НАРЫШКИНСергей Евгеньевич — глава Администрации Президента РФ. 2 страница

На выборах в 1995 г. Лимонов и Дугин сумели собрать подписи для регистрации в качестве кандидатов, однако выборы были начисто проиграны, и в феврале 1996 г. НБП объявила о своей поддержке Б. Ельцина, вскоре, впрочем, переориентировавшись на Ю. Власова.

Первые 3 года НБП действовала как сообщество людей с андеграундными взглядами на политику, экономику и искусство. После ухода Дугина политические позиции партии заметно сместились влево. Радикализовались и методы политической борьбы — от призывов в вульгарной форме к классовой борьбе, насилию против капиталистической системы, власти, российских буржуа и уничтожению США до откровенного хулиганства и т. н. акций прямого действия.

В 1999 г. члены партии (на политическом жаргоне — «лимоновцы» или «нацболы») забросали тухлыми яйцами режиссера Н. Михалкова, в том же году в знак протеста против дискриминации русского населения в Крыму захватили башню матросского клуба в Севастополе, а годом позже площадку башни Св. Петра в Риге. В 2002 г. на саммите НАТО в Праге бросили несколько помидоров в генсека альянса Дж. Робертсона. В 2003 г. на форуме «Выборы-2003» со словами «Честных выборов не будет!» облили майонезом главу ЦИКа А. Вешнякова. в этом же году кинули яйцо в премьера М. Касьянова. В 2004 г. захватили кабинет министра здравоохранения и социального развития Зурабова с лозунгами, направленными против монетизации льгот, а накануне 2005 г. провели акцию по захвату приемной Администрации Президента РФ. В 2006 г. около 50 «нацболов» захватили здание Министерства финансов РФ (участники акций, «зеленые» юнцы-фанатики, которыми манипулирует Лимонов, арестованы и осуждены, оппозиция клеит им ярлык «политических заключенных»).

Методы «лимоновцев» не могли не обратить на себя внимание представителей оппозиционных партий, стремительно теряющих популярность. Желая «подправить» свой имидж и предстать в образе «решительных и пламенных революционеров», такие партии как «Яблоко», ОГФ и проч. стараются при каждом удобном случае провести совместные с НБП акции, участвуют на объединенных митингах. Между тем, заигрывания с «лимоновцами» серьезно компрометируют эти партии в глазах их традиционных избирате

Национализация

Н

лей и ведут к понижению и без того невысокого рейтинга.

Очевидно конъюнктурное политическое взаимодействие НБП с либеральными силами началось с 2002 г. В 2005 г. Лимонов высказался в поддержку кандидатуры М. Касьянова на президентских выборах 2008 г. С 2006 г. НБП является членом оппозиционной коалиции «Другая Россия».

Устраиваемые НБП «акции прямого действия» носят не только политический, но и коммерческий характер. Экстремизм «лимоновцев» нередко используется как инструмент неэкономического воздействия на конкурентов. К откровенно коммерческим захватам, проплаченным заинтересованной стороной, относятся захват «нацболами» в 2006 г. здания заводоуправления Горьковского автозавода и офиса компании «Сургутнефтегаз». Со времени основания партии в местах лишения свободы побывали 110 членов НБП, включая Э. Лимонова, осужденного в 2001 г. за незаконное хранение оружия и вышедшего из тюрьмы в 2003 г.

По состоянию на начало августа 2006 г. в тюрьмах и лагерях РФ находятся 26 членов НБП, несколько активистов числятся в розыске. Именно «тюремный опыт» является важнейшим фактором стремительного карьерного роста в НБП.

На сегодняшний день число членов НБП составляет более 54 тыс. чел., из которых порядка 10 тыс. чел. являются активистами. Помимо РФ отделения НБП действуют на территории бывшего СССР (Белоруссия, Молдавия, Приднестровье, страны Прибалтики, Украина, Казахстан, Киргизия), а также в дальнем зарубежье (Израиль, Швеция, Канада, Сербия, Чехия и Словакия).

НАЦИОНАЛИЗАЦИЯ — переход частных предприятий и отраслей экономики в собственность государства. Один из механизмов экономической политики.

Для сторонников либеральных подходов в экономике национализация совершенно неприемлема. Основой либеральной модели экономики является невмешательство государственных структур в деятельность хозяйствующих субъектов, максимальное отсутствие государства в экономике.

