Роберт Лоуренс Стайн Дьявольская кровь

Роберт Лоуренс Стайн Дьявольская кровь

Серия: Мурашки по коже – 3

«Р.Л. Стайн «Дьявольская кровь»»:

ООО «Росмэн-Издат»; М.; 1999;

Перевод: Т. Кузнецова

Оригинал: Robert Lawrence Stine, “Monster Blood”

Аннотация

Оставшись погостить у своей чудной тети Катрин, Эван случайно зашел в старый магазин игрушек и купил пыльную банку, на которой было написано: «Дьявольская кровь». На первых порах с ней было очень интересно играть. Но потом Эван заметил, что странное зеленое липкое вещество, находящееся в банке, стало расти… Осторожнее, читатель, ты подобрался к самому страшному!

Роберт Лоуренс Стайн Дьявольская кровь

– Я не хочу здесь оставаться. Пожалуйста, возьми меня с собой!

Эван Росс тянул маму за руку, пытаясь оттащить ее от ступеней маленького серого дома. Наконец миссис Росс с недовольным видом повернулась к нему.

– Эван, тебе двенадцать лет, а ведешь себя, как ребенок, – нетерпеливо сказала она, освобождая свою руку от его цепкой хватки.

– Ненавижу, когда ты так говоришь! – со злостью воскликнул Эван, гордо скрестив руки на груди.

Мягко улыбнувшись, она потянулась к нему и нежно провела рукой по кудрявым рыжим волосам.

– Ненавижу, когда ты так делаешь! – крикнул Эван, отпрянув от нее и чуть не споткнувшись о плитку на дорожке. – Не трогай мои волосы! Ненавижу это!

– Не кричи, я поняла, что ты меня ненавидишь, – пожав плечами и не очень-то волнуясь из-за этого, сказала мама. Она поднялась на крыльцо и постучала в дверь. – Тем не менее тебе придется погостить здесь, пока я не вернусь за тобой.

– Но почему я не могу поехать с вами? – требовательно спросил Эван, не трогаясь с места. – Назови хоть одну причину.

– У тебя развязался ботинок, – ответила мама.

– Это? – с несчастным видом протянул Эван. – Мне так нравится.

– Ты споткнешься, – предостерегла она.

– Мам, – сказал Эван, со злостью вращая глазами, – ты видела хоть раз, чтобы кто-то упал из-за развязанных ботинок?

– Ну, пожалуй нет, – согласилась мама, и на ее красивом лице появилась слабая улыбка.

– Ты просто хочешь отвлечь меня, – выпалил Эван, не отвечая на ее улыбку. – Собираешься оставить меня здесь на несколько недель с ужасной старухой и…

– Эван! С меня хватит! – перебила его миссис Росс, откидывая назад свои прямые светлые волосы. – Катрин не ужасная старуха. Она папина тетя. Почти бабушка для тебя. И она…

– Она с приветом, – огрызнулся Эван. Он знал, что спор ни к чему не приведет, но не мог остановиться. Почему мама так поступает? Как она может оставлять его с какой-то старухой, которую он не видел с двух лет? Неужели ему придется самому делать всю домашнюю работу, пока мама не вернется?

– Эван, мы обсуждали все это тысячу раз. – Мама уже нетерпеливо колотила в дверь кулаками. – Это крайняя необходимость. Я надеялась, что ты хоть чуть-чуть поймешь и поможешь нам.

Ее следующие слова были обращены к Триггеру, коричневому кокер-спаниелю Эвана, который высунулся из окна машины и начал лаять и завывать на все лады.

– А теперь и он мне мешает! – воскликнула миссис Росс.

– Можно, я его выпущу? – умоляюще спросил Эван.

– Полагаю, не можно, а нужно, – ответила мама. – Триггер такой старый, мы же не хотим, чтобы его хватил инфаркт в машине. Надеюсь только, что он не испугает Катрин.

– Я иду, Триггер! – крикнул Эван.

Он подбежал к машине и открыл дверь. Триггер выскочил с радостным тявканьем и начал носиться широкими кругами по небольшому прямоугольному двору Катрин.

– Совсем не похоже, что ему двенадцать, – сказал Эван, наблюдая за очумело бегающей собакой и впервые за этот день улыбаясь.

– Верно. Триггер составит тебе хорошую компанию на это время, – бодро отозвалась миссис Росс, поворачиваясь к двери. – Я быстро вернусь из Атланты. Пара недель – это максимум. Я уверена, мы с твоим папой скорее найдем дом и сразу же вернемся. Ты даже не заметишь, что мы уезжали.

– О, конечно, – язвительно протянул Эван.

Солнце зашло за большое облако, тень которого накрыла весь маленький двор.

Триггер быстро утомился и лег на дорожку, часто и тяжело дыша, высунув язык почти до земли. Эван наклонился и почесал ему спину.

Пока мама опять стучала в дверь, он разглядывал серый дом, выглядевший мрачным и враждебным. На втором этаже все окна были закрыты занавесками. Одна ставня перекосилась и раскачивалась от ветра под необычным углом.

– Мам, ну зачем ты все время стучишь? – спросил он, засовывая руки в карманы джинсов. – Сама говорила, что тетя Катрин абсолютно глухая.

– Ох! – Мама покраснела. – Ты так меня расстроил, Эван, всеми своими жалобами, что я совсем забыла. Конечно же, она не слышит нас.

«Как я смогу провести две недели с чудной старухой, которая даже не услышит меня», – мрачно подумал Эван.

Он вспомнил подслушанный разговор своих родителей две недели назад, когда поездка только планировалась. Они сидели напротив друг друга за кухонным столом и громко спорили, уверенные, что Эван гуляет во дворе. Но он стоял в коридоре, прижав ухо к двери и прислушиваясь.

Его отец, как он понял, был против того, чтобы оставлять Эвана с Катрин.

– Она очень упрямая старая женщина, – говорил мистер Росс. – Представь себе, глухая уже больше двадцати лет, но отказывается учить язык знаков. Даже по губам не умеет читать. Как она сможет заботиться об Эване?

– Она ведь хорошо заботилась о тебе, когда ты был маленьким, – возразила миссис Росс.

– Это было тридцать лет назад, – запротестовал мистер Росс.

– Ну, у нас нет выбора, – услышал Эван голос своей матери. – Больше нет ни одного человека, с которым мы можем его оставить. Все разъехались в отпуска. Ты же понимаешь, август самый плохой месяц для твоего перевода в Атланту.

– Ну, прости меня! – язвительно отозвался мистер Росс. – Да ладно, все в порядке, обсуждение закрыто. Ты абсолютно права, дорогая, у нас нет выбора. Путь будет Катрин. Ты отвезешь к ней Эвана и потом прилетишь в Атланту.

– Это будет для него хорошей жизненной школой. – В мамином голосе появились железные нотки. – Ему нужно учиться, как вести себя в сложных ситуациях. Сам знаешь, что, переехав в Атланту, он расстанется со всеми своими друзьями – для него это будет очень тяжело.

– Хорошо, дорогая, я уже согласился, – нетерпеливо перебил мистер Росс. – Решено и подписано. Эвану будет неплохо. Катрин немного странноватая, но определенно безобидная.

Эван услышал звуки передвигаемых стульев и понял, что родители встают и разговор окончен.

…Его судьба была решена. Потихоньку он вышел на улицу и обошел дом, чтобы во дворе обдумать только что услышанное.

Он прислонился к стволу большого клена, за которым его никто не мог увидеть из дома. Это было его любимое место для размышлений.

Почему родители не обсуждали это вместе с ним, недоумевал Эван. Если они хотели решить, оставлять ли его у старой чужой тетки, неужели у него нет права голоса? Вечно он узнает семейные новости, подслушивая за дверью! Это несправедливо.

Эван поднял с земли небольшую ветку и воткнул ее в трещину в коре клена.

Тетя Катрин странная. Так сказал его папа. Она настолько странная, что отец не хотел оставлять с ней Эвана.

Но у них не было выбора. Никакого выбора.

«Может быть, они изменят свое решение и сразу возьмут меня с собой в Атланту, – подумал Эван. – Может быть, они поймут, что нельзя поступать со мной так жестоко».

Но сейчас, две недели спустя, он стоял перед серым домом тети Катрин, пытаясь еще что-то изменить и с ненавистью поглядывая на коричневый чемодан, набитый его вещами, который лежал позади мамы на крыльце.

Ему нечего бояться, убеждал он себя.

