Этапы закрепощения крестьян в эпоху Смуты

18 марта 1584 г. во время игры в шахматы умирает Иван Грозный. Его старший сын Иван был убит отцом в припадке гнева (1581 г.), младшему сыну Дмитрию было лишь два года. Вместе со своей матерью, седьмой женой Ивана IV Марией Нагой, он жил в Угличе, отданном ему в удел. На престол вступил средний сын Грозного – двадцатисемилетний Федор Иоаннович (1584-1598 гг.), мягкий по натуре, но неспособный к делам правления государством. Фактическим правителем государства стал шурин царя Борис Федорович Годунов. В годы правления Федора Иоанновича был введен ряд указов, которые способствовали фактическому закрепощению крестьян.

На 80-90 г.г. XVI в. Приходится составление писцовых книг. Все население было включено в специальные книги, и появилась возможность устанавливать, кому из феодалов принадлежит крестьянин. Впоследствии, писцовые книги стали считаться основанием крестьянской крепости. Этот государственный акт явился обобщением долголетней практики использования писцовых книг и выписей из них для удостоверения владельческих прав на крестьян. Так, например, в Важской грамоте 1552 г. содержится предписание органам земского самоуправления: «Старых им своих тяглецов хрестьян из-за монастырей выводить назад бессрочно и беспошлинно... сажать по старым деревням... кто в которой жил преже того...». Имеются прямые свидетельства источников о закрепощающем характере записи в писцовые книги. Так, власти Никольского Корельского монастыря в своей челобитной, относящейся к началу 1592 г. о бегстве " старинных " монастырских крестьян в доказательство своих прав ссылались на записи в писцовых книгах. Таким образом, писцовые книги стали своеобразным юридическим основанием режима заповедных лет, они в письменной форме подтверждали закрепление крестьян за феодалом.

Тогда же, по мнению ряда историков, был издан указ о запрете переходов крестьян, что означало установление крепостного права. Этот царский указ относят к 1592 г. или к 1593 г. однако текст указа не найден, имеются лишь косвенные доказательства его существования. Так, Ключевский, отрицал законодательное прикрепление в конце XVI в., он говорил о том, что «до нас дошло значительное количество порядных записей, в которых крестьяне уговаривались с землевладельцами... Эти порядные идут с половины XVI в. до половины XVII и даже далее. Если вы, читая эти записи, забудете сказание о прикреплении крестьян при царе Федоре, то записи и не напомнят вам о том... Возможность уйти... предполагается... как право крестьянина. Предположение, что в конце XVI в. крестьяне были лишены этого права... делает непонятным целый ряд порядных, составленных по узаконенной форме». Ключевский говорил о том, что прикрепление образовалось раньше, вследствие экономических условий жизни крестьян, или, как он сам выражался» из кабального права, посредством приложения служилой кабалы к издельному крестьянству». Иными словами некоторые крестьяне (а точнее сказать, довольно значительная их часть) были прикреплены к земле и лишены права выхода задолго до предполагаемого указа об общем поземельном прикреплении. Таким образом, «крестьянское право выхода к концу XVI в. замирало само собой, без всякой его законодательной отмены»3.

Следует сказать и об иных подходах к данному вопросу. Так, Н.М. Карамзин говорил о «законе об укреплении сельских работников»4. В то время как Погодин М.П. в своей статье «Должно ли считать Бориса Годунова основателем крепостного права», опубликованной в 1858 г. соглашался с мнением Ключевского, говоря о прикреплении не законом, а действием стихийных сил – обстоятельствами, чем вызвал резкую критику со стороны другого крупнейшего историка - Костомарова, который настаивал на том, что в 1592 г. «Борис издал указ, уничтожавший Юрьев день, право перехода крестьян... «. Б. Греков в «Кратком очерке истории русского крестьянства», избегая резких выводов, «пробует разобраться» в данном вопросе. Автор отмечает, что это был один из таких вопросов общественной и политической жизни нашей страны, в определенном решении, которого были заинтересованы, прежде всего, помещики, на страже которых стояла знать. Следовательно, царское правительство не могло быть нейтральным зрителем развернувшейся в связи с разрешением крестьянской проблемы. Это подтверждает возможность существования указа 1592-1593 гг.

Делая краткий вывод, следует отметить недостаточную точность доказательств сторонников как одной, так и другой позиции. К недостаткам идеи о наличие указа о прикреплении относится, прежде всего, отсутствие самого указа, а также более или менее достоверных ссылок на него в исторических первоисточниках. Что же касается точки зрения Ключевского, то и его утверждение о «долговом холопстве» не может быть признано абсолютно верным, поскольку ситуацию можно толковать в данном случае двояко – крестьянин может задолжать землевладельцу и даже прожив на его земле год или два, потерять право выхода, так же как и другой крестьянин может прожить на земле господина 10 лет, при этом, не беря у него ничего в долг и также лишиться права перехода по причине старожильства. Таким образом, вопрос о том, пыталось ли государство ускорить процесс закрепощения крестьян, или он развивался согласно объективным закономерностям, остается в науке на повестке дня и его решение главным образом зависит от исторических источников, которые вероятно еще будут обнаружены.