Со времен А. Смита тут господствует убеждение о самоорганизующейся стихии рынка, о его «невидимой руке», которая сама все поправит. Сам рынок является мощным регулятором экономической жизни и способен обеспечить ее развитие без какого бы то ни было участия государства. Роль же государства в экономике должна ограничиваться принятием нужных законов и обеспечением необходимых условий для того, чтобы они неукоснительно исполнялись.

По словам одного из ведущих идеологов либерализма Л. Мизеса (1881–1973), «Позиция, которую либерализм занимает в отношении функций государства, является следствием защиты им частной собственности на средства производства… Таким образом, защита частной собственности на средства производства уже означает жесткое ограничение функций государства». Однако, здесь упускается главное: право на частную собственность не берется с неба, оно возможно только в государстве! В диком до-государственном состоянии право частной собственности теоретически тоже существовало, но на практике каждый владел своей вещью ровно до тех пор, пока не приходил более сильный и не забирал ее. О каких бы то ни было долгосрочных правах, тем более о механизмах залогов, капитализации и проч. речи вообще нет, если не действуют системы права и законов, возможные только в государстве.

Курс на ослабление государства чаще всего приводит к анархии и невозможности именно капиталистического развития, гарантированности прав и свобод. Богатейшие страны мира имеют сильное государство. И наоборот, как показали исследования экономиста Э. Де Сото (книга «Загадка капитала»), там, где государство слабо, рынок не развивается. Существует нелегальный рынок, который имеет ограниченные пределы роста.

Недооценка роли государства как ведущего фактора экономического развития привела к тому, что ни в одной стране мира сторонники либеральной модели у власти не удержались.

Монетаристская версия развития экономики в 1980–90-е гг. повсеместно провалилась — от Аргентины до России. Как правило, ослабленное государство приватизировалось полностью одной или несколькими финансово-промышленными группами, которые делали из него механизм по гарантированному сохранению своей собственности и насильному или обманному присвоению чужой. Концентрация капитала достигала запредельных высот. Страна нищала, социальные программы частными олигархами не велись, а государство так же было лишено возможности проводить социальную политику, так как не имело источников пополнения бюджета (ведь согласно либеральной модели, оно ничем не должно владеть). Это приводило к революциям, взрыву недовольства, приходу к власти радикальных политиков, которые объявляли о масштабных национализациях собственности олигархов. Один из последних примеров латиноамериканские политики У. Чавес и Э. Моралес.

Сама же практика национализации стара как мир, ею злоупотребляли и римские диктаторы, и европейские монархи, когда надо было пополнить казну, понравиться народу, наказать претендентов на власть. В качестве инструмента по созданию новой, социалистической экономики ее пытались использовать еще парижские коммунары в 1871 г. во время недолгих 72 дней своего эксперимента.

Но самой масштабной национализацией новейшей истории, безусловно, была та, которую провели большевики после своего прихода к власти. В 1918 г. после соответствующих декретов Совнаркома все основные отрасли промышленности, финансовой сферы, транспорта, связи были национализированы, т. е. объявлены достоянием государства. Передача земли крестьянству на практике вы

Национализм

Н

лилась в коллективизацию, что означало фактическое утверждение государственной собственности на земельные ресурсы, а возникшие в конце 1920-х — начале 1930-х гг. колхозы стали госпредприятиями, несмотря на формальный статус кооперативных учреждений, созданных собственниками — владельцами земельных паев.

Тотальная национализация всей экономики, включая сферу обслуживания, переработки и сельского хозяйства, доказала свою экономическую неэффективность. Отсутствие стимулов для повышения производительности труда, материальной мотивации для работника, негибкость плановой экономики, которые неизбежно возникают при тотальной национализации средств производства, ее неспособность к инновационным процессам — все это обусловило кризис экономики и крушение социализма в конце 1980-х — начале 1990-х гг.

Но и страны, где правящая элита исповедует либеральные взгляды в экономике, когда наступал кризис, использовали механизм национализации. Так поступил Ф. Д. Рузвельт, когда США оказались в состоянии Великой депрессии. Аналогичные, хотя и не столь радикальные мероприятия, были проведены и в ряде других ведущих капиталистических стран.

В 2008 г. в условиях начинающегося коллапса американской и тесно связанной с ней европейской финансовой системы, США предприняли ряд вынужденных шагов по экстренной поддержке фондового рынка и, в целом, национальной экономики. 4 октября президент Дж. Буш подписал т. н. «план Полсона» (по имени министра финансов), предусматривающий выделение 700 млрд долларов на выкуп неликвидных активов у банков страны с тем, чтобы они смогли предоставлять кредиты для поддержания экономического роста. Таким образом администрация США фактически провела национализацию части американских компаний.