Это только на две недели, а может быть, даже меньше.

Но тут же он выпалил слова, еще толком их не обдумав:

– Мам, а что, если тетя Катрин нечестная?

– Что? – Его мама не ожидала такого вопроса и удивленно обернулась к Эвану. – Нечестная? Почему она должна быть нечестной, Эван?

Пока она говорила это, стоя спиной к дому, дверь приоткрылась, и тетя Катрин, крупная женщина с поразительно черными волосами, заполнила собой дверной проем.

Переведя на нее взгляд, Эван увидел нож в ее руке. И еще он увидел, что лезвие ножа обагрено кровью.

Триггер поднял голову и оглушительно залаял.

Вздрогнув, мама Эвана повернулась, чуть не упав с маленького крыльца.

Эван в молчаливом ужасе уставился на нож.

На лице Катрин появилась улыбка, и она свободной рукой распахнула дверь пошире.

Эван представлял ее себе совсем другой. Он думал, что она хрупкая и болезненная, седовласая старая дама. Но Катрин была крупной, очень крепкой, широкоплечей и, похоже, сильной. На ней было персикового цвета домашнее платье, прямые черные волосы зачесаны назад и, схвачены в длинный хвост. На бледном, без косметики, лице выделялись большие голубые глаза, холодные, как сталь.

– Я режу мясо, – сказала она удивительно низким голосом, помахав кухонным ножом, запачканным кровью. Она пристально посмотрела на Эвана. – Ты любишь бифштексы?

– Э… ну… да, – попытался он ответить, все еще тяжело дыша от пережитого ужаса при виде поднятого ножа.

Катрин продолжала держать дверь открытой, но ни Эван, ни его мама даже не пытались войти внутрь.

– А он вырос, – сказала Катрин, обращаясь к миссис Росс. – Большой мальчик. Не похож на отца. Я обычно звала его отца Цыпленком. Потому что он и впрямь был не больше курицы. – Она засмеялась, словно отколола забавную шутку.

Миссис Росс, подхватив чемодан Эвана, неловко оглянулась на сына.

– Да, он взрослый, – признала она.

Но, по правде говоря, Эван был одним из самых низкорослых ребят в классе. И независимо от того, сколько ел, он оставался «тощим, как спагетти», так любил повторять его папа.

– Можете мне не отвечать, – сказала Катрин, отступая в сторону, чтобы миссис Росс могла войти внутрь с чемоданом. – Я вас все равно не услышу. – Ее голос был низким, почти мужским, и она говорила четко, без той обычной для глухих неразборчивости речи.

Эван проследовал за своей мамой в коридор, Триггер продолжал гавкать, не отходя, впрочем, ни на шаг от своего хозяина.

– Ты не заставишь собаку замолчать? – раздраженно попросила мама.

– Зачем? Она же не услышит его, – ответил Эван, кивая в сторону тети, которая шла на кухню, чтобы положить нож.

Катрин вернулась через несколько секунд, внимательно посмотрела на Эвана, изучая его, и поджала губы.

– Ну так что, ты любишь бифштексы? – повторила она.

Он кивнул.

– Хорошо, – очень серьезно сказала она. – Я всегда готовила их для твоего отца. Но он хотел только пироги.

– Какие пироги? – удивился Эван и покраснел, вспомнив, что Катрин не слышит его.

– А он хороший мальчик? Не хулиганит? – подозрительным голосом спросила Катрин у матери Эвана.

Миссис Росс кивнула, глядя на Эвана.

– Куда можно положить его чемодан? – спросила она.

– Я сразу поняла, что он хороший мальчик, – сказала Катрин. Она потянулась и схватила Эвана за щеки двумя руками, пристально разглядывая его. – Симпатичный малыш, – наконец вынесла она окончательный вердикт, ущипнув его за подбородок. – Ему нравятся девочки?

Не отпуская Эвана, она наклонилась к его уху.

– У тебя есть подружка? – спросила она громким шепотом, нависая над ним так близко, что он почувствовал прокисший запах ее дыхания.

Эван немного отшатнулся, растерянно улыбаясь.

– Нет. Правда, нет.

– Да? – прокричала Катрин так, что у него зашумело в ушах. – Да?! Я так и знала! – Она раскатисто засмеялась, повернув голову к матери Эвана.

– Че-мо-дан?! – медленно, по слогам произнесла миссис Росс, поднимая его.

– Ему нравятся девчонки, ого-го! – повторила Катрин, все еще кудахтая от смеха. – Так и знала. Прямо как его отец. Папаша-то всегда приударял за девчонками.

Эван в отчаянии повернулся к матери.

– Мам, я не могу здесь оставаться. – Он тихо шептал, даже зная, что Катрин не услышит ни звука. – Пожалуйста, не заставляй меня.

– Перестань, – ответила его мама тоже шепотом. – Она не будет тебе надоедать. Обещаю. Она просто пытается быть дружелюбной.

– Лю-ю-бит девчонок, – протянула Катрин, хитро поглядывая на Эвана холодными голубыми глазами и снова наклоняясь к нему.

– Мам, от нее пахнет, как от Триггера! – отчаянно воскликнул Эван.

– Эван! – со злостью прошипела миссис Росс. – Прекрати! Ты должен помогать родителям, а не мешать.

– Я собираюсь испечь тебе пирог, – сообщила Катрин, почесывая в затылке. – Хочешь раскатать тесто? Держу пари, хочешь. Что твой отец говорил обо мне, Эван? – Она подмигнула миссис Росс. – Он сказал, что я жуткая старая ведьма?

– Нет, – неуверенно запротестовал Эван, глядя на мать.

– А ведь это правда! – радостно подтвердила Катрин и снова разразилась гортанным смехом.

Триггер решил, что это как раз тот момент, чтобы, свирепо лая, кинуться на бабушку Эвана. Она посмотрела вниз на собаку, сузив глаза от скрытого раздражения, и перестала улыбаться.

– Берегись, или мы засунем тебя в пирог, собаченция! – воскликнула она.

Триггер залаял еще громче, наскакивая на огромную женщину, потом быстро отступил, обрубок хвоста пришел в неистовое движение.

– Мы ведь положим его в пирог, Эван, – повторила Катрин, опуская тяжелую руку на плечо Эвана и так сильно сжав пальцы, что он вздрогнул от боли.

– Мам… – умоляюще произнес он, а Катрин наконец отпустила его и, улыбаясь, пошла на кухню. – Мам, ну пожалуйста…

– У нее просто такое чувство юмора, Эван, – нерешительно сказала миссис Росс. – Она желает тебе добра. Правда. Она ведь собирается испечь пирог специально для тебя.

– Но я не хочу никакого пирога! – завопил Эван. – Мне здесь не нравится, мам! Она убьет меня. Она так сжала мое плечо…

– Эван, я уверена, что она не нарочно. Она просто пытается шутить с тобой. Ей хочется, чтобы ты полюбил ее. Потерпи немного.

Эван хотел возразить, но передумал.

– Я рассчитываю на тебя, – продолжила мама, глядя в сторону кухни. Они оба видели широкую спину Катрин около стола, которая что-то кромсала большим кухонным ножом.

– Но она… ведьма! – вырвалось у Эвана.

– Послушай, Эван, я понимаю, что ты чувствуешь, – решительно сказала мама. – Но ты не обязан проводить все свое время рядом с ней. По соседству живет много ребят. Бери Триггера на прогулки. Могу поспорить, ты найдешь себе друзей-сверстников. Она пожилая женщина, Эван. Ей не захочется, чтобы ты крутился вокруг все время.

– Надеюсь, – проворчал Эван.

Мама наклонилась и поцеловала его, потрепав по щеке. Он знал, она пытается его ободрить, но это только ухудшило его настроение.

– Я рассчитываю на тебя, – прошептала мама ему прямо в ухо.

Эван постарался быть мужественным.

– Я помогу тебе отнести чемодан наверх в мою комнату, – сказал он.

Они пошли по узкой лестнице. В его комнате был когда-то кабинет. Полки, заставленные старыми толстыми книгами, возвышались до потолка. Большой рабочий стол из красного дерева расположился в центре комнаты. Узкая койка стояла под единственным окном, плотно закрытым занавесками.

Окно выходило во двор – длинный зеленый прямоугольник с серым гаражом слева и высоким деревянным забором справа. За забором было что-то похожее на собачью площадку.

Воздух в комнате был затхлым. Эван сразу же почувствовал острый запах нафталина.