Несмотря на всю свою приниженность и забитость крестьяне не желали мириться с новым своим положением. Всеми имевшимися у них средствами они протестовали как умели. Истории известны массовые крестьянские волнения в этот период, однако наиболее распространенной и излюбленной формой протеста для крестьян был побег. В этом отношении наиболее уязвимы были служилые люди. Во-первых, им приходилось часто отлучаться из дома и они не могли организовать эффективную охрану «живого инвентаря», а во-вторых, мелкие помещики ничем не могли содействовать властям в поисках бежавших. Да и аппарат государственной власти был далеко не достаточен, чтобы поспевать с выполнением бесчисленных челобитных, которые сыпались с разных сторон от служилого люда. В этой обстановке появляется знаменитый указ от 24 ноября 1597 г. Этим указом устанавливалась пятилетняя давность исков на беглых крестьян. Землевладельцы, у которых выбежали крестьяне за 5 лет до 1597 г. и которые успели в этот срок подать челобитную о сыске беглых, могли рассчитывать на содействие со стороны государственной власти: таким землевладельцам, говорит указ «давать суд и сыскивать накрепко всякими сыск и по суду и по сыску тех беглых крестьян с женами и детьми и со всеми животы возити назад, где кто жил». А относительно крестьян, выбежавших за 6 и более лет и относительно которых в течение этого срока не было подано челобитья, «суда не давати и назад их, где кто жил не возити». В нашей исторической науке этот указ не раз подвергался толкованию, с одной стороны потому, что он интересен сам по себе, как закон, сыгравший важную роль в судьбе крестьянства, с другой – потому что долгое время это был единственный документ, дающий сколько-нибудь определенное понятие о крепостных и беглых. Больше всего интересовал ученых вопрос о том, почему устанавливается именно 5-летний срок сыска, что могло произойти с крестьянами в период с 1592 по 1597 гг. Кстати, именно здесь следует искать истоки дискуссии о законодательной отмене Юрьева дня в конце XVI в., суть которой была изложена выше, поскольку вполне уместным казалось утверждение о том, что действия крестьян, уходивших от своего землевладельца после 1592 г. (когда предположительно и был принят законопроект, отменяющий Юрьев день) признавались незаконными и потому ушедшие подлежали сыску и возврату. Дает повод для размышлений взгляд на закон от 24 ноября 1597 г. В.О. Ключевского5. Историк говорит о том, что, несмотря на признание некоторыми данного закона первым актом, указывающим на прикрепление крестьян, содержание указа не оправдывает сказания. В самом законе говорится только о том, что крестьянин, бежавший не ранее чем 1 сентября 1592 г. (нового года) и землевладелец вчинит иск о нем, то крестьянина вместе с женой, детьми и имуществом следует вернуть на прежнее место жительство. Если условия побега не соответствуют вышеозначенным (крестьянин убежал ранее сентября 1592 г., землевладелец не подал иск), крестьянин освобождается от преследования. Ключевский полагал, что «указ говорит только о беглых крестьянах, которые покидали своих землевладельцев «не в срок и без отказу», т.е. не в Юрьев день и без... явки со стороны крестьянина..., соединенной обоюдным расчетом... Этим законом устанавливалась для иска и возврата временная давность, так сказать обратная... не ставившая постоянного срока на будущее время». Согласно Ключевскому, закон был принят с целью прекратить затруднения и беспорядки, возникавшие в судопроизводстве вследствие множества и запоздалости исков о беглых крестьянах. Сам же по себе закон не вносил ничего нового в право, а только регулировал судопроизводство о беглых крестьянах. Другие исследователи, в частности Б. Греков, говорили о том, что этот закон «с одной стороны признает, что крестьянин крепок своему хозяину, а с другой мирится с фактом бегства и даже его легализирует»6. Закон этот был выгоден тем, к кому бежали крестьяне, т.е. крупным землевладельцам, которые могли прятать у себя крестьян, и абсолютно не выгоден мелкому помещичеству. Стоит также отметить, что этим указом с 1597 г. кабальные холопы (люди, попавшие в рабство за долги) лишались права стать свободными после выплаты долга и закреплялись за своими владельцами-кредиторами. Добровольные холопы (люди, служившие по вольному найму) превращались после полугода работы в полных холопов. И кабальные, и вольные холопы становились свободными только после смерти хозяина.

Этот и предыдущие указы привели к резкому обострению социальных противоречий в стране и создали базу для массовых народных выступлений. Обстановка в России накалилась, терпение крестьянства было вовсе не безграничным, они все чаще старались бежать туда, где бы не было вообще никаких землевладельцев. Объединяясь, такие крестьяне могли выносить требования от общего имени. На фоне общего нестабильного положения в стране, которым характеризовалось Смутное время в России, крестьянские выступления были, как нельзя некстати и потому правительство было вынуждено пойти на некоторые уступки.