В сложной ситуации в условиях кризиса оказался американский автопром. Знаменитая «большая тройка» — General Motors, Crysler и Ford, будучи не в состоянии конкурировать с японскими и китайскими автопроизводителями, открывшими в США свои сборочные линии, оказались на грани банкротства, а над тремя млн. работников автомобильной отрасли нависла угроза увольнения.

Сторонники сохранения американского автопрома настаивают на вмешательстве государства и помощи терпящим экономическое бедствие заводам из федерального бюджета. Эту проблему обозначил в качестве одной из ключевых в своей экономической программе избранный президент США Б. Обама.

Цель национализации, в каком бы объеме она ни проводилась, — усиление социального аспекта в экономике. При монетаристском подходе социальные программы «подвисают», потому что исчезают источники их финансирования и, как следствие, возрастает социальная напряженность. К этому и привело осуществление либеральных реформ правительством Е. Гайдара в1992г.

Тезис либералов: «частный собственник всегда эффективнее государства» оказался верен только для малых и средних предприятий, а в остальных отраслях все показатели упали в 2–3 раза в сравнении с советскими. И дело не только в том, что многие предприятия оказались неконкурентоспособными. Вполне конкурентоспособная нефтедобыча также упала в 2 раза и достигла советского уровня только сейчас. Более того, «эффективный собственник» — понятие расплывчатое: можно украсть завод, продать его и сбежать в оффшор вместе с деньгами, это будет предприимчиво и эффективно. Но обществу такая эффективность частного собственника обходится слишком дорого. Поэтому возвращение многих предприятий государству в России стало практически естественной реакцией общества для своего самосохранения.

То, что Российское государство возвратило себе контроль над рядом стратегически важных отраслей экономики — главным образом, нефтегазодобычей, доходы от которой являются основными при формировании бюджета, не является попыткой вторичной масштабной национализации образца 1918 г. Просто это инструмент, который позволит и обеспечить исполнение социальных программ, и создать условия для развития инновационной экономики.

НАЦИОНАЛИЗМ — идеология и политика, а также психология в национальном вопросе, основывающиеся на понятии нации как высшей ценности и формы общности, на тезисе о ее первичности в государствообразующем процессе.

Националисты выдают за общенациональные интересы устремления социальной группы, которая выступает в данных конкретно-исторических условиях носителем и проводником националистической идеологии и политики. Национализм нередко принимает крайние формы (шовинизм), характеризуется этнической, культурной и религиозной нетерпимостью, сближается с расизмом и ведет к острым внутренним или межгосударственным конфликтам.

Как политологическое понятие национализм вбирает в себя целый комплекс представлений, складывавшихся на протяжении многих веков. До сих пор нет критериев, которые позволили бы дать определение, максимально ясно и непротиворечиво раскрывающее значение этого термина.

Для одних «национализм» — просто аналог патриотизма, преданность своей стране: и мононациональной, когда государство воспринимается в массовом сознании как воплощение коллективной воли данного этноса, и мультинациональной — как в США, где понятием «нация» обозначается общность всех граждан этой страны, независимо от их этнической принадлежности. Для других это синоним расизма, шовинизма и фашизма.

Национализм

Н

В ХХ в. в странах третьего мира борьбу за освобождение от колониальной зависимости возглавили представители радикальных организаций, чьей идеологией был национализм. И даже официальная советская пропаганда, базирующаяся на принципах «пролетарского интернационализма», признавала «прогрессивность» национализма, если его исповедуют в странах «социалистической ориентации».

Терминологическая путаница в понимании того, что такое национализм, объясняется тем, что последний нередко отождествляется с национальными и национально-освободительными движениями. Они, в свою очередь, есть результат перманентных этнических процессов с их противоречивой, нелинейной динамикой. С этой точки зрения можно вообще борьбу любого народа против иноземных захватчиков считать «национальным движением», например — греков в древности — против персов, французов — против англичан во время Столетней войны, испанцев — против мавров во время Реконкисты и т. п.

Но ни в древности, ни в Средние века, ни в раннекапиталистическую эпоху национальный вопрос нигде не осознавался главным — боролись против непосильной дани, угнетения, за свою веру (а позднее — за свободу веры). Национализм зародился в конце XVII в. в рамках процессов секуляризации и модернизации, противопоставив феодальной преданности монарху, хозяину или религии преданность государственному образованию на основе этнической или языковой принадлежности.

