Переход к многополярному мировому порядку

Современный этап международных отношений характеризуетсся стремительностью перемен, новыми формами распределения власти. Ушло в прошлое противостояние двух сверхдержав — СССР и США. Разрушилась старая система международных отношений, которая получила название биполярной — двухполюсной. В пестрой картине ломки старых и строительства новых международных отношений все же можно выделить несколько просматривающихся тенденций развития.

По модулю полярности можно выделить три класса систем международных отношений. Однополярная, двухполярная и многополярная.

В однополярной системе доминирует один центр силы, один полюс. Не часто это бывает. Вспомним Древний Рим. Дольше – большая пауза. И начало XXI века – Соединенные Штаты Америки. Однополюсный мир вполне удобен. Нападение на этот самый «полюс» исключено почти по определению. Порядок, дисциплина, равновесие на политической поверхности часто скрывают разброд и недовольство под этой поверхностью. Двухполюсный мир еще тревожнее. Веть речь идет не просто о двух государствах, а о двух противостоящих идеологиях, двух антагонистических социальных системах. Мирное сосущестжвование СССР и США теоретически не исключало истребительную войну между ними. Двухполюсный мир характеризуется жесткой блоковой дисциплиной, дисциплиной интересов и идеологий. Главная опасность соперничества двух центров силы – постоянная гонка вооружений. Что касается многополярного мира, то мировое сообщество, опирающееся на взаимодействие, равновесие нескольких центров силы, несравненно сложнее, потенциально опаснее, чем мир, держащий равновесие на один или два центра. Не случайно обе мировые войны возникли как следствие нарушения, срыва именно многомерного баланса, который был призван удерживать великие державы тех лет от резких движений. Но существует и другая точка зрения на многополюсный мир - он является и исходной гранью, и основной нормой состояния международных отношений, так как он отвечает формационным и общецивилизационным процессам современности, интересам всего мирового сообщества.

Нынее существует несколько вариантов видения разделения власти в будущем в мировом масштабе. Так Бьюзан строит сценарии будущего, исходя из количества сверхдержав, поскольку именно этот фактор, в его представлении, задает вектор развития системы. Сценариев три: 1+х, 2+х и 0+х, где 1, 2 и 0 – количество сверхдержав, а х – количество «великих держав». Первый сценарий предполагает сохранение сегодняшнего статус-кво, когда США остаются единственной сверхдержавой, окруженной четырьмя «великими» - Японией, Китаем, Росссией и Европейским союзом. Стабильность существующей системы обусловливается тем обстоятельством, что ни одна из «великих держав» не стремится к статусу сверхдержавы. Только Европейский союз потенциально способен предложить проект «европейскую мечту». Безусловно, при соблюдении ряда «если». Единая внешняя политиика ЕС является сколь необходимым, столь и очевидным условием. Кроме того, единая Европа должна быть готова принять на себя глобальные обязательства и глобальную ответственность. Но даже если это произойдет, мир с двумя сверхдержавами будет стабильным, учитывая, что разрыв в идентичностях между двумя сторонами Атлантики минимален. В ближайшие 20 лет появление второго полюса притяжения автор считает маловероятным. Но при каких обстоятельствах США могут утратить свой статус? Бьюзан выдвигает 2 предложения: вследствие имперского перенапряжения или в результате неспособности США легитимизировать свое глобальное лидерство]. Другой теоретик Киссинджер утверждал: «Система международных отношений XXI века будет включать в себя, по крайней мере, шесть важнейших участников – США, Европу, Китай, Японию, Россию и, вероятно, Индию» Структура международных отношений будущего будет «шестиполюсной», причем один из «полюсов» - Европа будет представлять собой совокупность нескольких государств [21, С. 84].

Наиболее достоверной и отвечающей современным реалиям является точка зрения, согласно которой основной тенденцией международных отношений является переход от однополярности к многополярности. После падения режима Саддама Хусейна многие более настойчиво заговорили о наступлении в международных отношениях эры однополюсности, господства США. Конечно, нельзя не признать, что мощь у Америки, действительно, есть. На протяжении 90-х годов американская экономика развивалась беспрецедентно высокими темпами. В военной сфере США тоже лидируют, опережая других по большинству параметров боевой мощи. Но успешно десятилетии кончилось,, и американская экономика опять забарахлила. А у некоторых других стран, напротив, имеет место взлет (как в Китае) или наметилось ускорение (как в России). И возможно не за горами очередные перемещения в лидирующей группе государств. В мире появилось немало вполне самостоятельных, сильных и решительно настроенных на жесткую конкуренцию «игроков». Причем, их число растет: это и Индия, и Южная Корея, и Турция, и Бразилия, и Индонезия. Еще один аргумент, который приводится в доказательство однополюсности- современного мира, - это якобы беспрецедентные гегемонистские устремления Вашингтона. Одним за другим стали выходить труды, обосновывающие право США на гегемонию. В них утверждается, что Вашингтон как инициатор и лидер объективного и прогрессивного процесса глобализации -является его гарантом. На Америку ложится бремя законодателя, судьи и шерифа. Но мы можем наблюдать, что Вашингтон не имеет шансов на обретение такого титула. Ведь нет пассивного всеобщего принятия американского диктата. Напротив, налицо нарастающее несогласие с гегемонистской политикой со стороны крупных и влиятельных держав – России, Китая, Индии, многих мусульманских и других развивающихся стран. Появились симптомы стремления недовольных к широкому партнерству для сдерживания США. Их можно заприметить даже в Китае, вот уже 20 лет неуклонно проводяшем политику невступления в альянсы и гибкого балансирования между великими державами. Существенными препятствиями гегемонии США также являются терроризм, антиамериканизм и грандиозные затраты на создание мировой империи. Средств на экспорт демократии и военную гегемонию в глобальном масштабе становится меньше. Также развитию многополюсности служит осознание США, что многие из проблем нашего взаимозависимого мира можно урегулировать только при условии тесного и равноправного партнерства с другими членами мирового сообщества.

Таким образом, происходит продвижение к многополярности, что означает снижение удельного веса США в мировой экономике и мировой политике, постепенное растворение однополюсного мира в иной структуре международных отношений. Зависимость мира от СшА съеживается. Хотя мы продолжаем, зависит от СшА, но также Америка зависит от нас вследствие глобализации. Можно утверждать, что на протяжении столетия трансформация глобальной структуры международных отношений совершила полный цикл. От многополярности, которая сложилась до конца XIX столетия, она прошла через двухполярность, которая сулила закончиться однополярностью и в начале XXI столетия вернулась к многополярности.