Глава II. Билл совершенно уверенно полагал, что фрау Кунст сошла с ума

«Судный день»

Билл совершенно уверенно полагал, что фрау Кунст сошла с ума. Видя подведённые идеальными стрелками голубые глаза, в которых плескался истинный восторг, он всерьёз задумался: а не пора ли ему посетить психоаналитика? То, что говорила женщина, каждым словом повергало его в шок. Конечно, Каулитц был чуть ли не самым лучшим учеником школы, ездил на олимпиады и прочее, но предлагать ему стать директором на один день?..

— … Билл, ты ведь знаешь, что никто лучше тебя не сможет этого сделать. Листинг уже отказался, предлагая себя на преподавателя физической культуры, Фридрих будет учителем пения, Карл взял физику, Густав химию, кстати, я очень удивлена его добровольному желанию, — ярко-красные губы фрау Кунст расплылись в лёгкой улыбке, — Элли, Лора, Тилль — все уже разобрали учительские посты. Лиза будет завучем. Билл, я тебя очень прошу.

— А у меня есть идеальная кандидатура! — Каулитц почувствовал себя Архимедом в момент, когда он выкрикнул то самое «Эврика!», открыв закон гидростатики. — Моя одноклассница Ирма.

— Ирма Шнейдер?

— Да, да, она самая. Я думаю, она с радостью согласится.

Билл наивно надеялся, что ему удалось отвязаться от участия в дне самоуправления, но был глубоко разочарован — оставалось одно вакантное место, которое добрая и заботливая фрау Кунст оставила для него на случай, если он откажется от поста директора школы. Ему предстояло учить девятиклассников английскому языку. Билл мысленно проклял себя за то, что однажды победил в городской олимпиаде.

— Вот и замечательно! — женщина хлопнула в ладоши, когда Ирма дала заранее положительный ответ, стоя плечом к плечу с Каулитцем. — После занятий соберёмся в актовом зале и обсудим ваше расписание, ряд задач, дисциплину и прочие вопросы. Кто бы знал, как я люблю этот день!

Выражение лица Билла такой любви не показывало.

⋆ ⋆ ⋆

Впервые в жизни Каулитц мечтал заболеть, чтобы никуда не идти. Нет, в начальных классах он, конечно, часто изображал из себя «самого больного в мире человека» и благополучно оставался дома с градусником подмышкой, но это время давно прошло, ведь учиться Биллу действительно нравилось. Выбора не оставалось, а на пороге уже стояла сестрёнка в излюбленной позе. Парень обречённо взвыл и поплёлся в ванную. Что, что, а будильник из Мари был отличный — время показывало полседьмого утра.

Стоя с зубной щёткой во рту, Билл убеждал себя, что ему нужно пережить всего лишь пять часов. Пять мучительных часов наедине с самыми шебутными и буйными классами во всей школе. Он уже тысячу раз пожалел, что отказался быть директором, ведь в его кабинет никого кроме секретарши и преподавателей не пускали. Снова водрузившись гелем для волос, Билл быстро соорудил на голове аккуратную прическу, отметая мысль, что волосы, по идее, можно было бы и в хвост собрать. Непривычный серый костюм и чёрная рубашка с бордовым галстуком в принципе смотрелись ничего себе сносно, только вот Биллу до безумия хотелось натянуть любимый деним и футболку. Проверив содержимое приготовленной ещё вчера папки повторно, Билл спустился к завтраку, за которым и слова не проронил, что очень удивило всех домашних.

⋆ ⋆ ⋆

Погода была до противности ясной, солнце слепило глаза, от чего приходилось щуриться. На небе не было ни одного облака, что Билла очень настораживало — в эффект внезапности он верил как никто другой.

— Герр Каулитц, Вы не могли бы меня подождать? — Билл обернулся и увидел быстро шагающего к нему Георга. Брюнет мысленно покрылся плёнкой чернейшей зависти — Листинг был в спортивном костюме.

— Тот факт, что я в галстуке и классических туфлях, не даёт тебе права надо мной глумиться. Я чувствую себя грёбаным депутатом.

— Да ладно тебе. Ты просто представь, что вся школа будет в наших руках. И можно вдоволь покомандовать.