В XVIII в. распространились идеи т. н. органического национализма, основанного на широко понимаемом культурном единстве населения страны. Политические мыслители того времени активно разрабатывали тему национальных характеров. Монтескьё связывал «различные характеры народов» с разными климатическими условиями, аналогичная идея высказывалась Вольтером и Руссо. Гердер ввел понятие «народный дух» как то, что одухотворяет культуру народа, выражается в его языке, обычаях, традициях и ценностях и является одной из движущих сил исторического развития наций.

В первой половине XIX в. учение о «национальном духе» и представление об обществе как одушевленном национальном «организме» получает развитие в романтической и почвеннической философии и становится предметом многочисленных историософских спекуляций (немецкие романтики, славянофильство в России).

Все большее влияние стал приобретать этнический национализм, исходящий из убеждения, что национальное единство основано на общем этническом происхождении, и те, кто имеют иное происхождение, не могут по своей природе быть частью национальной культуры.

Национализм как особая форма этнического самосознания тесно связан с усилением процесса создания мировых колониальных империй. С одной стороны, острую потребность в шовинистической идеологии испытывали правящие круги мировых держав (отсюда: «Правь, Британия, морями!», «Германия превыше всего» и т. п.). С другой стороны, национализм становился знаменем угнетенных народов, ведущих борьбу за свою свободу против колонизаторов.

Идеология национализма подвергалась беспощадной критике со стороны русских философов. Владимир Соловьев, известный как глашатай «русской идеи», понимал последнюю не как апологию национальной исключительности соотечественников, но как идею, «во имя которой защищаются и освобождаются народности, слабые и угнетенные». Напротив, по мнению В. Соловьева, «национализм или национальный эгоизм, т. е. стремление отдельного народа к утверждению себя за счет других народов, к господству над ними, есть полное извращение национальной идеи».

Русская, христианская идея, состоящая в том, что индивидуальное спасение невозможно, и что спасение возможно лишь когда все ответственны за всех, проявляла себя и впоследствии, во время Первой и Второй мировых войн, когда русские солдаты демонстрировали готовность сложить голову за право всех, даже самых малых народов, сохранять свою культуру, язык и историю.

Во второй половине XIX в. в Европе стали популярны расовые концеп ции национального характера, интерпретирующие его как совокупность врожденных расовых способностей и дарований (прежде всего арийский миф в Германии). Одним из их теоретических оснований стали естественнонаучные теории середины XIX в., объединяемые общим понятием «социал-дарвинизм».

Представление о том, что эволюция есть естественный отбор, когда в результате борьбы выживает более приспособленный и сильный вид, было распространено и на законы, по которым развивается история общества. Согласно взглядам социалдарвинистов, есть более сильные люди и более слабые, более сильные, полноценные этносы и отставшие в своем развитии, обреченные подчиниться или быть уничтоженными. Так в недрах буржуазного национализма сформировалась расистская теория, которая в ХХ в. нашла свое воплощение в чудовищном социальном эксперименте нацистов.

Было бы, впрочем, преувеличением говорить, что национализм неизбежно ведет к своей крайней форме — расизму и фашизму. Это может случиться далеко не во всякой стране, а лишь при стечении ряда факторов — экономических, политических, социальных, военных, идеологических, геополитических — как это было, например, в Веймарской Германии. Но то, что логика развития практически любого национального движения неизбежно порождает ту или иную форму национализма, — несомненно. Так было в Европе XIX в., когда чисто просветительские намерения немногочисленных представителей нарождавшейся национальной интеллигенции (собирание и публикация памятников народной поэзии, создание обществ по изуче

Национал-социализм

Н

нию родного языка и обрядов своего народа, литературное возрождение) оборачивались созданием политических, а нередко и вооруженных организаций, под националистическими лозунгами вступающих в борьбу за автономию и полную независимость. Так случилось и на рубеже XX–XXI вв., когда произошел развал социалистического лагеря, и на пространстве бывшего СССР.

Символично, что во главе националистических режимов во многих бывших союзных республиках стали именно интеллигенты — филолог З. Гамсахурдиа, музыкант В. Ландсбергис и т. п. В ряде вновь образованных стран, в частности, в государствах Прибалтики, сложилась обстановка крайней нетерпимости к представителям нетитульных наций. Только в Эстонии до сих пор лишены гражданских прав и прозябают на положении людей второго сорта около 200 тыс. чел.

