные факторы нельзя смешивать с наследственностью, хотя они и действуют в период эмбриональ­ного развития.

Обнаружились пороки в самом методе тестов, применение которого привело к зловещему выводу, что половина населения США состоит из умственно неполноценных лиц. Стало очевидным, что тесты, которые не может выполнить половина испытуемых, нельзя считать нормативными. Обнаружились противоречивые данные при использовании разных тестов.

Европейские государства в меньшей степени были ввергнуты в панику в связи с распространением теории вырождения. Но и в Европе было обострено чувство социальной опасности, которую таят слабоумные, не подвергшиеся изоляции. Это заставляло европейские государства активизировать свою деятельность по оказанию помощи слабоумным. Мотивы и формы помощи слабоумным носили при этом традиционный характер.

В европейских странах продолжали пропагандироваться гуманные, эко­номические, юридические, социологические и религиозные мотивы помощи слабоумным.

С позиций гуманистических тенденций утверждалось право каждого родившегося ребенка на жизнь, как бы он ни был обижен природой.

С экономической точки зрения считалось, что обучение и воспитание умственно отсталых в специально создаваемых учреждениях обойдется дешевле, чем содержание направленного против них карательного аппарата.

С юридической точки зрения утверждалось, что государство, общество несут обязанности в отношении граждан, которые не могут обойтись без опеки.

Социологи видели смысл общественной помощи слабоумным в том, что она предупреждает преступность.

С точки зрения религиозной помощь слабоумным рассматривалась как выполнение долга христиан по отношению «к слабым братьям своим».

Кроме этих официально и открыто выражавшихся мотивов, побуждав­ших общество заниматься судьбой слабоумных, были и другие мотивы. Последние открыто не популяризировались, но играли определенную роль в политике буржуазных государств по отношению к умственно отсталым детям.

Отменив сословную школу, буржуазия отнюдь не отказалась от классовой дифференциации образования. Учреждения для детей с разными умствен­ными способностями под видом приспособления системы обучения к их способностям фактически осуществляли эту классовую дифференциацию образования. В буржуазных государствах утвердилась такая система отбора детей во вспомогательные школы, при которой основными критериями умственной отсталости служили неуспеваемость и второгодничество. Понят­но, что при таком подходе во вспомогательные школы чаще всего попадали дети из неимущих классов, так как именно они были лишены благоприятных условий для воспитания и развития. Такая система отбора ограничивала образовательный уровень значительного числа детей трудящихся и этим снижала их социальную значимость.

С конца XIX века во всех европейских государствах открываются приюты, колонии, убежища, классы, школы и множество других типов учреждений для умственно отсталых детей. Эти учреждения содержатся на средства благотворительных организаций, муниципалитетов, на средства родителей слабоумных и частично на государственные средства.

В каждом государстве сложились свои традиционные формы помощи слабоумным. Эти формы будут рассмотрены в последующих главах.

В европейских государствах и США организуется множество обществ, союзов, ставящих перед собой цель развивать помощь слабоумным и обеспечивать за ними надзор. Не могут оставаться в стороне от этого дела и правительства. Под давлением общественности со второй половины XIX века большинство европейских государств принимает законы, определяющие

14

позиции государства в отношении слабоумных (Германия—1873, Норвегия— 1882, Англия—1899, 1914, Франция—1899, 1909, Швейцария—1890).

Официальную заботу государств об умственно отсталых, которая нашла отражение в законодательных актах, не следует переоценивать. Эти акты, как правило, принимались под давлением общественности и ради того, чтобы продемонстрировать перед народом гуманизм и демократизм, а в некоторых случаях, чтобы погасить общественную активность в борьбе за осуществление государственных мероприятий по оказанию помощи слабоумным. Фактиче­ски для претворения этих законов в жизнь делалось очень мало. Поэтому, несмотря на существование законодательных актов, прогрессивная обще­ственность продолжала выражать неудовлетворение состоянием помощи аномальным детям.

Это побуждало врачей, педагогов, социологов, психологов возвращаться к вопросам воспитания и обучения слабоумных на многочисленных съездах, конференциях или же в публикациях.

Среди энергичных борцов за развитие общественной помощи слабоумным был французский психиатр Бурневиль. В своем докладе «Попечение об идиотах», сделанном в 1894 году на конгрессе психиатров в Лионе, он подробно обосновывает мотивы, которые должны воодушевить общество заняться судьбой слабоумных. В числе этих мотивов он называет те чисто бытовые неудобства, которые создаются из-за отсутствия общественной заботы об аномальных детях. Эти дети безостановочно кричат, лишают сна и отдыха родителей и соседей, вызывают конфликты в семье, с окружаю­щими. Внешний вид, поведение слабоумных отрицательно влияют на других детей. В школах они дезорганизуют учебную деятельность. Слабоумные являются резервом преступности и проституции. Бурневиль указывает, что общество дорого расплачивается за свое инертное отношение к слабоумным.

Бельгийский врач-педагог Декроли в докладе, сделанном на Международ­ном конгрессе по вопросам начального обучения в Льеже в 1905 году, говорил о том, что заниматься отсталыми детьми надо не только в порядке филантропии, но и в интересах всего общества, в интересах нормальных детей. Общество должно быть заинтересовано в том, чтобы каждый человек, в том числе и слабоумный, принимал участие в той или другой сфере труда.

Французский психолог А. Бинэ и доктор Т. Симон считают, что забота о слабоумных является прямой обязанностью общества и государства. Они отвергают филантропический подход к слабоумным. Бинэ и Симон пугают господствующие классы их свержением, если они будут безразличны к интересам народа, к судьбе аномальных.

«Эта обязанность основывается не только на требованиях чувства гуман­ности, она диктуется равным образом нашими личными, наиболее насущ­ными интересами: если через известное время не будут удовлетворены законные требования 9/10 общества, которые фактически работают за плату, не соответствующую ни их труду, ни их потребностям, то мы теперь уже можем предвидеть насильственную революцию, которая разрушит до осно-