— Что-то энтузиазма мне это не добавляет. — Каулитц тяжело вздохнул и возобновил шаг, теперь уже бок о бок с Георгом.

— А ещё тебе очень идёт этот костюм. Девятиклассницы сегодня все твои будут! — Жорж расплылся в улыбке, но Билл радости не разделил.

— Меньше всего мне хочется становиться объектом обожания этих малолетних извращенок.

— О-о-о, а ты случаем девушек не боишься, м?

— За это можно и по морде схлопотать, господин физрук. — Билл шуточно ударил друга в плечо кулаком, на что тот рассмеялся лишь громче.

— Парни, скажите мне, что я выгляжу как клоун. — Развеселившиеся Каулитц и Листинг не заметили, как с ними поравнялся Густав.

На самом деле Шеффер выглядел очень даже отлично, тем более никому ранее не удавалось засунуть любящего шорты и толстовки Густава в классический костюмный футляр.

— Здорово ты выглядишь. Ирма точно будет шокирована. Такой мужчина и весь в её кабинете. — Георг не удержался от шутливой ремарки, чем вызвал очередную волну покраснения лица блондина. — Нет, серьёзно. Билл вон тоже в порядочного человека превратился, а я как был раздолбаем, так им и остался.

— Кстати, раздолбай, как твои дела с Джульеттой?

— Как, как, всё пучком. Мы с ней поговорили, причем двумя совершенно противоположными способами. — На лице Георга тут же появилось полное блаженство.

— Значит, с кактусами покончено? — прыснул Густав, отчего его квадратные очки немного сползли. Парень редко их одевал, но сейчас они смотрелись как нельзя к месту.

— Да, покончено. Ты бы лучше о своём отростке позаботился.

— Вот не надо гнать, у меня в штанах далеко не отросток, а целый гигант! — парировал блондин, тут же став серьёзным.

— Боже, и почему я не удивляюсь этим беседам? — как бы не вслух произнёс Билл.

— Потому что тебе похвастаться нечем! — в один голос воскликнули Жорж и Густав.

И Биллу ничего не оставалось, как начать «оборону» своих «ценностей». Познавательно-интеллектуальная беседа продлилась до самой школы, в парадных дверях которой уже стояла Ирма с ослепительной улыбкой на, чуть тронутых прозрачным блеском, губах.

— Доброе утро, коллеги! — произнесла она.

Парни сначала не поняли о ком, собственно, идёт речь, но потом, вспомнив, какого чёрта они так вырядились, хором ответили:

— Доброе утро, фройляйн Шнейдер.

Девушка улыбнулась ещё шире и зашла внутрь.

«Рабочий день», казалось, начался хорошо.

⋆ ⋆ ⋆

Билл с огромным усилием сдерживал смех, глядя на престарелую фрау Штемпель. На её шевелюре красовалась совершенно безвкусная красная шляпа с длинными перьями — в голове Каулитца промелькнула мысль, что не совсем уж потрёпанной она выглядела, значит, ранее хозяйкой носилась; одета она была в довольно-таки потёртый джинсовый комбинезон и ядовито-зелёную кофту, но даже не нелепость общего вида новоиспечённой ученицы так веселила народ — на ногах биологички красовались самые настоящие ласты, причем явно не раз использованные. Дежурные у двери, безусловно, просили её переобуться, но она надувала пузыри и взрывала воздух громким звоном лопнувшей жвачки. В след ей в фойе вошла фрау Бенцнер с высоким хвостом, огромными серьгами-кольцами в ушах, и, главное, многочисленными пирсингами-обманками в носу. Герр Зигенбок порадовал всех короткими штанами, подтянутыми чуть ли не до груди, и заправленной в них же рубашкой. На крючковатом носу красовались очки с огромными линзами, делая его и без того большие глаза просто огромными.

Каулитц и не думал, что учителя так войдут в роль «учеников» и сделают настолько замечательную пародию на то, что видят каждый день в стенах школы. Глядя на улыбающихся девчонок и откровенно ржущих мальчишек, Билл почувствовал, как что-то острое полосонуло его в груди. Сколько раз он слышал из уст своих друзей и одноклассников о том, как же надоело учиться и скорее бы эта школьная эпопея сменилась университетской, но сейчас он отчётливо понял, что отдал бы всё за ещё один год пребывания здесь. Школьные годы — золотые годы, как говорила его мама.