Триггер чихнул и шлепнулся на спину, болтая всеми четырьмя лапами в воздухе и изворачиваясь, чтобы почесать морду.

«Триггеру тоже будет не сладко в этом доме», – подумал Эван. Но он оставил эту мысль при себе, стойко улыбнувшись маме, которая быстро распаковывала чемодан, нервно поглядывая на часы.

– Я опаздываю. Только бы самолет не улетел, – торопливо сказала она и еще раз поцеловала его, на сей раз подольше. Потом вытащила десятидолларовую купюру и положила ее в карман рубашки Эвана. – Купи себе что-нибудь вкусненькое. Веди себя хорошо. Я вернусь так быстро, как смогу.

– Хорошо. Пока, – сказал он, дрожа от непонятной тревоги и чувствуя, как пересохло во рту. Аромат ее духов на секунду заглушил запах нафталина.

Он не хотел, чтобы она уезжала. У него было плохое предчувствие.

«Ты просто боишься», – отругал он себя.

– Я позвоню тебе из Атланты, – выкрикнула она уже с лестницы, идя к Катрин, чтобы попрощаться.

Запах духов исчез. Нафталин вернулся.

Триггер глухо и печально завыл, словно понимая, что их бросили в странном доме со странной старухой.

Эван поднял Триггера и поцеловал его в холодный черный нос. Опустив его на изношенный ковер, он подошел к окну.

Он стоял так довольно долго, одной рукой отодвинув занавески и глядя вниз на маленький зеленый дворик, пытаясь унять волнение.

Через несколько минутой услышал, как мамина машина выехала на дорогу. Секундами позже он уже ничего не слышал.

Слишком тяжелые для него звуки. Он вздохнул и шлепнулся на койку.

– Остались мы с тобой вдвоем, Триггер, – угрюмо пробормотал он.

Триггер деловито обнюхивал все вокруг.

Эван посмотрел на ряды старых книг.

«Чем я буду заниматься целыми днями? – спросил он себя, опустив голову на руки. – Без «Нинтендо». Без компьютера».

Он даже не увидел телевизора в бабушкиной гостиной. Что же делать?

Снова вздохнув, он встал и прошелся вдоль полок, читая заголовки книг. Научные… А вот парочка художественных. Книги по биологии и астрономии, Древнему Египту, химии, медицине. Несколько полок были полны пыльными, пожелтевшими книгами со стершимися названиями. Может быть, муж Катрин, дедушка Эвана, был каким-то ученым?

«Но мне почитать нечего», – мрачно подумал он.

Эван открыл дверь ванной.

– О-о-о! – Он закричал, потому что на него что-то прыгнуло. – Помогите! Умоляю, помогите!

Вокруг одна темнота.

– Помогите! Я ничего не вижу! – вопил Эван.

Эван отшатнулся назад в страхе, когда теплая чернота накрыла его.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это было. Его сердце все еще выскакивало из груди, когда он схватил и отшвырнул на пол визжащее черное животное.

Кошка бесшумно шлепнулась на ковер и гордо пошла к выходу. Эван повернулся и увидел Катрин, застывшую в дверях с веселой ухмылкой.

«И давно она там стоит?»

– Сарабет, как ты забралась сюда? – с нежной улыбкой побранила Катрин, нагибаясь к кошке. – Ты, должно быть, напугала мальчика.

Кошка мяукнула и потерлась о голую ногу хозяйки.

– Сарабет испугала тебя? – спросила Катрин, все еще улыбаясь. – Эта кошка имеет странное чувство юмора. Она дьявол. Настоящий дьявол. – Она захихикала, как если бы сказала что-то смешное.

– Со мной все в порядке, – нерешительно сказал Эван.

– Понаблюдай за Сарабет. Она дьявол, – повторила Катрин, наклоняясь, поднимая кошку за шиворот и держа перед собой. – Дьявол, дьявол, дьявол.

Триггер, который с самого начала с подозрением следил за кошкой, не выдержал. Видя, что она висит в воздухе, пес завыл. Его короткий хвостик пришел в движение, он прыгнул на кошку, лая и потявкивая, промахнулся и прыгнул снова, на сей раз цапнув ее за хвост.

– Лежать, Триггер! Лежать! – закричал Эван.

Вырываясь из рук Катрин, кошка изо всех сил царапалась, мяукая от злости и страха. Триггер лаял и рычал, а Эван пытался оттащить его подальше.

Когда Эван покрепче схватил Триггера, Катрин разжала руки, кошка шлепнулась на пол и исчезла за дверью.

– Плохая собака. Плохая собака, – прошептал Эван. Но на самом деле он так не считал. Он был рад, что Триггер испугал кошку.

Эван поднял глаза и увидел, что Катрин все еще стоит в дверях, строго глядя на него сверху вниз.

– Возьми собаку, – приказала она низким голосом, прищурив глаза и поджав бледные губы.

– Что? – Эван нежно обнял Триггера.

– Бери собаку, – холодно повторила Катрин. – Я не допущу, чтобы в этом доме животные дрались.

– Но тетя Катрин… – начал оправдываться Эван, а потом вспомнил, что она не слышит его.

– Сарабет виновата, – признала Катрин, не смягчая выражение лица. – Но мы не можем сердить ее, не так ли? – Она повернулась и начала спускаться по лестнице. – Неси собаку, Эван.

Держа Триггера двумя руками, Эван нерешительно застыл на месте.

– Я должна сама позаботиться о собаке, – сурово сказала Катрин. – Давай же.

Эван вдруг испугался. Что она имеет в виду под «заботой о собаке»?

Он вдруг вспомнил, как Катрин стояла в дверях дома с окровавленным кухонным ножом в руке.

– Неси собаку, – настаивала Катрин. Эван нервно сглотнул. Что она собирается делать с Триггером?

– Я уж позабочусь о тебе, собачка, – в который раз повторила Катрин, хмуро глядя на Триггера.

Собака в ответ заскулила.

– Вперед, Эван. Иди за мной, – нетерпеливо сказала она.

Видя, что у него нет выбора, Эван покорно понес Триггера вниз по лестнице и на задний двор.

– Я в полной боевой готовности, – объявила она, на ходу оборачиваясь, чтобы проверить, идет ли он следом.

Несмотря на возраст – по меньшей мере восемьдесят лет, – шаги Катрин были широкими и твердыми.

– Я знала, что ты приведешь собаку, поэтому основательно подготовилась.

Триггер лизнул руку Эвана, когда они пересекали двор, направляясь к узкой площадке за забором в самом конце.

– Это специальное место для твоей собаки, – сказала Катрин, протянув руку за веревкой, которая была привязана к крюку в столбе забора. – Привяжи это к ошейнику, Эван. Твоей собаке здесь понравится. – Она неодобрительно взглянула на Триггера. – И с Сарабет не будет проблем.

Эван вздохнул с облегчением, когда понял, что именно Катрин решила сделать с Триггером. Но он не хотел оставлять Триггера привязанным в этой тюрьме сзади двора. Триггер домашний пес, ему здесь будет плохо.

Но Эван знал, что никак не сможет доказать это тете.

«Катрин сообразительна, – горько подумал он, завязывая узел на ошейнике Триггера. – Она не выучила ни одного языка глухонемых, поэтому делает все, что хочет, и никто не может перечить ей».

Он наклонился, погладил теплую голову Триггера и взглянул снизу на старую женщину. Она скрестила руки на груди, ее голубые глаза сияли, на лице застыла холодная улыбка торжества.

– Ты хороший мальчик, – сказала она, дожидаясь, пока Эван встанет, чтобы пойти в дом. – Я поняла это, как только взглянула на тебя. Пошли домой, Эван. У меня есть печенье и молоко. Тебе понравится. – Ее слова были добрыми, но голос твердым и холодным.

Триггер попробовал жалобно повыть, когда Эван побрел следом за Катрин к дому. Эван обернулся, намереваясь вернуться и освободить собаку, но Катрин крепко схватила его за руку и, не оглядываясь, привела на кухню.

В маленькой кухне было тесно и тепло. Катрин указала ему на стул рядом с накрытым пластиковой клетчатой скатертью обеденным столом. Нахмурясь, она изучала Эвана и одновременно доставала еду.

Он жевал овсяное печенье с изюмом и запивал его молоком, прислушиваясь к редкому лаю Триггера на заднем дворе. Эван не очень-то любил овсяное печенье, но с удивлением обнаружил, что сильно проголодался. Когда он жадно доел последние крошки, Катрин встала перед ним, вопросительно и строго на него глядя.