В 2006 г. комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью Совета Европы в довольно резкой форме выразила недовольство положением русскоязычного меньшинства в Эстонии, прежде всего теми фактами, что половина русского населения этой страны все еще не могут получить гражданства, что среди него непропорционально велика безработица, и что в стране имеют место и расизм, и расовая дискриминация. Однако эстонское руководство так ничего и не сделало для решения проблемы.

Спекуляция на националистических (антирусских) настроениях части общества стала одной из движущих сил «оранжевой революции» 2004 г. на Украине. С тех пор президент В. Ющенко пытается объединить страну под националистическими лозунгами, принижает в правах русский язык, который считает родным более половины населения Украины. Однако разгул украинского национализма характерен лишь для западной части этой страны и в некоторой степени для ее столицы.

Национализм является для России одной из самых острых проблем, а спекуляция на национальных, религиозных и культурных различиях — единственным фактором, способным взорвать ситуацию в условиях политической стабильности. Тот, кто желал бы уничтожать Россию, понимал бы, что ему нужно зажечь Кавказ, что ему нужно расшевелить Татарстан, ему нужно спровоцировать беспорядки между несколькими десятками национальных диаспор в Москве. Если такая война разгорится, это спасет и Европу, и Америку. Они давно уже мечтают воевать с мусульманским миром нашими руками «до последнего русского».

В феврале 2006 г. основные политические партии России подписали «Соглашение о противодействии национализму, ксенофобии и религиозной розни» («Антифашистский пакт»), разработанный партией «Единая Россия» и призывающий создать атмосферу нетерпимости к проводникам идей межэтнической и межрелигиозной розни в политике, общественной деятельности и СМИ.

«В нашей стране законодательно запрещена деятельность, направленная на разжигание национальной розни, расовой и религиозной вражды, — говорится в тексте пакта. — Однако подобная деятельность должна подвергаться и моральному осуждению. Вокруг тех, кто исповедует и проповедует фашизм, расизм, национализм и ксенофобию, должен быть сформирован общественный и информационный вакуум. Они должны стать изгоями».

НАЦИОНАЛ� СОЦИАЛИЗМ(нацизм) — идеология, политическое движение, а в 1933–45 гг. и государственный режим в Германии, придавшие при диктатуре А. Гитлера законную силу наиболее агрессивным устремлениям правого экстремизма и расизма.

Одно из немногих учений в миро вой истории, признанное на международно-правовом уровне человеконенавистническим, пропаганда его запрещена во всем цивилизованном мире и сама по себе является преступлением. В отношении национал-социалистических убеждений принципы плюрализма и свободы слова, являющиеся священными для демократической цивилизации, не действуют: нацизм, как и расизм, шовинизм, терроризм, объявлен международным сообществом вне закона. И это более чем справедливо, поскольку реализация нацистских идей на практике ввергла мир в страшную войну и привела к неисчислимым жертвам, которых человечество не знало за всю свою многотысячелетнюю историю (более 50 млн чел.).

Нюрнбергский процесс осудил не только главарей нацистской партии, но и саму идеологию гитлеризма, руководствуясь которой национал-социалисты совершали чудовищные преступления против человечества.

Как получилось, что Гитлер, который никогда не был выдающимся мыслителем и вообще не получил систематического образования, стал вдруг не просто лидером политической партии, а вождем нации?

Прежде всего, следует отказаться от штампа, что национал-социализм придумал сам будущий фюрер, который изложил его азы в «библии» нацизма «Майн Кампф», первый том которой он продиктовал своему соратнику Гессу в баварской тюрьме Ландсберг, где оба отбывали срок за участие в «пивном путче» в 1923 г.

Когда Гитлер в 1919 г. занялся политической деятельностью, теоретическая база для возникновения нацизма была уже подготовлена в виде т. н. ариософии, созданной Г. фон Листом, Р. Д. Горслебеном, Ф. Б. Марбки, З. А. Куммером и др. крайне правыми идеологами. Учение это в основе своей базировалось на ставших модными среди европейских интеллектуалов на рубеже XIX–XX вв. эзотерических восточных доктринах и обосновывало «историческое» право арийской расы (лучшими представителями которой являются якобы германцы) господствовать над народами Земли и уничтожать их в войне за «жизненное пространство», как позже заявят Гитлер, Розенберг, Гиммлер, Геббельс и др. практики национал-социализма.