Из сентиментального настроя его вывел несильный удар. Причём по весьма деликатной части тела — то есть задней. Не обнаружив никого в радиусе трёх метров, Билл сослал это на недосып и направился по коридору к лестничным пролётам. Через пять минут должен был начаться его первый урок. Мысленно сплюнув три раза через левое плечо, Каулитц зашёл в класс.

Сказать, что здесь царила атмосфера полного хаоса — ничего не сказать. В пространстве между партами и потолком летали комканые тетрадные листы, девушки столпились общей кучей и что-то увлечённо рассматривали. Судя по словам, которые они произносили, это был глянцевый журнал. Парни, как и обычно, сидели за последними партами и над чем-то очень громко и заливисто ржали — назвать это смехом у Билла язык не поворачивался. Гам стал постепенно утихать, по мере того, как сидящие впереди девочки замечали появление «учителя на один день».

— Прошу всех занять свои места.

Просьба, как ни странно, была выполнена без всяких возражений, и на душе у Билла немного отлегло.

— Здравствуйте. — Брюнет поприветствовал стоящих учеников. — Садитесь. Меня зовут герр Билл Каулитц, а с вами мы сейчас познакомимся, — парень продолжил свой пока что монолог, шествуя к учительскому столу. Больше всего он надеялся, что положить на стул канцелярские кнопки никому на ум не пришло, и его зад благополучно займёт своё место без травм. К счастью, опасения не оправдались. — Итак, я сейчас быстро проведу перекличку, будьте добры, поднять руку, чтобы я вас видел.

Алфавитный список в журнале состоял из двадцати пяти человек, и явное преимущество принадлежало слабой половине человечества. Билл вспомнил слова Георга и чуть заметно улыбнулся. Поочередно произнося фамилии, Каулитц запоминал лица худых и немного пухлых девочек, с длинными волосами и подстриженными почти под мальчика, парни зачем-то вставали, но быстро попав под строгий взгляд Каулитца, придуриваться больше не стали.

— Трюп… — на последнем ученике Билла словно накрыло синдромом заики, и выговорить довольно-таки простую фамилию он никак не мог.

— Трюмпер, — раздалось с задней парты и парень, невзирая на просьбу Билла поднимать руку, встал с места.

Каулитц встретился глазами с тем самым дредастым мальчишкой (хотя он больше походил на взрослого парня и был явно выше остальных), но лицо осталось непроницаемым, хотя до свода скул хотелось, как минимум, прыснуть — давно в его жизни не было таких тотальных совпадений.

— Отлично. Можете садиться.

Билл сам от себя не ожидал, что может быть настолько этичным как преподаватель. Ему даже нравилось. Оттого пришедшая полгода назад мысль стать учителем сейчас казалась не такой уж и абсурдной.

Просидев минувшим вечером с программой урока и доведя её почти до автоматизма, Билл не переживал по поводу того, что что-то пойдёт не так. В конце концов, если кто-то из мальчишек намеревался сорвать урок, ничем хорошим это в итоге не закончилось бы — на счету Каулитца было много драк и сидящие в классе юноши прекрасно знали, что во всех них он был победителем.

— Начнём с ваших привычных упражнений фонетической практики. Я произношу скороговорки, вы повторяете четыре раза: «A blue-backed black-bird blew big bubbles[1]», — весь класс одновременно заговорил. — Далее: «Which wristwatches are Swiss wristwatches?». И не забываем про интонацию. — Кабинет вновь наполнился синхронным говором. — И последняя: «Little Willie`s wooden whistle wouldn’t whistle». Не забываем чётко произносить звук «w». — Былое волнение вдруг куда-то испарилось, и Билл почувствовал необычайную уверенность в себе. — А теперь я буду спрашивать вас по-отдельности, и тот, чью фамилию я назову, повторит все три скороговорки. — Каулитц ходил меж рядов, тем самым не давая никому заниматься посторонними делами. Он частенько замечал это у их учителя английского языка и старался следовать негласным правилам поведения.