– Я собираюсь взять Триггера на прогулку, – сообщил он, стирая молочные усы салфеткой, которую она раньше положила на стол.

Катрин равнодушно пожала плечами и поморщилась.

«Ох! Правильно. Она не слышит меня», – подумал Эван. Встав около окна кухни, он показал на Триггера, потом двумя пальцами изобразил походку. Катрин кивнула.

Вот так так! Похоже, ему придется не сладко. Не слишком-то просто объяснять все свои желания на пальцах.

Он помахал рукой на прощание и побежал освободить Триггера из его тюрьмы на заднем дворе.

Через несколько минут Триггер уже рвался с поводка, сшибая цветы вдоль обочины тротуара, когда они шли по улице. Другие дома были примерно такие же, как и дом Катрин. И перед всеми – крошечные квадратные лужайки с аккуратно подстриженной травой.

Он заметил несколько малышей, гоняющихся друг за другом вокруг толстой березы. И увидел мужчину средних лет в ярко-оранжевых плавках, который мыл свою машину, поливая ее из садового шланга на подъездной дорожке. Но ни одного сверстника поблизости.

Триггер залаял на белку, рванулся вперед и вырвал поводок из рук Эвана.

– Эй, вернись! – позвал Эван.

Триггер, непослушный, как обычно, понесся за испуганным зверьком.

Белка мудро забралась на дерево. Но Триггер, по старости не заметив этого, продолжал бежать по прямой.

Несясь на всей скорости и окликая Триггера, Эван преследовал его до тех пор, пока пес наконец-то не понял, что потерял добычу.

Тяжело дыша, Эван подхватил поводок Триггера.

– Мерзавец, – обругал он пса. Потом он потянул за поводок, пытаясь заставить пыхтящую собаку вернуться на улицу, где жила Катрин.

Триггер, сопя и обнюхивая ближайшее дерево, тянул в другую сторону. Эван уже собрался взять упрямую собаку на руки, когда кто-то внезапно схватил его за плечо, заставив вздрогнуть от испуга.

– Эй, ты кто? – раздался требовательный голос.

Эван обернулся и увидел девочку, внимательно его разглядывающую темно-карими глазами.

– Почему ты так меня схватила? – спросил он, а сердце все еще не могло успокоиться.

– Чтобы испугать, – просто ответила она.

– Угу. Ну ты даешь… – Эван недоуменно пожал плечами.

Триггер дернул поводок и чуть не опрокинул своего хозяина.

Девочка засмеялась.

«А она симпатичная», – подумал он.

У нее были короткие волнистые темные волосы, почти черные, блестящие карие глаза и игривая задорная улыбка. Она была одета в желтую огромную футболку, черные леггинсы и ярко-желтые кроссовки.

– Так кто ты? – снова настойчиво спросила она.

«Не из пугливых», – решил он.

– Я – это я, – ответил Эван, медленно обходя толстое дерево вслед за Триггером.

– Ты живешь в гостинице? – спросила она, не отставая ни на шаг.

Он отрицательно покачал головой:

– Нет, я ненадолго приехал в гости.

Она нахмурилась от разочарования.

– На пару недель, – добавил Эван. – Я живу у моей тети. По правде, она скорее моя бабушка.

– Ну и как тебе у нее? – заинтересованно спросила девочка.

– Отвратно, – ответил Эван без тени шутки. – Это уж точно.

Триггер принюхался к жуку, сидящему на большом жухлом листе.

– Это твой велик? – спросил Эван, показывая на красный велосипед, лежащий на траве сзади нее.

– Угу, – ответила она.

– Крутой, – оценил он. – У меня тоже есть похожий.

– Мне нравится твой пес, – сказала она, провожая взглядом Триггера. – Он так глупо выглядит. Люблю глупых собак.

– И я. То есть мне так кажется. – Эван засмеялся.

– Как его зовут? Может быть, и имя у него глупое? – Она наклонилась и попыталась погладить Триггера, но он убежал прочь.

– Его зовут Триггер, – сказал Эван, ожидая ее реакции.

– Ага. Довольно глупое, – задумчиво произнесла она. – Особенно для кокер-спаниеля.

– Спасибо, – нерешительно ответил Эван. Триггер вернулся, чтобы обнюхать пальцы девочки, его хвост забавно подрагивал, язык свесился до земли.

– У меня тоже глупое имя, – призналась девочка. Она ждала, чтобы он сам спросил.

– Какое? – наконец не выдержал Эван.

– Андреа, – выпалила она.

– Вовсе и не глупое.

– Ненавижу его, – сказала она, стирая пучком травы грязь с леггинсов. – А-а-н-д-р-р-е-е-а-а-а-а. – Она, как могла, растянула слово искусственно низким голосом. – Это звучит так высокомерно, как будто я должна носить джемпер в резинку, аккуратные белые блузки и выгуливать карликового пуделя. Поэтому я говорю каждому, чтобы называли меня Энди.

– Энди гораздо лучше, – искренне сказал Эван, трепля Триггера за ухом. – А меня зовут…

– Не говори мне! – прервала она, зажав его рот горячей ладошкой.

«Она ни капельки не пугливая», – поразился Эван.

– Дай отгадаю, – сказала она. – Тоже глупое имя?

– Угу, – кивнул он. – Эван. Эван Глупый.

Она рассмеялась:

– Фамилия уж точно не умная.

Он обрадовался, что рассмешил ее. Да и она подняла ему настроение. Множество девчонок в школе и во дворе не ценили его чувство юмора. Они думали, что он слишком бесхитростный, даже простоватый.

– Что ты поделываешь? – спросила Энди.

– Выгуливаю Триггера. Сама могла бы понять. Исследую окрестности.

– Здесь довольно скучно, – протянула она. – Одни дома вокруг. Хочешь, поедем в город? Он начинается через несколько кварталов. – Она показала направление.

Эван засомневался. Он не говорил тете, что далеко уйдет.

«Но какого черта, – обиженно подумал он. – Катрин даже не заметит моего отсутствия. Кроме того, что плохого может случиться?»

– Хорошо, – согласился Эван. – Давай отметимся и в городе.

– Мне надо зайти в магазин игрушек и выбрать подарок для двоюродного брата, – сказала Энди, поднимая с травы велосипед.

– Сколько тебе лет? – спросил Эван, вытягивая Триггера на улицу.

– Двенадцать.

– Мне тоже, – обрадовался он. – Можно, я покатаюсь на твоем велосипеде?

Она отрицательно помотала головой и вскарабкалась на узкое сиденье.

– Нет, но я разрешаю тебе бежать рядом. – Она засмеялась.

– Ты слишком щедра, – язвительно заметил он, стараясь не отставать, когда она поднажала на педали.

– А ты слишком глуп. – Она обернулась, поддразнивая.

– Эй, А-а-н-д-р-р-е-е-а-а-а-а, подожди! – позвал он, растягивая ее имя, чтобы досадить.

Еще через несколько кварталов закончились маленькие коттеджи, и они очутились в городке, застроенном низкими двухэтажными домами. Эван увидел вывеску почты, потом парикмахерской со старомодным шестом у две-Ри, окрашенным в красный и белый цвета по спирали – символом этого занятия, бакалейную лавку, банк и скобяной магазин с большим плакатом в витрине, рекламирующим распродажу корма для птиц.

– Магазин игрушек в следующем квартале, – показала Энди, ведя за руль велосипед вдоль тротуара.

Эван потянул за собой Триггера, заставляя того прибавить скорость.

– Вообще-то есть два магазина игрушек: старый и новый. Мне больше нравится старый.

– Ну тогда пошли туда, – сказал Эван, остановившись на минуту у загроможденной витрины магазинчика видеокассет на углу.

«Интересно, есть ли у тети Катрин видак?»

Он быстро отбросил эту мысль. Даже думать не стоит…

Магазин игрушек находился в старом деревянном доме, который не красили много лет. Маленький, нарисованный от руки плакат в запыленном окне гласил: «Мелочи и всякая всячина от Вагнера». Игрушки не упоминались.

Энди прислонила велосипед к дому.

– Иногда хозяин может быть немного придирчивым. Не знаю, разрешит ли он тебе войти с собакой.

– Как-нибудь прорвусь, – беспечно сказал Эван, открывая дверь.