Национальная идея

Другим важным компонентом будущей теоретической платформы нацистов стали идеи антисемитизма, зерна которых в послеверсальской Германии легли в подготовленную почву. В поражении страны в Первой мировой войне, крушении империи, унизительном для нации Версальском мире будущие нацисты обвиняли крупный еврейский капитал. Он действительно во многом определял как стратегию держав-победительниц, так и внешнюю и внутреннюю политику побежденной Германии. Неудивительно, что вскоре после подписания Версальского договора в стране возникли многочисленные движения реваншистского толка.

Послевоенная разруха, чудовищная инфляция (зарплату тогда выдавали по 2 раза в день), страшная нищета провоцировали народные массы в Веймарской республике на социальный взрыв.

Социальные проблемы, необустроенность на фоне идейной неразберихи, отсутствие четких идеологических ориентиров в государстве — вот почва, на которой взошли ядовитые сорняки нацизма в Германии 1920-х гг. Поэтому Гитлер и его сторонники демагогически позиционировали свое движение как партию социального действия, защищающую интересы трудового народа.

Партия, куда вступил бывший ефрейтор вермахта А. Гитлер, называлась Немецкой рабочей партией, а позднее, когда Гитлер стал ее лидером, — Национал-социалистической немецкой рабочей партией.

Таким образом нацизм как теория являет собой причудливое, эклектичное сочетание элементов восточных мистических учений, к тому же вошедших в гитлеровскую доктрину не непосредственно, а в вольной интерпретации европейских же теоретиков (теософов, антропософов, позднее — ариософов), вульгарного псевдоницшеанского имморализма, геополитических построений К. Хаусхофера, расистского учения Чемберлена-Гобино, реваншистских настроений германского послевоенного общества, антисемитизма и идей социальной справедливости, препарированных как привилегия «избранного народа», т. е. арийцев, на мировое господство. К слову, последнее объясняет, почему между нацизмом и коммунизмом нельзя ставить знак равенства, как это ничтоже сумняшеся сделали либералы и демократы.

Коммунизм — принесение в жертву себя ради других, спасение других народов от тотального уничтожения. В коммунистической доктрине со времен Маркса заложен принцип интернационализма, в России идея всемирной революции соединилась с существовавшей веками православной традицией мессионизма, жертвенности, необходимости отдать жизнь «за други своя». Это полностью противоречило тому, что составляло идейный фундамент нацизма — право одной нации на мировое господство, исключающее право других на полноценное существование в этом мире.

Вторая мировая война была в глазах всего человечества столкновением этих двух принципов. Победа над Германией означала не по просто победу над отдельным государством, а историческую победу над самими принципами национал-социализма.

Страшные преступления, документальные подтверждения которых были представлены на Нюрнбергском трибунале (фабрики смерти, газовые камеры, трудовые концентрационные лагеря, пытки и медицинские эксперименты над заключенными, промышленное производство мыла из человеческих тел) ужаснули человечество. Казалось, такое невозможно в XX в., казалось, такое не забудется еще несколько тысячелетий. Однако единодушно осужденная всем миром теория, оправдывающая массовое убийство целых народов, до сих пор, увы, жива и даже стала знаменем для отдельных сил на Западной Украине, в странах Прибалтики. Потомки тех, кто по замыслам нацистов, должны были быть полностью уничтожены, либо онемечены, сегодня ставят памятники эсесовцам и оскверняют могилы тех, кто спас их народы от тотального уничтожения и рабства.

НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ — систематизированное, устойчивое ко времени обобщение национального самосознания, представленное чаще всего в форме социально-философских или общественно-политических, художественных произведений, т. е. могущее иметь как рациональный, так и образный вид.

Например, есть высказывания Эмерсона, Вильсона и Адамса о миссии Америки, которая должна управлять миром, а есть «образ» американской мечты («чистильщик сапог, который стал миллионером»), который тиражировался писателями, киноиндустрией. Национальная идея как бы отвечает на вопрос о смысле бытия определенной исторической общности: этноса, народа, нации, государства, отвечает на вопрос об их специфике, духовной миссии.

Национальная идея конкретизируется целым рядом вопросов, характеризующих ее содержание. Среди них вопросы о «начале» исторической судьбы народа, вопрос о важных исторических победах, о поражениях, оставивших исторический шрам, о точках развилки истории и сделанном историческом выборе, об историческом будущем и целях существования, о специфическом месте на карте мира, среди соседей, в мировой культуре и мировом разделении труда, об основаниях и чертах народного характера и проч.