Девушки были явно в восторге от «учителя на один день» и выговаривали каждый звук с особой тщательностью. Парни же, таким энтузиазмом не обладая, делали то же самое.

— Том, — Трюмпер и не ожидал, что его назовут по имени, но не спасовал и повторил всё сказанное Биллом пару минут назад с завидной точностью и скоростью. Его произношение можно было назвать идеальным, и Каулитц заподозрил, что заслугой школьных занятий тут не ограничилось. — Отлично. Теперь откройте учебник на странице тридцать один.

Весь урок Билл следовал чёткой методике, которая в итоге его не подвела. Разладить дисциплину никто не пытался, девочки на первых партах смотрели на Каулитца чуть ли не влюблённым взглядом, соревнуясь между собой за право быть опрошенной симпатичным учителем. Но внимание этого учителя всё чаще был обращено на последнюю парту второго ряда, откуда на него смотрели такие же чайные глаза. Причём очень нагло смотрели.

— Так, урок окончен. Вы замечательно поработали. Многие из вас заслужили честные единицы. — Улыбнувшись всему классу, огласил Каулитц. — Кто хочет получить оценки в дневник, прошу, передайте их сюда.

На большое удивление Билла, стопка была значительной, и это был, безусловно, успех: значит, девятиклассникам урок понравился. Достав из папки ручку с красной пастой, Каулитц с удовольствием рисовал единицы и ставил рядом свою подпись.

— Можно мне тоже Ваш автограф? — Билл поднял голову и увидел криво улыбающегося Тома, правая рука которого протягивала ему дневник с изображением репера Бушидо. Без разговоров приняв «документ ученика», Каулитц поставил заслуженную единицу и свою подпись рядом.

— Не думай, что твоя выходка в коридоре мною забылась.

— И не мечтал даже.

— Ничего мне сказать не хочешь? — брюнет поднял испытующий взгляд на Трюмпера, но тот в напористости ему не уступал.

— Извини?

— Именно. А теперь иди на урок.

— Да, герр Каулитц. — Мальчишка нарочито ярко выделил обращение «герр».

Билла их беседа несколько насторожила, но такой исход его, в принципе, устраивал. И всё бы кончилось хорошо, не произнеси Том одну фразу уже у двери:

— Классно в костюме выглядишь.

Почему-то в голове Билла не родилась мысль пойти и накостылять этому пацану за эти слова. Почему-то на его лице не было и толики злости, наоборот, оно улыбалось.

— Билл? — на пороге появился Густав с весьма замученным видом.

— Я его убью. — Стереть улыбку с лица никак не удавалось, хотя Каулитц понимал, что это был не комплимент со стороны девятиклассника или всё-таки был?..

— Кого? — Шеффер прошёл в кабинет.

— Не важно. Что у тебя с лицом?

— Да неудачно смешал один раствор. Даже пацанва в классе испугалась, думая, что я собрался школу взрывать. — Блондин уныло рассмеялся, вытираясь платком в сине-зелёную полоску.

— Странно, а как так вышло?

— Ирма зашла в кабинет, узнать, всё ли хорошо, ну я и налил сульфат натрия вместо того, чтобы просто добавить магний. Дымища и вонь на весь класс потом была.

Каулитц громко прыснул и заразил этим друга. Уже через пару секунд оба громко смеялись. Густав долго задерживаться у друга не стал, так как через десять минут ему предстоял второй урок уже у десятиклассников. Пожелав Шефферу удачи, Билл проводил друга до кабинета и собирался в учительскую.

— Билл, подожди! — его окликнула Лиза.

Каулитц остановился посреди коридора.

— Что случилось?

— У нас небольшое ЧП, — не без смеха сказала девушка. — Фрау Брехен и фрау Клархайт мало того, что учинили драку на уроке пения, так теперь закрылись в мужском туалете и курят. Они просили привести тебя.

Билла почти сложило пополам от представившейся картины, но повеселиться ему не дала георговская Джульетта. Взяв его за локоть, фройляйн «завуч» повела его наверх.