Натянув поводок, Триггер первым решительно вступил в магазин. Эван вошел следом за ним в темную узкую комнату с низким потолком. Ему потребовалось несколько минут, чтобы глаза привыкли к тусклому свету.

Скорее это похоже на склад, а не на магазин. Вдоль длинных стен от пола до потолка размещались полки, заполненные коробками с игрушками. Посередине длинный прилавок, а по бокам оставались узкие проходы, куда даже таким худым, как Эван, пришлось бы протискиваться.

В передней части магазина за старомодной деревянной кассой, откинувшись на высокий стул, сидел сварливого вида человек с одинокой прядью белоснежных волос посередине красной лысой головы. Свисающие белые усы, похоже, сердито сдвинулись, когда вошли Эван и Энди.

– Здрасте, – робко сказала Энди, приветливо помахав рукой.

Он что-то промычал в ответ и вернулся к газете, которую читал до их прихода.

Триггер возбужденно обнюхивал нижние полки. Эван огляделся среди множества игрушек. По толстому слою пыли казалось, что они находились на одних и тех же местах многие сотни лет. Все было свалено в кучи: куклы рядом со строительными кубиками, краски вперемешку с солдатиками. Эван даже не сразу узнал игрушечный барабан под массой футбольных мячей. Он и Энди были единственными покупателями в магазине.

– А здесь есть «Нинтендо»? – шепотом спросил Эван, боясь нарушить тишину.

– Не думаю, – прошептала в ответ Энди. – Но я спрошу. – Она хрипло прокричала, повернувшись к двери: – У вас есть «Нинтендо»?

Мужчина ответил не сразу, почесывая, как бы в раздумье, ухо.

– Не держу, – проворчал он, и в голосе слышалось раздражение из-за того, что его побеспокоили.

Энди и Эван пошли в дальнюю часть магазина.

– Почему тебе нравится это место? – недоуменно прошептал Эван, поднимая старый игрушечный пистолет в ковбойской кобуре.

– Мне кажется, что тут все настоящее, – ответила Энди. – Здесь можно найти сокровища. Он не похож на остальные магазины игрушек.

– Это уж точно, – съязвил Эван. – Эй, посмотри! – Он поднял коробку для бутербродов, на боку которой был нарисован ковбой, одетый в черное. – «Хопалонд Кассиди», – прочитал он. – Кто это – Хопалонд Кассиди?

– Ковбой с глупым именем, – пошутила Энди, взяв у него старую коробку и осматривая ее со всех сторон. – Вот видишь, она сделана из металла, не пластмассовая. Сомневаюсь, что моему брату понравится. Хотя ему тоже нравятся глупые имена.

– Это довольно странный подарок, – сказал Энди.

– А он довольно странный брат, – в тон ему выдала Энди. – Эй, посмотри на это. – Она отодвинула старую коробку и достала необычный ящик. – «Волшебный набор. Поразите ваших друзей. Покажите сотню загадочных фокусов», – прочитала она.

– Тут вокруг гораздо больше фокусов, – сказал Эван.

Он пошел дальше в глубь магазина, Триггер не отставал, с наслаждением все обнюхивая.

– Эй… – К удивлению Эвана, перед ним оказалась узкая дверь, которая вела в маленькую заднюю комнату.

В ней было еще темнее и больше пыли. Войдя, он увидел обтрепанные мягкие игрушки, сваленные в ящики, игры в пожелтевших блеклых коробках, бейсбольные перчатки, кожа которых вытерлась и потрескалась.

«Кому нужен весь этот мусор?» – подумал он.

Эван уже собирался выходить, когда что-то привлекло его внимание. Это была голубая жестяная банка, как те, в которых продают готовые супы. Он поднял ее и удивился тяжести.

Поднеся ее поближе к глазам, чтобы хоть что-то разглядеть в слабом свете, он прочитал выцветшую надпись: «Дьявольская кровь». Ниже более мелким шрифтом было: «Удивительное вещество».

«Эге, это выглядит круто», – подумал он, вертя банку в руках.

Эван внезапно вспомнил про десять долларов, которые его мама засунула в карман рубашки.

Он повернулся и увидел, что владелец магазина стоит в дверном проеме, его темные глаза расширены от злости.

– Что ты здесь делаешь? – заревел мужчина.

Триггер гулко загавкал, испугавшись громкого голоса.

Эван дернул за поводок, притягивая Триггера поближе.

– Фу, замолчи… Сколько это стоит? – спросил он, поднимая банку с дьявольской кровью.

– Не продается, – рявкнул хозяин уже более спокойным голосом, но усы топорщились еще сильнее.

– Разве? Но ведь стоит здесь на полке, – сказал Эван, показывая.

– Это слишком старое, – настаивал мужчина. – Возможно, уже не действует.

– Ну, я все равно возьму, – решительно сказал Эван. – Может быть, подешевле, раз такое старое?

– Что это? – спросила Энди, появляясь в дверях.

– Я не знаю, – сказал ей Эван. – Выглядит круто. Называется «Дьявольская кровь».

– Не продается, – еще раз повторил мужчина.

Энди протолкнулась мимо него и взяла банку из рук Эвана.

– О-о-о, и я хочу такую, – заныла она, оглядывая банку со всех сторон.

– Здесь только одна, – сказал Эван.

– Ты уверен? – Она начала обыскивать полки.

– Это не действует, я вам говорю, – в который раз все более раздраженно повторил хозяин.

– Мне очень нужна такая… штуковина, – жалобно протянула Энди.

– Прости, – ответил Эван, забирая назад банку. – Я первым увидел.

– Я куплю ее у тебя, – упрашивала Энди.

– Почему бы вам не разделить ее пополам? – предложил хозяин.

– Вы имеете в виду… вы продадите ее нам? – нетерпеливо спросил Эван.

Мужчина недовольно пожал плечами и почесал ухо.

– За сколько? – решительно взял быка за рога Эван.

– Вы уверены, что больше нет ни одной? – требовательно спросила Энди, поворачиваясь к полке и распихивая гору пушистых панд. – Или, может быть, еще парочку? Я бы взяла одну себе, а вторую подарила брату.

– Я возьму с тебя два доллара, – сердито сказал мужчина Эвану. – Но предупреждаю, что это не действует. Слишком старое.

– Не важно, – нетерпеливо сказал Эван, вытаскивая из кармана десять долларов.

– Ну, в общем, не приносите назад и не жалуйтесь, – сварливо произнес мужчина и пошел к кассовому аппарату.

Через несколько минут Эван уже выходил на яркий солнечный свет, бережно прижимая к груди голубую банку. Триггер возбужденно сопел, помахивая коротким хвостиком, радуясь, что они ушли из темного и пыльного магазина. Энди с понурым видом плелась за ними.

– Ты не купила коробку для бутербродов? – спросил Эван.

– Не отвлекайся на пустяки, – огрызнулась она. – Я заплачу тебе пять долларов за это. – Она протянула руку к банке с дьявольской кровью.

– Ни за что, – мягко, но решительно отказался Эван.

Он рассмеялся:

– Ты всегда хочешь, чтобы было по-твоему.

– Я только ребенок, – сказала она. – Как еще я могу тебя уговорить? Меня избаловали.

– Меня тоже, – поддакнул Эван.

– У меня есть идея, – загорелась Энди, хватаясь за свой велосипед. – Давай разделим ее, как предложил хозяин магазина.

– Разделим? – усмехнулся Эван, отрицательно покачивая головой. – Конечно. При условии, если ты поделишься своим велосипедом.

– Ты хочешь доехать домой? Давай. – Она подтолкнула ему велосипед.

– Ни за что, – сказал он, отталкивая его обратно. – Я не хочу сейчас ехать на твоем дурацком велике. Кроме того, он девчоночий.

– Ну уж нет, – настаивала она. – С чего ты взял?

Эван проигнорировал вопрос и, натянув поводок, чтобы заставить старого пса двигаться побыстрее, пошел домой.

– С чего ты решил, что он девчоночий? – повторила Энди, ведя велосипед рядом с собой.

– Не хочу я ничего объяснять, – огрызнулся Эван. – Давай вернемся в дом моей тети и откроем банку. Я разрешу тебе поиграть с этим немного.

– Вот здорово! Просто отлично! – с издевкой сказала Энди. – Ты славный малый, Эван.

– Я знаю, – ответил он, весело усмехаясь.

Катрин сидела в большом кресле в гостиной, когда вошли Эван и Энди, оставив Триггера на заднем дворе.

«С кем это она разговаривает? – подумал он, услышав ее голос. – Похоже, она жарко спорит».

Эван шел впереди Энди и увидел, что это Сарабет, черная кошка. Она повернулась и, задрав голову, вышла из комнаты. Катрин уставилась на Эвана и Энди с удивлением.

– Это Энди, – представил Эван, показывая на свою новую приятельницу.

– Что у вас там? – спросила Катрин, игнорируя Энди и протягивая большую руку к голубой банке с дьявольской кровью.

Эван с неохотой отдал ее. Нахмурившись, она повертела банку в руках, прочитала этикетку, шевеля губами во время чтения. Она осторожно и медленно изучила все ее неровности, потом протянула назад Эвану.

Когда Эван взял ее и отправился в свою комнату вслед за Энди, Катрин что-то тихо сказала ему. Он не совсем точно расслышал. Возможно, «будь осторожен», но он не был уверен.

Он повернулся и увидел устремленные на него желтые глаза Сарабет, сверкающие в тусклом свете заходящего солнца.

– Моя тетя совсем глухая, – объяснил Эван Энди, когда они забирались по лестнице.

– Это значит, что ты можешь включать магнитофон так громко, как хочешь? – спросила Энди.

– Не думаю, что у тети Катрин есть магнитофон, – ответил Эван.

– Это ужасно! – воскликнула Энди, обходя комнату Эвана, расправляя оконные занавески и поглядывая на Триггера, который свернулся калачиком в своем загоне.

– Она на самом деле твоя бабушка? – спросила Энди. – Она не так старо выглядит.

– Это из-за черных волос, – ответил Эван, ставя банку с дьявольской кровью на стол в центре комнаты. – Поэтому и кажется моложе.

– Эй… посмотри на все эти старинные книги по магии! – воскликнула Энди. – Хотела бы я знать, почему твоя тетя их собирает.

Она вытянула один из тяжелых старых томов с полки и сдула слой пыли с корешка.

– Может быть, твоя тетя хочет подкрасться к тебе, пока ты спишь, и заколдовать, превратив в тритона?

– Может быть, – ответил, усмехнувшись, Эван. – А кто такие тритоны?

Энди пожала плечами.

– По-моему, какой-то вид ящериц. – Она пролистала пожелтевшие страницы. – Мне казалось, ты говорил, что здесь нечем заняться, – сказала она Эвану. – Ты же можешь читать все эти крутые книжки.

– Это слишком круто для меня, – язвительно заметил Эван.

Засунув книгу обратно на полку, Энди подошла к столу и встала рядом с Эваном, разглядывая банку с дьявольской кровью.

– Открой ее. Она такая древняя. Может, уже стухла и отвратительно воняет.

– Надеюсь, что нет, – сказал Эван. Он поднял банку и стал ее изучать. – Не вижу инструкций.

– Просто открути крышку, – нетерпеливо сказала она.

Он встряхнул банку. Тишина.

– Может, тебе нужна открывалка или что-то подобное?

– Ты очень мне помогаешь. – Эван снова уставился на этикетку. – Посмотри. Инструкций нет. Ингредиентов нет. Ничего.

– Конечно, ничего. Это же дьявольская кровь! – воскликнула она и, подражая графу Дракуле, схватила Эвана за шею и принялась душить.

Он засмеялся:

– Прекрати! Лучше бы помогла.

Банка выскользнула из его рук и шлепнулась на стол. Крышка слетела.

– Эй, посмотри! – закричал он.

Она отпустила его шею, и они оба склонили головы над банкой.

В банке было ярко-зеленое вещество. В электрическом свете оно поблескивало, как желе.

– Потрогай его, – сказала Энди.

Но, не дожидаясь, она протянула палец и опустила его в жидкость.

– Холодное, – заинтересованно заметила она. – Попробуй. Правда, холодное.

Эван опустил палец. Оно было холодным, гуще, чем желе, тяжелее.

Он покрутил пальцем и, когда вытащил его, услышал громкий чмокающий звук.

– Ужас, – сказала Энди. Эван пожал плечами:

– Я видел и похуже.

– Бьюсь об заклад, оно светится в темноте! – воскликнула Энди, кидаясь к двери, чтобы закрыть ее. – Похоже на фосфор на стрелке компаса.

Она повернула выключатель, но вечерний слабый свет все еще просачивался в комнату через окно.

– Попробуй в ванной, – с жаром предложила она.

Эван внес банку в ванную комнату. Энди вошла за ним и закрыла дверь.

– Фу, нафталин! – запричитала она. – Не могу дышать.

Дьявольская кровь действительно светилась в темноте. Похоже было, что из банки поднимается луч зеленого света.

– Ого-го, это круто, – сказала Энди, заткнув нос, чтобы не дышать нафталином.

– У меня уже было нечто подобное, – разочарованно протянул Эван. – Оно называлось «Вещество пришельцев», или «Йяки глоп», как-то странно.

– Ну, если тебе не нравится, я его возьму, – предложила Энди.

– Я не говорил, что мне не нравится, – быстро сказал Эван.

– Давай отсюда выйдем, – попросила Энди.

Они выбежали из ванной, со всей силой захлопнув за собой дверь. Оба несколько секунд не могли надышаться свежим воздухом.

– О Боже! Я ненавижу этот запах! – заявил Эван.

Он обернулся и увидел, что Энди достала пригоршню дьявольской крови из банки. Она сжала комок в ладони.

– Вне банки оно кажется еще холоднее, – сказала она, усмехаясь. – Посмотри. Когда ты его сминаешь, оно опять раздувается.

– Ну и что. Возможно, оно отскакивает, – равнодушно предположил Эван. – Попробуй кинь его об пол. Все такие вещички скачут, как резиновые.

Энди скатала дьявольскую кровь в шар и бросила на пол. Он подскочил почти до той же высоты. Она бросила его чуть сильнее. На этот раз вещество полетело криво, ударилось о стену и вылетело через дверь.

– Как хорошо прыгает, – сказала она, выбегая за ним в коридор. – Давай попробуем растянуть. – Она схватила его двумя руками и потянула, превратив в длинную кишку. – Точно. Оно и растягивается.

– Ничего особенного, – охладил ее пыл Эван. – Вещество, которое у меня было раньше, тоже хорошо отпрыгивало и растягивалось. Я думал, что это совсем другое.

– Оно осталось холодным, даже побывав в руках, – сказала Энди, возвращаясь в комнату.

Эван посмотрел на стену и заметил темное круглое пятно на обоях.

– Ой! Посмотри, Энди. Это вещество пачкается.

– Давай выйдем на улицу и побросаемся, – предложила она.

– Хорошо, – согласился он. – Пошли на задний двор. Триггеру не будет так одиноко.

Эван взял банку, и Энди положила туда комок дьявольской крови. Потом они побежали вниз по лестнице и на задний двор. Триггер встретил их так радостно, как будто не видел по крайней мере двадцать лет.

В конце концов пес успокоился и уселся в тени дерева, шумно дыша.

– Хороший, – нежно сказал Эван. – Не волнуйся, старина, все будет в порядке.

Энди засунула руку в банку и вытащила зеленый комок. Эван сделал то же самое. Они катали вещество в руках, пока оно не стало двумя шарами. Потом начали перекидываться ими.

– Удивительно, как оно не теряет формы, – сказала Энди, подбрасывая зеленый шар высоко в воздух.

Эван загородил глаза от вечернего солнца и подкинул комок одной рукой.

– Все они одинаковые, – заметил он так решительно, как выносят приговоры. – И в этом нет ничего особенного.

– Ну, а я думаю, это круто, – в защиту сказала Энди.

Следующий бросок Эвана был слишком высоким. Зеленый шар пролетел над поднятыми руками Энди.

– Эгей! – вскрикнула Энди.

– Прости, – отозвался Эван.

Они глядели, как шар отскочил от земли один раз, второй и подкатился прямо к Триггеру.

Испуганный пес подпрыгнул и принюхался.

– Фу, Триггер! – закричал Эван. – Не подходи к нему! Не подходи, старина!

Непослушный как обычно, Триггер опустил голову и лизнул зеленый комок.

– Фу, старина! Брось! Брось! – обеспокоенно кричал Эван.

Они кинулись к собаке. Но поздно.

Триггер схватил зубами шар дьявольской крови и начал заглатывать его кусками.

– Нет, Триггер! – уже почти визжал Эван. – Не глотай его! Не глотай!

Триггер проглотил все.