У двери туалета четвёртого этажа стояли двое: Ирма и Фридрих — тот самый учитель пения. Физичка и настоящий завуч в лице учениц-хулиганок тем временем не переставали болтать:

— Нет, а ты видела, что Грегор замутил? Нашёл к кому яйца клеить. Она же уродка! — Каулитц с лёгкостью узнал голос фрау Брехен.

— Угу. Я ей в следующий раз жвачку на самый лоб налеплю, пусть потом ходит.

— Немедленно откройте дверь. — Как можно мягче произнесла Ирма, как Билл понял, не в последний раз.

— Вы герра Каулитца привели?

— Да, я здесь.

— Грета, это твой звёздный час! — видимо фрау Клархайт хотела произнести это как можно тише, но звукоизоляция деревянной двери этого не позволяла.

— А что если он меня пошлёт? — Каулитц очень жалел, что у него не было с собой видеокамеры или как минимум диктофона.

— Дура ты! Если ты не скажешь, я за тебя скажу!

— Девочки, — все четверо еле сдержали смешок, когда Билл назвал вполне себе взрослых женщин подобным образом, — моё время не резиновое. Поэтому прошу вас, откройте дверь, и я обещаю, что к директору вас не поведут.

— Я люблю Вас, герр Каулитц! — парень и не ожидал, что его слова подействуют настолько мгновенно. На пороге стояла ученица-фрау Брехен с улыбкой во все тридцать два; её обычно уложенные красивыми платиновыми кудрями волосы сейчас торчали в разные стороны.

— Замечательно. А теперь марш на урок, иначе придётся вызывать родителей.

Разбойницы, взяв под руки своего «музыкального» учителя в лице Фридриха, с гордым видом прошествовали в кабинет и даже закрыли дверь.

Лёгкая дымовая завеса с запахом шоколада медленно выплыла из мальчишеской уборной. Билл задержал дыхание, молясь, чтобы не сработала пожарная сигнализация. Но, видимо, удача сегодня была к нему всем передом, поэтому «администрация школы» отделалась лёгким испугом. Ирма шумно выдохнула:

— День просто сумасшедший. Лора практически приползла ко мне в кабинет в приступе гомерического смеха, рассказывая, как фрау Штольц на урок рисования вместо стаканчика для краски притащила пятилитровое ведро и стала макать кисточку туда, предварительно поставив это пластмассовое чудо на стол. Её, конечно же, привели к Лизе, а потом вернули на занятие. Учителя здорово отрываются, и мне уже страшно, что они учинят на уроке Георга.

— Хах, уж кто, кто, а Гео им даст жару. В нём я уверен на сто процентов.

— Это да. Хорошо, что уроки всего по полчаса длятся, иначе все бы двинулись окончательно. — Девушка поправила красиво собранные в хвост каштановые волосы. — Лиза, проведи обход на втором этаже, а я зайду сейчас в девятый кабинет и пойду к себе. Мало ли, кто там позвонит. Я же временное правительство и все дипломатические беседы вести надо мне.

Фройляйн «завуч» поспешила выполнить просьбу временного директора.

— Ирма? — девушка почти скрылась из виду, но обернулась, вопросительно глядя на друга и «коллегу». — Ты ведь к Густаву сейчас, да? — Шнейдер немного покраснела и кивнула в ответ. — Только сделай так, чтобы он там ничего не взорвал больше.

— Хорошо. — Ирма хихикнула и тихо спустилась по лестнице на второй этаж.

⋆ ⋆ ⋆

— Это был самый отвязный день за всю нашу школьную жизнь, честное слово! — в учительскую зашёл очень уж довольный Георг. — Никогда не думал, что наблюдать за прыгающими через коня учителями может быть настолько смешным. Я думал сдохну от желания уржаться прямо посредине спортзала.

— А что было-то?

— Фрау Штольц села на коня и стала верещать, что боится с него слезть. И, как думаешь, кто снял её? Конечно же, я. Хы, я носил нашего директора на руках.

Георг всё рассказывал и рассказывал о забавных происшествиях на уроке, а Билл смеялся, так искренне и счастливо, отчётливо представляя всю картину, отчего слёзы на глазах выступили. Зря он боялся этого «судного дня», на самом деле всё было очень и очень хорошо, разве что из головы не выходили слова Тома, но с этим он разбираться не хотел. Во всяком случае, пока.