– О, нет! – вскричала Энди, сжав кулаки. – Теперь осталось так мало, что мы не сможем даже разделить!

Но это совсем не волновало Эвана. Он опустился на колени и попытался разжать челюсти собаки. Пасть была чистая – он все проглотил.

– Глупый пес, – недовольно сказал Эван, убирая руки.

Он покачал головой, ужаснувшись своих мыслей.

Что, если Триггер заболеет от этого вещества?

Что, если оно – яд?

«Мы собираемся сегодня испечь этот пирог?» – спросил Эван свою тетю, написав вопрос на кусочке желтой бумаги, которую нашел на столе в своей комнате.

Катрин прочитала вопрос, пока закалывала волосы на затылке. Ее лицо в утреннем свете, льющемся сквозь окно, казалось таким же белым, как мука.

– Пирог? Какой пирог? – холодно спросила она.

Эван открыл рот и тут же закрыл его. Он решил не напоминать.

– Иди поиграй с друзьями, – сказала Катрин все еще холодно, погладив Сарабет по голове, когда черная кошка прошлась по кухонному столу. – Зачем тебе сидеть в доме вдвоем со старой ведьмой?

Разговор происходил через три дня. Эван пытался вести себя с тетей дружелюбно. Но чем больше он старался, тем холоднее она становилась. «Она злая», – подумал он, доедая последнюю ложку каши. Она готовила только манную кашу, и Эван каждое утро с трудом заставлял себя ее проглатывать. Даже с молоком каша была очень сухой, а тетя никогда не разрешала ему добавить в тарелку сахар.

– Похоже, будет дождь, – сказала Катрин и, причмокивая, сделала глоток крепкого чая, который только что заварила.

Эван повернулся к яркому солнцу, светящему за окном. «С чего она взяла, что будет дождь?» Он снова посмотрел на тетю, сидящую напротив за маленьким столом, и только сейчас заметил на ее шее кулон. Бежевого цвета, напоминающий формой косточку. «Это и есть кость», – решил Эван. Он разглядывал его, пытаясь понять, была ли это целая кость маленького животного или выточенная слоновая. Поймав его взгляд, Катрин спрятала кулон под блузку.

– Иди к своей подружке. Она очень миленькая, – сказала Катрин. Она сделала еще один глоток, снова с шумом всасывая чай.

«Да. Пора сматываться. – Он отодвинулся от стола, встал и понес свою тарелку в мойку. – Я больше не вынесу, – подумал он в отчаянии. – Она ненавидит меня. И это не галлюцинации». Взбежав по лестнице в свою комнату, он наскоро причесал кудрявые рыжие волосы. Глядя в зеркало, подумал о вчерашнем звонке матери.

Она позвонила сразу после ужина, и он по ее голосу понял, что в Атланте дела идут не очень хорошо.

– Как вы там, мам? – спросил он, такой счастливый, что услышал ее голос, пусть даже и за тысячи миль отсюда.

– Потихоньку, – нерешительно ответила мама.

– Что ты имеешь в виду? Как папа? Вы нашли дом? – Вопросы вылетали из него, как воздух из лопнувшего шарика.

– Эй, затормози, – сказала миссис Росс. Она говорила устало. – Мы в порядке, но потребуется чуть больше времени, чтобы найти дом, чем мы думали. Пока мы не подыскали ничего подходящего.

– То есть… – начал Эван.

– Мы нашли один милый дом, очень большой, очень красивый, – прервала его мама. – Но школа, в которую тебе пришлось бы ходить, так себе.

– О, все в порядке. Я могу не ходить в школу, – пошутил Эван.

Он услышал, как папа что-то сказал. Мама прикрыла трубку, чтобы ответить ему.

– Когда ты приедешь, чтобы забрать меня? – нетерпеливо спросил Эван.

Мама ответила не сразу.

– Ну… с этим небольшая проблема, – сказала она в конце концов. – Нам может потребоваться чуть больше времени, чем мы думали. А как там у тебя дела, Эван? Все в порядке?

Услышав плохие новости – он должен будет остаться с Катрин еще дольше, – Эван готов был лезть на стену. Но не хотел огорчать маму. Он сказал ей, что все хорошо и у него новый друг.

Папа взял трубку и произнес несколько ободряющих слов.

– Держись там, – сказал он, перед тем как повесить трубку.

«Пока держусь», – мрачно подумал Эван.

…Но после разговора с родителями он заскучал по дому еще сильнее.

Прошла только одна ночь, а Эван мечтал, чтобы родители снова позвонили. Положив расческу, он небрежно оглядел себя в зеркале. Надел джинсовые шорты и красную футболку.

Спустившись, Эван быстро прошел через кухню, где Катрин, похоже, опять спорила с Сарабет, миновал заднюю дверь и побежал к Триггеру.

– Эй, Триггер!

Но собака спала, лежа на боку в центре загончика, слегка похрапывая.

– Неужели ты не хочешь пойти к Энди? – тихо спросил Эван.

Триггер зашевелился, но глаза не открыл.

– Хорошо, увидимся позже, – произнес Эван.

Он проверил, что миска с водой наполнена, и вышел на улицу. Пройдя половину квартала, не глядя по сторонам и раздумывая о родителях, которые были так далеко, в Атланте, он вдруг услышал чей-то голос:

– Эй, ты!

Двое ребят выскочили перед ним на тротуар, загородив дорогу. Испуганный, Эван переводил взгляд с одного на другого. Близнецы. Абсолютные близнецы. Оба большие и крепкие, с короткими светлыми волосами и круглыми красными лицами. На обоих темные футболки с названиями групп на груди, мешковатые шорты и высокие ботинки с развязанными шнурками. Эван решил, что им лет по четырнадцать-пятнадцать.

– Ты кто такой? – угрожающе спросил один из них, сузив глаза и старательно подражая бандитам из боевиков.

Оба близнеца придвинулись ближе, вынуждая Эвана сделать шаг назад.

«Эти ребята в два раза крупнее меня, – понял он, чувствуя, как внутри поднимается волна страха. – Они только берут на понт? Или на самом деле бандиты?»

– Я… я живу с моей тетей, – запинаясь, сказал Эван, пряча руки в карманы и делая еще один шаг назад.

Близнецы обменялись быстрыми усмешками.

– Ты не имеешь права здесь ходить, – сказал один из них, нависая над Эваном.

– О ля-ля. Так ты не местный, – добавил другой.

– Это большое преступление? – выдал Эван и тут же пожалел о неосторожно вырвавшихся словах.

«Почему я не могу держать рот на замке?»

Он лихорадочно оглядывался, надеясь на помощь со стороны, если дело дойдет до драки.

Но никого не было видно. Двери закрыты. Дворы пусты. Посмотрев вдоль улицы, он увидел вдали почтальона, идущего в другую сторону, тот не услышал бы даже крики.

Никого вокруг. Никто не поможет.

И двое ребят, с решительными лицами, в глазах – угроза, надвигались на него.

– И куда ты собирался идти? – нагло спросил один из близнецов.

Его руки были сжаты в кулаки. Он подходил все ближе, пока расстояние между ними не сократилось до одного-двух дюймов, вынуждая Эвана отступать.

– Повидать друга, – нерешительно ответил Эван. («Может быть, ребята просто запугивают?»)

– Запрещено, – выпалил близнец, подмигивая своему брату.

Оба заржали и пошли на Эвана, вынуждая его сойти с тротуара на проезжую дорогу.

– Ты не местный, – повторил другой. Он сузил глаза, размышляя о чем-то своем.

– Эй, дайте передохнуть, ребята, – дружелюбно сказал Эван.

Он попробовал обойти их. Но они быстро загородили ему дорогу, не дав убежать.

– А что, если ему заплатить пошлину? – предложил один из них.

– Точно, – быстро согласился другой. – Ты должен платить пошлину, чтобы получить временное разрешение ходить по этому району.

– У меня нет денег, – сказал Эван, чувствуя, как быстро растет его страх.

Он внезапно вспомнил, что в кармане восемь долларов. Неужели они хотят ограбить его? Или… они побьют его и только потом ограбят?

– Ты должен заплатить пошлину, – настаивал один из них, злобно уставившись на Эвана. – Сейчас посмотрим, что у тебя есть.

Оба кинулись вперед и схватили его. Он попытался вырваться. Ноги внезапно стали ватными от страха.

Вдруг невдалеке послышался голос.

– Эй, что происходит?

Эван поднял глаза и увидел за спинами громил Энди, едущую к ним на велосипеде по краю тротуара.

– Эван, привет! – сказала она. Близнецы повернулись поприветствовать вновь прибывшую.

– Привет, Энди, – насмешливо сказал один из них.

– Как дела, Энди? – подражая брату, откликнулся другой.

Энди остановила велосипед и спрыгнула на землю. На ней была ярко-розовая рубашка нараспашку и желтый топ. Она раскраснелась, на лбу от быстрой езды выступили капли пота.

– Ах, это вы… – с неудовольствием протянула она. – Рик и Тони. – Она повернулась к Эвану. – Они пристают к тебе?

– Ну… – нерешительно начал Эван.

– Мы выразили радость, что у нас появился новый сосед, – сказал Рик, подмигивая брату.

Тони открыл рот, чтобы добавить, но Энди прервала его:

– Так вот. Оставьте его в покое.

– Ты разве его мамочка? – спросил Тони, хихикая. Он повернулся к Эвану и загугукал, изображая младенца.

– Конечно, мы оставим его в покое, – приторно-сладким голосом согласился Рик, подходя к Энди. – Мы позаимствуем твой велосипед и с радостью оставим вас наедине.

– Не смей! – с жаром сказала Энди.

Но не успела она сделать и шага, как Рик схватил руль.

– Отпусти! – закричала Энди, пытаясь вырвать у него велосипед.

Тони стоял на месте, не вмешиваясь, лишь крепко держа Эвана за футболку. Рик сильно толкнул Энди. Она потеряла равновесие и упала, велосипед свалился на нее.

Энди закричала-от боли, ударившись головой об асфальт. Она неуклюже лежала на тротуаре, придавленная велосипедом, ее руки судорожно молотили воздух.

До того как она смогла встать, Рик наклонился и схватил велосипед. Вскочив на него, он начал быстро крутить педали.

– Подожди меня! – закричал его брат, припустившись за ним с довольным смехом.

Через несколько секунд близнецы исчезли за углом с велосипедом Энди.

– Энди, ты не поранилась? – закричал Эван, помогая ей. – Ты цела?

Он схватил ее за руку и заботливо поднял на ноги. Она стояла нетвердо, осторожно потирая затылок.

– Ненавижу этих уродов, – сказала она, стряхивая пыль и траву с шорт и ног. – Ой! Как больно!

– Кто они такие? – спросил Эван.

– Близнецы Беймеры, – ответила Энди, всем своим лицом выражая отвращение. – Тяжеловесные тупицы, – добавила она с издевкой, наклонилась, чтобы посмотреть, не поранила ли ноги, и обнаружила только царапины. – Они думают, что такие крутые, но на самом деле просто уроды!

– А что с велосипедом? Давай позвоним в полицию или что-нибудь еще… – предложил Эван.

– Не нужно, – уже спокойно сказала она, поправляя темные волосы. – Я получу его назад. Они уже делали так раньше. Они бросят его где-нибудь, когда надоест кататься.

– Но мы должны… – начал Эван.

– Им на все наплевать, – прервала Энди. – За ними никто не следит; живут с бабушкой, но она не обращает на них никакого внимания. Они задали тебе жару?

Эван кивнул.

– Они просто нарывались на то, чтобы получить по морде, – пошутил он.

Энди не засмеялась.

– Как бы мне хотелось избить их, – со злостью выпалила она. – Хоть один раз в жизни.

Отплатить за все. Они издеваются над всеми ребятами в округе. Думают, что могут делать что хотят, потому что такие большие и сильные и потому что их двое.

– Ты ободрала коленки, – озабоченно перебил Эван.

– Пожалуй, мне лучше пойти домой и промыть царапины, – ответила она, все еще кипя от гнева. – Увидимся позже, хорошо? Я должна кое-куда сходить сегодня, но, может, завтра что-нибудь придумаем.

Она побрела домой, потирая затылок.

Эван пошел к Катрин, думая только о близнецах Беймерах, мечтая, как он с ними расправится, представляя, как разобьет их лица в кашу, а Энди будет смотреть и восхищаться им.

Когда вошел Эван, Катрин убирала комнату и даже не оглянулась. Он быстро поднялся по лестнице к себе.

«Ну и что мне сейчас делать?» – размышлял он, бродя по комнате. Голубая банка с дьявольской кровью приковала его внимание. Он подошел и снял банку с полки.

Стащил крышку. Банка была почти полна.

Хорошо, что Триггер съел совсем немножко, подумал он, с облегчением вздохнув.

Триггер!

Эван совсем забыл о нем. Бедная собака наверняка проголодалась.

Положив дьявольскую кровь на место, Эван скатился по лестнице, держась за перила и перепрыгивая через три ступени. Затем, выбежав из дома, он понесся к дальней стороне заднего дворика.

– Триггер! Эй, Триггер! – позвал он.

Еще не добежав, он понял, что случилось что-то.

Триггер вытаращил глаза и широко открыл рот, его язык мотался из стороны в сторону, изо рта на землю стекала слюна.

– Триггер!

Собака едва дышала, каждый вздох давался ей с неимоверным трудом.

«Он умирает», – решил Эван.

Когда Эван добежал до собаки, глаза Триггера закатились и ноги подогнулись. Но грудь все еще вздымалась, пес втягивал воздух с громкими мучительными хрипами.

– Триггер, нет!

Эван опустился на колени рядом с собакой и лихорадочно начал расстегивать ошейник Триггера.

«Он слишком тесен ему», – с удивлением подумал Эван.

Пес задыхался. Густая белая слюна текла из открытого рта.

– Держись, милый! Только держись! Застежку на ошейнике заклинило, она запуталась в собачьей шерсти.

Трясущимися руками Эван пытался стянуть его, не расстегивая.

«Еще немного… почти все… ну еще чуть-чуть», – молил Эван.

Да!

Триггер взвизгнул, когда Эван из последних сил стащил ошейник.

– Все, Триггер, свободен! Ты в порядке?

Все еще не в силах отдышаться, собака вскочила на ноги. Благодарно лизнув Эвана в лицо, оставляя на нем свою слюну, Триггер залился радостным лаем, словно понял, что Эван спас ему жизнь.

– Спокойно, парень! Да успокойся же! – повторял Эван, но собака продолжала суматошно его облизывать.

Эван крепко обнял ликующую собаку. Он едва успел. Если бы он вовремя не вспомнил…

Нет, он даже не хотел думать об этом.

Когда в конце концов Триггер успокоился, Эван проверил ошейник.

– Интересно, почему это ошейник так усох? – спросил он Триггера.

Собака подбежала к забору и жадно лакала воду из миски.

«Это колдовство, – подумал Эван. – Ошейник не мог усохнуть, он же из кожи. С ним ничего никогда не случалось. Но почему он внезапно стал тесен Триггеру?»

Эван внимательно наблюдал за псом, пока тот лакал воду, тяжело дыша. Триггер повернулся и на секунду взглянул на Эвана, потом опять наклонился над миской.

«Он стал больше, – решил Эван. – Он определенно вырос».

Но Триггеру уже двенадцать лет, в человеческих годах это восемьдесят четыре. Старее, чем тетя Катрин.

Триггер слишком стар, чтобы расти.

«Наверное, мне кажется, – решил Эван, бросая ошейник на землю. – Первый раз в жизни у меня галлюцинации».

Катрин стояла в дверях кухни, зовя Эвана обедать. Он насыпал в миску сухого корма, попрощался с Триггером, который даже не оторвался от плошки с водой, и заторопился к дому.

…На следующий день, хмурым утром с осенним холодным ветром, Эван пошел к Энди. Он нашел ее под большим кленом в соседнем дворе. Она что-то судорожно делала.

– Что случилось? – издалека спросил он. Потом он увидел, что она над чем-то склонилась, быстро работая руками.

– Иди и помоги мне! – закричала она, не оглядываясь.

Эван подбежал к ней.

– Ой! – вскрикнул он, увидев, что Энди пытается освободить разноцветную кошку, привязанную к стволу дерева.

Кошка извивалась и царапала Энди. Та отдергивала руки и продолжала распускать тугие узлы веревок.

– Близнецы Беймеры это сделали. Я знаю, – громко сказала она, перекрикивая протестующее мяуканье кошки. – Эта бедная кошечка наверняка провисела тут всю ночь.

Кошка от страха визжала почти как человек.

– Успокойся, киска, – сказал Эван, когда испуганная кошка снова выпустила когти. – Можно, я помогу?